У этого термина существуют и другие значения, см. Детство (значения).
| Детство | |
| Жанр | Автобиографическая повесть |
| Автор | Лев Толстой |
| Язык оригинала | русский |
| Дата написания | 1852 |
| Дата первой публикации | 6 (18) сентября 1852 |
| Следующее | Отрочество |
| Текст произведения в Викитеке | |
«Де́тство»
— первая повесть автобиографической[1][2] трилогии Льва Толстого, впервые напечатана в 1852 году в журнале «Современник», № 9. Эта книга описывает психологические переживания, которые испытывают многие мальчики в детстве: первая влюблённость, чувство несправедливости, обида, стеснение.
Анализ художественного текста
Повесть «Детство» — первая часть автобиографической трилогии русского писателя-реалиста Л.Н. Толстого. Это произведение о самой счастливой поре человеческой жизни, о том, как человек входит в мир и как этот мир его встречает — необыкновенными радостями и бесконечными тревогами.
Главный герой произведения Николенька Иртеньев, как и всякий ребенок, с любопытством смотрит на окружающий мир, изучает его, многое открывается ему впервые. Автор наделил своего героя беспокойной совестью и постоянной душевной тревогой. Познавая мир, он стремится разобраться в поступках окружающих и в себе самом. Уже первый эпизод показывает, как сложен духовный мир этого десятилетнего мальчика.
Повесть начинается незначительным, пустяковым случаем в детской комнате. Учитель Карл Иваныч разбудил Николеньку, ударив над самой его головой по мухе хлопушкой из сахарной бумаги на палке. Но сделал это так неловко, что задел образок, висевший на спинке кровати, и убитая муха упала Николеньке прямо на лицо. Этот неловкий поступок сразу рассердил мальчика. Он начинает размышлять о том, для чего это сделал Карл Иваныч. Почему именно над его кроваткой он убил муху, а не над кроваткой его брата Володи? Неужели только оттого, что Николенька самый младший, все будут его мучить и безнаказанно обижать? Расстроившись, Николенька решает, что Карл Иваныч только о том и думает всю жизнь, как бы делать ему неприятности, что Карл Иваныч злой, «противный человек». Но проходит всего несколько минут, и Карл Иваныч подходит к кроватке Николеньки и начинает, посмеиваясь, щекотать его пятки, ласково приговаривая по-немецки: «Ну, ну, лентяй!» И в душе мальчика уже теснятся новые чувства. «Какой он добрый и как нас любит», — думает Николенька. Ему становится досадно и на самого себя, и на Карла Иваныча, хочется одновременно и смеяться, и плакать. Ему совестно, он не может понять, как несколько минут назад он мог «не любить Карла Иваныча и находить противными его халат, шапочку и кисточку». Теперь все это казалось Николеньке «чрезвычайно милым, и даже кисточка казалась явным доказательством его доброты». Расчувствовавшись, мальчик заплакал. А доброе лицо учителя, склонившееся над ним, участие, с которым он старался угадать причину детских слез, «заставляли их течь еще обильнее».
В классной комнате Карл Иваныч был «совсем другой человек: он был наставник». Голос его стал строгим и не имел уже того выражения доброты, которое тронуло Николеньку до слез. Мальчик внимательно рассматривает классную комнату, в которой много вещей Карла Иваныча, и они могут многое сказать о своем хозяине. Николенька видит самого Карла Иваныча в длинном ватном халате и в красной шапочке, из-под которой виднеются редкие седые волосы. Учитель сидит за столиком, на котором стоит «кружок из кардона, вставленный в деревянную ножку» (кружок этот Карл Иваныч «сам изобрел и сделал для того, чтобы защищать свои слабые глаза от яркого света»).
Возле него лежат часы, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый футляр для очков, щипцы на лоточке. Все вещи чинно и аккуратно лежат на своих местах. Поэтому Николенька приходит к выводу, что «у Карла Иваныча совесть чиста и душа покойна» .
Иногда Николенька заставал Карла Иваныча в минуты, когда его «голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались». И тогда мальчик думал: «Бедный, бедный старик! Нас так много, мы играем, нам весело, а он — один-одинешенек, и никто-то его не приласкает…». Он подбегал, брал его за руку и говорил: «Милый Карл Иваныч!» Эти искренние слова всегда глубоко трогали учителя. Но бывали минуты, когда Николенька, задумавшись, не слышал слов учителя, и тем самым обижал его.
Уже одна эта глава, в которой герой вспоминает о своем отношении к учителю Карлу Иванычу, показывает, что детские годы Николеньки Иртеньева не были беспечными. Он постоянно наблюдал, размышлял, учился анализировать. Но главное, в нем с детства было заложено стремление к добру, правде, истине, любви и красоте.
Повесть «Детство» стала первым произведением 24-летнего Льва Николаевича Толстого и сразу же открыла ему дорогу не только в русскую, но и в мировую литературу. Молодой писатель отправил ее главному редактору самого известного в ту пору литературного журнала «Современник», Николаю Алексеевичу Некрасову, вместе с деньгами на случай возврата рукописи, но поэт не мог не увидеть, что ему в руки попало творение настоящего таланта. Хотя последующие книги Толстого принесли ему еще большую славу, «Детство» нисколько не померкло в сравнении с ними. В произведении была и глубина, и нравственная чистота, и мудрость.
Главным героем произведения является 10-летний Николенька Иртеньев. Мальчик растет в дворянской семье в деревенском поместье, его окружают самые близкие и любимые люди: учитель, брат, сестра, родители, нянька.
Читатели знакомятся с миром Николая через его рассказ, причем многие поступки анализируются уже выросшим молодым человеком, но для которого воспоминания детства настолько ярки, что он пронес их через много лет. А ведь они и формируют личность. Уже на ранних этапах взросления становится вполне ясно, что ты будешь собой представлять.
Что же можно сказать про Николеньку? Он умен, но ленив, поэтому обучение не всегда проходит гладко. Однако совестливость и доброта мальчика сполна компенсируют недостаток прилежания. Он очень привязан к близким людям, тонко чувствует их настроение. Особенно трогательная его нежность к матери. Кроме того, он склонен к рассудительности и рефлексии: любит копаться в себе, разбирать по полочкам мысли и чувства. Но в нем еще не выработался твердый характер: например, он идет на поводу у друга и совершает низкий поступок.
В маленьком Николае было все самое лучшее, что позже сформировало взрослую личность. Но он сокрушается, куда делись чистота и чувствительность, которые были в избытке в детстве, и которых он не находит сегодня в себе? Неужели они исчезли бесследно? Нет, просто в мире, где эмоции принято сдерживать, искренние порывы были заперты глубоко в душе.
Анализ рассказа Л. Толстого «Сила детства»
В данном рассказе поражает, трогает, волнует какая-то особенная, неповторимая, именно «толстовская» мудрость простоты.
Герои рассказал. Толстого «Сила детства» — люди обыкновенные, но им выпала доля жить в сложную историческую эпоху, эпоху бурь и потрясений, эпоху людских страданий, слез, горя, крови.
Начинается рассказ серией коротких выкриков «Убить! Застрелить!» и т. д. Такое начало является исключительно экспрессивным, ибо побуждает читателя узнать, что же такое произошло.
Среди хаоса, среди огромной, кричащей, озверевшей толпы мы видим человека, который горд и спокоен. Он идет «твердым шагом, высоко поднимая голову». Лицо его красиво и мужественно. Однако он связан. А весь его вид выражает презрение и злобу к окружающим людям. Почему? Потому что окружающие люди ему враги, он воевал против них «на стороне власти», он городовой, по его приказу стреляли в людей. Сейчас ему приходится идти мимо неубранных тел убитых людей. «Его схватили и ведут теперь, но казнь», — кратко информирует читателя Л. Толстой.
Велика ненависть и презрение этого человека к озверевшей толпе. «Что же делать! Не всегда сила на нашей стороне. Что же делать? Теперь их власть. Умереть так умереть, видно так надо», — думал этот человек и, пожимая плечами, холодно улыбнулся на крики, которые продолжались в толпе». Характеризуя отношение человека к толпе, Л. Толстой употребляет эпитет «холодно», деепричастный оборот «пожимая плечами» и другие языковые средства.
Широко использует автор и противопоставления (антитезу и др.).
Например: «Он, казалось, ненавидел толпу еще больше, чем толпа ненавидела его».
На первый взгляд толпа противостоит этому высокомерному, гордому, холодному человеку. Людская масса свирепо кричит: «Убить!.. Сейчас застрелить мерзавца!.. Горло перерезать убийце!..»
Л. Толстой усиливает данный эффект следующим выражением: «Перебить всех! Шпионов! Царей! Попов! И этих мерзавцев! Убить, убить сейчас! — взвизгивали женские голоса». В тексте повторяются страшные призывы к убийству, причем выкрикивают их женские голоса, автор добавляет здесь для усиления коннотативное слово взвизгивали.
Л. Толстой силой своего таланта показывает нам, что ненависть этих людей можно понять и оправдать. Что же объединяет идущего на казнь человека и толпу, окружающую его кольцом злобы, презрения? Ненависть и злоба друг к другу.
О, сколь сильна злоба в этом мире! На ее счету исковерканные судьбы людей, разъеденные ею человеческие души, искалеченные жизни… Неужели нет ничего, что могло бы противостоять злобе, ненависти, насилию?! Л. Толстой подводит нас к этой мысли и затем дает ответ: «Есть! Это сила детства!».
Вот она толстовская мудрость простоты, вот истинный смысл рассказа, его идея: детская чистота, наивность, любовь и вера в людей спасут мир от хаоса, всеобщей ненависти, насилия; сила детства — именно та сила, которая может сплотить людей, которая научит человечество самому главному — умению прощать. Подводит нас к этой мысли автор прежде всего через заглавие. В данном заглавии заключена идея и все содержание текста, которое как бы сжато в нем. Заглавие «Сила детства» дает первый ориентир, по которому организовывается восприятие текста как целого. В нем доминанта смысла всего текста, подчиняющая себе все его построение, а следовательно, и восприятие (Выготский, 1968).
Сильными позициями в тексте считается заглавие и первая фраза. Здесь всегда задерживается внимание читателя, что объясняется действием законов речевого прогнозирования. Экспериментально доказано, что мозг составляет прогнозы непрерывно. Заголовок же направляет и ориентирует предстоящую мыслительную деятельность читателя, дает ему первоначальную информацию о тексте, заключает в себе главную сюжетную линию. Однако содержательно-концептуальная информация, несомая заголовком, полностью разворачивается и воспринимается только на фоне целого текста. Что же дает нам для этого текст?
Л. Толстой показывает шестилетнего ребенка, плачущего мальчика, таким доверчивым (ведь он не понимает, что толпа может и его растерзать), таким беззащитным, таким одиноким, нуждающимся в сильных руках отца, в поддержке людей. И ведь именно этим силен ребенок! Здесь снова автор применяет прием антитезы, которая «работает» как бы в подтексте. В тексте мы видим лишь результат: перед всхлипывающим ребенком толпа расступается, пропуская его к отцу. Сила детства такова, что в людях из толпы начинает проступать человечность, сострадание к ближнему.
Вот одна женщина, возможно, только что требовавшая смерти, говорит: «Л какой миленький!» «Кого тебе?» — интересуется другая. Когда из диалогов становится ясно, что у мальчика нет матери, в толпе происходит какой-то надлом, настроение людей начинает меняться. А когда отец, поговорив с сыном и убедив его пойти домой, остался один, то сказал: «Теперь я готов, убивайте меня». И здесь случилось то, что автор называет «непонятное», «неожиданное»: в них одновременно проснулся «какой-то дух» — дух доброты, сочувствия, сострадания, всепрощения. Одна женщина сказала:
- — А знаете что. Пустить бы его.
- — И то, бог с ним, — сказал еще кто-то. — Отпустить. — Отпустите, отпустите! — загремела толпа.
Это кульминация рассказа. Л. Толстой показывает нам, на что способна сила детства. Именно она помешала свершиться кощунству — убить отца на глазах сына. Озверевшая толпа под напором чистой детской любви на глазах меняется. Эта же сила неожиданным образом действует и на отца ребенка. Вначале гордый, безжалостный человек, ненавидевший толпу еще больше, чем она его, он вдруг зарыдал, но это были слезы вины, слезы раскаяния, стыда и облегчения. Он почувствовал себя виноватым перед сыном, перед людьми, а слезы очистили его душу от злобы, гордыни, бессердечия (https://gugn.ru, 5).
Этот рассказ еще раз доказал, что Л. Толстой — тонкий знаток человеческой души, он умеет проникнуть в самые сокровенные ее уголки.
С помощью каких языковых, композиционных, подтекстовых средств и приемов автору удалось достичь такого эффекта, так воздействовать на читателя?
Специфичен язык и стиль писателя. Его слово точно и лаконично. В рассказе нет «украшательных» языковых средств (метафор, сравнений, гипербол и т. д.).
На весь рассказ встречается лишь одна метафора — дух проснулся — и чуть более десяти сложных (сложноподчиненных) предложений. Простой синтаксис — это несвойственная Л. Толстому манера письма, которая сама по себе экспрессивна для читателя, больше знающего автора как мастера сложнейших конструкций по 5—8 предикативных единиц (см. «Войну и мир», «Воскресение», «Анну Каренину»).
Рассказ построен почти полностью на диалогах. Причем, велика разница между речью автора и речью персонажей. Для речи автора характерна меньшая динамичность, большая длина фраз, обилие оценочных слов, эпитетов: толпа освирепела, ненавидящие люди, гордый человек, красивое, мужественное лицо и др.
Реплики из толпы более динамичны, они изобилуют глаголами застрелить, перерезать, убить, повесить. Это речь людей, почуявших запах крови, жаждущих ее. А вот рядом другое слово, сказанное женщиной из этой же толпы, —миленький. Это голос пробуждающейся совести, зарождающейся доброты. Нежность прорывается и в речи пленного отца: милый, будь умник. А слово ребенка батя растопило в душе отца холод, поколебало его ненависть, растопило гордыню.
Л. Толстой мастерски с помощью диалога развивает сюжет. Реплики диалога естественны, автор избегает в них излишеств, здесь соблюдена мера, что является свидетельством таланта и высокой культуры автора. Фактически весь сюжет построен на диалоге, а слова автора — лишь ремарки, точнее вводящие читателя в события рассказа.
Своеобразна композиция данного рассказа. Особенность ее состоит в быстром начале, неожиданной кульминации и стремительном завершении.
Всего несколько фраз потребовалось писателю, чтобы обрисовать начало действия: «Огромная толпа народа вела по улице связанного человека». Уже в самом начале Л. Толстой закладывает противопоставление: толпа и один человек, озлобленность толпы и беспомощность связанного человека и т. д. Думается, что противопоставления в этом рассказе являются тем основным стержнем, вокруг которого развертывается все повествование. Это противопоставление вины и раскаяния, силы и слабости, добра и зла.
Концовка рассказа не «закрывает» его, а как бы еще больше «распахивает» произведение, заставляя читателя задуматься над теми вопросами, которые поднимал Л. Толстой, над вечными вопросами, составляющими суть человеческой души.
Воспоминания о детстве зрелого человека
В 1913 году, будучи зрелым человеком (а ему уже исполнилось сорок пять лет), писатель захотел вспомнить о том, как проходило его детство. Максима Горького, к тому времени автора трех романов, пяти повестей, доброго десятка пьес и нескольких хороших рассказов, читатель любил. Отношения с властями у него были сложными. В 1902 году он — почетный член Императорской академии наук, но вскоре его лишили этого звания за подстрекательство к беспорядкам. В 1905 году литератор вступает в РСДРП, что, по всей видимости, окончательно формирует его классовый подход к оценке собственных персонажей.
В конце первого десятилетия была начата автобиографическая трилогия, которую сочинил Максим Горький. «Детство» — повесть первая. Ее начальные строки сразу настраивают на то, что написана она не для публики, жаждущей развлечений. Начинается она с тяжкой сцены отцовских похорон, которую мальчик запомнил во всех подробностях, вплоть до глаз, закрытых пятикопеечными монетами. Несмотря на жесткость и некоторую отстраненность ребячьего восприятия, описание по-настоящему талантливо, картина яркая и выразительная.
