Хореографическое искусство конца XVIII — XIX веков

метки: Балет, Танцевальный, Культура, Истомин, Танец, Стать, Русский, Балетный

Культура XIX века, складывающаяся из многих искусств, чрезвычайно многообразна, и одна из составляющих многообразия — балет.

Балет — высшая ступень хореографии, в котором танцевальное искусство поднимается до уровня музыкально-сценического представления.

Прошло много лет, исторических эпох, прежде чем из примитивных пластических движений человека возник один из сложнейших видов искусства – балетный спектакль, который начал формироваться в Европе в XVI веке. С тех пор искусство балета прошло долгий и сложный путь становления и развития. Постепенно рождались хореографические формы, передающие в живых картинах пластическую красоту движений, создавались и ломались традиции.

Романтические балеты принесли с собой новый мир образов: вместо античных богов и героев сцену заполнили воздушные фантастические существа – сильфиды, виллисы, ундины. На смену строгому классицизму, черпавшему свои образы из античности, пришла романтическая поэзия возвышенного духовного мира человека, поэзия любви, нередко заключенная в фантастическую форму преданий и средневековых легенд. Именно в этот период получил особое развитие выразительный, поэтически-одушевленный танец.

Романтический балет – блестящая пора в истории западноевропейской хореографии. Многие представления об искусстве балета полностью изменились под влиянием Марии Тальони. Появившись в поставленной ее отцом «Сильфиде» (1832 г.), она открыла доступ на сцену новому типу героини балета: воздушной гостьи из потустороннего мира. Хотя Тальони не первая встала на пальцы, она сумела превратить в выразительное средство для передачи особых свойств, присущих неуловимым, бесплотным образам.

Несмотря на то что, романтический балет возник уже почти два столетия назад, он до сих пор интересен артистам, публике и исследователям. Некоторые произведения этого жанра десятилетиями остаются в репертуаре музыкальных театров, сочиняются новые балеты в романтическом стиле, хореографы начинают стремиться к «аутентичности» сочинения, создавая реконструкции постановок, давно сошедших со сцены.

Россия узнала балет в XVII веке, а первые балетные представления в XVIII столетии. С тех пор в нашей стране выросла великая культура классического балета. Русскими балетмейстерами созданы своеобразные, неповторимо прекрасные спектакли. И не случайно многие театры мира включают в свой репертуар такие балеты, как «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Шопениана» и другие.

В течение XVII—XVIII веков русский балет прошел большой и сложный путь формирования, стремясь определиться как самостоятельный жанр театрального зрелища, независимый от оперы или драмы.

Традиции и динамика календарной обрядности и заговорной культуры

... зимний мясоед. Календарный обрядовый фольклор проникнут идеей плодовитости человека, животных и растений. Древний жанр обрядового календарного фольклора -заклинания-обращены были к предметам и явлениям окружающего мира с целью ... годичном или эпохальном измерении обладает сакральностью и ценностью. Из этого исходит представление о плохих и хороших днях и часах. В народных месяцесловах содержалась ...

Являясь по преимуществу придворным искусством, ориентируясь в вопросах репертуара и исполнительского стиля на вкусы дворянской публики, русский балет тем не менее сохраняет отдельные самобытные качества и черты, которые обосабливают его от западноевропейского балета.

Будущее русского балета обеспечивалось и солидной организацией балетного образования, постоянным воспитанием молодых артистических сил.

К исходу XVIII века русский балет занял позиции, способствовавшие его дальнейшему совершенствованию и росту. А на рубеже XVIII— XIX веков в нем появились уже такие хореографы и танцовщики, чьи имена прославились в русской и мировой истории балетного театра.

Национальное своеобразие русского балета начало формироваться в начале XIX века благодаря предромантической деятельности французского балетмейстера Ш.-Л. Дидло. Дидло усиливает роль кордебалета, связь танца и пантомимы, утверждает приоритет женского танца. У Шарля-Луи Дидло заметны первые признаки романтизма: интерес к героическим личностям и экзотическим сюжетам. В его спектаклях блистала А. И. Истомина, танец которой воспел Пушкин, охарактеризовав как «душой исполненный полет». Искусство Истоминой предвещало начало русского романтического балета и воплотило своеобразие русской школы, ориентированной на эмоциональную выразительность».

Целью курсовой работы является исследование становления, существования и развития хореографического искусства конца XVIII – XIX веков.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

• Рассмотреть балетный сентиментализм;
• Определить проявления романтизма в балетном театре;
• Выявить особенности балетного романтизма в России;
• Определить место и роль деятельности первого русского балетмейстера И.И.

Вальберх в становлении хореографического искусства в России.

Дать характеристику творчества Ш.Л. Дидло;

• Охарактеризовать исполнительское мастерство первой русской Терпсихоры А.И. Истоминой.

Объектом исследования является становление и развитие хореографического искусства XVIII – XIX веков.

Предметом исследования выступает развитие балетного театра в России XIX века.

При написании данной курсовой работы я обратилась к трудамЗахавой Б.Е., КолесниковойА.М., Красовской В.М.,СлонимскогоЮ.И.,Вальберх И.И., Петрова О.А., Дуловой Е.Б., Фридеричиа А.К., Эльяш Н.В., Шумиловой Э.Н. и др.

ГЛАВА 1. БАЛЕТНЫЙ ТЕАТР НА СМЕНЕ ЭПОХ

Балетный сентиментализм

Во второй половине 18 в. наступила эпоха сентиментализма. В отличие от просветителей, сентименталисты сделали персонажем своих произведений обычного человека, а не античного бога или героя. Балетный театр стал общедоступным зрелищем горожан, и появился свой тип спектакля – комедия и мелодрама. На первом плане оказалась пантомима, которая, отодвинув в тень танцевальность, превратила балет в хореодраму, в связи с чем возрос интерес к литературной основе действия. Появились первые балетные либретто.

Жан Доберваль, ученик Новерра, виртуозный танцовщик Парижской оперы, музыкальных театров Штутгардта, Бордо и Лондона, впервые вывел на балетную сцену представителей третьего сословия в знаменитом пасторальном балете «Тщетная предосторожность»(1789 г.) (первоначальное название «Балет о соломе», или «От худа до добра всего лишь один шаг»).

Романтизм в балете

... Жюль Перро и Артюр Сен-Леон. Романтизм в балете Впервые поставлена проблема возникновения и бытования романтического балета в его связях с другими областями искусства (литературой, живописью, инструментальной музыкой XIX века) ...

В этом спектакле Добервалю удалось объединить классический танец с пантомимой и элементами народного и бытового танца. Если Доберваль стал создателем балетной комедии, то в жанре мелодрамы преуспел его ученик, главный балетмейстер Парижской оперы Жан Омер (1774–1833гг), который поставил известный балет «Манон Леско» (1830 г.) на музыку Ж.Ф. Галеви. В творчестве младшего поколения сентименталистов – Сальваторе Вигано (1769–1821 гг.), Пьера Гарделя (1758–1840 гг.), Шарля-Луи Дидло заметны первые признаки романтизма: интерес к героическим личностям и экзотическим сюжетам.

Теоретиком и педагогом складывающегося романтизма стал Карло Блазис (1795–1878 гг.), в 1837–1850 гг. руководивший Королевской академией танца при Ла Скала и написавший три книги по теории классического танца, в том числе учебник «Кодекс Терпсихоры» (1828 г.), в котором развивал систему классического танца. Разделив сценический танец наклассический (академический) и характерный (бытовой, народный), он выделил в них типы сольного, ансамблевого и массового танца. Его школа стала ведущей по подготовке танцовщиц виртуозного стиля, среди его учениц – плеяда выдающихся балерин эпохи романтизма (К.Гризи, Л.Гран, Ф.Черрито).

Работая в 1860-х годах в Петербурге, он способствовал формированию русской школы балета.

В 1790-х годах под влиянием моды, навеянной подражанием античности, женский балетный костюм стал более легким, появилась бескаблучная туфелька. С развитием пальцевой техники в те же годы изобрели пуанты (от франц. pointe – острие, специальная балетная обувь с жестким носком), с помощью которых танец приобрел характер полетности. Первыми в 1820-е годы на пуанты встали балерины рубежа 18–19 веков Женевьева Гослен и Амалия Бруньоли. Французская манера танца отличалась легкостью и воздушностью, итальянская по-прежнему развивала виртуозность танца: прыжки, вращения.

Предромантизм подготовил качественный сдвиг в искусстве балета, новую балетную поэтику. К началу 1830-х годов на первый план вышли контрасты между возвышенным и житейски низменным, что составит суть романтизма. На первые роли выдвинулся женский танец.

Проявление романтизма в балетном театре

К моменту установления мира в Европе (1815 г.) выросло новое поколение, мало интересовавшееся прошлым. То, что было присуще предшествующей эпохе, забывалось, родилась новая эстетика романтизма, которая распространилась на все искусства.

В конце XVIII века родилось новое направление в искусстве — романтизм, оказавший сильнейшее влияние на балет.

Критика нового образа жизни, намеченная у сентименталистов, приняла у романтиков форму разлада мечты и действительности. Реальному миру они противопоставили мир фантастики и экзотики.

Романтизм не только разрушал старые формы, которые казались старомодными и неуместными, но искал новые источники вдохновения. Молодые художники-романтики обратились к явлениям сверхъестественным и экзотическим, их привлекала культура дальних стран и седая древность. Первые проявления романтизма были особенно впечатляющими, причем балет испытывал его влияние дольше, чем многие другие виды театрального искусства.

Тоска по идеалу, стремление к гармонии, утраченной во враждебном для человека мире, нашли отражение в структуре романтических балетов, где со сценами реальной жизни контрастируют картины грёз и мечтаний, фантастические, ирреальные образы и персонажи: так воплощалось в балете типичное для этого стиля «двоемирие»» [1, с. 10].

Романтический балет в россии

... и соперницы романтического балета. Их индивидуальности соответствуют двум ветвям романтизма: иррациональной (фантастической) и героико-экзотической. Итальянка Мария Тальони представляла первое направление, ее Сильфида стала символом романтического балета, ее танец обладал грацией, ...

Этапу романтизма в балетном театре, по мнению историков этого жанра, предшествует этап «предромантизма». Этот термин используется «для обозначения отдельных мотивов, действительно предвосхищающих открытия романтиков, но еще не образующих целостной системы.

В балетном театре 1-й четверти 19 века наметились черты, предварявшие утверждение романтизма. В 10-е годы С. Вигано в Италии использовал трагические и героические (нередко тираноборческие) сюжеты для хореодраматических постановок, построенных на ритмизованной пантомиме и танце, передающем напряжённые эмоции («Отелло», «Весталка» на сборную музыку).

Ш.Л. Дидло, работавший в России в 10-20-е годы, ставил наряду с пантомимными драмами также лирические танцевальные поэмы, предвосхищая открытия романтического танца. В 30-50-х годах. 19 века в балетном театре окончательно утвердился романтизм. В романтических образах отразилось идеализированное представление о человеке. В спектаклях Ф. Тальони на фантастические сюжеты, поставленных для танцовщицы М. Тальони («Сильфида», 1832 г.), раскрывалась тема противоречия между мечтой и действительностью. Главными действующими лицами были неземные существа, погибавшие от соприкосновения с реальностью. Романтические драмы, созданные Ж. Мазилье («Корсар», 1856 г.) и особенно Ж. Перро («Эсмеральда», 1844 г.), чье искусство было близко произведениям революционных поэтов-романтиков, строились на столкновении сильных страстей. Большое место занимали также массовые танцевальные эпизоды, танец и пантомима сливались в единый пластический язык. В романтическом балете было достигнуто более полное единство музыки, драматического действия и танца»[8, с.15].

Балетный романтизм достиг больших успехов во Франции, где высока была техника танца, особенно женского. Первым романтическим балетмейстером стал Филипп Тальони, поставивший балеты «Сильфида» (1832 г.) и «Дева Дуная» (1838 г.) со своей дочерью Марией Тальони в главной роли. Хореографами романтизма были также Жан Коралли (1779–1854 гг.), Жюль Перрои Артюр Сен-Леон.

Героинями балетов стали сильфиды и лесные духи виллисы, персонажи кельтского и германского фольклора. Облик танцовщицы в белом тюнике, воплощавший неземное существо с веночком на голове и крылышками за спиной, придумали французские художники-костюмеры И. Леконт, Э. Лами, П. Лормье.Позднее возник термин «белого», «белотюникового» балета. Белый цвет – цвет абсолюта, «белый балет» выражал романтическую тоску по идеалу, балерина в арабеске стала его графической формулой.

Поднялась роль кордебалетного танца, в единое целое слились танец и пантомима, сольный, кордебалетный и ансамблевый танец. Благодаря развитию пальцевой техники новым танцевальным стилем стала воздушная полетность движений, усовершенствовалась и техника танца: пластика мелких движений, большой шаг, высокий прыжок, создавший иллюзию парения в воздухе.

Романтический балет в большей степени опирался на литературный первоисточник («Эсмеральда»(1844 г.) по В.Гюго, «Корсар»(1856 г.) по Дж. Г. Байрону,«Катарина дочь разбойника» (1846 г.) Ц. Пуни).

Повысилась роль музыки, которая стала авторской, прежде балетная музыка часто была сборной, она служила фоном и ритмическим сопровождением танца, создавала настроение спектакля. Балетная музыка романтизма сама творила драматургию и давала образные музыкальные характеристики героям.

Реферата. 1. Балет до 1900 г

... на сценах США (особенно в Нью-Йорке), Великобритании и Советского Союза. Цель реферата - проследить историю возникновения и развития балета как вида театрального искусства. Задача - изучить и проанализировать литературу по теме реферата. 1. Балет ... оперные театры, так что танцовщики и учителя танцев, которых ... образам. Музыку большинства балетов эпохи романтизма писали композиторы, ...

Вершиной романтического балета стала «Жизель» (1841 г.), поставленная на сцене Парижской оперы Ж. Коралли и Ж. Перро по либретто Т. Готье на музыку А. Адана. В «Жизели» достигнуто единство музыки, пантомимы и танца. Помимо пантомимы, действие спектакля развивали музыкальные и хореографические лейтмотивы, интонационная выразительность мелодии давала героям музыкальные характеристики. Адан начал процесс симфонизации балетной музыки, обогащения ее арсеналом выразительных средств, присущих симфонической музыке.[9, с.119].

М. Тальони и Ф. Эльслер – крупнейшие представительницы и соперницы романтического балета. Их индивидуальности соответствуют двум ветвям романтизма: иррациональной (фантастической) и героико-экзотической. Итальянка Мария Тальони представляла первое направление, ее Сильфида стала символом романтического балета, ее танец обладал грацией, полетностью и поэзией. Танец австрийской балерины Фанни Эльслер характеризовали темперамент, стремительность, виртуозность, она представляла героико-экзотическое направление романтического балета. Будучи характерной танцовщицей, исполняла испанский танец качуча, польский краковяк, итальянскую тарантеллу. Другие выдающиеся танцовщицы романтизма: КарлоттаГризи, Фанни Черрито (1817–1909 гг.), Люсиль Гран (1819–1907 гг.).

Гризи, первая исполнительница партии Жизели, прославилась также исполнением главной роли в балете Ц. Пуни «Эсмеральда». В 1845 году Перро сочинил знаменитый дивертисмент «Па де катр» (музыка Ц. Пуни), где одновременно выступали Тальони, Эльслер, Гризи, Черрито.

Особняком в истории балетного романтизма стоит его датское ответвление, особенно в творчестве Августа Бурнонвиля. В 1836 году он создал свою версию «Сильфиды» на музыку Х.С. Левеншельда. Датский романтический балет (стиль «бидермайера» на фоне романтизма) – более земное и камерное направление с фольклорными мотивами, где большую роль играет пантомима и больше внимания уделено мужскому танцу, меньше пользуются пальцевой техникой, а женские роли второстепенны. Эти особенности характерны и для датского балета настоящего времени. В 1830 годуБурнонвиль возглавил труппу Копенгагенского Королевского театра и на протяжении 50 лет создал множество балетов. Его техника мужского танца остается одной из ведущих в Европе.

Считается, что короткий период романтизма стал лучшим периодом всей истории европейского балета. Если прежде символом балета была Терпсихора, то с эпохи романтизма им стала сильфида, виллиса. Дольше всего балетный романтизм существовал в России (лебединые сцены в «Лебедином озере» и танец снежных хлопьев в «Щелкунчике» Л. Иванова, акт теней в «Баядерке», «Дочери Фараона» и «Раймонде» М. Петипа).

На рубеже 19–20 веков новое рождение романтизм получил в «Шопениане» М.М. Фокина. Это был романтизм уже другой эпохи – эпохи импрессионизма. Жанр романтического балета сохранился и во второй половине 20 века («Листья вянут» Э. Тюдора на музыку А. Дворжака, «Танцы на вечеринках» Дж. Роббинса на музыку Ф. Шопена).

Во 2-й половине 19 века в связи с кризисом романтизма балет постепенно утрачивал связь с современным ему искусством, спектакли теряли содержательность и драматургическую цельность. В последней четверти 19 века балет вытеснялся феерией (например, в Италии, постановки Л. Манцотти), терял значение самостоятельного искусства, превращаясь в придаток к опере.Иногда (например, в Великобритании) танец вводился в представления мюзик-холла.

Доклад Балет 7, 8 класс сообщение по мзыке

... героев. Но балет — это не только красота, а тяжкий труд. Девочки, мечтающие стать балеринами, ежедневно изнуряют себя многочасовыми тренировками, всю жизнь придерживаются жесткой диеты, балерина за год снашивает от ... Это вселяет надежду на дальнейшее блестящее будущее балета. 7, 8 класс по музыке, 5 класс Что такое балет, история балета «Мы хотим не просто танцевать, а говорить танцем» ...

В России распад романтического направления балета не привел, как в других странах Европы, к вырождению балета. Здесь на протяжении последней четверти 19 века складывалась эстетика «большого балета» — монументального спектакля, где сюжет излагался в пантомимных сценах, а большие танцевальные ансамбли лирически обобщали чувства героев.

Хотелось бы отметить, что именно балет периода романтизма закрепил в сознании поколений зрителей «классическое» впечатление о хореографии, впервые так ярко отразил идеализированное представление о человеке и вывел на первый план женщину-танцовщицу.

Особенности балетного романтизма в России

Для романтизма как направления в искусстве, вызванного определёнными историческими условиями (поражение Великой французской революции, практическая несостоятельность идеологии Просвещения), было характерно противопоставление мира мечты и окружающей действительности, устремлённость к свободе, к идеальным отношениям и отсюда – особое внимание к внутренней жизни человека, к его переживаниям, страданиям. Но если одни романтики видели свой идеал в борьбе, в подвиге, то другие стремились уйти от реальной жизни в мир мечты, в «потусторонний» мир, в скорбь.

Развитие романтизма в каждой стране имело свои особенности, которые объяснялись конкретными историческими условиями, культурными традициями и национальными эстетическими идеалами.

В России после подавления восстания декабристов наступило время жестокой революции, которая охватила все области общественной жизни, в том числе и культуру. Понимая, что театр обладает большой силой воздействия на умы, правительство хотело использовать его в своих интересах, то есть для укрепления авторитета монархии и борьбы со свободомыслием. Но в противовес реакции в России продолжала развиваться передовая общественная мысль, и это нашло отражение в искусстве, в том числе в театре.

Прогрессивные тенденции получили большее развитие в театрах Москвы, которые в силу своей отдаленности от столицы меньше контролировались дирекцией императорских театров и потому имели возможность в своем репертуаре, в трактовке отдельных образов и целых произведений ориентироваться на демократическое большинство московской публики, а не на реакционные придворные круги.

Именно в Москве, в Московском университете, организовывались тайные кружки революционно настроенной молодежи, и театр, в том числе и балетный, в известной степени испытывающий влияние московского студенчества, стремился отражать их передовые взгляды.

В 1825 году в Москве открылся Большой Петровский театр. Балетмейстерами в нем тогда работали А. Глушковский и французская танцовщица и педагог московской балетной школы Ф. Гюллень-Сор.

Она поставила в Большом театре много балетов, но, несмотря на роскошь постановок, по своему содержанию они не устраивали взыскательную московскую публику и потому быстро сходили со сцены. Нужны были спектакли более глубокого содержания и иного, более гармоничного по стилю, танца спектакли, которые отвечали бы требованиям времени.

Если в поисках сюжетов балетмейстеры начала XIX века обращались к произведениям литературы, то теперь постановщики перекладывали на язык балета романтические оперы или использовали оперную музыку для новых, придуманных ими сюжетов. Единая музыкальная партитура помогала им создавать цельные танцевальные образы.

Лето, музыка лета, летом на речке

... по стеклам теплый летний дождь – это тоже музыка. Сочинение на тему: Летом на речке., Один из лучших способов отдохнуть летом – это поехать или пойти на реку. ... речной водой. Лето таит в себе множество чудесных звуков. Музыка лета – и в раскатистом звуке грома во время ... теплый летный день, полный хороших неожиданностей и сюрпризов. Сочинение на тему: Музыка лета., Лето полно звуков и красок. Я думаю, ...

Романтический балетный спектакль был создан на Западе. Но если западноевропейские романтики уводили от реальной жизни в мир мечты, то для русского балетного романтизма были свойственны поиски внутренней гармонии человека, поиски гармонии личности и общества, обращение к природе, к народному творчеству. Это проявилось уже в первых предромантических балетах Ш. Дидло и А. Глушковского, в сентиментальных балетах И. Вальберха.

Наиболее полно балетный романтизм в России проявился в исполнительском творчестве. Танцуя в таких романтических балетах западноевропейских хореографов, как «Сильфида», «Жизель», «Эсмеральда», «Корсар», русские балетные артисты, следуя традициям отечественной школы классического танца, создавали яркие хореографические образы, естественные, глубоко человечные. Это тяготение к реализму, вообще свойственное русскому искусству, во многом определяло особенности русского романтического балета.

Лучшими романтическими танцовщицами того периода были Е.А. Санковская и Е.И. Андреянова, их творчество было проникнуто верой в нравственное возрождение личности.

Екатерина Александровна Санковская (1816 – 1878 гг.) — танцовщица, чье имя современники называли рядом с именами П. С. Мочалова и М. С. Щепкина.

То новое, что принес с собой на московскую сценутанец Санковской, с большой определенностью проявилось в «Сильфиде», поставленной Гюллень. Молодая танцовщица исполнила главную партию в балете «Сильфида» на премьере, 6 сентября 1837 года. Она раскрыла центральный образ знаменитого романтического спектакля совершенно самостоятельно, во многом иными средствами, нежели его первая создательница. Сильфида — Санковская томилась в своем воздушном уединении, ее невольно влекли к себе земные люди, живая жизнь. Этим и объясняла актриса судьбу своей героини, ее трагически безысходную любовь к простому крестьянину. Из-за своей любви Сильфида лишалась крыльев, а с ними и жизни, но существование без человеческой любви было бы для нее невыносимым. Танец и пантомима одинаково выразительно помогали Санковской донести до зрителей ее концепцию роли. Как писал один из современников, «можно сказать без всякого преувеличения, что госпожа Санковская создана для роли Сильфиды… Видя ее порхающею по сцене, право, можно подумать, что это действие тех крылышек, которые мелькают за ее нежными плечиками. Но мы не вполне выразили бы мысль нашу, если бы сказали, что она прекрасна в одних танцах: нет, она пленительна и в тех мимических сценах, которые показывают, что артистка понимает свое искусство, например, в том явлении, где Сильфида лишается своих крылышек». [17, с. 65]

Санковская стремилась к творческому самоопределению не только в исполнительском плане. Об этом свидетельствуют ее балетмейстерские опыты, зрелые, но немногочисленные и, разумеется, все же не имевшие для нее такого определяющего значения, какое имела ее деятельность танцовщицы.

Осенью 1846 года Санковская поставила в свой бенефис балет АданаМазилье «Своенравная жена», дав ему старинное название «Сумбурщица». Ее спектакль на четыре года опередил петербургскую постановку этого балета, осуществленную балетмейстером Перро. Здесь она опять выступила в своем излюбленном амплуа простой крестьянки, чьи человеческие качества — доброта, скромность, чистосердечие — возвышают ее над капризной, сварливой графиней.

Урок музыки: Вальс-фантазия — музыкальное М. И. Глинки

... длилась более дня. Глинка написал «Вальс-фантазию» и посвятил его Екатерине Ермолаевне. А ... посвящено Анне Петровне Керн, а музыка, много лет спустя, - её взрослой дочери ... вас привлекает в этом музыкальном сочинении? 2. Как М. Глинка передал ... для друга. А между тем слова и музыка написаны в разное время, ... - вздохнула Керн. - Бракоразводный процесс затянется на годы. А мне необходимо увезти дочь как можно ...

В 1846 году Санковская, первая из московских танцовщиц, совершила гастрольную поездку за границу. Ее зарубежные выступления принесли новую славу русскому балетному искусству.

В декабре 1854 года Санковская последний раз выступила на московской сцене.

Романтическая танцовщица Санковская была душой московской балетной сцены тридцатых-сороковых годов. Богатство ее артистической индивидуальности, ее выдающееся исполнительское мастерство, строгая простота созданных ею поэтических образов снискали ей заслуженную популярность у демократического зрителя Москвы, придали ее деятельности такое же общественно-просветительское значение, какое имела деятельность мастеров Малого театра, ее современников, спутников и друзей.

ГЛАВА 2. ХОРЕОГРАФИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО В РОССИИ XIX ВЕКА

2.1. Первый русский балетмейстер – И.И. Вальберх

К началу XIX века петербургский балетный театр обладал уже отличной, профессионально слаженной труппой, где русские талантливые танцовщики-актеры не только соперничали с иноземными, но во многих случаях и значительно превосходили их. В этой труппе работал замечательный русский балетмейстер Вальберх, а с 1801 года — и знаменитый Дидло. Театр имел большой и разнообразный репертуар.

Как отмечалось выше, тогдашний балет во многом был еще связан с другими сценическими жанрами. Внешне эта связь выражалась в том, что балетный спектакль пока не занимал целый вечер, а чаще всего заключал представление оперы или драмы. Внутри самого балетного спектакля еще удерживались такие элементы других жанров, как пение, драматический диалог. Ими обязаны были владеть артисты балета, наряду с выступавшими в балетных постановках артистами драмы и оперы.

В то же время балет все более самоопределялся как жанр. Он уже представлял собой цельный спектакль с законченным содержательнымдействием, с завязкой, кульминацией и развязкой. Тематика балетных представлений уже не была непременно анакреонтической или мифологической: реальная жизнь, живые чувства и переживания постепенно вытесняли со сцены нарядные зрелища о похождениях богов и нимф, французских пастушков и пастушек.

Балет шел в ногу с веком, подчас опережая другие искусства.

На исходе XVIII столетия в русский театр пришел первый крупный отечественный балетмейстер и одаренный танцовщик Иван Иванович Вальберх (1766 – 1819 гг.).

С его именем связана знаменательная полоса в истории нашей хореографии. В его творчестве отчетливо выразились многие характерные особенности балетного искусства той поры.

Ученик Анжиолини и Канциани, исполнитель многих ролей Ле Пика, Вальберх прошел хорошую школу. Он обладал высокой техникой танца. Но больше всего привлекали его игровые, пантомимные роли. Он играл Рауля в балете «Рауль Синяя Борода», Язона в балете «Медея и Язон» и т. д.

В 1794 году Вальберх начал преподавать в школе. Среди его учениц были Колосова, Тукманова, Махаева, Плетень, среди учеников — Аблец, Глушковский и др. Тогда же он стал инспектором балетной труппы. В 1795 году состоялась премьера его первого балета «Счастливое раскаяние». Всего же им было поставлено на петербургской сцене 36 балетов и возобновлено 10 спектаклей других хореографов. Кроме того, Вальберх ставил первые балеты-дивертисменты из русской народной жизни и почти все танцы в шедших тогда драматических и оперных спектаклях. Ему многое дали встречи с драматургами И. А. Крыловым, В. А. Озеровым, А. А. Шаховским, композиторами И. А. Козловским, К. А. Кавосом.

Использование фольклорных традиций в русских и советских балетах ...

... достиг небывалой популярности. Г.Р. Державин, А.С. Пушкин и А.С. Грибоедов воспевали балеты К. Дидло и его учениц - А.И. Истомину и Е.А. Телешову (…и ножка ножку бьет). Император любил балетные преставления ... разобраться в роли фольклора в музыке, на примере балета "Каменный цветок " С.С. Прокофьева. Глава 1. Исторический облик русского балета ХХ 1.1 История русского балета Впервые 17 февраля 1672 ...

В 1802 году, вскоре после приезда в Петербург Дидло, Вальберх посетил Париж, чтобы ознакомиться с французским балетом. Отдавая должное мастерству парижских балетмейстеров он все-таки выше всего ценил талант Дидло. Вальберху были чужды легковесные парижские балеты того времени, где содержание часто приносилось в жертву виртуозной технике самодовольных премьеров-танцовщиков. 14 марта 1802 года он записывал в своем парижском дневнике: «Здесь не жди исторически правильный балет,— легонький сюжет и много вертенья». [21, с. 97]Напротив, поэтичность и драматизм балетов Дидло заставили Вальберха, поначалу относившегося к нему отрицательно, признать превосходство своего гениального петербургского соперника. Преданно любивший свое искусство, Вальберх к концу творческого пути стал помощником и сотрудником Дидло.

Это нисколько не умаляет самобытных заслуг Вальберха перед отечественным балетом. Он создал ряд значительных произведений, новаторских по содержанию и по форме, заметно подвинувших вперед нашу хореографию. Вальберх делал основой собственных балетов подлинно драматическое действие. Принцип выразительности и действенности танца он утверждал в собственном творчестве и на этом принципе воспитал плеяду выдающихся исполнителей.

Воспринимая ценные достижения своих предшественников — деятелей классицизма, Вальберх продолжал и развивал их традиции. Сам он выступил как художник нового стиля, пришедшего на смену классицизму. Представитель сентименталистских тенденций на русской сцене, он уже не хотел изображать одних лишь античных героев с их титаническими страстями, его не привлекала задача передать средствами хореографии ненависть Медеи или гнев Дидоны. В его произведениях нередко представали черты реальной жизни, действовали обыкновенные люди. Эти люди претерпевали всяческие испытания, переживали всевозможные невзгоды — преследования врагов, кораблекрушения и т. п., причем, в согласии с требованиями сентиментализма, дело не обходилось без мелодраматических эффектов, призванных растрогать зрителя.

Особенно важным для Вальберха было назидательное, морализующее начало. Его балеты превозносили добродетель и заставляли содрогаться при виде порока. Красноречивы уже сами названия его спектаклей: «Клара, или Обращение к добродетели» (1806 г.), «Рауль Синяя Борода, или Опасность любопытства» (1807 г.), «Торжество любви Евгении» (другое название:«Евгения, или Тайный брак», 1807 г.), «Американская героиня, или Наказанное вероломство» (1814 г.), «Генрих IV, или Награда добродетели» (1816 г.).

В этих и многих других постановках Вальберха действовали реальные, живые персонажи.

Вальберх, таким образом, в ряде случаев выводил на сцену людей определенной исторической эпохи, передавал характерные национальные черты героев, их быта. Это был большой шаг вперед в истории хореографии. Вальберх имел право произнести свои горькие сужденияо легковесных псевдоисторических балетах, виденных им в Париже, так как к тому времени русская хореография была по своим художественным стремлениям самой ищущей и дерзающей.

Вполне справедливо Вальберх утверждал, что «положение сочинителя, артисты, коими он может располагать, их дарования, пособия музыки, декораций, костюмов много содействуют успеху балета и неудаче оного». [11, с. 38] Совершенствуя все эти необходимые слагаемые хореографического творчества, приучая зрителей ценить балет как серьезное и содержательное искусство, он тем самым расчищал путь и для исторических балетов Дидло.

Будучи художником больших и разносторонних интересов, Вальберх создал несколько балетов по мотивам классических произведений мировой литературы. В 1801 году он сочинил балет «Новый Стерн», творчески преобразуя некоторые мотивы романа Лоренса Стерна «Сентиментальное путешествие». На сюжет шекспировской трагедии он поставил балет «Ромео и Юлия» (1809 г.) и сам исполнял роль Ромео. Основой балета «Поль и Виргиния» (1810 г.) послужил одноименный роман французского писателя-сентименталиста Бернардена де Сен-Пьера.

Вальберх пошел дальше превосходившего его талантом Дидло. В 1799 году он поставил одноактный балет-пантомиму «Новый Вертер» на музыку С. Н. Титова, избрав сюжетом подлинное событие из городской современной жизни, случившееся в Москве. Можно полагать, что событием этим оказалась любовная коллизия, напоминавшая коллизию повести Гете «Страдания юного Вертера».

Спектакль Вальберхапоказывал живую русскую современность и местом действия его была Москва. Если к началу XIX века балетной сцене были уже хорошо знакомы спектакли из крестьянского быта, то балет, героями которого выступали горожане, ставился впервые и подобных себе не имел.

Театральная практика того времени постоянно требовала от балетмейстера новых спектаклей, возобновлений чужих балетов, постановок танцев в операх и драмах. Кроме того, Вальберх, обремененный большой семьей, вынужден был искать дополнительных заработков и занимался переводами иностранных пьес на русский язык. Все это мешало его главным творческим поискам. Не следует забывать также, что новаторство Вальберха, по условиям тогдашнего времени, было ограниченно в силу узости его мировоззрения: Вальберх не был причастен к политической борьбе своей эпохи, его интересы замыкались кругом чисто профессиональных вопросов. Однако, в целом творчество талантливого художника сыграло чрезвычайно важную роль в судьбах русской хореографии. С именем Вальберха — первого крупного русского балетмейстера — связана одна из славных страниц истории нашего театра.

И. И. Вальберх работал в балете до конца своей жизни. Покинув сцену как танцовщик, он продолжал преподавать в школе и ставить спектакли. Свой труд он прекратил лишь за четыре месяца до смерти, наступившей 14 июля 1819 года.

Дидло хорошо охарактеризовал его творческие и личные достоинства, когда писал в предисловии к либретто балета «Амур и Психея» (1809 г.), что Вальберх уважаем всеми не только как выдающийся и разнообразный артист, но и как добрый отец, честный человек и прекрасный товарищ: «а когда столь существенные качества сочетаются с талантом, они как бы удваивают его и придают еще больше блеска достоинствам». [8, с. 55]

2.2. Творчество Ж.Л. Дидло

В истории нашего балетного театра часто встречаются фамилии иностранных мастеров, сыгравших немалую роль вразвитии русского балета. В первую очередь, это Шарль Дидло, Артур Сен-Леон иМариус Петипа. Они помогли создать русскую школу балета. «Но и талантливые русские артисты давали возможность раскрыться дарованиям своих учителей. Это неизменно привлекало вМоскву иПетербург крупнейших хореографов Европы. Нигде в мире они немогли встретить такой большой, талантливой и хорошо обученной труппы, как вРоссии» [9, с.136].

Мировую славу русскому балету принёс Шарль Луи Дидло. Француз по происхождению, он сроднился с Россией, и все его самые знаменитые балеты были созданы здесь.

Шарль Дидло (1767 – 1837 гг.), французский артист балета, балетмейстер, педагог. Родился в Стокгольме в 1767 году в семье французских танцовщиков, работавших в Королевском оперном театре. Начал обучаться танцу у отца и у Луи Фроссара. С раннего детства выступал на сцене Оперного театра, с 1776 года учился в Париже у Ж. Доберваля. Сблизился со знаменитым балетмейстером и стал его последователем. Одновременно, на протяжении первой половины 1780-х годов, работал в нескольких парижских театрах, в 1786 году вернулся в Стокгольм и был назначен ведущим демихарактерным танцовщиком. Покинул Швецию в 1787 году и работал с 1788 года в Лондоне в труппе Ж. Ж. Новерра, где танцевал в спектаклях Новерра и Доберваля. Одной из первых его постановок был балет «Ричард Львиное Сердце» (музыка предположительно Э. Гретри, 1788 г.).

В числе наиболее значительных постановок Дидло в период до 1801 года, когда он работал преимущественно в Лондоне, а иногда в Лионе, были «Метафорфоза» (на сборную музыку, 1795 г.), балет, который может считаться первым наброском к одному из самых знаменитых произведений Дидло – балету «Зефир и Флора», ставившемуся в последующие годы под разными названиями («Зефир и Флора», «Флора и Зефир», «Ветреник Зефир, наказанный и удержанный, или Свадьба Флоры») и с разной музыкой; «Счастливое кораблекрушение, или Шотландские ведьмы» (музыка Ч. Босси, 1796 г.), балет, который посвящен У. Шекспиру и в котором он использовал отдельные побочные мотивы трагедии «Макбет»; «Ацис и Галатея» (музыка Босси, 1797 г.) [5, с. 312].

Предромантические спектакли Дидло обозначили новый этап в развитии балета: сюжет, намеченный пунктиром, не мешал развертыванию танцевального полотна, но преобладали танцы действенные, а не дивертисментные. Балеты Дидло — драматические произведения с ярко выраженной интригой. Пантомима была живой игрой, легко переходившей в танец, который характеризовал героев и атмосферу действия.

Лондонские постановки принесли Дидло известность, и он получил приглашение в Петербург. Он приехал в Россию в сентябре 1801 года.

Вся жизнь Дидло была неразрывно связана с его творчеством. С детских лет и до самой смерти он отдавал все свои помыслы хореографии. Его высокий художественный дар получил свое многообразное выражение в деятельности балетмейстера. Большая и лучшая часть этой деятельности протекала в России.

Он был приглашен в Петербург в качестве танцовщика и балетмейстера, а позднее педагога. Из-за русско-французской войны петербургская деятельность Дидло распалась на два периода: 1801 – 1811 и 1816 – 1829 годы.

Петербургский театр оказался благотворной почвой, на которой расцвел талант большого мастера. Здесь Дидло снискал заслуженную славу гениального хореографа.

Все благоприятствовало этому. Хотя Дидло первоначально занял сравнительно скромное место в петербургской труппе, где-то после Ле Пика и Вальберха, он уже очень скоро стал тут полновластным хозяином. Первый танцовщик, он был одновременно главным балетмейстером, преподавателем танцев в балетной труппе и в театральном училище.

В балетной труппе и школе Дидло был волен распоряжаться как угодно, и он взялся за дело с рвением, чрезвычайно для него характерным. Одержимый страстной любовью к своему искусству — он танцевал даже на улицах в период сочинения своих балетов, а сочинял он их непрестанно,— Дидло все свое время посвятил театру и школе. Весь первый период деятельности в Петербурге, продолжавшийся до 1811 года, он создавал, строил, воспитывал, добиваясь поразительных результатов.

Как высокоталантливый человек, Дидло понял главное: Россия той поры, на пути к подъему своей национальной культуры, своей науки, литературы, искусства, открывала широкий простор для подлинно творческой деятельности. Строилась и украшалась столица. То было время больших надежд, огромной веры в славное будущее России.

Дидло был художником широких масштабов. В России ему открылась возможность полностью воплотить свои творческие замыслы.

Дидло дебютировал в Петербурге балетом «Аполлон и Дафна» (1802 г.).

Репетиции велись в течение полугода: постановщик тщательно готовил труппудля выполнения своего замысла.

Поэтическая возвышенность содержания и кристальная ясность формы уже сами по себе составляли большое достоинство таких анакреонтических балетов Дидло на музыку К.А. Кавоса, как «Зефир и Флора» (1808 г.), «Амур и Психея» (1809 г.).

Балеты, поставленные в РоссииДидло, тематически составляли несколько групп. Это мифологические балеты: «Зефир и Флора» (музыка К. А. Кавоса, 1804 г. и 1818 г., музыка Венюа, 1812 г., 1815 г.), «Амур и Психея» (музыка Кавоса, 1809 г.), «Ацис и Галатея» (музыка его же, 1816 г.), «Тезей и Арианна, или Поражение Минотавра» (музыка Ф. Антонолини, 1817 г.) и др.; балеты сказочного содержания: «Роланд и Моргана» (музыка Кавоса и Антонолини, 1803 г. и 1821 г.), «Хензи и Тао, или Красавица и Чудовище» (музыка Антонолини, 1819 г.) и др.; балеты в жанре историко-героическом: «Венгерская хижина, или Знаменитые изгнанники» (музыка Венюа, 1817 г.), героем которого был венгерский повстанец ФеренцРакоци; «Рауль де Креки, или Возвращение из крестовых походов» (музыка Кавоса и Т. В. Жучковского, 1819 г.) и др. [6, с .224].

Особое значение имел балет Дидло на сюжет А.С.Пушкина «Кавказский пленник, или Тень невесты» (музыка Кавоса, 1823 г.).

В сотрудничестве с Кавосом он выдвинул принцип программности, основанный на единстве музыкальной и хореографической драматургии балетного спектакля. В его предромантических балетах сложно взаимодействовали ансамбли сольного и кордебалетного танцев. Героико-трагедийные балеты Дидло раскрывали действие средствами психологизированной пантомимы и изобиловали контрастными драматическими положениями. Разнообразием выразительных средств обладали его комедийные балеты («Молодая молочница, или Нисетта и Лука» Ф. Антонолини, 1817 г.; «Возвращение из Индии, или Деревянная нога» Венюа, 1821 г.).

Феномен «воздушности» спектаклей Дидло и по сей день является предметом легенд и домыслов. Объяснение же «чуда» нередко сводится к машинам, канатам, облегченным костюмам, крылышкам за спиной. Все это, разумеется, было, но Дидло прежде всего и более всего был хореографом. Он владел тайной преображения блестящей виртуозности в божественную «полувоздушность»» [10, с.20].

Как же рождалось это чудо, ведь вращения, какими бы стремительными они не были, не слишком отрывают от пола, а техника больших прыжков еще не настолько совершенна, чтобы взять всю «воздушную» нагрузку на себя. Нет пока и пуантов. Остается немногое: сильная полупальцевая техника и подвижные «элевационные темпы», распространяющиеся на большую часть урока и объединяющие в единую танцевальную стихию самые разные движения. Интересно, что даже в медленной части урока мастер добивался от учеников той самой полетности, которая поражала современников. Судя по всему, Дидло раньше, чем его западные коллеги, вводит в адажио арабеск – будущий пластический лейтмотив танца Тальони, ставший символом романтического, а затем и русского балета.[10, с.20].

Обманывающий зрение луч света, пробивающийся сквозь узкое окно, сияние луны, отраженной в воде, — эти и прочие чудеса, изобретенные Гонзаго и его учеником Корсини, развивают типичные для России для русского балета начала века мотивы опоэтизированной природы. Даже трюки машинерии, начиная от знаменитых полетов Зефиров и Амуров и кончая исторжением лавы из кратера вулкана служат, главным образом, поддержанию романтической иллюзии. Сценическое оформление становится полноправным компонентом спектакля. Общему замыслу подчиняется и музыка, которой отводится все более серьезная роль в преромантическомхореотеатре.

Любовь, изображаемая художниками-романтиками как высочайшая реальность, серьезно осмысливается Дидло. Он выводит Любовь из сферы изящной чувственности в область духовного чувства. Балетмейстер позволяет исполнительницам центральных партий не только пассивно воплощать романтический идеал, но, подобно героиням русских романтических поэм, бороться за претворение этого идеала в жизнь [7, с.149].

Назначенный руководителем школы после отъезда Вальберха в Париж для усовершенствования, Дидло поставил перед собой цель — сформировать новую труппу, обученную по единой системе. Главное достоинство танца, по мнению Дидло, состояло «в грациозном положении корпуса, рук и в выражении лица, потому что лицо, передающее все оттенки страсти, заменяет слово актера, и зритель через то легко понимает сюжет балета» [7, с. 152].

На европейский манер Дидло прививает в России культ обязательных ежедневных танцевальных занятий, являвших собой бесконечное и однообразное воспроизведение определенных упражнений. Этот общепризнанный канон был направлен на выработку силы ног, стального остова, выносливости.

Будущие солисты и корифеи, танцовщики серьезного и характерного амплуа проходили в классе Дидло одинаковую, общую для всех выучку. Поэтому в его балетах восхищали не только танцы солистов, но и знаменитые группы. Состоящие из четырех, шести, двенадцати исполнителей, такие кордебалетные композиции с одинаковым изяществом располагались на земле и в воздухе.

Эти требования, предъявленные труппе, стали основой преподавания. И уже в 1817 году в петербургском журнале было напечатано письмо, в котором автор писал: «Я не встречал ничего более совершенного, чем петербургский балет. Превосходная музыка, которая необычайно точно совпадает с малейшими движениями артистов… Декорации превосходны, а превращения происходят с такой быстротой, что повергают вас в изумление» [8, с. 117]. А чуть позже Дидло с полным основанием скажет, что «целая школа, созданная за 6 лет, — результат моих тяжких трудов» [8, с. 117]. Как педагог он опережал свое время, выдвигая на первый план не танцовщика, как было принято, а пантомимную танцовщицу, наделив ее богатством техники мужского танца.

Талант Дидло был по преимуществу лирическим, тяготел к танцевальности. В его хореографических драмах пантомима существовала не сама по себе, а в тесном взаимодействии с танцем. Дидло стал основателем жанра анакреонтического балета, получившего название по имени античного поэта Анакреона, создателя жанра любовной лирики. Дидло стремился углубить драматическую содержательность балета, усилить эмоциональную и психологическую выразительность образов.

Своеобразие хореографии Дидло, ее изменения связаны с теоретическими идеями балетмейстера. Они нашли отражение в некоторых либретто, предисловиях и пояснениям к ним («Зефир и Флора», 1812 г.; «Амур и Психея», 1809 г. и другие).

Там Дидло указывает, что существуют две стороны балетного спектакля – лирическая, выражается в танце, и драматическая, воплощаемая преимущественно средствами пантомимы. И все же постановки (свыше 40 спектаклей) самого балетмейстера в зависимости от содержания, сюжета, художественных задач располагаются между этими двумя полюсами, причем творческая эволюция Дидло шла от танцевальных, лирических анакреонтических балетов – к драматическим, насыщенным глубоким содержанием, пантомимным постановкам, в которых (по мнению современников) утрачивалась легкость и развлекательность. Заслугой Дидло было необыкновенное разнообразие и многоплановость постановок, исключительная живописность и изобретательность в картинах, группах, танцах, способность мобилизовать все театрально-сценические средства для создания незабываемого хореографического спектакля [1, с.17 – 18].

Важным достижением хореографа были поэтическая цельность и законченность спектаклей. Он поднял роль кордебалета, превратил его из пассивного фона в участника действия, аккомпанировавшего танцу солистов. Художественные ансамбли Дидло подготовили преобразования эпохи романтизма в балете. Дидло приближаясь к поэтике романтизма, развивал женский танец. Выразительность и эмоциональность женского танца Дидло многообразно использовал в своих балетах. Уже в первый период его пребывания в России на петербургской сцене появились воспитанные им танцовщицы, чьи имена произносили наряду с именами крупнейших западноевропейских мастеров мужского танца.

В его балетах расцвел талант Е. И. Колосовой, раскрылись дарования его учениц М. И. Даниловой, А. И. Истоминой, Е. А. Телешовой. Он не отказывал в правах и мужскому танцу: дал приют виртуозу французу Л. Дюпору, вырастил русского танцовщиков А. П. Глушковского, Н. О. Гольца.

Владея как балетмейстер всем многообразием современных ему выразительных средств танца, Дидло решительно осуждал бессмысленную виртуозность ради самой виртуозности, требовал от исполнителя артистизма переживания, логической оправданности действия.

Хореографические драмы Дидло — одна из ценностей преромантизма. Их действие последовательно развертывалось средствами станцованной пантомимы, переходившей в танец, техника которого тогда значительно обогащалась. Им были присущи драматургическая логика и стилевое единство. Декорационное оформление и сценические эффекты служили интересам содержания. Под руками Дидло русский балетный театр выдвинулся на одно из первых мест в Европе. Новаторские находки Дидло получили развитие во 2-й половине 19 века, в частности в балетах М. Петипа.

По воспоминанию Глушковского, «Дидло тех танцоров, которые делали много антраша и пируэтов, называл скакунами. Конечно, нельзя обойтись в танцах, чтобы не скакать, но на все нужна умеренность. Главное достоинство танца состоит в грациозном положении корпуса, рук и в выражении лица, потому что лицо танцовщика, передающее все оттенки страсти, заменяет слово актера, и зритель через то легче понимает сюжет балета» [23, с. 47].

В этих словах определена одна из целей, к которой постоянно стремился Дидло, а с ним и весь русский балетный театр. Танец должен выражать чувства, передавать характеры. Выразительные движения тела и мимика должны заменять танцовщику слово.

2.3. Первая русская Терпсихора – А.И. Истомина

Достижения русского балета свидетельствовали о создании русской национальной школы классического танца. В этом большую роль сыграли талантливые исполнители. Среди них имя первой русской балерины, выдающейся танцовщицы начала XIX века Авдотьи Ильиничны Истоминой (1799 – 1848 гг.).

«Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна, толпою нимф окружена, стоит Истомина…», — вот слова Александра Сергеевича Пушкина о «русской Терпсихоре». Авдотья Истомина — романтический символ русского балета, кумир всего общества первой половины девятнадцатого столетия.

Имя Истоминой постоянно встречалось не только в прессе тех лет, посвященной театру, но и в личных дневниках и письмах известных людей. В записках Маркевича, одного из друзей Кюхельбекера, Льва Пушкина и Глинки имя Истоминой стоит рядом с именами наиболее видных деятелей театра и литературы. Как писал о ней один из первых историков русского театра Арапов, «Истомина была среднего роста, брюнетка, красивой наружности, очень стройна, имела черные огненные глаза, прикрываемые длинными ресницами, которые придавали особый характер ее физиономии, она имела большую силу в ногах, апломб на сцене и вместе с тем грацию, легкость, быстроту в движениях…»

Героиня многочисленных слухов и сплетен, занимавших высшее общество, предмет обожания и причина дуэли блестящих гвардейцев, близкий, доверенный друг Грибоедова, великолепная танцовщица, первая на российской сцене вставшая на пуанты и делавшая первые шаги на пальцах, создавая впечатление неземной воздушности, волшебница танца, чаровница, прелестница — кто она?

На этот вопрос сама Истомина не смогла бы, вероятно, подробно ответить. Блистательная танцовщица была дочерью спившегося полицейского пристава Ильи Истомина и его рано умершей жены Анисьи — вот и все, что она знала о своей семье. Дуня Истомина родилась 6 января1799 года, а через шесть лет девочку приняли в Петербургское театральное училище. Нужно сказать, что для девочки из бедной семьи, не имеющей отношения к театру, это было огромной удачей. Дети музыкантов, капельдинеров, второстепенных актеров — вот основной состав учащихся театрального училища тех лет. Детей старались пристроить в училище, поскольку полный пансион и перспектива получения профессии очень много значили для малообеспеченных родителей. За шестилетнюю Дунечку Истомину ходатайствовал некий музыкант. Не сохранилось ни имени этого человека, который способствовал появлению на российской сцене замечательной танцовщицы, ни того, какое отношение он имел к девочке.

Дуня Истомина была самой младшей и самой маленькой среди своих подруг, и в первое время учебы девочке приходилось нелегко. Детям преподавались основы общеобразовательных предметов, французский язык, который был краеугольным камнем всей балетной терминологии, и, конечно, хореография. Время поступления в училище было очень удачным для Истоминой — тогда его директором стал знаменитый танцовщик Шарль Дидло. Дидло был не просто учителем Истоминой и постановщиком большинства балетов, в которых она танцевала. Сценическая судьба Истоминой оказалась прочно связанной с судьбой Шарля Дидло.

Француз по происхождению, этот артист сочетал в себе безупречное владение европейской хореографией своего времени с чутким пониманием русской музыки и танцев и любовью к ним. Он сумел глубоко прочувствовать особенности русской пластики и привнести ее элементы в классический танец. Как это ни парадоксально, но француз Шарль Дидло стоял у истоков особенного, неповторимого стиля, который со временем прославился на весь мир, получив название русского балета. К несомненным заслугам Дидло можно отнести и то, что он стремился развивать принцип осмысленного танца, выражения мыслей и чувств при помощи сценического движения, а не просто требовал от артистов безупречного механического повторения заученных хореографических элементов. Фактически Дидло был одним из первых, кто развивал такой подход к балету.

Многие упрекали Дидло в суровости к своим ученикам. Однако он относился к ним, как к будущим артистам, зная, как нелегка артистическая карьера, стремясь развить в них не только способности, но и характер истинного артиста — стойкий и работоспособный.

Талант Истоминой наиболее удачным образом смог воплотить на сцене замыслы Шарля Дидло, чьи взгляды на искусство хореографии отвечали наиболее прогрессивным устремлениям его времени. Дидло не признавал демонстрации виртуозности танцовщика сугубо ради восхищения его техникой, чем нередко грешили иностранцы. Француз Дидло считал, что наиболее полно и успешно воплотить его идею единства танца и чувства способны только русские артисты с их «пламенем души». Очень точно отражают это свойство Истоминой слова Пушкина: «…душой исполненный полет».

Авдотья Истомина была ярким примером того, насколько жизненна и правдива была школа Дидло. Критики тех лет отмечали: «Изображение страстей и душевных движений одними жестами и игрою физиономии, без сомнения, требует великого дарования: г-жа Истомина имеет его…» Спектакли с участием Истоминой называли праздником театра.

Шарль Дидло был уверен в том, что мастерство балетного танцовщика зависит не только от его природных способностей, но и от балетной школы, от мастерства преподавателя. Самых маленьких учениц, в числе которых была и Дуня Истомина, он поручил заботам артистки и преподавательницы Екатерины Сазоновой, которая прекрасно усвоила методику преподавания Дидло. Для девочек, рано оторванных от семьи, Сазонова была не только учительницей, но и заботливой старшей сестрой, что несколько смягчало суровость обучения.

Через два года Дуня Истомина, делающая успехи, была переведена в класс, который вел сам Дидло. Это было в 1807 году, который запомнился начинающей танцовщице тем, что теперь она была причислена к старшим, подающим надежды ученицам, в знак чего получила первые в своей жизни «тельныя шелковые башмаки», то есть балетные туфли.

В девятилетнем возрасте Истомина впервые в жизни вышла на сцену в балете Дидло «Зефир и Флора». В числе других маленьких танцовщиц она была в свите Флоры, выезжая на сцену на огромном лебеде. С тех пор Истомина стала участвовать в спектаклях все чаще и чаще, исполняя множество детских ролей. А к балету «Зефир и Флора» она вернулась позже, уже в качестве не ученицы, а танцовщицы. Она исполняла в нем поочередно почти все партии. Спектакль был одним из любимых творений Шарля Дидло, который много работал над ним. Согласованность музыки, танца и декораций, единство исполнительского ансамбля были удивительными для того времени. Балет Дидло «Зефир и Флора» стал шагом вперед в развитии хореографического искусства, и Истомина немало способствовала успеху его новой постановки, выступив в 1818 году в партии Флоры. Дидло выбрал в качестве исполнительницы главной роли именно Авдотью Истомину не случайно. Воздушность, грациозность и одновременно одухотворенность ее танца делали Истомину идеальной солисткой для этого балета.

Занятия шли успешно, и Дидло был доволен своей способной ученицей. Однако ему пришлось прервать преподавательскую деятельность в петербургской балетной школе — грянула война 1812 года, и он вынужден был на некоторое время покинуть Россию. Преподавала в училище теперь замечательная русская актриса Евгения Ивановна Колосова, которая не только обладала блестящими способностями, но и хорошо усвоила методику Дидло.

На становление русского балета того времени большое влияние оказал подъем патриотических чувств, вызванный Отечественной войной 1812 года. На сцене процветал русский танец, народно-патриотический дивертисмент. Сильное впечатление на Истомину произвело участие в спектаклях «Всеобщее ополчение» и «Любовь к отечеству». Впервые юная актриса поняла, какую большую роль может играть театр в жизни всего общества, какое влияние он может оказывать на людей.

В 1816 году, когда Истомина уже заканчивала свое обучение, Шарль Дидло вновь вернулся в Россию, ставшую для него второй родиной. Он начал подготовку к выпускному спектаклю «Ацис и Галатея». Балет был восторженно принят публикой, и дебютантка Авдотья Истомина заслужила овации.

В то время было принято сочетать танец с пантомимой. Поэтому ученики Дидло, в которых он старательно развивал не только хореографические, но и драматические способности, всегда блистали на сцене. Истомина, одна из лучших его воспитанниц, на протяжении всей своей творческой жизни демонстрировала публике не только виртуозный танец, но и несомненный талант драматической актрисы, в совершенстве владея искусством пантомимы.

Кроме того, в этом балете Истомина первой из русских танцовщиц делала несколько шагов по сцене на пуантах, что было тогда совершенным, никогда не виданным новшеством. В сочетании с выразительностью и совершенством хореографического рисунка танца это делало Истомину непревзойденной танцовщицей своего времени.

Именно выступление Авдотьи Истоминой в балете «Ацис и Галатея» вдохновило впоследствии Пушкина на описание ее танца. Как справедливо отмечали современники, ни один самый искушенный балетный критик не сумел так описать танец Истоминой, передать его рисунок, как самый прославленный из ее поклонников — Александр Сергеевич Пушкин — в своих знаменитых строках из «Евгения Онегина», посвященных Авдотье Истоминой:

«…она, одной ногой касаясь пола,

Другою медленно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг летит,

Летит, как пух от уст Эола;

То стан совьет, то разовьет,

И быстрой ножкой ножку бьет…»

Неудивительно, что танцовщица с таким дарованием, прошедшая школу Шарля Дидло, с момента своего дебюта в балете «Ацис и Галатея» завоевала признание публики и критики. Великолепные природные данные, виртуозная техника, пламенный темперамент делали Авдотью Истомину выдающейся балериной. Партия Галатеи на протяжении многих лет оставалась одной из любимейших в репертуаре Истоминой.

Авдотье Истоминой посчастливилось попасть в балетную труппу в тот момент, когда на сцене преимущественно выступали русские артисты, и большинство из них было воспитано Дидло. Единство школы и преданность искусству объединяло труппу петербургского балета, которая по праву считалась лучшей в Европе, и молодой танцовщице легко было найти свое место в артистической семье.

В те годы театр, как и все русское искусство, начал развиваться в новом направлении. Победа над Наполеоном, взволнованность, приподнятость, охватившие весь народ, находили выход в литературных, музыкальных и драматических произведениях романтического духа. Не был исключением и балет. Искусство начинало играть все большую роль в жизни общества.

Репертуар Большого Каменного петербургского театра, в котором начинала выступать Истомина, был преимущественно русским, и привлекал в театр молодых вольнодумцев, среди которых был и юный Пушкин. Молодой поэт высоко ценил искусство Истоминой. В течение некоторого времени Пушкин даже считал себя влюбленным в Истомину — как он сам писал, «когда-то волочился» за нею.

Познакомиться с балериной ближе поэт смог на знаменитом «чердаке» у Шаховского. Истомина вела очень открытую жизнь — постоянно общалась с поэтами, писателями, драматургами. Часто посещала литературные салоны, приемы, званые ужины. Постоянной гостьей была она и у начальника репертуарной части петербургских императорских театров князя Шаховского, который собирал вокруг себя интереснейших людей. Его квартира находилась неподалеку от театра, на верхнем этаже, за что и получила название «чердака Шаховского». Его завсегдатаями были Грибоедов, Гнедич, Катенин, прославленные актрисы Асенкова, Телешова, младшая Колосова. Со временем стал появляться здесь и Пушкин. Он читал свои стихи и черновые наброски «Руслана и Людмилы». Одной из первых слушательниц этой поэмы была Авдотья Истомина.

Бывали литераторы и актеры, в том числе и Истомина, и в доме Никиты Всеволожского, друга поэта. Молодую танцовщицу привлекала непринужденная атмосфера веселья, дружеского общения. Вероятно, она не могла не обратить внимания на то, что некоторые гости Всеволожского предпочитают уединяться тесным кругом в зале с зеленой лампой. Однако значения этим обособленным встречам артистка не придавала. Только после событий 14 декабря на Сенатской площади стало ясно, почему друзья держались особняком. Одиннадцать членов кружка «Зеленая лампа» были декабристами.

Как вспоминали современники, ни одна из актрис того времени не бывала чаще Истоминой в кругу поэтов. Обладая тонкостью чувств и артистической натурой, она черпала из этого общения то, что ей не могло дать казенное образование. Среди ее друзей был и Александр Грибоедов, отношения с которым были у Истоминой простыми и дружескими. Правда, досужая молва приписывала дружбе совершенно иной характер. Этому способствовало и постоянное кокетство молодой танцовщицы, граничащее с детским озорством. Она кокетничала напропалую со всеми, кто ее окружал. Однако никогда Истомина не стремилась таким образом сделать карьеру. А вскоре изменилась и манера ее поведения. Причиной тому был трагический случай — на дуэли один из поклонников Истоминой, Завадовский, смертельно ранил другого, Шереметева, что произвело крайне тягостное впечатление на молодую актрису.

Однако образ жизни балерины не изменился. Она по-прежнему была окружена людьми, общалась с поэтами и драматургами. По-прежнему с восторгом относился к ней Пушкин. Именно Истомина стала первой исполнительницей роли Черкешенки в «Кавказском пленнике». В дни премьеры Пушкина уже не было в Петербурге — он находился в южной ссылке, но в письмах неизменно интересовался судьбой спектакля, поставленного Дидло, называя Истомину «моя черкешенка».

Значительно позже, суммируя впечатления от встреч юности, Пушкин планирует написание романа «Русский Пелам», прообразом одной из героинь которого должна была стать Авдотья Истомина. К сожалению, замысел этот так и не был осуществлен.

Общество Истоминой ценили многие образованнейшие люди своего времени. Артистизм был самой сутью души Истоминой, придавая актрисе необычайную притягательную силу. Пушкину по душе был ее характер — живой, страстный, любознательный. Острота восприятия и умение воспринимать тончайшие оттенки чувств не только поражали ее собеседников, но и могли бы сделать Истомину великолепной драматической актрисой.

В балетах на мифологические сюжеты Истомина была великолепна. Кроме блестящей хореографии, она обладала способностью перевоплощения, находя новые и яркие краски для каждого создаваемого ею сценического образа. Публика любила ее еще и за то, что она никогда не повторялась в своей игре, не пользовалась заученными штампами, каждую партию исполняя по-разному, находя присущие лишь этому образу оттенки движений и мимической игры. Обладала Истомина и немалым комедийным даром, или, как писала критика тех лет, она не только «танцует с величайшей живостью и проворством, она отличная балетная актриса для ролей резвых и хитрых девиц».

Талант этот в полной мере проявился при исполнении роли Лизы в балете «Тщетная предосторожность». В те годы это был единственный балетный комедийный спектакль, пользовавшийся популярностью в Европе. Дидло решил перенести его на русскую сцену, стремясь к постоянному расширению репертуара. Истомина стала первой петербургской исполнительницей партии Лизы, однако ее образ несколько отличался от принятого на европейской сцене — Лиза стала более мягкой и жизнерадостной, сохранив присущие этой роли бойкость и озорство.

В репертуаре Авдотьи Истоминой комические роли чередовались с драматическими, лирическими и трагедийными. И во всех она была необыкновенно хороша благодаря своему дару перевоплощения, умению найти верные сценические приемы для исполнения той или иной роли. Ее «хитрая и резвая» Лиза отнюдь не походила на такую же «хитрую и резвую» Сусанну в «Карлосе и Розальбе» (сюжет этого балета напоминал «Севильского цирюльника»).

Каждая роль была окрашена в индивидуальные тона.

Героический характер Истомина воплощала на сцене с не меньшим мастерством. Бурный восторг публики вызвало ее выступление в роли Луизы в пантомимном балете «Деревенская героиня», где Истомина играла женщину поистине героического характера, честную и бесстрашную. Таков же характер ее героини и в балете «Дезертир».

Способность Истоминой к перевоплощению была поистине великолепной. Она сумела с точностью передать манеру поведения и мимики восточной девушки в сказочном балете «Калиф багдадский». А после премьеры пушкинского «Кавказского пленника» по Петербургу распространились даже слухи, что Истомина действительно черкешенка по происхождению.

Творческий союз Дидло и Истоминой был чрезвычайно удачным. Их понятия о том, каким должен быть балет, в каком направлении должно развиваться искусство хореографии, совпадали. Шарль Дидло, преуспев в постановках балетов на мифологические сюжеты и темы волшебных сказок, не оставлял постоянного поиска нового репертуара, справедливо полагая, что останавливаться в своем развитии творчество не может.

Со временем Дидло стал тяготеть к постановке трагедийных спектаклей, быть может, ощущая неспокойный дух времени. Талант Истоминой, ее собственные творческие поиски развивались в том же направлении. Она также стала предпочитать роли трагического характера. Одной из таких ролей стала партия в балете «Пирам и Тизбе», сюжет которого напоминает «Ромео и Джульетту». Тема любви получила новое развитие, обрела драматический характер. Истомина в очередной раз проявила себя как великолепная трагическая актриса. Она не была первой исполнительницей роли Тизбе, унаследовав ее от Колосовой. Однако Истомина выступала в несколько иной постановке «Пирама и Тизбе», в которой главное внимание обращалось на танец и пантомиму.

Участвовала Истомина и в спектаклях, где исполнение роли требовало произнесения монологов и диалогов, то есть соединялась драма с хореографией. И здесь она была превосходна. Исключительно высоко было оценено выступление Истоминой в водевиле Шаховского «Феникс, или Утро журналиста», где роль Зефиретты была написана специально для нее. «Роль танцовщицы Зефиретты Истомина играла прелестно, как умная и опытная актриса».

Поистине триумфальными стали для Истоминой ее роли в пушкинских балетах «Руслан и Людмила» и «Кавказский пленник». Актриса одна из первых услышала строфы «Руслана и Людмилы».

Казалось, актриса находится в самом расцвете своих творческих сил и ей предстоит восхождение на новые вершины искусства. Однако пушкинские роли стали зенитом ее творчества. После событий 14 декабря власти с подозрением стали относиться ко всему, связанному с декабристами — а Истомина была музой для всего круга вольномыслящей молодежи. Новаторство Дидло в балете, его стремление к выражению бурных, пламенных, мятежных чувств также стали восприниматься недоброжелательно. Кроме того, своевольный и не признающий чиновничьего авторитета Шарль Дидло давно уже снискал себе врагов и завистников.

Атмосфера вокруг Дидло и его питомцев стала крайне неблагоприятной. Балетмейстера изводили мелочными придирками, упрекали в нарушении административных правил, пытались управлять его театральной деятельностью. Полноценно работать в таких условиях он не мог. Не получали новых ролей и его актеры. Наблюдалось засилье иностранных артистов на русской сцене. В прежние годы Дидло удавалось противостоять дирекции театров и отказываться, занемногим исключением, от приглашения иностранцев на ведущие роли. Однако теперь никто не спрашивал согласия Шарля Дидло. Так, в качестве солистки балета была приглашена солистка французской оперы Бертран-Атрюкс, которая никогда не танцевала сколько-либо серьезных балетных партий. Она никак не могла конкурировать с русскими балеринами, однако претендовала на большинство ведущих ролей. Постепенно Истомина стала лишаться любимых своих партий.

В 1829 году, измученный грубыми придирками, Дидло подал в отставку. Несмотря на то, что во всей Европе не было хореографа, равного ему, отставка Шарля Дидло была охотно принята дирекцией. Для русского балета наступили годы кризиса. Истомина танцевала все реже. Однако покинуть театр она не могла, не представляя себе жизни вне сцены. Она продолжала выступать в маленьких ролях, не теряя при этом своей выразительности и исполнительского таланта. Любая, даже самая скромная партия в исполнении Авдотьи Истоминой блистала яркими красками.

И все же отсутствие умного, чуткого руководителя привело к тому, что Истомина не всегда уже могла найти верный тон в создании сценического образа. Балетмейстер Блаш, пришедший на смену Дидло, не мог удовлетворить творческих потребностей актрисы, помочь ей продолжать раскрывать все новые грани ее таланта. Блаш осуществил постановку героико-пантомимного балета «Сумбека», задуманную и разработанную Дидло. Балет получился пышным, громоздким и безвкусным. Критика и публика отметили лишь игру Истоминой.

Не стало успехом для актрисы и исполнение роли Калипсо в балете «Телемак и Калипсо». Характер этой героини совершенно не соответствовал характеру дарования Истоминой. Она не смогла полноценно воплотить его на сцене. Холодно был встречен и балет «Киа-Кинг», где Истомина исполняла мрачную роль вдовы императора: «Глаза утомлены пестротой, а сердце, так сказать, ничто не шевелит!»

Последняя же роль Авдотьи Истоминой была удачной, так как возвращала ее к тем образам, в которых она блистала раньше. Это была роль Зораиды в одноименном героическом балете. Сам балет не был удачным: «Балет поставлен с большой роскошью. Вот все его достоинство… Все холодно, натянуто, мертво». Однако игра Истоминой, воплотившей на сцене образ храброй, благородной, преодолевающей препятствия на пути к счастью женщины, столь близкой ей самой, вновь вызвала заслуженное одобрение зрителей.

Новых ролей у Истоминой больше не было. Да и старые ей играть практически не давали. Вот как она сама оценивала эту ситуацию в письме в дирекцию театров: «Меня на 20 году со времени выпуска из школы упрекают в том, что репертуар мой уменьшился… Чем же я виновата, что балетов сих больше не дают? И что случилось на последнем году моей службы?»

Однако Истомина не сдавалась. Она не хотела покидать сцену, чувствуя себя в силах танцевать еще и еще. Но одну за другой ее роли передавали другим, более молодым и менее талантливым иностранным артисткам. Ей уменьшили жалованье и не дали даже возможности выступить с прощальным бенефисом. Последнее ее выступление состоялось 30 января 1836 года. Балетного спектакля в этот вечер не было, и Истомина исполняла русскую, прощаясь со зрителями. Великой танцовщице даже не было предоставлено возможности блеснуть на прощание в одной из своих любимых ролей.

Покинув театр, Истомина вышла замуж за актера Павла Экунина, который был ей неизменной поддержкой в трудные минуты последних лет театральной жизни. Именно он был ее партнером на прощальном выступлении.

Ее не пригласили в театр даже в качестве педагога, несмотря на то, что талант и огромный сценический опыт могли бы оказать неоценимую пользу при воспитании молодых артистов. Однако Авдотья Ильинична Истомина не погрузилась полностью в семейную жизнь, продолжая живо интересоваться всем, что происходит на сцене.

Авдотья Истомина скончалась от холеры 26 июня 1848 года. Некролог был опубликован лишь через год после ее кончины. И мало кто знает, что неприметная могила с небольшим памятником из белого мрамора на кладбище в Большой Охте хранит прах великой танцовщицы — надпись на памятнике гласит «Авдотья Ильинична Экунина, отставная артистка».

Современники наградили Истомину высоким признанием лучшей танцовщицы конца 1810—1820-х годов. Среди черновых рукописей Пушкина сохранился план задуманного им романа «Две танцовщицы»; одной из героинь должна была быть А. И. Истомина, танцующая в 1819 году в балете Дидло.

Истомина была истинно русской классической танцовщицей. Самобытность её исполнительского стиля ярко проявлялась в ролях пушкинских балетов. Её сценическое обаяние никого не оставляло равнодушным. Поэтический стиль танца Истоминой, психологическая достоверность образов, создаваемых ею, позволяют считать её первой русской балериной зарождающегося тогда романтического направления в балете.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В России балет, как и другие культурные новшества, появился позже, нежели в Европе. Именно в нашей стране он достиг наибольшей пышности. Русские люди всегда отличались любовью к роскоши, ко всему яркому, поэтому балетное искусство и прижилось на наших землях так быстро.

Ещё одной причиной такого воспевания балета является его коммуникативная универсальность. Ведь его можно понять без слов. Все действия, эмоции выражаются движениями тела под музыку, которая в свою очередь понятна всем.

Можно сказать, балет не имеет принадлежности к какой-либо стране, какой-либо культуре. Это общечеловеческое искусство, которое выражает не присущие определённым людям чувства, а помогает приобщиться к общечеловеческой культуре. Конечно, в каждой стране балет приобретал и уникальные, народные черты, но основа его универсальна и понятна всем людям одинаково.

Может быть именно поэтому балет в России с самого своего зарождения исполнялся именно русскими артистами. Как не парадоксально, но именно талантливость русских исполнителей и выдумка западных балетмейстеров вывели наш балет на тот уровень, достичь которого в это время не удавалось ни одной из западных культур. Именно наша «плодородная сцена» и талантливый русский народ помогли воплотить задумки многих европейских постановщиков. Русский балет за столетия своего развития приобрёл и отразил духовные качества нашего народа.

В начале XIX в. все виды искусства, в том числе и балет, оказались под мощным влиянием романтизма, как художественного течения. Возродился интерес к фольклору и фантазии. Конфликт мечты и действительности — основной в романтическом искусстве — обновил тематику и стиль художественного творчества.

В мировой культуре XIX века он занял столь же значительное место, как и Российская Империя на географической карте мира. И это не случайно. Ведь в сложившемся кризисе балета в середине века именно русские композиторы, балетмейстеры и, конечно, артисты смогли достичь той вершины, которая вывела мировой балет на новый виток развития.

Имена русских композиторов, постановщиков, артистов балета были на слуху у всего мира, а их творения до сих пор включают в свой репертуар все уважающие себя театры мира.

Романтизм зародился в русском танце еще до того как сложился французский романтический балет, во втором десятилетии 19 века, хотя романтизм в России не оставил сами по себе таких шедевров, как «Жизель» или «Сильфида», повлияв преимущественно на самый возвышенно-одухотворенный стиль русского классического танца. «Поэтому велика была роль Дидло не только как постановщика, но и как руководителя балетной части Петербургского театрального училища: он выдвинул русскую исполнительскую школу на одно из первых мест в Европе, воспитал немало талантливых танцовщиков. Среди учеников Дидло А. И. Истомина, Е. А. Телешова, А. П. Глушковский. Именно при Шарле Дидло в русскую балетную педагогику пришли женщины: Е. Колосова, Е. Сазонова, А. Лихутина.

Западноевропейский балет связан с именами великой балерины Марии Тальони и ее отца талантливейшего балетмейстера Филиппа Тальони. Провозглашенная ими реформа романтического балета затрагивала и область тематики, и область выразительных средств танца. Тема трагического столкновения мечты и действительности, прозвучавшая в «Сильфиде» и ряде других спектаклей Тальони, потребовала для своего воплощения новых стилевых приемов классического танца, новой системы одухотворенной, воздушной поэтической образности. Важные эпизоды действия протекали в танце; действенные танцевальные сцены солистов и кордебалета строились по законам симфонического развития, получали обобщенное, многоплановое содержание, которое не исчерпывалось каким-нибудь одним буквальным значением. Центром тальониевского спектакля стала балерина, на первое место выдвинулся женский классический танец.

В балетном театре выявились две разновидности романтического искусства. Первая утверждала несовместимость мечты и реальности в обобщенно-лирическом плане, где главенствовали фантастические образы — сильфиды, вилисы, наяды. Другая тяготела к напряженным жизненным ситуациям и порой содержала мотивы критики действительности. В центре разнообразных, часто экзотических событий был вступающий в борьбу со злом герой-мечтатель. Среди деятелей первой ветви — балетмейстер Ф. Тальони и танцовщица М. Тальони; второй — балетмейстер Ж. Перро и танцовщица Ф. Эльслер. Оба направления объединяло новое, эстетически перспективное соотношение танца и пантомимы. Танец вышел на первый план, стал кульминацией драматического действия.

Считается, что короткий период романтизма стал лучшим периодом всей истории европейского балета. Если прежде символом балета была Терпсихора, то с эпохи романтизма им стала сильфида, виллиса. Дольше всего балетный романтизм существовал в России (лебединые сцены в «Лебедином озере» и танец снежных хлопьев в «Щелкунчике» Л.Иванова, акт теней в «Баядерке», «Дочери Фараона» и «Раймонде» М.Петипа).

На рубеже 19–20 вв. новое рождение романтизм получил в ШопенианеМ.М.Фокина. Это был романтизм уже другой эпохи — эпохи импрессионизма. Жанр романтического балета сохранился и во второй половине 20 в. («Листья вянут» Э.Тюдора на музыку А.Дворжака, «Танцы на вечеринках» Дж. Роббинса на музыку Ф. Шопена).

Список использованных источников и литературы

[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/kursovaya/tantsevalnaya-kultura-veka/

Бахрушин Ю.А., История русского балета. – М.: Просвещение, 2007. – 287 с.

Борисоглебский М.С., Прошлое балетного отделения Петербургского театрального училища. Т.1. – Л., 2008; Т.2. – Л., 2009. – 345 с.

Вальберх И.И., Из архива балетмейстера. Дневники, переписка, сценарии. — М. Л.: Искусство, 2008. – 191 с.

Ванслов В.В., Статьи о балете. – Л.: Музыка. Ленингр. отд-ние, 2000. – 191 с.

Груцынова А.Р., Романтический балет. – М., 2009. – 212 с.

Дулова Е.Б., Балетный жанр как музыкальный феномен (русская традиция конца XVIII-начала XX веков).

– Минск, 2009. – 570 с.

Елькина М.К., Ялымова Э.П., Путешествие в мир Театра: справочник / М.К. Елькина, Э.П. Ялымова. – М.: Олма-Пресс Гранд, 2002. – 224 с.

Захаров Р.В., Искусство балетмейстера. – М.: Искусство, 2004. – 431 с.

Колесникова А.М., Бал в России (XVIII – начало XX века).

– СПб., 2005. – 390 с.

Косоруков В.С., Балет. – М.: Сов.художник, 2006. – 83 с.

Красовская В.М., Западноевропейский балетный театр. Предромантизм. — Л., 2003. – 498 с.

Красовская В.М., Западноевропейский балетный театр. Романтизм. Л., 2006. – 510 с.

Красовская В.М., Русский балетный театр второй половины XIX века. – Л.: Искусство, 2003. – 551 с.

Красовская В.М., Русский балетный театр начала XX века. Т.1. Хореографы. – Л., 2001. – 471 с.; Т.2. Танцовщики. – Л., 2002. – 325 с.

Красовская В.М., Русский балетный театр от возникновения до середины XIX века. – Л.: Искусство, 2008. – 309 с.

Пасютинская В.М., Волшебный мир танца. – М.: Просвещение, 2005. – 223 с.

Петров О.А., Русская балетная критика конца XVIII — первой половины XIX века. – М.: Искусство, 2002. – 319 с.

Русский балет: энциклопедия. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2007. – 632 с.

Свешникова А.К., Петербургские сезоны Артура Сен-Леона (1859-1870).

– СПб., 2008. – 480 с.

Слонимский Ю.И., Балетные строки Пушкина. – Л.: Искусство. Ленингр. отд-ние, 2004. – 184 с.

Слонимский Ю.И., Дидло: вехи творческой биографии. – Л.: Искусство, 2008. – 262 с.

Слонимский Ю.И., Драматургия балетного театра XIX века. – М.: Искусство, 2007. – 343 с.

Слонимский Ю.И., «Жизель». Этюды. – Л., 2009. – 118 с.

Слонимский Ю.И., Петербургские мастера балета XIX столетия. – Л., 2007. – 330 с.

Слонимский Ю.И., «Сильфида». – Л., 2007. – 213 с.

Третьякова Л.Н., День рождения Сильфиды / Третьякова Л.Н. // Вокруг света. — 2004. — № 11 (2770).

– С. 24 – 25

Фридеричиа А.К., А.Бурнонвиль. Балетмейстер, отразивший в своем творчестве идеалы и борьбу века. – М., 2003. – 290 с.

Шумилова Э.М., Национальное своеобразие балета. – М., 2006. – 510 с.

Эльяш Н.В., Русская Терпсихора. – М., 2000. – 265 с.