В современном российском обществе последние несколько десятков лет бытует мнение, что качественная, хорошая литература умерла. Закончилась эпоха громких имен, и, кажется, в наши дни не осталось уже таких известных мастеров слова как Шолохов, Довлатов, Бродский, Солженицын. Они навсегда вошли в историю литературы и еще при жизни стали классиками. Но кто сейчас занимает их места? Книжные полки переполнены современными бестселлерами с провокационными названиями и в ярких обложках. Но такое разнообразие не облегчает читателю выбор, а наоборот, делает его мучительно трудным. Найти хорошее литературное произведение бывает почти невозможно, а приобрести однодневный бульварный роман не составляет труда.
Но согласиться с распространенным «в наше время хорошего не пишут» тоже нельзя. Литература живет и развивается. Восприятие литературы как угасающего вида искусства характерно для периода времени на стыке веков. В 1892 году Дмитрий Мережковский пишет статью « О причинах упадка и новых течениях в литературе», которая считается манифестом символизма и модернистского <#»justify»>И Мережковский, и Замятин жили в переходное время. На смену XIX веку пришел век XX. Это тот период времени, когда на место одних направлений приходят другие, когда прошлое ценится больше, чем настоящее и в этот промежуток времени никогда не создаются эпопеи. Наше время — это переход в кубе. Произошло не только столкновение веков, но и столкновение тысячелетий.
Ярким примером, опровергающим утверждение об угасании литературы, является творчество современного русского писателя Бориса Акунина. Несмотря на то что творчество Акунина занимает место в поле беллетристики, его развлекательные литературные проекты демонстрируют, что художественное произведение может совмещать занимательность сюжета и глубину содержания, стилизацию и актуальностью идеи, соблюдение правил игры постмодернизма и индивидуальные авторские приемы. Именно Борис Акунин одним из первых доказал, что популярный, растиражированный автор — не обязательно плохой писатель. Его творчество не только привлекает внимание широкого круга читателей, но и вызывает интерес у критиков и литературоведов.
Цель данной работы — изучение межлитературных связей проекта Б.Акунина «Приключения Эраста Фандорина» и классических текстов русской и зарубежной литературы.
Задачи работы:
- изучить временные рамки, ключевые имена и характерные особенности эпохи постмодернизма;
- определить место Б.Акунина в современном литературном процессе;
- найти аллюзии и цитаты в литературном проекте «Приключения Эраста Фандорина, охарактеризовать их функции в отдельных романах и значение интертекстуальности для творчества Б.Акунина в целом.
Объектом исследования является литературный проект «Приключения Эраста иФандорина».
Произведения экологии. по литературе : «Проблемы экологии в современной ...
... век. Проблема экологии приобрела уже совсем иные очертания, чем это мыслилось полвека или век назад. В 2000 году Татьяна Толстая пишет роман-антиутопию «Кысь», где все темы, разрабатываемые в русской «природной» литературе ...
Предмет исследования — аллюзии и цитаты в произведениях Акунина.
постмодернизм литература проект акунин фандорин
1. Особенности русской литературы в эпоху постмодернизма
Современная литература — понятие очень относительное, скользящее. Как правило, современной литературой называется все то, что было написано с конца 50-х годов прошлого века и до наших времен. Исследователи характеризуют столь длительный период времени, потому что многое из написанного с 50-х годов по 80-е стало доступно читателю только после перестройки, то есть сравнительно недавно. До 90-х годов советская цензура запрещала пускать многие их этих произведений в печать. «Понятие современной литературы охватывает довольно большой промежуток времени: с конца 1950-х годов, когда начали обнаруживать себя основные тенденции, определившие развитие русской литературы на последующие три десятилетия, и вплоть до нашего времени» (Богданова 2004: 3).
Современная литература отличается неоднородностью писательского состава. Исследователи выделяют четыре поколения современных писателей, классифицируя их по времени вхождения в литературу:
) Поколение 60-х: А.Вознесенский, В.Аксенов, В.Войнович, А.Солженицын, Ф.Искандер, Б.Окуджава, Е.Евтушенко, В.Астафьев, А.Синявский и др. Сегодня эти авторы — признанные классики современной литературы.
) Поколение 70-х: С.Довлатов, И.Бродский, В.Ерофеев, А.Битов, В.Маканин, Л.Петрушевская, В.Токарева, С.Соколов, Д.Пригов и др. Печать большой части произведений, написанных в это время, была запрещена. Писатели активно развивали собственные способы публикации и тиражирования книг.
) Поколение 80-х: В.Пелевин, Т.Толстая, Л.Улицкая, В.Сорокин, А.Слаповский, В. Тучков, О.Славникова, М.Палей и др. Писатели работали в условиях творческой свободы и бесцензурного пространства «перестройки».
) Поколение 90-х: А.Уткин, А.Гостева, П.Крусанов, И.Стогоff, Е.Мулярова, А.Геласинов, Е.Садур, Е.Долгопят, Е.Родов, Б.Ширянов и др. Писатели не скованы запретами ни внутренне, ни внешне. Для этого поколения характерен эксперимент в творчестве (Черняк 2008: 9).
Огромное влияние на современных писателей оказало творчество авторов первой половины ХХ века. «Раскрыв цензурное досье и сокровенные писательские архивы, отечественная литература ощутила себя предельно обогащенной за счет «запрещенной», «потаенной» и иной отринутой литературы» (Тимина 2002: 239).
Среди таких знаковых произведений исследователи отмечают романы А.Платонова «Котлован» и «Чевенгур», антиутопию Е.Замятина «Мы», повесть Б.Пильняка «Красное дерево», романы О.Форш «Сумасшедший корабль», М.Булгакова «Мастер и Маргарита», Б. Пастернака «Доктор Живаго», А.Ахматовой «Реквием» и «Поэма без героя» и другие. «Современные исследователи говорят о латентном, скрытом периоде русского постмодернизма, подцензурном творчестве «ранних постмодернистов» или «предпостмодернистов» С.Соколова, Вен.Ерофеева, В.Некрасова. Для них литературное творчество было не государственным служением, не способом добывания хлеба насущного, а личным делом, воплощением свободы» (Современная русская литература конца ХХ — начала ХХI в. 2011: 59).
Литературный процесс 1930 х годов. Литература первых послереволюционных лет
... годы). Особенности развития литературы периода Великой и первых послевоенных лет Деятели литературы и искусства на ... годы Гражданской войны. Изображение войны и офицеров белой гвардии как обычных людей. Отношение автора к героям романа. Честь - лейтмотив произведения. Тема Дома как основы миропорядка. Женские образы на ... задания. Исследование и подготовка реферата: «Трагедия “стомильонного народа” ...
Другое условное разделение литературных эпох: с 50-х годов по 80-е, и с 80-х до текущего времени (Богданова 2004).
50-е годы считаются переломными для советской литературы. Ряд судьбоносных событий (смерть И.Сталина, избрание нового секретариата ЦК КПСС во главе с Н.Хрущевым, смертный приговор Л.Берии) приводит к ослаблению давления на писателей со стороны государственного аппарата. В этот период оттепели начинают закладываться первые культурные и литературные традиции, отражение которых мы находим в современных литературных произведениях. Однако в это время пересмотр основ предшествующей (классической, модернистической, соцреалистической) культурной традиции еще не был последовательным, он носил скорее фрагментарный характер.
Настоящий переворот происходит в 80-е годы, во времена «горбачевской перестройки». Этот период времени формирует принципиально новое направление в искусстве, получившее название постмодернизм. «Литературная энциклопедия терминов и понятий» дает следующее определение данному понятию: «Постмодернизм — многозначный и динамически подвижный в зависимости от исторического и национального контекста комплекс философских, эпистемологических, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений» (Литературная энциклопедия терминов и понятий 2001: 764).
И.С.Скоропанова предлагает охарактеризовать данное понятие как «совокупность появившихся в разных странах мира произведений, мировоззренческо-методологический фундамент которых составляют идеи и концепции постфилософии (либо эквивалентные им представления), эстетика базируется на принципе текстуальности и обосновывает плюрализм мировоззренческих моделей, культурных языков, стилей и созданных посредством деконструкции культурного интертекста и моделирования гиперреальности, что формирует важнейшие аспекты поэтики» (Скоропанова 2001: 13).
В настоящее время существует два конкурирующих термина «постмодернизм» и «постмодерн». Среди исследователей нет единого мнения по поводу их употребления. М.Липовецкий использует исключительно термин «постмодернизм» (Липовецкий 1997).
М.Эпштейн разделяет приведенные понятия, утверждая, что постмодерн — это первая стадия постмодернизма (Эпштейн 2000) В. Курицын использует термины как «абсолютные и простые синонимы» (Курицын 2000: 9).
«Философско-теоретическую основу постмодернизма заложил постструктурализм в лице его виднейших представителей: Ж.Деррида, М.Фуко, Ж.Делеза, Ф.Гваттари, Ю.Кристилевой, Р.Барта, Поля де Мана, У.Эко и др.» (Скоропанова 2001: 13).
Рецепция романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина» в современной ...
... того, как воспринимается классическое произведение мировой литературы роман «Анна Каренина» Л. Н. Толстого сознанием современных ... постмодернизма; отказ от идеи линейности; текст допускает бесконечное множество интерпретаций, потерю смыслового центра, создающего пространство диалога автора с читателем ... барокко, символику древних культур. 7. Театральность, работа на публику. Здесь снова уместным будет ...
Как любое художественное направление постмодернизм возник в противовес существующим культурным и литературным традициям. Зародившись в конце 60-70-х годов во Франции и США, он отразил назревающее недоверие к авторитетам и догмам модернизма, начав переоценку ценностей западной культуры. Постмодернизм был своего рода реакцией на установившийся общественный порядок и установившееся общественное сознание, был бунтом и протестом против существующего порядка вещей.
Нет единой точки зрения на основоположника российских постмодернистических традиций в литературе. «Пальма первенства» передается то В.Набокову с его «Лолитой» и «Даром», то М.Булгакову с «Мастером и Маргаритой», то повествованию А.Терца «Прогулки с Пушкиным», то А.Битову с «Пушкинским домом», то Вен.Ерофееву с его поэмой «Москва-Петушки» (Богданова 2004: 33).
А.Генис иллюстрирует отличие западного постмодернизма от российского с помощью следующих формул:
Западный постмодернизм = авангард+массовая культура
Российский постмодернизм = авангард+соцреализм (Генис 1999).
Своеобразие постмодернизма заключается в том, что, с одной стороны, он объединил в себе многие из предшествующих культурных течений, перенял их особенности, а с другой, зародил в литературе новые тенденции, идеи, жанры.
В постмодернизме обнаруживаются признаки всех без исключения эстетических систем. «Так, например, с художественным мышлением эпохи эллинизма постмодернизм роднит избыточность, неидеологичность, заимствования, а также соединение восточных и западных традиций» (Мережинская 2004: 14).
Обнаруживаются некоторые сходства постмодернизма с барокко. «Так, барочное видение мира как метаморфозы, подчеркивание «безличной стихийности», ожесточенной динамики жизни, пародоксальности в восприятии действительности модифицируются в постмодернистской картине мира, акцентирующей хаотичность, непознаваемость, перетекание смыслов» (Мережинская 2004: 14).
В измененном виде представлен в постмодернизме художественный мир романтизма (акцентированы ирония и игра), а также реализма, модернизма и неосентиментализма.
Постмодернизм — течение, которое постоянно эволюционирует, развивается. «В силу тяготения постмодернизма к многополярности, фрагментации, калейдоскопичности его иногда характеризуют как необарокко» (Скоропанова 2001: 55).
Другие исследователи (Липовецкий 1997) говорят о том, что разновидностями постмодернизма являются необарокко и концептуализм.
Концептуализм близок к поэтике обериутов. «Необарокко как разновидность постмодернизма вбирает в себя открытия «другой прозы», метафорического стиля, шоковую поэтику натурализма <…> Наконец, одной из черт произведений необарокко является эстетика хаотичности, создание мира хаоса как соединения разнородных кусков в один текст, интерес к лабиринтам, тупикам, узлам» (Современная русская литература конца ХХ — начала ХХI в. 2011: 61).
Среди изменений, произошедших в современной литературе, исследователи выделяют следующие:
) Прежде всего, изменилась роль писателя, его функции. «Сам художник больше не богоподобная личность, транслирующая в мир какие-то свои ценности, а скорее, частное лицо» (Курицын 2000: 38).
Дела и ужасы детского детектива
... детских детективов вносят собственные “поправки”. В первую очередь они касаются образа главного героя — сыщика, расследующего преступление. В литературе для ... двери частной жизни не только сыщику, но и читателю детектива. У него появляется возможность заглянуть в “замочную ... полный. К авторам детского детектива можно добавить мэтра этого жанра Б. Акунина, который издал детектив «Детская книга» (М.: ...
Писатель больше не наставляет и не учит, не ставит читателя перед нравственным выбором. Он занимает, как правило, позицию стороннего наблюдателя.
) Из первого пункта логически вытекает и другое изменение. Так как автор не ставит перед собой задачу привить читателю некие ценности, меняются его герои. Они перестают быть образцом поведения. «Вместе с полученной свободой литература добровольно сложила с себя полномочия выступать в качестве воспитателя человеческих душ, а места положительных героев-маяков заняли бомжи, алкоголики, убийцы и представители древнейших профессий» (Современная русская литература конца ХХ — начала ХХI в. 2011: 4).
) Смещаются рамки нормативного, дозволенного. Все что раньше было недопустимым, становится притягательным. Авторы вводят в свои тексты телесность и эротизм, проявляют повышенный интерес к физическим уродствам, эротическому вожделению, в том числе и нетрадиционному, изнанке семейной жизни, нищете, алкоголизму, смерти, к «теневой» стороне жизни, ко всему тому, что ранее оставалось за рамками литературного пространства. «Пристальный интерес к безобразному выливается в его постепенное «приручение» посредством эстетизации, ведущей к размыванию его отличительных признаков» (Богданова 2004: 4).
) Интертекстуальность и игра. «Постмодернизм — опыт непрерывного знакового обмена, взаимопровокаций и перекодировок. Этим вполне объясняется пресловутая постмодернистская центонность и интертекстуальность: постоянный обмен смыслами стирает различия между «своим» и «чужим» словом, введенный в ситуацию обмена знак становится потенциальной принадлежностью любого участника обмена» (Курицын 2000: 37).
С помощью интертекстуальности происходит освоение жизни и истории, завязывается диалог с русской и зарубежной классикой.
) Меняется роль читателя. Она перестает быть пассивной. Современные художественные тексты с их тенденцией к языковой игре и интертекстуальности требуют от читателя интеллектуальных усилий. «Соучастие читателя в овладении текстом состоит в этих случаях не в разгадывании постмодернистских кроссвордов, а в акте сотворчества. Известно, что подобный процесс приводит читателя в глубину текста, способствует формированию так называемой языковой личности» (Современная русская литература конца ХХ — начала ХХI в. 2011: 15).
Среди других особенностей современной литературы можно отметить замену возвышенного комическим, в трагического — парадоксальным, утрату утопизма и литературоцентризма, подрыв формальной организации, превалирующую в постмодернистской поэтике иллюзию хаоса, спонтанную, а иногда кажется, что и бессмысленную игру дискурсов, символов, языков и обломков былых символических порядков, недоверие к новым эстетическим и языковым дискурсам, жанровую пестроту и размытость границ, структурную спонтанность и бесформенность (Богданова 2004; Липовецкий 2008; Скоропанова 2001).
«Всеобщий смех становится средством десакрализации власти и довершает духовное освобождение народа, принося в то же время и горечь потери мировоззрения» (Глинтерщик 2000: 20).
Детектив литературы конца ХХ века: «массовая культура», «массовая ...
... в «Бриллианте раджи»). Почему детектив именно в ХХ веке получил такое распространение? По-видимому, главный элемент детектива как жанра заключается в наличии в нем главного героя – сыщика-детектива ... на развитие детективной литературы также оказали «Записки» Э. Видока, опубликованные в 1828. ... читателя в «интерпретативном своеволии», заключающемся в бесконечном умножении истолкований того, что в ...
Преобладающие настроения современной литературы — злость, горечь, печаль, чувство напрасно прожитой жизни.
Нахлынувшая в 90-е годы свобода, становление ранее запрещенной литературы, многоуровневость поликультурного пространства доступной привели к резко обозначившейся в литературе дифференциации «высокого», элитарного и «низкого», массового. Промежуточное положение заняла беллетристика.
2. Место Бориса Акунина в современном литературном процессе
Многоуровневость в российской литературе возникла в 90-е годы ХХ века. Распад Советского Союза привел к тому, что цензура прекратила тотальный контроль литературы. Книжные прилавки стали обогащаться зарубежными детективами и фантастикой, печать подобной литературы началась и в России. Из области искусства литература сдвинулась в область коммерции, написание книг стало делом не творческим, а ремесленным. Однако нельзя и недооценивать роль массовой литературы в жизни общества. «Массовая литература выполняет функцию транслятора культурных символов от элитарной культуры к обыденному сознанию. Основная ее функция — упрощение и стандартизация передаваемой информации» (Черняк 2007: 12).
С одной стороны, это литература, которая не предназначена для хранения в домашней библиотеке и многократного перечитывания. С другой стороны, эти книги транслируют важные и серьезных явления в литературе в упрощенном виде, отвечают подсознательным потребностям и способствуют компенсации неудовлетворенных человеческих комплексов.
Современная литература, особенно массовая выдвигает на передний план два жанра: детектив и фантастику. Именно произведения этих двух жанров ежегодно занимают первые места в списках бестселлеров. Однако ни фантастика, ни детектив не пользуются особой любовью критиков. Остановимся на жанре детектива. Исследователи противоречивы в своих мнениях. Например, А.Генис утверждает, что главный недостаток детектива как жанра — его недостоверность: «Очевидная неполноценность низкого детективного жанра связана с тем, что он не претендует на психологическую достоверность. Это всего лишь интеллектуальная игра, предельная условность, умственная абстракция, не желающая и не способная порождать иллюзию подлинности. Детектив — искусственное, а не органическое образование. Это продукт технократической мысли. Он построен на загадке и разгадке. Нет у него той подспудной многозначности, которая обеспечивает вечную жизнь шедеврам» (Генис 1999: 110).
Другие исследователи не согласны с этим утверждением: «Убедительность — самое важное качество детектива для вдумчивого читателя. Именно оно и доставляет то самое интеллектуальное удовлетворение, которое надеется получить читатель, но как раз добиться убедительности удается очень немногим авторам, причем ценой немалых напряженных усилий» (Как сделать детектив 1990: 37).
Между 1840 и 1845 годами Эдгар По создал пять новелл, в которых были изложены идеи, ставшие основополагающими принципами современного детектива. Как правило, детектив имеет устойчивую структуру, состоящую из четырех компонентов:
«1) постановка проблемы;
Русская литература
... Татьяна Толстая (рассказы) подпольная и полуподпольная литература лагерная проза: Александр Солженицын («Один ... Аверченко («Дюжина ножей в спину революции») Писатели, оставшиеся в России: тема революции — Александр ... Кир Булычёв, Анатолий Днепров детектив: Вайнеры другие: Владимир Амлинский, Михаил ... («Нашествие») Константин Паустовский, Леонид Леонов («Русский лес»), Вениамин Каверин («Два капитана», « ...
) появление данных, необходимых для ее решения («улик»);
) обнаружение истины, то есть завершение расследования детективом и обнародование своего вывода;
) объяснение, каким путем расследователь пришел к такому выводу, его логическое обоснование» (Как сделать детектив 1990: 34).
В настоящее время выпускается множество детективов, созданных по данной модели и не имеющих какой-либо интеллектуальной нагрузки. Под известными именами-брендами их создают так называемые литературные негры. Однако ошибочно было бы характеризовать детектив исключительно как низкий жанр, существующий в среде массовой литературы. Безусловно, это литература развлекательного характера и вряд ли может претендовать на звание классики. Но и среди детективов можно найти достойное произведение, заставляющее читателя думать и сопереживать. Такие детективы входят в состав беллетристики.
Особое место в российской беллетристике конца ХХ — начала ХIХ века занимает известный писатель Борис Акунин.
Борис Акунин (20.05.1956, Грузия) — псевдоним писателя, литературоведа, переводчика и редактора журнала «Иностранная литература» Григорий Шалвовича Чхартишвили. Под этим псевдонимом японского происхождения, означающего примерно «злодей, человек вне закона», Чхартишвили пишет детективы о сыщике Эрасте Фандорине.
Произведения Акунина находят свою нишу именно в беллетристике, а не в массовой литературе. Их сложно назвать однодневным бульварным чтивом. «Являясь литературой «второго ряда», беллетристика в то же время имеет неоспоримые достоинства и отличается от литературного «низа». Акунин предлагает своим читателям своеобразные интеллектуальные ребусы, он играет с цитатами и историческими аллюзиями, далекими от повседневности» (Современная русская литература конца ХХ — начала ХХI в. 2011: 240).
Первые детективы, изданные в 1998 году, принесли писателю известность. На два-три года любители детективного жанра заболели явлением, получившим позднее название «фандориана». Популярность «проекта Б.Акунин» была закономерна и ожидаема, ведь до него в России не существовало качественного детектива. Первый роман писателя был издан под рубрикой «детектив для разборчивого читателя». В аннотации было сказано: «Если вы любите не чтиво, а литературу, если вам неинтересно читать про паханов, киллеров и путан, про войну компроматов и кремлевские разборки, если вы истосковались по добротному, стильному детективу, — тогда Борис Акунин — ваш писатель». Вся серия «фандоринского цикла» состоит из следующих романов: «Азазель», «Турецкий гамбит», «Левиафан», «Смерть Ахиллеса», «Особые поручения» (внутри книги два романа «Пиковый валет», «Декоратор»), «Статский советник», «Коронация, или Последний из романов», «Любовница смерти», «Любовник смерти», «Алмазная колесница», «Инь и Ян», «Нефритовые четки» (сборник рассказов), «Весь мир театр», «Охота на Одиссея». Определение «литературный проект» было дано самим Акуниным в одном из интервью: «Я придумал многокомпонентный, замысловатый чертеж. Поэтому — проект. <…> Чем, собственно, литературы отличается от литературного проекта? По-моему, тем, что корни литературы — в сердце, а корни литературного проекта — в голове» (Акунин 2001: 4).
Развитие жанра исторического романа в итальянской литературе XIX века
... развлекательная литература, противопоставленная литературе духовного содержания. Весьма разнообразны романы по тематике – от семейно-бытовых до философских, от социальных до приключенческих. Исторический роман – это прозаический жанр, в котором вымышленные персонажи действуют на фоне исторических ...
Таким образом, Акунин сразу охарактеризовал свои романы как продукт профессиональных технологий, а не творческого вдохновения.
Творчество Акунина разнообразно и отличается некой характерной для постмодернизма пестротой. В 2000 году в журнале «Новый мир» была опубликована пьеса «Чайка». Акунин переписал последний акт чеховской пьесы и создал продолжение, носящее традиционный характер детектива.
В 2005 году Акунин начинает свой новый проект «Жанры», с помощью которого обыгрывает основные типичные особенности и сюжеты современной литературы, а также существующее в ней четкое разделение на жанры. «В массовой литературе существуют жесткие жанрово-тематические каноны, являющие собой формально-содержательные модели прозаических произведений, которые построены по определенной сюжетной схеме и обладают общностью тематики, устоявшимся набором действующих лиц и типов героев. Каноническое начало, эстетические шаблоны построения лежат в основе всех жанрово-тематических разновидностей массовой литературы (детектив, триллер, боевик, мелодрама, фантастика, фэнтези, костюмно-исторический роман и др.), именно они формируют «жанровое ожидание» читателя и «серийность» издательских проектов» (Черняк 2008: 207).
В проекте «Жанры» представлены образцы разных жанров беллетристики, каждая из книг носит название соответствующего жанра. В проект вошли следующие произведения: «Детская книга», «Шпионский роман», «Фантастика», «Семейная сага», «Триллер», «Производственный роман», «Исторический роман» и др. В каждой из книг автор использует приемы пародирования — «отсюда использование разного рода повторов, персонажей-двойников, парных ситуаций и т.д.» (Черняк 2007: 201).
Почти каждый проект Акунина состоит из нескольких книг. Помимо принесших ему известность романов и повестей из серии «Приключение Эраста Фандорина» Акунин создал серии «Приключения сестры Пелагии», «Приключения магистра». «Автор массовой литературы, если он хочет быть востребованным рынком, практически «обречен» на серийность — еще одну особенность массовой литературы. Наличие серийного героя (следователя, сыщика, писателя-детективщика или даже преступника), с одной стороны, привлекают читателя (который воспринимает героя как своего старого знакомого), с другой, — снижает качество литературы (повторяемость приемов, изнашиваемость постоянных персонажей)» (Русская литература ХХ века 2002: 342).
У Акунина все герои его детективов связаны. Даже если это герои из разных серий, между ними будет установленное родство: Эраст Фандорин, Николай Фандорин (внук Эраста Фандорин из романа «Ф.М.»), Николас Фандорин (внук Эраста Фандорина из романа «Алтын-Толобас») Егор Дорин (родственник Фандорина из «Шпинского детектива», проект «Жанры»).
Б.Акунин пытается создать литературу нового времени, времени переходного и ускользающего. В своих романах он пытается зафиксировать ту переоценку ценностей, которая произошла на рубеже веков. «Новое художественное зрение» рождается в поэтике Б.Акунина из ощущения новой языковой среды» (Черняк 2007: 31).
В его произведениях остро чувствуется языковой конфликт. В романе «Ф.М.» герои говорят современным языком, активно используя в речи жаргон и ненормативную лексику. В современной критике этот прием называется «магнитофонной речью». Эксперимент Акунина наглядно демонстрирует, какой огромный разрыв происходит в настоящее время между языком разговорным и языком письменным. Становится ясно, что перед современным писателем стоит труднейшая задача: он должен создавать речевой портрет персонажа, но писать языком, на котором мы говорим, невозможно. Попытка Акунина преодолеть это противоречие потерпела неудачу.
Характеристика и образ Дмитрия Разумихина в романе Преступление ...
... что люди не могут отличить настоящую и мнимую дружбу. Тема дружбы разумихина и раскольникова Работая много лет учителем литературы, убедилась, что роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» интересен нынешним детям. Может быть, ...
Важно отметить, что Б.Акунин не претендует на статус элитарного писателя. В одном из своих интервью он охарактеризовал свои книги как постмодернистскую, развлекательную, но нестыдно развлекательную литературу, чтиво на достаточно высоком уровне. Именно отнесенность к постмодернизму своего творчества Акунин подчеркивает во всех своих интервью: «Все, что я сочиняю, чистейшей воды постмодернизм, уже хотя бы потому, что вся сумма моих знаний и весь мой опыт почерпнуты не столько из непосредственной жизни, сколько из чтения других книг. И мои книжки лучше читать человеку начитанному, у которого есть определенный багаж» (Одиннадцать бесед о современной русской прозе 2009: 16).
Д.Быков в своем эссе «Последний русский классик» охарактеризовал творчество Б.Акунина как занимательное литературоведение, отвечающее, однако, на действительно серьезные вопросы: «…чем был русский Серебряный век — вакханалией пошлости или пиршеством гениев? Что такое русский утопизм, он же космизм: бред провинциальных городских сумасшедших или прорыв в двадцать первый век? И наконец, любимый и главный акунинский вопрос, который задают герой и автор на протяжении всего фандоринского цикла: отчего порядочные люди в России всегда оппозиционеры, а подонки всегда государственники?» (Быков 2003 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>Действия романов Акунина, посвященных ловкому и обаятельному сыщику Эрасту Фандорину, происходит в XIX веке. «Представленные в игровом ключе взаимоотношения прошлого и будущего открывают широкому читателю некий способ познания себя и мира в переломную эпоху» (Черняк 2007: 35).
Романы Акунина строятся на постоянном смещении границ между реальным историческим фактом и художественным вымыслом. «Разумеется, большой общественный резонанс романов Бориса Акунина и особенно цикл его произведений об Эрасте Фандорине <…> основан не только на расшатанности рациональных оснований нового российского социума, но и на двусмысленности отношений между прошлым и настоящим, разыгрываемых в этих романах. С одной стороны, где в русской культуре можно найти символичный порядок и основания модерности, за которые сегодня не было бы стыдно? Разумеется, в русской литературе XIX века, а через нее в мифе о «России, которую мы потеряли».С другой стороны, как показал Андрий Ранчин, «классичность «фандоринских» детективов и впрямь обманчива и иллюзорна» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>Каждая книга из серии представляет свою разновидность детективного жанра: конспирологический детектив «Азазель», шпионский детектив «Турецкий гамбит», герметический детектив «Левиафан», политические детективы «Статский советник», «Смерть Ахиллеса», великосветский детектив «Коронация», декадентский детектив «Любовница Смерти», диккенсианский детектив «Любовник Смерти», экзотический детектив «Алмазная колесница».
3. Интертекстуальность как ключевая особенность проекта «Приключения Эраста Фандорина»
3.1 Литературный проект «Эраст Фандорин»
Вся серия книг «Приключения Эраста Фандорина» объединяется вокруг главного героя. Акунин создал удивительный, необычный образ. Эраст Фандорин — чиновник особых поручений, служащий при московском ведомстве. Он человек светский, интересующийся техническими открытиями. И при этом он, безусловно, персонаж нравственный, не признающий никакой идеологии, обладающий собственными ценностями. Эраст Фандорин знает восточные единоборства, принимает ванну со льдом, перебирает четки и неожиданно хлопает в ладоши, когда в голову ему приходит какая-либо идея. Он бесстрашен, умен, невозмутим. Кроме того, у акунинского персонажа видная внешность, привлекающая внимание женщин и седые виски, намекающие на роковую тайну. Однако образ этот не статичен, от романа к роману герой преображается, взрослеет на глазах у читателей, приобретая все новые и новые черты, особенности, привычки.
Особенность творчества Акунина, привлекающая к его романам внимание литературоведов и позволяющая отделять его от таких писателей как Донцова и Маринина, это бесконечная череда реплик, мотивов, сюжетов из литературы, классической и современной, русской и зарубежной. Не случайно выбраны место и время действия романов. Акунин помещает своего героя в последнюю четверть XIX век, место действия — Москва. Это время — расцвет прозаической литературы, эпоха ее триумфа. А расцвет преступности и выбор западного пути развития напоминают нам наш XXI век. Критики находят и другие параллели между акунинским текстом и современностью: образ губернатора Москвы (напоминающий читателю Ю.М.Лужкова), афера — «пирамида», поиск денег на роспись Храма. Однако отсылки к современности — это только легкие штрихи, лежащие в основе диалогизма и интертекстуальности произведений Б.Акунина. Интертекстуальность — это «явное или скрытое отражение в тексте разнообразных внешних влияний других текстов — цитаты, аллюзии, прецедентные имена» (Черняк 2010: 51).
Огромное количество аллюзий находим в тексте на произведения Гомера, Шекспира, Куприна, Булгакова и, конечно, Достоевского. «Наиважнейший источник, кстати, все же должен быть обозначен — Достоевский, главный русский детективщик. Дело не в количестве заимствованных мотивов (двойники, фальшивые биографии, газетные вырезки, клубы самоубийц, письма и скандалы — все это досталось от Ф.М.)., а в том, что стержень насквозь цитатного акунинского текста — авантюрный герой Эраст Петрович Фандорин. Авантюрных героев очень мало в классической русской литературе — едва ли не Достоевским все и ограничивается. Все остальные слишком зависят в своем поведении от социальных, семейных, биографических и прочих мотивировок» (Данилкин 2000 // [Электронный ресурс]. URL: www.guelman.ru/slava/akunin/danilkin.html <#»justify»>Л.Данилкин отмечает, что Акунин — автор многоуровневый. Первый верхний слой — лубочный, «наивный».
Непритязательный читатель обязательно проникнется симпатией к персонажу, который вмещает в себя множество положительных качеств, которые только множатся от ситуации к ситуации. На этом уровне понимания прием фокусирования на персонаже через несобственно прямую речь, который позволяет автору укрыться за точкой зрения, мыслями героя. Следующий слой — детективная история. Литературный слой — аллюзии и отсылки к классике. «Аллюзия (от лат. аllusion — намек, шутка) — в литературе, ораторской и разговорной речи отсылка к известному высказыванию, факту литературной, исторической, а чаще политической жизни либо к художественному произведению» (Литературная энциклопедия терминов и понятий 2001: ).
За этим слоем следует римейк. «Римейк — термин кинематографический, обозначающий фильм, снятый по сценарию или по мотивам уже существующего и укоренившегося в сознании фильма, но другим режиссером, с другими актерами. В римейке главное — не сюжет, а игра актеров и режиссерское решение, формальные особенности. Что с детективным жанром, по сути сюжетным, очевидно несовместимо. У Акунина достаточно много римейков отдельных сцен из классической русской литературы» (Данилкин 2000 // [Электронный ресурс]. URL: www.guelman.ru/slava/akunin/danilkin.html <#»justify»>Самый скрытый слой акунинских произведений — игра с зарубежными классическими и современными авторами. Это те частички замысла, которые смогут обнаружить только единицы среди читателей.
Акунин подтверждает этот взгляд на свое творчество как на многоуровневую систему с множеством литературных и исторических аллюзий: «У меня в каждом романе понавешены целые гроздья этих ключиков: для людей которые хорошо знают история, для людей, которые хорошо знают литературу, для людей, которые хорошо знают Восток» (Вишевский 2011: 117).
Литературные параллели Акунина разнообразны и общеизвестны: это и упоминание известных героев (например, граф Безухов в «Турецком гамбите») и исторических лиц, связанных с литературным процессом (Толстой-Американец в «Азазели») и игра с идеями из книг Пушкина, Гоголя, Достоевского. Каждый роман Акунина представляет собой целый букет узнаваемых и завуалированных отсылок к литературному пространству.
Современная литература, в отличие от классики, где баталии разворачиваются между признанными критиками и литературоведами, позволяет любому читателю выразить свое мнение, и оно будет иметь право на существование. Игра в угадывание мотивов и цитат, предложенная Акуниным, было активно подхвачена поклонниками его творчества. В Интернете на форумах любители фандорианы обмениваются найденными аллюзиями, демонстрируя широкий кругозор и глубокие познания в литературе и истории. Это очередной раз доказывает, что книги Акунина направлены на читателя-интеллектуала. Часть их находок легли в основу работы.
3.2 «Азазель»
Исторические и литературные аллюзии наполняют уже первый роман Акунина «Азазель». Время действия в книге — 1876 год. Юный Эраст Петрович служит в полицейском управлении письмоводителем и сталкивается с запутанным делом. Он принимается за расследование. Странное самоубийство студента — наследника крупного состояния приводит Фандорина к некоей крупной подпольной организации, в которой замешаны весьма влиятельные лица. В ходе расследования Эраст влюбляется в девушку по имени Лиза, которая трагически погибает в конце романа.
Имена главных героев Эраст и Лиза, а также любовная линия являются аллюзией на повесть Карамзина «Бедная Лиза». Можно было бы предположить, что это случайное совпадение, однако героиня Лиза Эверт-Колокольцева сама обращает внимание Фандорина на это совпадение:
— Я после того вашего прихода представляла себе всякое… И так у меня красиво получалось. Только жалостливо очень и непременно с трагическим концом. Это из-за «Бедной Лизы». Лиза и Эраст, помните? Мне всегда ужасно это имя нравилось — Эраст. Представляю себе: лежу я в гробу прекрасная и бледная, вся в окружении белых роз, то утонула, то от чахотки умерла, а вы рыдаете, и папенька с маменькой рыдают, и Эмма сморкается. Смешно, правда?
Предпоследний роман «Весь мир — театр» подчеркивает авторский замысел вновь. Фандорин распутывает дело, связанное с театром, и вынужден идти на одну из постановок. На «Бедную Лизу» Карамзина, конечно:
Карамзинскую повесть, считающуюся шедевром сентиментализма, Эраст Петрович очень не любил, на что у него были личные, весьма серьезные основания, не имеющие отношения к литературе.
В этом романе Фандорин вновь встречает девушку по имени Лиза, в которую влюбляется. Теперь уже он обращает внимание своей возлюбленной на совпадение имен:
— Я хочу сказать, что меня поразила ваша игра во вчерашнем спектакле, — сдержаннее сказал он, всё пытаясь поймать ее уклоняющийся взгляд, задержать его. — Никогда не испытывал ничего подобного. Ну и, конечно, потрясло совпадение имен. Меня ведь тоже з-зовут Эрастом. Петровичем…
А да, в самом деле. Эраст и Лиза, — снова улыбнулась она, но рассеянно, безо всякого тепла. — Что там за вопли? Опять скандалят…
Мы видим, что Акунин методично из романа в роман доказывает читателю, что любое совпадение в его произведениях — вовсе не совпадение, а продуманный прием, призванный провести параллели между авторским текстом и классикой, вызвать у читателя литературные ассоциации, а также порадовать читателя, вызвав удовлетворение от правильно прочитанной отсылки.
Роман заканчивается совсем не по правилам жанра. В финале романа «Азазель» главный злодей оказывается жив и невредим и убивает возлюбленную Фандорина накануне свадьбы. Этот поворот сюжета перекликается с концовкой романа «На тайной службе ее величества» Яна Флеминга, автора всемирно известных детективов про Джеймса Бонда.
Название террористической организации «Азазель» созвучно с персонажем М.Булгакова в романе «Мастер и Маргарита» — Азазелло. Азазель или Азазелло — негативный персонаж древней семитской и иудейской мифологии, демоническое существо. Акунин мог позаимствовать имя как у Булгакова, так и из собственно мифологии.
Помимо очевидных аллюзий есть и в романе аллюзии и завуалированные, мимолетные. Например, описание некоего поручика Улича, которого ни одна пуля не брала, отсылает читателя к лермонтовскому фаталисту «Вуличу» из «Героя нашего времени» (Ранчин 2004).
Одна из исторических аллюзий в романе: Гебхардт — имя человека, пытавшийся в конце книги провести эксперимент над Эрастом Петровичем <#»justify»>Одного из эпизодических персонажей романа зовут Круг. И точно так же зовут главного героя романа «Под знаком незаконнорожденных» В.В.Набокова. Имя Амалия также, вероятно, позаимствовано Акуниным у Набокова. Амалия фон Витвилл принимает участие в убийстве сына Адама Круга и его «сироток». Амалия из романа «Азазаль» также совершает несколько убийств и покушение на Фандорина. По мнению В.В.Десятова, совпадения объясняются прежде всего тем, что «Под знаком незаконнорожденных» антиницшианский роман, а сиротство в «Азазели» — метафора состояния человечества в век, когда «Бог умер» (Десятов 2004).
Действие в «Азазели» начинается в Москве в мае 1876 года. В этом же месяце, без указания года, на подмосковной станции бросается под поезд Анна Каренина.
Таким образом, Акунин словно подхватывает традицию классической литературы. «Особые поручения Фандорина — это как бы расследование литературных преступлений: можно легко представить себе, как он распутывает аферу с мертвыми душами, дело студента Раскольникова и обстоятельства гибели г-жи Карениной» (Данилкин 2000 // [Электронный ресурс]. URL: www.guelman.ru/slava/akunin/danilkin.html <#»justify»>В книге «Набоков и русские постмодернисты» автор В.В. Десятов пишет, что в «Азазеле» помимо перечисленного цитируются «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Дневник писателя», «Преступление и наказание», «Пиковая дама», «Египетские ночи», «Демон», «Что делать?», «Кармен», «Три мушкетера», «Граф Монте Кристо»; Конан Дойл, Марк Твен, «Уничтожим всех уродов» В. Салливана, «Иллиада», Евангелие…А также несколько произведений в жанре антиутопии: «Мы» Е. Замятина, «Заводной апельсин» Э. Берджеса, «Приглашение на казнь» Набокова (Десятов 2004: 288).
3.3 «Турецкий гамбит»
Написанный в том же 1998 году шпионский детектив «Турецкий гамбит» повествует о приключениях Эраста Фандорина, отправившегося добровольцем на русско-турецкую войну. Ему поручено задание найти шпиона, который проник в расположение русской армии.
На первых же страницах «Турецкого гамбита» появляется образ Великого Писателя зрелых лет, диктующего невероятную по силе сцену, а вслед за тем обнимающий молодую стенографистку старческими пальцами. Критики усматривают в этой сцене аллюзию на Ф.М.Достоевского и его вторую жену Анну Григорьеву Сниткину (Ранчин 2004).
3.4 «Левиафан»
Жанр романа определен как герметичный детектив. Действия развиваются в 1878 году. Сразу же после событий, описанных в «Турецком гамбите», 22-летний титулярный советник Эраст Петрович Фандорин назначен вторым секретарем российского посольства в Японии. Добираясь к месту службы на новейшем океанском пароходе «Левиафан», он принимает участие в раскрытии массового убийства, недавно совершенного в Париже.
Заметку об убийстве семьи де Гренель «Десять жизней золотого божка» в романе пишет некий Ж. дю Руа. Именно так звали главного героя романа Ги де Мопассана «Милый друг». Точнее, журналиста звали на самом деле Жорж Дюруа, но представлялся он дю Руа.
Не обходятся романы Акунина без отсылок и к классическим образцам детективного жанра. Например, французский комиссар Гош, старик со своей неизменной трубкой, очевидная пародия на сименоновского Мегрэ.
Довольно часто отсылки к классике не имеют у Акунина никакой смысловой нагрузки. Это всего лишь перекличка, совпадение материала. Встречая описание многопалубного роскошного парохода «Левиафан», читатель невольно вспоминает «Атлантиду» в бунинском «Господине из Сан-Франциско». Но «корабль с гордым библейским именем вовсе не символизирует, в отличие от «Атлантиды», неоязыческий мир буржуазной цивилизации, влекомый и влекущийся к гибели. Борис Акунин рисует не упадок и разрушение, а расцвет новой, технической цивилизации. И если «Левиафану» грозит катастрофа, то всего лишь потому, что лейтенант Ренье, повинный в преступлении, направляет многотонную махину на скалы, чтобы спрятать концы в воду» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>).
Интересный источник сюжетной линии обнаружился на форуме, посвященном Фандорину:
«Отчаянные японцы
Акунист Chriminale
3.5 «Смерть Ахиллеса»
Детектив о наемном убийце рассказывает о приключениях Фандорину уже после возвращения из Японии. Герой ведет расследование дела о смерти генерала Соболева.
Исходный материал, за который берется Акунин в данном романе, это конечно «Илиада» Гомера. Изначально, кажется, что аллюзия проста и доступна. Русский Ахиллес — прозвище одного из героев, генерала Соболева. Однако истинным Ахиллесом романа является Ахимас Вельде. Вторая часть романа — римейк «Иллиады» и других греческих мифов, относящихся к жизни Ахиллеса. «Римейк (ремейк) — разновидность вторичного текста, представляющая собой современную переработку классического текста или популярного текста, относящегося к другой эпохе» (Черняк, Черняк 2010: 118).
Прием римейка позволяет Акунину отчасти сохранить сюжет и характер героя, но, поместив его в свое время и свою атмосферу, заставить читателя по-новому посмотреть на образец античной классики.
3.6 «Статский советник»
В политическом детективе «Статский советник» Фандорин старается защитить московского генерал-губернатора от нападений революционеров-террористов, а заодно и вычислить предводителей группировки.
Роман, как и другие произведения Бориса Акунина, является творческой переработкой классической литературы. В «Статском советнике» Акунин использует произведения «Что делать?» <#»justify»>Заводчик Лобастов говорит террористу Грину слова, которые некогда сказал Свидригайлова Раскольникову: «Мы с вами одного поля ягоды».
Полицейский начальник Пожарский рассказывает о старушке, которая писала доносы на революционеров — друзей сына на обороте кулинарного рецепта, точно также как и гоголевский Городничий.
Террорист Грин различает свой цвет у каждого слова, каждой буквы и каждого человека, как герой сонета Артюра Рембо «Гласные». Этот же пример — несомненная отсылка еще и к «Войне и миру» Л.Н. Толстого, в котором Наташа Ростова, беседуя с матерью о Борисе Друбецком, говорит:
— И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе — он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?.. Узкий, знаете, серый, светлый…
Что ты врешь? — сказала графиня., Наташа продолжала:
Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухов — тот синий, темно-синий с красным, и он четвероугольный.
Поклонница Акунина на форуме www.fandorin.ru/akunistics/allusions <#»justify»> предлагает сравнить отрывки из Акунина и Сэлинджера.
«Над пропастью во ржи»:
« Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи».
«Статский советник»:
«Мол, я вас не в доносители зову, а в спасители детей. Ведь они, неразумные
и чистые сердцем, бегут по цветущему лугу и не видят, что за лугом-то пропасть. Вы бы и встали на краю этой пропасти, помогли бы мне детей от падения уберечь» ([Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>Трогательные мечты болезненно взрослеющего подростка из романа «Над пропастью во ржи» находят свое отражение у Акунина в форме уговоров инженера Ларионова совершить преступление. Возникновение ассоциацией придает речи дополнительные оттенки смысла и выдает скрытые намерения уговаривающего.
3.6 «Коронация, или последний из романов»
В 1896 году частный детектив Фандорин возвращается из-за границы в Москву по следам международной преступной организации, руководимой доктором Линдом. Известно, что очередным объектом интереса злоумышленников стал Российский Императорский дом
Мнимая гибель Фандорина в «Коронации» от рук доктора Линда необыкновенно похожа на мнимую гибель Шерлока Холмса от рук профессора Мориарти. Однако в отличие от Артура Конан Дойла Акунин создает ощущение гибели Фандорина с помощью композиции: он помещает в начало романа поток мыслей Зюкина, думающего, что на дно оврага упал убитый Фандорин, а не доктор Линд в фандоринском одеянии.
Интересное открытие критика Г.Циплакова: если набрать имя одного из героев Фрейби (Freyby) на компьютере в русском регистре, но латиницей, то получится имя автора — Акунин, что по-японски значит «злодей, человек вне закона». Н.Потанина добавила к этому, что если произнести имя Фрей би вслух, то можно услышать инверсию английского «быть свободным». Фрейби — персонаж любопытный тем, что воплощает английскую идею «privacy», то есть свободы и личного пространства. Несмотря на то что он слуга, он служит ради самого себя, а не ради господ. Исследователи утверждают, что за этим образом скрывается сам автор. Фрейби и Акунин имеют много общего в биографическом плане. Фрейби «постоянно читает беллетристические романы, в чем можно углядеть явный намек на литературно-критическую деятельность. Затем Фрейби проявляет себя и как переводчик, когда дарит Зюкину русско-английский разговорник» (Циплаков 2001).
Таким образом, несмотря на то что авторская точка зрения, как правило, в романах завуалирована или вытеснена размышлениями и взглядами других героев, автор в текстах все равно присутствует. Он либо создает своего двойника как в случае с «Коронацией», либо проявляется в образе злого рока (аллюзия в фамилии автора), который навязывает Фандорину правила игры (Циплаков 2001), либо является в роли главного злодея Декоратора (Данилкин 2000) из цикла «Особые поручения», не рассматриваемого в данной работе.
3.7 «Любовница смерти»
Начало XX века. Фандорин вновь возвращается в Россию, чтобы раскрыть дело, связанное с появившимся в Москве клубом самоубийц.
Необычное имя ей, пожалуй, понравилось — Гэндзи. Жапонизм — это так изысканно. Стало быть, не «сиятельство» и даже не «светлость», поднимай выше — «высочество». Коломбина саркастически хмыкнула, однако следовало признать: франт и в самом деле был удивительно похож на принца, ну если не японского, то европейского, как у Стивенсона.
Образ Маши Мироновой, взявшей псевдоним Коломбина, несет в себе сразу две аллюзии — на «Капитанскую дочку» А.С.Пушкина и «Балаганчик» А.А.Блока.
Имя принца Гэндзи предлагает проверку читателя уже на более высокий уровень эрудиции. «Гэндзи — герой японского романа «Гэндзи-моногатари», созданного в начале XI писательницей Мурасаки Сикибу. Общего в сюжетах двух произведений нет, Фандорин похож на японского принца разве что в своем прогрессизме, предпочтении новых ценностей старым» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>).
Среди мимолетных аллюзий — имя прозектора и полицейского осведомителя. Фамилия Вельтман отсылает читателя к писателю XIX века. «Фамилия о не проистекает далеко идущих литературных последствий: сходства у романа с сочинениями писателя XIX столетия нет, и читатель должен просто отметить для себя совпадение фамилий, а заодно и маленькое отличие: первый инициал «того» Вельтмана был не «Ф», но «А» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>).
3.8 «Любовник смерти»
Роман описывает события, происходящие с расследованием деятельности клуба самоубийц, описанным в «Любовнице смерти». Фандорин помогает пареньку с Хитровки избавиться от преследований местного бандита.
Критики противоречивы в своем анализе интертекстуальных связей романа. А.Ранчин считает, что в основу «Любовника смерти» легли сюжеты из русской классики: «В «Любовнике Смерти» избирается материал типично горьковский — «дно», — скрещенный с лесковским — чарующая красота женщины, привораживающая героя (цыганка Грушенька у Лескова в «Очарованном страннике» и женщина по прозвищу Смерть у Бориса Акунина)» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>).
Н.Потанина структурообразующим элементом акунинского романа видит роман Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста», что и доказывает последовательно: «Роман «Любовник Смерти» мимикрирует под английский социальный роман. Можно сказать, что в нем использован жанровый код, активизирующий у реципиента определенные ожидания. Имеет место кодирование и на семическом уровне.У Акунина можно обнаружить центральные мотивы и образы Диккенса: здесь и маленький герой, на долю которого выпадают недетские испытания; и романтическая уверенность в нравственной стойкости ребенка, его невосприимчивости к деформирующему воздействию взрослого мира; и представление о маргинальности криминала, о взаимопроникновении преступного мира и мира так называемых «джентльменов»; и стихия лицедейства, проникающая во все слои социума» (Потанина 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>Акунин не отказывает себе в удовольствии поиграть именами. К этому приему в серии он обращается неоднократно. Главного героя романа «Любовник смерти» зовут Сенька Скорик. Имя образовано от слова «скорый». «Twist» переводится на русский язык как «вертеться, петлять». То есть акунинский герой быстр (скор), а диккенсовский — вертляв.
В обоих романах присутствует образ роковой женщины: необыкновенной, несчастной, одновременно порочной и доброй. Н.Потанина считает, что образ перекликается с образом воровки Нэнси. Обе погибают от рук главарей преступных сообществ. Обе обладают запоминающимся, завораживающим взглядом. «Сияющие глаза Смерти — последнее, что видят Фандорин и Сенька, прощаясь с ней. Глаза Нэнси, как укор, везде преследуют ее убийцу Билла Сайкса и в конце концов приводят его к гибели» (Потанина 2004 //[Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>
Сложно определить, кто из исследователей прав. Вероятно, обе точки зрения имеют право на существование. Однако учитывая, что Акунин достаточно часто играет в своих романах и с творчеством Ф.М.Достоевского, можно выдвинуть третью гипотезу и увидеть в образе Нэнси другой роковой красавицы с выразительными глазами — Настасьи Филипповны, конечно.
3.9 «Алмазная колесница»
Роман «Алмазная колесница», написанный в 2003 году, состоит из двух томов. В первом томе, получившем название «Ловец стрекоз» действие происходит в России в 1905 году. Русский флот разгромлен в знаменитом Цусимском сражении, армия терпит поражение за поражением на полях сражений далекой Маньчжурии, за военным поражением маячит призрак смуты. Второй том «Между строк» переносит нас в Японию <#»justify»>В сюжете книги Акунин активно использовал один из своих любимых творческих приемов — литературный римейк. Повествование «Алмазной колесницы» изначально построено на пересказе сюжета хорошо знакомого российскому читателю произведения, а именно рассказа А.И. Куприна «Капитан Рыбников». Первые несколько абзацев Акунин заимствует у Куприна слово в слово, заподозрить случайное совпадение невозможно:
В тот день, когда ужасный разгром русского флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь первые, тревожные, глухие вести, — в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безымянном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска:
«Вышлите немедленно листы следите за больным уплатите расходы».
Штабс-капитан Рыбников тут же заявил своей квартирной хозяйке, что дела вызывают его на день-на два из Петербурга и чтобы поэтому она не беспокоилась его отсутствием. Затем он оделся, вышел из дому и больше уж никогда туда не возвращался.
Использование образа Куприна в романе-римейке не только логично, но и неизбежно, так как Рыбников является самым известным в русской литературе образом японского шпиона и других претендентов на эту роль обнаружить непросто.
3.10 «Весь мир театр»
Фандорин расследует дело, связанное с покушениями на приму сенсационного московского театра.
Роман, действие которого развивается в театральной среде, переполнен аллюзиями на драматические произведения классической литературы. В качестве название Акунин использует прецедентное высказывание из комедии В.Шекспира «Как вам это нравится». В тексте романа автор вновь приводит эту цитату, но в развернутом виде: «Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актеры». Надо отметить, у многих на слуху эта цитата в упрощенном виде: «Весь мир — театр, а люди в нём — актёры».
Появление вдовы Чехова, постановка в начале романа «Чайки», упоминание персонажей из этой же пьесы («Если еще и вы покинете меня, я этого не переживу!» — сказала вдова великого литератора с интонацией Аркадиной, взывающей к Тригорину ) , отсылка к Станиславскому, указания на «Грозу» Островского, «Гамлета» Шекспира, опять же чеховские «Три сестры» и «Вишневый сад», говорящие имена героев (Мефистов, Простаков, Лермонт и др.) — шквал аллюзий буквально обрушиваются на читателя, формируя творческую атмосферу театра и придавая роману правдоподобности. Создается ощущение, что герои романа живут в том же литературно-культурном пространстве, что и мы. Акунин стремится разрушить всякую завуалированность. Писатель сам привлекает внимание читателя к интертекстуальности романа, расшифровывая наиболее трудные из своих аллюзий. Например, он объясняет псевдоним главной героини актрисы Элизы Альтаирской-Луантан:
В самом начале своей карьеры она ярко сыграла принцессу Грезу в одноименной ростановской пьесе — отсюда «Луантан» (во французском оригинале принцессу Грезу ведь зовут Princesse Lointaine, Далекая Принцесса).
Среди других прозрачных аллюзий романа библейское название театра «Ноев ковчег», цитаты из Пушкина «Летят за днями дни, и каждый день приносит частицу бытия», «На свете счастья нет, но есть покой и воля», возвращение к первому роману цикла и «Бедной Лизе» Карамзина.
Роман «Весь мир театр» единогласно признается как поклонниками Акунина, так и критиками самым неудачным в проекте. Хочется добавить, что от других романов его отличает неоправданность использования аллюзий. Если в предыдущих романах они создавали ассоциативные поля, намекали на дальнейшее развитие сюжета, предостерегали, вовлекали читателя в процесс отгадывания источников цитат и реминисценций, то в романе «Весь мир театр» они существует сами по себе, в большинстве случаев не имея смысловой нагрузки. Безусловно, аллюзии могут быть неосознанными, в случае, если писатель читал когда-то произведение, и, не отдавая себе в том отчета, создает похожий образ или описывает близкую ситуацию. Однако романе «Весь мир театр» в качестве аллюзий выступают прецедентные имена и тексты, использование которых не может быть неосознанным, случайным.
4. Общие мотивы и образы всего цикла «Приключения Эраста Фандорина»
Среди главных источников всех без исключения романов Акунина признаются уже ставшие классическими детективы Конан-Дойля, Честертона и Агаты Кристи. Без них не было бы детективной интриги и самого принципа размещения всех атрибутов приключенческой беллетристики в акунинском литературном пространстве
Самым частотным автором А.Куневич и П.Моисеев называют А.С.Пушкина. В статье «Пушкинский текст в «Фандоринских романах» Акунина» исследователи многочисленными примерами из каждого романа доказывают, что цитаты, имена героев, даже образ самого Пушкина проходят лейтмотивом через весь цикл романов. Объясняется этот следующим образом: несмотря на параллели из современной литературы, Акунин все же играет преимущественно с классическим текстом. «Пушкин — самый классический из русских классиков; ему и надлежало принять на себя главный удар нашего литературного Бакунина» (Куневич, Моисеев 2005 // [Электронный ресурс]. URL: <#»justify»>Одна из черт, характерных для значительной части романов, повторяющийся образ дороги, пути. По замечанию Г.Циплакова, четыре романа («Турецкий гамбит», «Смерть Ахиллеса», «Статский советник», «Коронация») из серии начинаются с описания железнодорожного путешествия. После романа «Анна Каренина», бунинских путевых заметок, многочисленных эпизодов у Достоевского, Чехова, Горького поезд в классической русской литературе может выступать символом смерти. И конечно, сам образ дороги очень символичен для русской классики, стоит только вспомнить птицу-тройку Гоголя.
Другой сквозной мотив всех детективов Акунина — игра. Феномен игры всесторонне рассматривается в фундаментальном труде голландского ученого Йохана Хейзинга, в котором он утверждает, что игра появилась раньше, чем культура. Азартные игры, по мнению ученого, «могут иметь сакральное значение, то есть означать и определять божественные свершения» (Хейзинг 2011: 94).
Сюжеты, связанные с азартными играми, часто встречаются в классических произведениях русской литературы начала XIX века. Многочисленные сюжеты, связанные с русской (американской) рулеткой и картами у Акунина — аллюзии на известные фаталистические моменты в произведениях Пушкина и Лермонтова. В «Турецком гамбите» один из героев говорит: «Хорошая литература, не хуже английской или французской. Но литература — игрушка, в нормальной стране она не может иметь важного значения. Я ведь и сам в некотором роде литератор. Надо делом заниматься, а не сочинять душещипательные сказки. Вон в Швейцарии великой литературы нет, а жизнь там не в пример достойнее, чем в вашей России». Быть может, в этой монологе скрыт намек на князя Мышкина, который едет лечиться от безумия как раз в нелитературную Швейцарию. Однако в этой фрагменте интересна не столько очередная аллюзия, сколько взгляд на литературу. Для Акунина классика — это инструмент, из которого создаются сюжеты и складываются смыслы его произведений, литературный текст для него — поле игры. Таким образом, «игра в книгах Акунина появляется как элемент сюжета, но одновременно она определяет и отношение автора к создаваемой им действительности» (Вишевский 2011: 21).
Акунин не только опирается на сюжеты Пушкина, Лермонтова и Достоевского и других признанных классиков, он еще и пишет на языке этих мастеров слова, используя прием стилизации. «Стилизация — намеренное подражание манере повествования, стилю речи тех или иных социальных групп, их индивидуальных представителей, а также стилю речевых произведений и жанров прошлого, обычно осуществляемое для того, чтобы создать эффект подлинности» (Черняк, Черняк 2010: 139).
Язык Акунина сочетает в себе размеренную речь русского чиновничества и простонародную речь, книжные слова официальных лиц и светского общества. Стилизация под классику вместе с интертекстуальностью и создают то ощущение уютности и теплоты, которые так привлекают читателя.
Выводы
Современная литература начинает свой отсчет с 50-х годов ХХ века. Именно в этой время зарождаются те тенденции, которые определили развитие русской литературы вплоть до наших дней. Каждое десятилетие появлялось новое поколение писателей, чьи имена становились знаковыми, а творчество радикально отличалось от всего написанного ранее, а также от официально разрешенной литературы. Но настоящий переворот происходит в 80-е годы, когда начинает формироваться принципиально новое направление в искусстве, получившее название постмодернизм. Своеобразие постмодернизма заключается в том, что он, с одной стороны, объединил в себе признаки всех без исключения эстетических систем, а с другой, зародил в литературе новые тенденции, идеи и жанры.
Среди изменений, произошедших в современной литературе, исследователи выделяют следующие:
) изменение роли и функций писателя;
) появление нового типа героя;
) смещение рамок нормативного, дозволенного;
) интертекстуальность, игровое начало текста;
) диалогизм литературы, изменение роли читателя;
В 90-е годы в литературе резко обозначилась дифференциация «высокого», элитарного и «низкого», массового. Промежуточное положение заняла беллетристика. Самыми популярными жанрами массовой литературы стали детектив и фантастика.
Особое место среди авторов детективов занимает известный современный писатель Борис Акунин. Произведения Акунина находят свою нишу именно в беллетристике, а не в массовой литературе. Несмотря на то что писатель характеризует свои произведения как развлекательные, критики отмечают что они отличаются многоуровневостью. За сюжетной линией и увлекательной детективной историей скрываются многочисленные римейки, цитаты, аллюзии. Особенность творчества Акунина, привлекающая к его романам внимание литературоведов и позволяющая отличать его от массовой литературы, это бесконечная череда реплик, мотивов, сюжетов из классики. Его литературные параллели разнообразны и общеизвестны: это и упоминание известных героев и исторических лиц, связанных с литературным процессом, и игра с идеями из книг Карамзина, Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова, Гомера, Шекспира.
В 90-годы Акуниным был написан первый роман из литературного проекта «Приключения Эраста Фандорина» «Азазель», принесший автору известность. Вся серия состоит из 14 детективов, относящихся к различным разновидностям детективного жанра. Каждый из романов включает в себя несколько десятков аллюзий на современные и классические тексты. Например, в романе «Азазель» цитируются «Бедная Лиза» Карамзина, «На тайной службе его величества» Флеминга, «Герой нашего времени», «Демон» Лермонтова, «Под знаком незаконнорожденных», «Приглашение на казнь» Набокова, «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Дневник писателя», «Преступление и наказание» Достоевского, «Пиковая дама», «Египетские ночи» Пушкина, «Что делать?» Чернышеского, «Мы» Замятина, зарубежные романы «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Заводной апельсин», древнегреческая поэма «Иллиада» Гомера и Евангелие.
Среди главных источников всех романов Акунина признаются классические детективы Конан-Дойля, Честертона и Агаты Кристи. Без них не было бы детективной интриги и всех главных атрибутов приключенческой беллетристики, присутствующих в акунинском литературном пространстве.
Самым частотным автором в романах является А.С. Пушкин. Цитаты, имена героев, даже образ великого русского поэта, драматурга и прозаика проходят лейтмотивом через весь цикл романов. Акунин играет преимущественно с классическим текстом, а Пушкин, бесспорно, является самым главным русским классиком. Таким образом, интертекстуальность в романах Акунина выполняет сразу несколько задач:
) Создает многоуровневость произведения, что позволяет привлечь внимание разного читателя. Увлекательность сюжета, обаятельный герой, детективная история захватывает обывателя, а цитаты, аллюзии и реминисценции являются занимательными ребусами для знатоков в области литературы.
) Позволяет воссоздать атмосферу XIX века, времени расцвета русской литературы.
) Выражает авторское отношения к произведениям классической литературы.
) Выполняет познавательную функцию. Римейк как разновидность вторичного текста в упрощенной форме транслирует классический текст.
Творчество Акунина — неисчерпаемый источник для изучения. Литературоведы и критики предлагают различные философские интерпретации его творчества, на форумах поклонники Фандорина обмениваются информацией о найденных литературных параллелях, исследователи пишут объемные диссертации. Такой интерес к развлекательной литературе подчеркивает уникальный талант Бориса Акунина как выдающегося беллетриста ХХ века.
Список использованной литературы, Электронные ресурсы
. — Википедия. Свободная энциклопедия
. — Творчество Бориса Акунина
