Блок принял Октябрьскую революцию как редкостную возможность для огромного внутреннего обновления, для устройства новой жизни по канонам красоты и гармоничного созвучия. Такие настроения отобразил Блок в поэме «Двенадцать», которую считал наилучшим из всех произведений, им написанных. Об этом говорилось в статье «Интеллигенция и Революция», создававшейся в то же время — в январе 1918 г. В «Двенадцати» Блок приветствовал гибель прежнего мира и триумф новоиспеченной революционной стихии:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за Ним, поджавши хвост.
Поэт не идеализирует двенадцати красногвардейцев — апостолов новой веры, которые напоминают настоящих уголовников: «…На спину б надо бубновый туз!» В то же время, он не отрицает возможное положительное значение начавшегося революционного переворота, который должен распространиться на весь мир.
Блок встретил революцию восторженно и упоенно. Близкий поэту человек писал: «Он ходил молодой, веселый, бодрый, с сияющими глазами». В числе очень немногих тогда представителей художественной и научной интеллигенции поэт сразу же заявил о своей готовности сотрудничать с большевиками, с молодой Советской властью. Отвечая на анкету одной из буржуазных газет «Может ли интеллигенция работать с большевиками?», он, единственный из участников анкеты, ответил: «Может и обязана». Когда буквально через несколько дней после октябрьского переворота ВЦИК, только что созданный на Втором съезде Советов, пригласил в Смольный петроградских писателей, художников, театральных деятелей, на призыв откликнулось всего несколько человек, и среди них был Александр Блок.
В пламенной статье «Интеллигенция и Революция», написанной вскоре после Октября, Блок восклицал: «Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью… Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию».
В «Двенадцати» главное, основное и решающее, конечно, не идеалистическое заблуждение Блока, а его ясная вера в правоту народного дела, не его ограниченное представление о реальных движущих силах и конкретных задачах пролетарской революции, а тот высокий революционно-романтический пафос, которым всецело проникнута поэма. «Вдаль идут державным шагом…» — сказано о героях. Именно вдаль — то есть в далекое будущее, и именно державным шагом — то есть как новые хозяева жизни. Это и есть идейный центр поэмы. А то, каким это «будущее» окажется, поэт знать не мог.
Судьба поэта и революция (по творчеству О.Э. Мандельштама) / ...
... в Ереване, в Ростове, в Перми". Поэзия Мандельштама - своего рода пророчества. Стихотворение "Скудный луч холодной мукою..." было написано Мандельштамом в 1911 году, и словно предписало его жизненный путь и трагичность ощущений в новой Советской России. ...
И все потому, что: «Скучно!» И внезапно при этом: «Упокой, Господи, душу рабы твоей…» И вдруг оказывается, что они требуют от Бога благословения на свое кровавое дело. Богоборцы в действительности, по Блоку, творят Божью волю, приносят очистительную жертву, в виде старого мира, жертву, необходимую для рождения мира нового. И поэт в финале поэмы заставляет самого Иисуса Христа возглавить грозное шествие двенадцати.
Статья «Интеллигенция и Революция» помогает нам понять позицию Блока. Здесь автор «Двенадцати» утверждает: «Размах русской революции, желающей охватить весь мир (меньшего истинная революция желать не может, исполнится это желание или нет — гадать не нам) таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ; увлажнит спаленные солнцем степи юга — прохладным северным дождем.» «Мир и братство народов» — вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать».
Блок думал, что музыку революции услышал верно. Однако Блок был честным художником и под конец жизни, через три с небольшим года, начал понимать, что «нежного запаха апельсиновых рощ» революция никому не принесла и вряд ли принесет. Зато принесла не только кровь и жестокость, но громадный рост уровня несвободы — не только политической, но и творческой. Именно творческая свобода была особенно важна для Блока, и ее отсутствие он переживал тяжелее всего. Не случайно в одном из своих последних стихотворений «Пушкинскому Дому» поэт просил поддержки у великого предшественника:
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду.
Помоги в немой борьбе!
А в своей статье о Пушкине «О назначении поэта», посвященной годовщине его смерти, Блок написал практически уже не о пушкинской, а о собственной участи: «Покой и воля. Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю — тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл». Революция, приветствуемая Блоком в «Двенадцати», «Скифах» и во многих других статьях и стихах, и которой с открытым сердцем старался послужить (но не прислуживаться), в конце концов, отняла у него воздух — созидательную свободу и, возможно, инициировала его кончину.
Именно так и произошло. Как все подлинно грандиозное и прекрасное в искусстве, стихи Блока с их истиной, неподдельностью, потаенным пламенем и чудодейственной мелодичностью помогает, и неизменно будет помогать всем нам жить, любить, творить и вести борьбу.
Революция в творчестве Блока, Есенина и Маяковского
... какие проявил А.Блок”. Революция в творчестве Сергея Есенина О С. Есенине Блок писал: "Сергей Есенин появился в русской литературе внезапно, как появляются кометы в небе". И действительно, этот тончайший лирик, ... не восхищаться, вводит нас в обстановку революционных месяцев, окрашенную и упоением свободой, и начинающимся насилием над волей и правами людей. Сегодня вопрос о роли революции - один из ...
