I amsoterriblysorry (Я сожалею. Я так ужасно сожалею) (извинение студента за опоздание) / OhmyGod, it’sgorgeous. I t’sabsolutelymarvelous.
I reallyloveit (О, Боже. Он великолепный. Он абсолютно изумительный. Я действительно люблю его) (выражение отношения к подарку) / Thankyouverymuchforyourgeneroushospitality. Y ouaresokind. I
reallydoappreciatethat (Большое спасибо за ваше щедрое гостеприимство. Вы так добры. Я действительно ценю это) (выражение благодарности) / Oh, thankyouverymuch. Y
ouareadreamcometrue (О, большое спасибо. Ты исполнившаяся мечта) (преподаватель — студентке за принесенную чашку чая).
В данных примерах преувеличение проявляется как в качественных, так и количественных характеристиках высказываний.Дж. Лич рассматривает гиперболу как естественную тенденцию человеческой речи (‘anaturaltendencyofhumanspeech’).
Наши данные свидетельствуют о том, что степень гиперболизации в речи различна в разных культурах. В данном случае она в большей степени характерна для английской коммуникации, чем для русской. При сопоставлении английских оценочных реплик и их русских соответствий наблюдается определенная асимметрия в степени их семантической экспрессивности. Некоторые примеры из проведенного эмпирического исследования. Сравним: Я рада, что ты придешь — I amdelightedyouarecoming (Я в восторге, что ты придешь) / Мне очень понравился обед — I thoroughlyenjoyedthemeal (Я полностью насладилась обедом / Было очень приятно (уходя из гостей) — Thatwasveryenjoyable (Было очень «насладительно». / Мы хорошо провели время — Wehadagreattime (У нас было великолепное время).
В английской фатической коммуникации оценочность выражается гораздо чаще и более экспрессивно. Так, при выражении благодарности за полученное в подарок кольцо 85,5% английских информантов и только 40% русских дали свою эмоциональную оценку этому подарку. При этом наиболее частым прилагательным, употребленным русскими коммуникантами (около 70%), было красивое (в единичных случаях — изумительное, замечательное), в то время как большинство англичан предпочло gorgeous (великолепное), также встречались fantastic, marvelous, amazing, sweet, beautiful, lovely. Эмоционально-оценочные реплики, нацеленные не столько на передачу информации об эмоциональном состоянии говорящего, сколько на передачу его отношения к собеседнику, на демонстрацию внимания и доброжелательности, на оказание ему эмоциональной поддержки, которые мы предлагаем называть фатическимиэмотивами, являются своеобразными коммуникаными подарками, которыми щедро обмениваются английские коммуниканты. Получив подобный подарок, адресат в ответ тотчас посылает собеседнику свой:
Авторские неологизмы В. Маяковского и их передача средствами английского языка
... неологизм». Описать основные способы словообразования в русском и английском языках. Рассмотреть специфику словотворчества В.Маяковского Рассмотреть примеры английских переводческих соответствий авторским неологизмам Маяковского. ... в новом значении – высшей степени ... в их взаимодействии. Специфика словообразования в структуре языка определяется словообразовательными значениями и средствами их выражения. ...
1) приглашениенаобед: Would you like to come to dinner next Sunday? — T hat would be lovely. T hankyouverymuch.
- G reat. I lookforwardtoseeingyou (Ты бы хотела прийти на обед в следующее воскресенье. — Это было бызамечательно. Большое спасибо.
- Великолепно.
С нетерпением жду встречи с тобой);2) в ответ на обещание помощи: Thanks, thatwouldbegreat. — N otatall.
I’ denjoyit (Спасибо. Это было бы великолепно. — Не за что.
Я получу от этого удовольствие);3) после оказанной помощи: That’sfantastic. Y ou did an excellent job. — I’ m delighted to be able to help (Этофантастично. Ты сделал великолепную работу. —
Я в восторге, что смог помочь).Подобные различия в коммуникативном поведении приводят к тому, что русские, как и представители многих других культур, предпочитающие более умеренный стиль общения, часто расценивают поведение англичан как неискреннее. Думается, обвинять англичан в неискренности не вполне справедливо. С нашей точки зрения, элемент преувеличения (неискренности) содержится в семантическом значении речевых формул и их компонентов, отличающихся лексической гиперболизированностью, в то время как прагматическое значение подобных речевых формул, фатическихэмотивов, как и всей английской фатической коммуникации в целом, заключается в том, что коммуниканты стремятся продемонстрировать свою симпатию, расположенность собеседнику, сделать ему приятное (‘I wantyoutofeelgood’), и в этом намерении они совершенно искренни. Данные особенности следует учитывать как при обучении коммуникации, так и при обучении переводу. Важно акцентировать внимание студентов на то, что отличительной особенностью русской коммуникативной культуры является эмоциональность (свободное выражение эмоций) и коммуникативная естественность (говорю то, что чувствую), английской — эмотивность (говорю то, что приятно собеседнику).
Вследствие этого английская фатическая коммуникация является более экспрессивной, чем русская; коммуникативное поведение русских оказывается более сдержанным: их эмоционально-оценочные реплики, как и комплименты, менее экспрессивны и менее частотны.
В общении на английском языке следует руководствоваться следующим коммуникативным правилом: не бояться преувеличивать, широко употреблять эмоционально-нагруженные суперлативные единицы, что придаст речи «английское звучание», то есть в большей степени будет соответствовать английским нормам общения. Эту коммуникативную особенность следует учитывать также и в переводческой практике. При переводе английского текста на русский следует понижать степень эмоциональной экспрессивности, поскольку для русского читателя подобная завышенная эмоциональная оценочность будет восприниматься как неестественная, неискренняя, наигранная и может вызвать неверное толкование. При переводе русского текста на английский язык, напротив, целесообразно завышать степень эмоциональной экспрессивности, что позволит сохранить (адекватно передать) эмоциональное звучание текста.
Формирование культуры делового общения
... процесса формирования культуры делового общения; в учебном процессе созданы благоприятные условия для формирования культуры делового общения. Задачами данной работы являются: 1) теоретический анализ проблемы общения-коммуникации; выявление специфики делового общения как динамичного ...
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В мировойлингвистике возрос интерес к коммуникативно-функциональным аспектам языка, кречевой деятельности, ее организации и единицам (актам, жанрам).
Актуальность этих исследованийсоответствует общей направленности современного языкознания на анализ речи в прагматическомаспекте, на поиск связей между строением речевыхпроизведений и компонентами ситуации общения (субъекты коммуникативной ситуации, отношениямежду ними, их знания и интенции).
Сближение коммуникативной прагматики и жанроведения сегодня обусловлено потребностью изучения речевого поведения коммуникантов в контексте национально-культурной специфики речевого взаимодействия, а так как жанровая организация институционального дискурса оптимально приспособлена к решению функциональных задач профессионального общения, что объясняется высоким уровнем ритуализации, клишированности и др., то именно в русле коммуникативно-прагматического жанроведения открываются возможности для объективного исследования и диагностики коммуникативных и прагматических планов институционального дискурса. Таким образом, определение актуальных тенденций развития коммуникативно-прагматического жанроведения, способного преодолеть противоречия между теоретическими положениями когнитивной лингвистики, коммуникативной прагматики и лингвистического жанроведения, является важнейшей задачей. Жанр является конвенционализированной формой профессионального партнерства участников институционального общения, а жанровая система — коммуникативным комплексом координированного взаимодействия людей, обеспечивающим связь речевых интеракций с конкретными (не только речевыми) действиями коммуникантов в условиях речевой ситуации. Поэтому жанровая специфика институционального дискурса во вногом обусловлена алгоритмизированной последовательностью (единством) жанровых интеракций, структурирующих институциональную коммуникацию и формирующих профессиональную среду протекания коммуникативного процесса.
Информационная структура жанра при этом характеризуется коммуникативно-прагматическими составляющими — когнитивным, культурным, социально-гуманистическим и прагматическим критериями. Таким образом, коммуникативно-прагматическое направление в жанроведении позволяет выявить закономерности функционирования жанровой системы в контексте конкретных дискурсивных практик институционального общения. Язык как синергетическая система обладает устойчивой целенаправленностью, заключающейся в достижении понимания между людьми. Нечто подобное происходит в рамках дидактического взаимодействия на уроке: учитель как хранитель традиций («имеющегося знания») стремится передать эту информацию ученику, фактически выводя из состояния равновесия его устойчивую систему знаний, изменяя картину мира, которой тот обладает. Таким образом, задача учителя заключается в устранении дисбаланса между своим мировоззрением и наивной картиной мира учащегося. Перечисленные черты английского коммуникативного поведения в данной работе, большинство из которых свидетельствуют о ярко выраженной ориентированности на собеседника, позволяют говорить о том, что для английской коммуникативной культуры в целом характерен тип речевого поведения, который психолингвистами определяется как кооперативный, точнее кооперативно-конформный.
Архитектура в коммуникативном аспекте
... архитектура как коммуникативное явление. Цель нашей работы – анализ архитектуры как сферы коммуникативного взаимодействия. Цель определяет задачи исследования: рассмотреть сущность процесса коммуникации, его модели; выявить особенности архитектуры, как явления массовой культуры; проанализировать архитектуру как коммуникативный ... приемами, средствами, технологиями; изменение мотивации поведения; обмен ...
В связи с этим английский стиль фатической коммуникации в целом можно назвать кооперативно-конформным, характеризующимся ярко выраженной ориентированностью на партнера по коммуникации, имитирующим настроенность на него. Данные черты английского стиля коммуникации проявляются в выборе коммуникативных стратегий и языковых средств, их предпочтительности и частотности употребления. При этом еще раз подчеркнем, что они были выделены при сопоставлении с русским коммуникативным стилем. При сравнении с другими стилями (например, корейским, японским) многие из перечисленных характеристик оказываются несостоятельными, что в очередной раз свидетельствует о том, что люди не просто говорят на разных языках, а пользуются ими по-разному.
Функциональные стороны языка имеют не только жанровые особенности, но и национально-культурные, что позволяет говорить о национальных стилях коммуникации как об объективной данности. В исследованиях в области кросскультурной коммуникации больше внимания уделяется стратегиям негативной вежливости, то есть стратегиям отдаления. Полагаем, что оба типа вежливости должны рассматриваться в равной мере. Они являются двумя сторонами одной медали и охватывают основные приемы, используемые коммуникантами в повседневном общении, наглядно показывающими, как действует механизм человеческих взаимоотношений. Взяв их за основу, можно предположить, что вежливость — это соблюдение баланса, равновесия между интимностью и дистантностью (горизонтальные отношения), асимметричностью отношений и равенством (вертикальные отношения); невежливость — это нарушение данного баланса. При этом точка этого равновесия варьируется не только в зависимости от конкретного коммуникативного контекста, но и от типа культуры в целом. Задача коммуникантов состоит в оптимальном выборе стратегий вежливости в соответствии с социально-культурными нормами и ожиданиями партнера, с тем чтобы не оказаться ни чрезмерно формальными, ни слишком фамильярными.
Именно поэтому вежливость представляет собой гибкую систему стратегий. Сопоставительный анализ коммуникативного поведения англичан и русских в одних и тех же ситуациях общения показал, что, хотя большинство из названных ими стратегий используется и русскими коммуникантами, в нашей культуре они не являются столь регулярными и облигаторными. При этом оказалось, что как стратегии дистанцирования, так и стратегии сближения (во всяком случае, стратегии, выделенные вышеназванными авторами) более характерны для английского коммуникативного поведения, чем для русского. В русской коммуникативной культуре, где дистанция между собеседниками исторически короче, нет необходимости ни в столь демонстративном уважении личной автономии собеседников (вежливость дистанции), ни в столь демонстративном выражении доброжелательности и внимания (вежливость сближения).
Русские коммуниканты в значительно большей степени рассчитывают на взаимопонимание, солидарность окружающих, более уверены в том, что они «свои», и не нуждаются в столь интенсивной демонстрации своего отношения к другим. Они отдают предпочтение менее ритуализованному и более естественному коммуникативному поведению. Выявленные особенности в коммуникативном поведении англичан и русских свидетельствуют о том, что различия в понимании вежливости касаются не только различий в этикетных формулах и особенностях их употребления, но и коммуникативных действиях, совершаемых собеседниками, в стратегиях, которыми они руководствуются для достижения тех или иных целей коммуникации. Они объясняются разными принципами вежливости, которые в свою очередь обусловлены особенностями социально-культурных отношений и ценностей, характерных для сопоставляемых лингвокультур.
Коммуникативные аспекты культуры речи. Чистота и выразительность
... нужен коммуникативный аспект культуры речи, а так же чистота и выразительность речи. 1. Коммуникативный аспект культуры речи Коммуникативный аспект культуры речи предполагает умение выбрать и организовать языковые средства, которые в определенной ситуации общения способствуют достижению поставленных задач коммуникации. Коммуникативный аспект ...
Для межкультурных исследований вежливость — это как национально-специфическую коммуникативную категорию, содержанием которой является система ритуализованных стратегий коммуникативного поведения (языкового и неязыкового), направленных на гармоничное, бесконфликтное общение и соблюдение общественно-принятых норм при интеракциональной коммуникации. Регулярное использование тех или иных стратегий приводит к формированию специфических черт коммуникативного поведения, коммуникативных доминант, на основе которых складывается национальный стиль коммуникации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ , Н. А. Педагогический
25 с. Алефиренко, Н. Ф. Когнитивно-синергетическое освещение процессов неофразеологизации // Фразеологизм и слово в национально-культурном дискурсе (лингвистический и лингвометодический аспекты).
М., 2008.
Л. В. Понятие
Искусствоведение. Вып. 39. С.
21−26.Водак Р. Язык: Дискурс: Политика. — Волгоград: Перемена, 1997. 137 с. Воронюк, О.
В. Паронимическая аттракция в заголовке текстов англоязычной массовой коммуникации: Дис… канд. филол. наук: 10.
И. И. Мечникова
Р. Учебно-педагогический дискурс: монография. — Горловка: Изд-во ГГПИИЯ, 2009. 292 с.
Н. В. Лингвокультурный, В. В. Аспекты, Е. В. Социальная, Дьякова Е. Ю.
Вып. 4. — Орел, 2006
Т. В. Проектирование, В. И. Языковой, О. А. Лингвистически
дис. … канд. филол. наук. — Волгоград, 2003
Н. А. Организационный, О. В. Дефиниция, Д. В. Речевое, В. А. Коммуникативные
Вып. 6. Жанр и язык. — С. 337−345.
И. В. Коммуникативные
Кемерово, 2008. 19 с21. Поддубная, Т. К., Костина Д.
М. Системность представлений о национальном характере как параметр развития способности к межкультурной коммуникации // Межкультурная компетенция в становлении личности специалиста. Петрозаводск, 2009. С. 261−265.
Ручкина Е. М.
23. Штрихи к речевому портрету Барака ОбамыA.D. Plisetskaya// Стилистика сегодня и завра: медиатекст в прагматическом, риторическом и лингвокультурологическом аспектах, Москва: М.: Факультет журналистики МГУ, 2010.
Н. С. Концепты, Н. Б. Трансформация
Н. Б. Язык
В. И. Карасик
исслед. лаб. «Аксиол. лингвистика». — М.: Гнозис, 2009. — 40 528
В. И. Карасик, О. А. Дмитриевой, В. И. Карасик, Н. А. Красавский
М.: Гнозис, 2005. — 349, (3) с. — Библиогр.: с.
336−350.
