На рубеже прошлого и позапрошлого столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени «женская» поэзия — поэзия Анны Ахматовой. поэзия ахматова лирика любовный реквием
Поэт, прозаик, переводчик, одна из выдающихся женщин-стихотворцев XX столетия, Ахматова разрушила давний стереотип в представлении, что так называемая «женская поэзия» ограничена сферой любовно-семейной и пейзажной тематики, носит узкобиографический характер и отличается традиционностью организации стихотворного материала. Помимо глубоко разработанной темы женской любви, в ее творчество ограничено входят темы гражданской и философской лирики, а сама поэзия получает дополнительные — мифопоэтическое и культурологическое — измерения, погружая духовный мир лирической героини Ахматовой в «большое время» мировой истории и культуры.
Актуальность темы курсовой работы, Объектом исследования, Предметом исследования, Цель исследования
В связи с настоящей целью можно сформулировать следующие задачи:
- выявить особенности ранней и поздней лирики Анны Ахматовой;
- показать романность интимно-философской лирики А. Ахматовой;
- рассмотреть роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой;
- проанализировать поэму «Реквием».
Научная новизна, Практическая значимость
При выполнении данной работы мы использовали такие методы , как мировоззренческий, сравнительно-исторический.
Сравнительно-исторический метод, с помощью которого «путём сравнения выявляется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений» [88].
Мировоззренческий метод, который предполагает «выявление мировоззренческих установок автора и концептуально учитывает, что мировоззрение каждого конкретного человека есть принадлежность того или иного исторически сложившегося или складывающегося типов мировоззрения» [89, с. 227], в данной работе лежит в основе исследования, так как именно он позволит проникнуть в самую глубь в творчестве любого автора, в том числе и А. Ахматовы.
Поэзия ахматовой и революционная эпоха
... всяких словесных украшательств. Автору кажется, что именно этим всегда отличалась Ахматова. Может, кому-то покажется такая поэзия немного скудной. Тем не менее, это совсем не означает, ... а также шарахаясь от него, поэтессы строят свою жизнь: ранимую и интеллектуальна, романтическую и немного фантазийную. Стихотворения Ахматовой наполнены внутренней энергией тех героинь, которые в них описаны. ...
Структура курсовой работы
1. Своеобразие художественного мира ранней поэзии А. Ахматовой
Начало ХХ века ознаменовалось появлением в русской литературе двух женских имён, рядом с которыми кажется неуместным слово «поэтесса», ибо Анна Ахматова и Марина Цветаева — поэты в высшем смысле этого слова. Именно они доказали, что «женская поэзия» — это не только «стишки в альбом», но и пророческое, великое слово, способное вместить в себя весь мир. Именно в поэзии Ахматовой женщина стала выше, чище, мудрее. Её стихи научили женщин быть достойными любви, равными в любви, быть щедрыми и жертвенными. Они учат мужчин выслушивать не «влюблённый лепет», а слова столь же жаркие, сколь и гордые [19, 60].
Поэзия Ахматовой привлекает читателя глубиной чувств и одновременно содержательностью мысли.
Творчество Ахматовой принято делить на два периода — ранний (1910 — 1930-е гг.) и поздний (1940 — 1960-е).
Непроходимой границы между ними нет, а разделом служит вынужденная «пауза»: после выхода в свет в 1922 г. ее сборника «Anno Domini MCMXXI» Ахматову не печатали вплоть до конца 30-х годов.
Поэзия Ахматовой — неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.
Художественный мир поэта богат и разнообразен. «При общем охвате всех впечатлений, даваемых лирикой Ахматовой, получается переживание очень яркой и очень напряженной жизни. Прекрасные движения души, разнообразные и сильные волнения, муки, которым впору позавидовать, гордые и свободные отношения людей,- все это, по мнению Николая Владимировича Недоброво (литературоведа и поэта, сыгравшего большую роль в творческой судьбе Ахматовой) нашло отражение в творчестве великой поэтессы [16, 26]. «Великая земная любовь» — вот движущее начало ее лирики [16, 27].
Поэзия Ахматовой — сочетание предметности слова с резко преобразующим поэтическим контекстом, с динамикой неназванного и напряженностью смысловых столкновений. Это большая поэзия, современная и переработавшая опыт двух веков русского стиха. Ей близка эта лирика — нервная, с ее городскими конфликтами, с разговорной интеллигентской речью. Но все эти соотношения совсем не прямолинейны.
Первый сборник Ахматовой «Вечер» вышел в 1912 году в издании «Цеха поэтов». Предисловие к нему написал М. Кузмин, отметив, что Ахматова имеет все данные, чтобы стать настоящим поэтом. Эпиграфом к нему Ахматова взяла слова из стихотворения французского поэта Андре Перье: «Цветок виноградной лозы растет, и мне сегодня вечером 20 лет» [21, 62]. Это не случайно, потому что первые стихи пронизаны грустью, трагедией одиночества. Любовь предстает как пытка, страдание, смута:
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя… ( «Любовь»,1911г.)
Чаще всего в стихотворениях этого сборника дан миг прощания, разрыва, рокового конца. При чтении таких стихотворений представляется определенная «картинка», которая заставляет читателя сопереживать героине. Ахматова не отвергает любви, но чувствует ее, как рок: «Должен на этой земле испытать каждый любовную пытку» [1, 26]. Так сказано в стихотворении 1911 года «Музе», где любовь оказывается соперницей поэзии, накладывая на душу «оковы»:
По литературе : «Место Анны Андреевны Ахматовой в русской поэзии»
... молчаливых поэтов, и это так, несмотря на женственность. Слова ее скупы, сдержанны, целомудренно -строги, и кажется, что они только условные знаки, начертанные при входе в святилище… Строгая поэзия Ахматовой поражает ... почти весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой. Именно от образов Блока во многом идёт герой ахматовской лирики. «И если я умру, то кто же ...
Муза! Ты видишь, как счастливы все —
Девушки, женщины, вдовы.
Лучше погибну на колесе,
Только не эти оковы.
Вторая книга стихотворений Ахматовой «Четки» вышла весной 1914 года. Как и первый второй сборник был посвящен любовным переживаниям. Особенность любовной лирики Ахматовой и в том, что счастья разделенной любви ее героине испытать не дано. Она чаще всего нелюбима, нежеланна, отвержена. Ее любовь — любовь нереализованная, несостоявшаяся. Но как отметил в 1921 году К. Чуковский, А. Ахматова «первая обнаружила, что быть нелюбимой поэтично» [27, 213]. Ахматова одна из первых в русской поэзии отразила взаимоотношения мужчины и женщины с точки зрения женщины. Ахматова раскрыла духовную самоценность женской личности [21, 67]. Доказательством этому служат следующие строчки из стихотворения «Столько просьб у любимой всегда!…» :
И, печальную повесть узнав,
Пусть они улыбнутся лукаво…
Мне любви и покоя не дав,
Подари меня горькою славой.
«Великая земная любовь» — вот движущее начало всей её лирики. Именно она заставила по-иному, реалистически увидеть мир. В одном из своих стихотворений Ахматова назвала любовь «пятым временем года».
То пятое время года,
Только его славословь.
Дыши последней свободой,
Оттого, что это — любовь [1, 56].
Из этого необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного.
Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности:
Ведь звезды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы.
Любовь в стихах отнюдь не только любовь-счастье, тем более благополучие. Слишком часто это — любовь-страдание, жалость, своеобразная пытка, мучительный, вплоть до распада излом души, болезненный, «декадентский». Лирические героини ее поэзии — различные ипостаси русской женщины. Это и женщина-жена, и женщина-мать, и женщина-любовница.
Ещё в 1923 году Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил, что уже в «Чётках» начинает складываться парадоксальный своей двойственностью (вернее, оксюморонностью) образ героини — не то «блудницы» с бурными страстями, не то нищей монахини, которая может вымолить у Бога прощенье» [30, 26].
Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира.
В.М. Жирмунский в своем исследовании «Творчество Анны Ахматовой» верно и глубоко в качестве своеобразной черты поэтической манеры Ахматовой назвал «разговорность» ее ранних стихотворении. Он отметил, что стихи Ахматовой «написаны как бы с установкой на прозаический рассказ, иногда прерываемый отдельными эмоциональными возгласами… он основан на психологических нюансах [7, 24]».
Что мне близко в поэзии гумилева. Чем мне близка любовная лирика ...
... что Н. Гумилев внес огромный вклад в развитие русской поэзии и художественной литературы в ... Лирика Николая Степановича Гумилёва — одно из самых значительных явлений в поэзии ... Ахматовой, посвятил своей кузине Марии Кузьминой-Караваевой [2]. Для автора важны не столь объекты роз, сколько символическое воплощение любви. ... близкую смерть. Поэт ассоциирует себя с тем трамваем: в своих духовных исканиях и в ...
Многие стихотворения Ахматовой написаны в традициях фольклора: деревенской частушки, народного плача, причитания, заклички, колыбельной. «Великолепное владение поэтическими средствами русского языка было воспитано в ней не только традициями русской классики, но и постоянным соприкосновением с живой народной поэтической стихией [7, 29]», — отмечает В. Жирмунский, исследуя своеобразие поэтической манеры Ахматовой.
Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде
Лебеду полю.
Народная песенная стихия оказалась близка поэтическому мироощущению ранней Ахматовой. Лейтмотив первых сборников Ахматовой — женская доля-судьба, горести женской души, рассказанные самой героиней.
Язык стиха богат и гибок, он выражает самые тонкие оттенки чувств, радует слух своим разнообразием, так как питается соками живой разговорной речи:
На руке его много блестящих колец —
Покоренных им девичьих нежных сердец.
Так ликует алмаз и мечтает опал,
И красивый рубин так причудливо ал.
Стихотворениям Ахматовой присуща сюжетность, дифференцированность и тонкость лирических переживаний [8, 391].
Рассмотрим особенности лирики Анны Ахматовой более подробно.
1.1 Романность интимно-философской лирики А. Ахматовой
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — почти исключительно лирика любви. Уже после появления первой книги В. Брюсов заметил, что она похожа на роман, героиней которого является женщина.
Ранняя лирика Ахматовой — это брак с поэтом Николаем Гумилевым и последующий развод, во-вторых, рождение сына Льва и, в-третьих, начало Первой Мировой войны, оказавшей большое влияние на умы всех прогрессивных писателей в России. Вот, что пишет об этом А. И. Павловский: «В любовный роман А. Ахматовой входила эпоха — она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба [19, 26]».
Ещё в 1923 году в книге «Анна Ахматова» Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил «романность» ее поэзии, говоря о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу. Доказывая это, Эйхенбаум писал в одной из своих рецензий: «Поэзия Ахматовой — сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету — к тому, как разовьется этот роман [30, 12]». Стихи Ахматовой существуют не в отдельности, не как самостоятельные лирические пьесы, а как мозаичные частицы, которые сцепляются и складываются в нечто похожее на большой роман. Для рассказа отбираются кульминационные моменты: встреча (нередко — последняя), еще чаще — прощание, расставание. Многие стихотворения Ахматовой могут быть названы маленькими повестями, новеллами [19, 27].
Шаликов. «Евгений Онегин». Роман в стихах. А. С. Пушкина
... лавров Геликона! Примечания П. И. ШАЛИКОВ «Евгений Онегин». Роман в стихах. Сочинение А. С. Пушкина ДЖ. 1825. Ч. 9. № 6 (выход в свет 9 марта). С. 242—246. Без подписи. ... не оставят, как надеемся, другие; мы для наших читательниц занялись единственно грамматикою поэзии и чувства. Первая из сих двух, столь противоположных между собою грамматик, принадлежит ...
Главной героиней «романов», особенно в ранней лирике, является женщина, которая любит. Ее героиня — сложна и многолика, не окружена бытом и тревогами, но — бытийная, вечная женщина. “Каждая строчка Ахматовой, — писала А. Коллонтай, — это целая книга женской души [9, 165]”.
Как соломинкой, пьешь мою душу.
Знаю, вкус ее горек и хмелен,
Но я пытку мольбой не нарушу,
О, покой мой многонеделен.
Когда кончишь, скажи. Не печально,
Что души моей нет на свете,
Я пойду дорогой недальней
Посмотреть, как играют дети.
На кустах зацветает крыжовник,
И везут кирпичи за оградой.
Кто ты: брат мой или любовник,
Я не помню, и помнить не надо.
Как светло здесь и как бесприютно,
Отдыхает усталое тело…
А прохожие думают смутно:
Верно, только вчера овдовела [1, 17].
Лирическая героиня Ахматовой — это чаще всего героиня любви несбывшейся, безнадежной. Любовь в лирике Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежной, идиллической, а, наоборот — в драматические моменты: в моменты разрыва, разлуки, утраты чувства и первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация, что дало основание М. Цветаевой назвать музу Ахматовой «Музой Плача». Один из часто встречающихся мотивов в поэзии Ахматовой — мотив смерти: похороны, могила, смерть сероглазого короля, умирание природы и т.д. Например, в стихотворении «Песня последней встречи»:
Показалось, что много ступеней,
А я знала — их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!» [1, 84].
Доверительность, камерность, интимность — несомненные качества ахматовской поэзии. Однако с течением времени любовная лирика Ахматовой перестала восприниматься как камерная и стала восприниматься как общечеловеческая, потому что проявления любовного чувства были исследованы поэтессой глубоко и всесторонне.
Эта «женская сущность» и в то же время значительность человеческой личности с большой художественной выразительностью представлена в стихотворении «Не любишь, не хочешь смотреть?» из триптиха «Смятение»:
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице [4, 121].
О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и В. Гиппиус. Он видел «объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей в то время форме романа. И действительно, рядовой читатель может недооценить звукового и ритмического богатства таких, например, строк: «и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов», — но он не может не плениться своеобразием этих повестей миниатюр, где в немногих строках рассказана драма. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца с непреходящими особенностями, и круговорот идей, и неуловимый фон милого быта. Ясно, что роман помогает жить. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными «гейзерами». В этом роде искусства, в лирическом романе — миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства[6, 28] ». Вот один из таких романов:
Без любви. О поэзии. Стихи и читатели — — Проза — Литсеть
... поэты, стихи которых люди просто любят читать. Читателей стало не намного меньше, чем раньше. А может, и больше. Поэзия же существует и здравствует. Она живет своей незаметной жизнью — ... способов расчеловечивания русской культуры , обесценивания русского языка, искажения эстетики русской поэзии. Поэтому реальный читатель бежит от толстых журналов. Редко посещает литературные междусобойчики. Не сидит ...
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся.
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся.
И загадочных древних ликов
На меня посмотрели очи.
Десять лет замираний и криков.
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его напрасно.
Отошел ты. И стало снова
На душе и пусто и ясно.
(Смятение)
Роман кончен. Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове [6, 29].
Стихи Ахматовой несут особую стихию любви-жалости:
О нет, я не тебя любила,
Палила сладостным огнём,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоём.
Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены. Они походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде [19, 28].
Хочешь знать, как все это было? —
Три в столовой пробило,
И прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
« Это все…Ах, нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Еще тогда!»
«Да».
Возможно, именно такие стихи наблюдательный В. Гиппиус и называл «гейзерами», поскольку в подобных стихах-фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого плена молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.
Данное стихотворение «Хочешь знать, как все это было?..» написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышел первый сборник стихотворений «Вечер» (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры Ахматовой в нем уже выразилась в очевидной и последовательной форме. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу. Он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, случайно заглядываем в чужую драму, словно вопреки намерениям автора [19, 35].
В своей автобиографии Анна Ахматова не могла рассказать всё о своей жизни, о тех гонениях и лишениях, которые выпали на ее долю. Многое о ней мы узнаем из её стихов, недаром она сказала: «В стихах все о себе», «Стихи — это рыданье над жизнью».
Дневниковой записью выглядит стихотворение «Он любил три вещи на свете… », являющееся портретом Н. Гумилева:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пение, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
А.Ахматова Жизнь и творчество
... беды” постоянно звучал в её творчестве. Лирика Ахматовой выделялась из общественно индифферентной поэзии акмеизма и тем, что в ранних стихах поэтессы уже обозначилась, более или менее отчётливо, ... скончалась в подмосковном кардиологическом санатории. Похоронили Ахматову на Комаровском кладбище под Ленинградом. До конца жизни Анна Андреевна Ахматова оставалась Поэтом. В своей короткой автобиографии, ...
И женской истерики.
… А я была его женой.
Он любил…
Иногда такие любовные «дневниковые» записи были более распространенными, включали в себя не двух, как обычно, а трех или даже четырех лиц, а также какие-то черты интерьера или пейзажа; но внутренняя фрагментарность, похожесть на «романную страницу» неизменно сохранялась и в миниатюрах [19, 30].
Там тень моя осталась и тоскует,
Все в той же комнате живет,
Гостей из города за полночь ждет
И образок эмалевый целует.
И в доме не совсем благополучно:
Огонь зажгут, а все-таки темно…
Не от того ль хозяйке новой скучно,
Не от того ль хозяин пьет вино
И слышит, как за тонкою стеною
Пришедший гость беседует со мною.
В данном стихотворении чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, текучесть и непреднамеренность душевной жизни.
Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова переходила к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использовала чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитала лирическую фрагментарность, размытость и недосказанность [19, 32]. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:
“ Подошла. Я волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.
Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней…
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?
Томительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.
Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее…
Мой счастливый богатый наследник,
Ты прости завещанье мое”.
Подошла. Я волненья не выдал…
1.2 Роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой
Ахматова — мастер тонкой и точной детали.
Любовную лирику Ахматовой отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие «знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире.
Уже в первом сборнике «Вечер» исследователи творчества А. Ахматовой указали на то, что богатство внутренней духовной жизни поэта передавалось через «нечаянные детали» — устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, взгляд «на наездниц стройных». Акмеистическая «вещность», зрительность и пластичность образов в ранней поэзии Ахматовой — структурообразующий принцип ее поэтики [12, 143].
Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира. Чувства лирической героини тесно связаны с обостренным восприятием предметного мира и передают ее душевное состояние не прямо, не лирически, а через окружающие ее вещи ( эту характерную для поэтики Ахматовой особенность литературовед В. М. Жирмунский обозначил термином «вещная символика») [7, 56].
Проза жизни и поэзия
... брать Пушкина целиком и стихи Пушкина нельзя понять и почувствовать, не зная его прозы. То же у Лермонтова, Гете, у Шиллера. «Хотя я не знаком с поэзией Франции, где ... У поэта путь один и тема его жизни — одна — которая высказывается то в стихах, то в прозе. Это не две параллельные дороги, а один путь. К тому отрезку пути, ...
Характерную ахматовскую «вещную символику» можно проследить на примере ее стихотворения «Я научилась просто, мудро жить»:
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Поэтическая сила Ахматовой проявляется в выборе и соседстве слов в той же манере, как и в выборе и соседстве деталей. Ахматова употребила по отношению к поэзии выражение «свежесть слов» (Нам свежеть слов и чувства простоту/Терять не то ль, что живописцу — зренье).
Свежесть слов определяется свежестью и точностью взгляда, своеобразием и неповторимостью личности поэта, его поэтической индивидуальности. В стихах Ахматовой даже обычные слова звучат как впервые сказанные. Слова преображаются в ахматовских контекстах. Необычное соседство слов изменяет их смысл и тон.
Слова «просто, мудро жить», «ненужная тревога», «пушистый кот», «яркий огонь» можно употребить и в обычной речи, но в контексте этого стихотворения и в более широком контексте поэзии Ахматовой они звучат как присущие ахматовскому стилю, как ее индивидуальные слова. Вполне индивидуально сочетание определений в строке «О жизни тленной, тленной и прекрасной», сочетание «веселые стихи».
По мнению критика А. И. Павловского, «самое важное в её ремесле — жизненность и реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни». Её «вещные» детали, скупо поданные, но отчётливые бытовые интерьеры, смело введённые прозаизмы, а главное, та внутренняя связь, какая всегда прослеживается у неё между внешней средой и бурной жизнью сердца, всё напоминает, не только прозаическую, но и стихотворную классику [19, 37].
Н. Гумилев в 1914 году в «Письме о русской поэзии» заметил: «Я перехожу к самому значительному в поэзии Ахматовой, к ее стилистике: она почти никогда не объясняет, она показывает». Показывая, а не объясняя, используя прием говорящей детали, Ахматова добивается достоверности описания, высочайшей психологической убедительности. Это могут быть детали одежды (меха, перчатка, кольцо, шляпа и т.п.), предметы быта, времена года, явления природы, цветы, и т.д., как, например, в знаменитом стихотворении «Песня последней встречи»:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала — их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой…»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем [1, 84].
Надевание перчатки — жест, ставший автоматическим, его совершают не задумываясь. И «путаница» здесь свидетельствует о состоянии героини, о глубине потрясения, испытываемого ею.
Любовь в поэзии Анны Ахматовой
... лет после ее смерти, творчество поэтессы стало своеобразным памятником огромному количеству судеб, покалеченных кровавым режимом. Сочинение «Лирика Ахматовой» Стихи Ахматовой ... жизни. Читая произведения Анны Ахматовой, с удивлением понимаешь, насколько благоразумна была поэтесса. В стихотворениях Ахматовой ... Ахматовой. Анна Ахматова — тонкий мастер лирической миниатюры — в 8 или 2 строк, которая по ...
Ахматовским лирическим стихотворениям свойственна повествовательная композиция. Стихи внешне почти всегда представляют собой простое повествование — стихотворный рассказ о конкретном любовном свидании с включением бытовых подробностей:
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
Была в Неве высокая вода,
И наводненья в городе боялись.
Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине — нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость! —
Затем, что воздух был совсем не наш,
А как подарок Божий — так чудесен.
И в этот час была мне отдана
Последняя из всех безумных песен [3, 84].
Душевные движения героини передаются в стихотворении через бытовое, психологическая тема развертывается в конкретно-чувственных деталях.
Психология, чувства в стихах Анны Ахматовой передаются не через непосредственные описания, а через конкретную, психологизированную деталь. В поэтическом мире Ахматовой очень значимыми являются художественная деталь, вещные подробности, предметы быта. М. Кузмин в предисловии к «Вечеру» отметил «способность Ахматовой понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами[11, 15]».
Стихи «Вечера» насыщены предметами, при этом они всегда незатейливы, просты, никогда не превращаются в аллегорию и интересны не столько вещественным смыслом, сколько сюжетной ролью, эмоциональным звучанием, соотнесенностью с переживаниями героини. Автора интересует все, что имеет формы, объемы, очертания, вес, запах, вкус. Ахматова поэтизирует «взлетевших рук излом больной», чувствует, как «сладок запах синих виноградин», видит, что «гибких лоз стволы еще тонки [20,209].
В стихотворении «Я пришла сюда, бездельница…» мы видим, что поэтессу интересуют такие детали предметов как, цвет, запах, объем:
Затянулся ржавой тиною
Пруд широкий, обмелел.
Над трепещущей осиною
Легкий месяц заблестел.
Замечаю все как новое,
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля.
Во втором сборнике «Четки» мы видим, что Ахматова расширяет смысловые границы слова, оперирует психологической деталью, носящий знаковый характер. В ее стихах читатель встречает символы, зависящие от контекста, и символы устойчивые, которым она привержена постоянно (луч, кольцо, зеркало, звуки, окно, четки, бездна).
Сама поэтесса была убеждена, что «Четки» ничего общего с символизмом уже не имеют, она оставалась верной акмеистическим вкусам и даже о более поздних стихах говорила, что в них звучит «акмеистическое слово [20, 211]».
Гляжу весь день из круглого окошка:
Белеет потеплевшая ограда,
И лебедою заросла дорожка,
А мне б идти по ней — такая радость.
Или:
Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
В книгу стихов «Белая стая» вошли детали ландшафта: «влажный весенний воздух», тусклый синий цвет неба, «крики журавлей и черные поля», осенние узкие дороги, моросящий дождик, «липы шумные и вязы», черные кресты. Это мы можем последить в строчках стихотворения «Черная вилась дорога»:
Черная вилась дорога,
Дождик моросил,
Проводить меня немного
Кто-то попросил…
- ..Плыл туман, как фимиамы
Тысячи кадил.
Спутник песенкой упрямо
Серце бередил.
Ахматовой свойственна точная передача тончайших наблюдений.
От И. Анненского Ахматова унаследовала острую наблюдательность, пристальное внимание к деталям быта, поданным так, что за ними раскрываются оттенки настроений, психологические состояния. Как писал Кузьмин: «Анна Ахматова обладает способностью понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами.» Ее ранняя поэзия — лирика грустного упоения мгновенным, минутным, преходящим.
Она открывала поэзию в находящемся рядом, в обычном течении жизни. Богатство внутренней духовной жизни передавалось через деталь с повышенной смысловой нагрузкой — устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, перчатка не на той руке. Многие «мелочи» Ахматовой стали знаменитыми [21, 62]:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Цветаева написала по этому поводу: «Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки » — она одним ударом дает все женское и все лирическое смятение, — всю эмпирику! — одним росчерком пера увековечивает исконный первый жест женщины и поэта, которые в великие мгновения жизни забывают, где правая и где левая — не только перчатка, а и рука, и страна света, которые вдруг теряют всю уверенность. Посредством очевидной, даже поразительной точности деталей утверждается и символизируется нечто большее, нежели душевное состояние, — целый душевный строй [25 ,82]».
Мы согласны с тем, что стихи Ахматовой пронизаны психологизмом. Она могла через тончайшие детали передать свои чувства, мысли, переживания:
Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
В любовной лирике Ахматовой встречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского быта — вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч.
Молюсь оконному лучу-
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня с утра молчу,
А сердце — пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь.
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
Но в этой храмине пустой
Он словно праздник золотой
И утешенье мне.
Как мы видим, поэт обращал свое внимание на все, даже на предметы обихода — вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Как говорила сама поэтесса уже в старости, что стихи «растут из сора», что предметом поэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени на сырой стене, и лопухи, и крапива, и сырой забор, и одуванчик. Самое важное в ее творчестве — реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни.
Уже современники Ахматовой заметили, какую необычно большую роль играла в стихах юной поэтессы житейская деталь.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
(«Смятение», 1913.)
Стоит нам этот тюльпан «вынуть» из стихотворения, и оно немедленно померкнет!.. Почему? Не потому ли, что весь этот молчаливый взрыв страсти, отчаяния, ревности и поистине смертельной обиды — все сосредоточилось именно в тюльпане. Он один высокомерно торжествует в пустынном и застланном пеленою слез, безнадежно обесцветившемся мире. Ситуация стихотворения такова, что героине кажется, будто тюльпан не «деталь» и уж, конечно, не «штрих», а что он живое существо, истинный, полноправный герой произведения.
2. Особенности художественного мира позднего периода творчества А. Ахматовой
Поздняя поэзия Анны Ахматовой — отражение трагедии времени.
К позднему периоду лирики А. Ахматовой следует отнести книги «Тростник», «Седьмая книга», «Нечет», написанные в промежуток с 1936 по 1966 года.
Особенности позднего периода творчества А. Ахматовой: передача объективно-реалистического отношения к изображаемым явлениям жизни, внутренняя драматичность стихов (полны ощутимых столкновений), и их философичность (в них живет постоянное размышление о беге времени, зове пространства и человеке), историзм мышления, расширение тематического диапазона (она пишет о родном городе, давнем прошлом, любви, о близких людях, тайнах ремесла, долге поэта), библейские и евангельские мотивы [20, 225].
В ее творчестве 30-х годов действительно произошел своего рода взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии — и начавшуюся вторую мировую войну, и другую, ту, что началась и шла, развязанная преступной властью против своего же народа. И материнское горе («…сына страшные глаза — окаменелое страданье»), и трагедия Родины, и неуловимо приближавшаяся военная страда, уже стучавшаяся в дверь страны, — все вошло в ее стих, обуглило и закаливало его [19, 104]:
Нет! И не под чуждым небосводом
И не под защитой чуждых крыл —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мо народ, к несчастью, был.
В 30-е годы Ахматова — вместо дневника, который вести было невозможно, — записывала на разрозненных клочках бумаги отдельные, внешне, казалось бы, не связанные короткие стихотворения, названные ею впоследствии «Черепками». Название этого своеобразного цикла символично — в нем в разрозненном и разоренный очаг, изломанная судьба. Возможно, есть в этом названии и другой смысл, говорящий о надежде поэта на будущую память людей, которым чудом, из-под развалин попадутся когда-нибудь на глаза эти черепки разбитой жизни, подобные тем, что и сейчас иногда находят в ушедшем вглубь «культурном слое» [19, 104].
Анна Андреевна Ахматова творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.
Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса.
Все чаще и чаще соединяет она собственную судьбу с судьбой народа.
Заметно меняется лирика Ахматовой в 20-30-е годы. Можно выделить две основные особенности данного периода — это тема Родины и тема страдания и скорби русского народа.
2.1 Тема Родины в лирике А.А. Ахматовой
С течением времени — времени бурь и потрясений в судьбе России — лирика Ахматовой, поначалу камерная, интимно-исповедальная, обрела высокое гражданское звучание. Это произошло, потому что поэтесса не могла не думать о своей Родине, которую охватили страшные события, не переживать за своих соотечественников, оказавшихся в тяжелом положении. Уже в годы первой мировой войны, которую поэтесса восприняла как национальную трагедию, в ее творчество вошли мотивы самопожертвования и любви к Родине. В стихах сборника «Белая стая», где Ахматова впервые обратилась к теме Родины, ощущается близость неотвратимой катастрофы, предчувствие трагедии в жизни России [7, 63].
Тема Родины все более властно звучит в поэзии в годы первой мировой войны. Поэтесса, понимая, что война — величайшее зло, потому что она убивает, пишет стихи-плач [7,64]:
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над рябинами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
Родина корчится от боли, и Ахматова молит судьбу, «чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей». Но тучи сгущались, и не славу, а страдание, боль и муку принес России 1917 год.
Но поэтесса сразу определила для себя главное — быть вместе со своей страной на всех ее путях и перепутьях [10, 97]. Программными в этом отношении следует считать строки:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда…»
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
(«Мне голос был. Он звал утешно…», 1917.)
Родина в этом стихотворении отождествляется с русской речью, с родным словом, с самым дорогим, за что стоит бороться, что надо мужественно отстаивать. И здесь Ахматова говорит «мы» — это голос всего народа. Поэтический голос Ахматовой становится голосом народной скорби и одновременно надежды.
Россия всегда оставалась для поэтессы единственной обителью. Хранить верность Родине — вот в чем Ахматова видела главный гражданский долг. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России. О том, насколько близко воспринимала поэтесса судьбу своей Родины, о силе ее любви и самопожертвования ярче всего говорят строки стихотворения «Молитва», написанного в 1915 году [10, 98]:
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар…
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Мы видим, что Ахматова на все была готова ради России, лишь бы она сумела преодолеть все трудности, выпавшие на ее долю. В стихах поэтессы все отчетливее стало звучать стремление слиться с народом.
Особенность сборника «Подорожник» заключается в том, что война и революция осмысляются в нем не в историческо-философском, а в личностно-поэтическом плане. Гражданские стихи этой книги, связанные с проблемой нравственного и жизненного выбора, далеки от принятия революции, но при этом в них отсутствует политическая ненависть [7, 76].
Для Ахматовой слова «Родина» и «власть» никогда не были синонимами. Для нее не было выбора — уехать из России или остаться. Она считает бегство предательством:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их глубокой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
А здесь в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час…
Но в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
В данном стихотворении мы отметили лексические особенности текста, в которых А. Ахматова ярко демонстрирует свою любовь и преданность к родной земле. Стихотворение выдержано в высоком стиле: старославянизм «не внемлю»; слова высокого стиля «растерзание», «изгнанник», «»странник», «ни единого». Много отрицаний: «не с теми я…», «не внемлю», «не дам», «не отклонили», «нет людей бесслезней…». Также нужно отметить отрицательно окрашенную лексику: «бросил», «растерзание», «грубой лести», «жалок …изгнанник», «заключенный,…больной», «темна», «в глухом чаду пожара», «губя». Эти слова отражают отрицательное отношение художника к тем, кто покинул свою Родину. Участь изгнанника представлялась ей не только недостойной, но и жалкой. Она предпочитала, оставаясь на Родине, принять вместе с ней удары судьбы. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России.
«В годы мытарств, во времена немыслимого быта», когда «все расхищено, предано, продано», Ахматова хранила веру в свет и тепло грядущих дней России, ощущала связь со всеми патриотами, оставшимися на Родине. Образ героини ахматовских стихов постепенно становился все более цельным и гармоничным.
Ахматова, обладая пророческим даром, предчувствовала приближение новой войны, которая станет трагедией для многих народов, и эту «двадцать четвертую драму Шекспира», которую пишет страшное время, «уже мы не в силах читать!» Не в силах потому, что позади тридцатые годы: изломанные судьбы, миллионы безвинных жертв, звон тюремных ключей, отступничество от общечеловеческих норм, личное горе (арест сына).
Ахматова сама удивлялась, почему стих не замолчал, ведь «перед этим горем гнутся горы, не течет великая река».
К началу новых испытаний, ждавших народ в годы войны, она подошла с выстраданным опытом гражданской поэзии.
Война застала Ахматову в Ленинграде, городе, который стал ее духовной родиной. Опять трагедия народа совпадает с личной трагедией (арест сына во второй раз).
И опять звучит «мы» в военной лирике [7, 81]:
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Война расширяет Родину до просторов Азии, где поэтесса находится в эвакуации. Ахматова не описывает войну — она ее не видела, но считает себя обязанной оплакать великие жертвы своего народа:
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Во всех военных стихах звучит мужественная скорбь, величайшее чувство сострадания, безмерная любовь к своему многострадальному народу. И победа в стихах Ахматовой — это образ Победы-вдовы. Всю боль своей Родины поэтесса вобрала в себя, и только будучи гражданином и патриотом, можно сказать:
Как в первый раз я на нее,
На Родину, глядела.
Я знала, это все мое —
Душа мое и тело.
Это взгляд с высоты самолета, но это взгляд Поэта, поднявшегося на эту высоту любовью к Родине и народу. Ахматова всегда была «там, где мой народ, к несчастью, был» [19, 102].
Стихи Ахматовой в период второй мировой войны — своеобразная формула гневного, воинственного патриотизма. Ощутив свою жизнь частью народно-национального бытия, поэтесса написала произведения, в которых отразился душевный настрой сражающейся России. Мы видим в них и утверждение силы, воли, мужества народа, и щемящие чувства матерей, жен и сестер русских солдат, а также непоколебимую веру в победу [7, 82].
В одной из «Северных элегий» Ахматова размышляет о своей судьбе, на которую наложило отпечаток беспощадное время:
Меня, как реку,
Суровая эпоха повернула.
(«Меня, как реку…», Ленинград, 1945.)
Ее путь отныне стал иным. Но она не жалела об этом. Да, в ее жизни многое было пропущено, вспоминает героиня элегии, многие зрелища прошли стороной: «И занавес вздымался без меня и также падал». Но — она разделила своей поэзией, своей судьбой участь миллионов соотечественников. И их жизнь оказалась запечатленной в стихах Ахматовой.
Цикл стихов о ленинградской блокаде, которую поэтесса пережила вместе с тысячами других жителей города, нельзя читать равнодушно. Боль пронизывает каждую строчку:
Принеси же мне горсточку чистой,
Нашей невской студеной воды,
И с головки твоей золотистой
Я кровавые смою следы.
(«Постучись кулачком — я открою», 1942.)
Однако за этой болью — неистребимая вера в победу и бесконечное мужество. Автор не мыслит себя вне страданий своего народа; дети блокадного Ленинграда — это и ее дети. Высокую задачу своей поэзии Ахматова видела в том, чтобы оплакивать погибших, хранить память о них: «Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена».
Заключительным аккордом темы родины у Ахматовой звучит стихотворение «Родная земля» (1961):
И в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею [1, 406].
Эпиграфом выбраны строки из собственного стихотворения 1922 года. Стихотворение светлое по тону, несмотря на предчувствие близкой смерти. Фактически Ахматова подчеркивает верность и незыблемость своей человеческой и творческой позиции. Слово «земля» многозначно и многозначительно. Это и грунт («грязь на калошах»), и родина, и ее символ, и тема творчества, и первоматерия, с которой тело человека соединяется после смерти. Сталкивание различных значений слова наряду с использованием самых разных лексико-семантических пластов («калоши», «хворая»; «обетованный», «немотствуя») создает впечатление исключительной широты и свободы [19, 103].
На смену «ужасам войны» пришли картины мирной жизни, и вместе со всеми А. Ахматова радовалась силе и свободе своей страны. Судьба не была милостива к поэтессе. Она пережила немало бед, видела смерть самых близких людей, испытала на себе силу террора. Но стих Ахматовой всегда был честен и мужествен. «В тот час, как рушатся миры», она не осталась спокойным созерцателем. Испытания придали мощь и силу ее стихам, помогли осознать свой гражданский долг — быть со своим народом, быть его голосом. На протяжении всего своего творчества поэтесса освещала «страшный путь» своего поколения — поколения, вкусившего много страданий [7, 87].
2.2 Тема народного страдания и скорби в поэме «Реквием»
Массовые репрессии в стране, трагические события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935-1940).
Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением.
Над лирическим циклом «Реквием», впоследствии названным автором поэмой, Ахматова работала в 1934 — 1940-е годы и вновь вернулась к нему в 1957 — 1961 годы. В 1962 году текст поэмы был передан в редакцию «Нового мира», однако опубликован не был; в печатном виде, без ведома автора, книга вышла через год за границей, в Мюнхене.
Стихотворения эти не записывались — запоминались накрепко надежными друзьями Ахматовой [29, 420]. Окончательно единое произведение было скомпоновано лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые было написано на бумаге. Л. Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» сообщает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: «Реквием» знали наизусть 11 человек, и никто меня не предал».
Критик Ю. Карякин говорил о том, что «Реквием» это поистине народный реквием: плач по народу, сосредоточие всей боли его. Поэзия Ахматовой — это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли».
Анне Андреевне Ахматовой пришлось многое пережить. Страшные годы, изменившие всю страну, не могли не отразиться и на её судьбе. Поэма «Реквием» явилась свидетельством всего, с чем пришлось столкнуться поэтессе. Поэма непосредственно посвящена годам «большого террора» — страданиям репрессивного народа [19, 114].
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Само слово «реквием» (в записных книжках Ахматовой — латинское Requiem) значит «заупокойная месса» — католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение. Латинское название поэмы, как и тот факт, что в 1930-е — 1940-е гг.
«Реквием» состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой «Вместо Предисловия», «Посвящения», «Вступления» и двухчастного «Эпилога». Включенное в «Реквием» «Распятие», также состоит из двух частей. Сам жанр поэмы обладает гораздо большей спаянностью частей, нежели обычный стихотворный цикл. Как правило, в цикл объединяется ряд стихов с общей темой, мотивом, жанровой спецификой. Стихотворение «Так не зря мы вместе бедовали … », написанное позднее, тоже имеет отношение к «Реквиему». Из него Анна Андреевна взяла слова: «Нет, и не под чуждым небосводом …» в качестве эпиграфа к «Реквиему», поскольку они, по мнению поэтессы, задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом [10, 107].
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
В данном эпиграфе дважды повторяется слово «чуждый», дважды — слово «народ»: прочность сплочения судеб народа и его поэта проверяется общим для них несчастьем. Мы видим, что с самого начала автор подчеркивает, что поэма затрагивает не только ее несчастья как матери, но касается общенародного горя.
«Реквием» имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части — «Вместо Предисловия». Оно раскрывает конкретные «адреса». Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Рассказ о семнадцати месяцах, проведенных в очередях возле тюрьмы конкретизитует эпиграф. Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения — показать страшные годы «ежовщины».
В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха — страшная, безысходная. Идее произведения соответствует лексика: Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, — «опознали», губы у женщины «голубые» от голода и нервного истощения; все говорят только шепотом и только «на ухо» [19, 117].
«Посвящение» — это описание чувств и переживаний людей, которые всё своё время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о «смертельной тоске», о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменении сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осуждённого от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние своё и других [10, 110]:
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылых скрежет
Да шаги тяжёлые солдат.
Вслед за начальной частью «Вступления» («Это было, когда улыбался…»), величественной, взирающей на место действия из какой-то надзвёздной космической высоты (из которой виден Ленинград — подобие гигантского раскачивающегося маятника; движущиеся «полки осуждённых»; вся Русь, корчащаяся под сапогами палачей), дается, чуть ли не камерная, семейная сценка. Но от этого не менее душераздирающая — предельной конкретностью, психологическими подробностями картина [7, 100]:
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В тёмной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть! —
Буду я, как стрелецкие жёнки,
Под кремлевскими башнями выть.
В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла «как на выносе» — это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча — все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.
Главной героиней «Реквиема» является мать, такая же, как и сама Анна Ахматова, у которой некие безликие силы (государство и жизнь) отнимают сына, лишая его свободы и, может быть, и жизни. Произведение строится как диалог матери с роком, то есть необратимыми обстоятельствами, независимыми от возможностей человека [29, 420].
Свое личное горе Ахматова выразила в коротких строчках стихотворения:
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень.
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
В этих строчках автор пишет в третьем лице. Это уже не женщина — тень. Человеку невозможно вынести такое:
