Михаил Юрьевич родился в Москве в семье армейского капитана Юрия Петровича и Марии Михайловны. Брак был неравным и несчастливым; мальчик рос в обстановке семейных несогласий.
Летом 1825 года бабушка повезла Лермонтова на воды на Кавказ; детские впечатления от кавказской природы и быта горских народов отразились в его раннем творчестве («Кавказ», 1830; «Синие горы Кавказа, приветствую вас!..», 1832).
В 1827 году семья переезжает в Москву, через год Лермонтов зачисляется в Московский университетский благородный пансион, где получает гуманитарное образование. Уже тогда определился острый интерес Лермонтова к литературе и поэтическому творчеству, его преимущественная ориентация на , байроническую поэму. В центре творчества — герой, изгой и бунтарь, находящийся в войне с обществом и попирающий его социальные и нравственные нормы; над ним тяготеет «грех», преступление, обычно облеченное тайной и внешне предстающее как страдание.
В годах достигает вершины раннее лирическое творчество поэта; далее начинается спад. После 1832 года Лермонтов обращается к балладе и прозе.
В поэмах Лермонтова в это время определяются как бы две тематические группы: одна тяготеет к средневековой русской истории («Последний сын вольности», 1831), другая — к экзотическим кавказским темам («Хаджи-Абрек», 1833).
В 1832 году поэт оставляет Московский университет и переезжает в Петербург, надеясь продолжить образование в Петербургском университете; однако ему отказались зачесть прослушанные в Москве курсы. Чтобы не начинать обучение заново, Лермонтов избирает военное поприще; в ноябре 1832 сдает экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров и проводит два года в этом военно-учебном заведении.
В 1835 году, когда Лермонтов был выпущен корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк, выходит поэма «Хаджи Абрек» – его первое выступление в печати.
В годах Лермонтов еще не входит в ближайший пушкинский круг; с Пушкиным он также незнаком. Тем более принципиальный характер получает его стихотворение «Смерть Поэта» (1837), написанное сразу же по получении известия о гибели Пушкина. 1837 года Лермонтов был арестован; началось политическое дело о «непозволительных стихах». Под арестом поэт пишет несколько стихотворений («Сосед», «Узник»), положивших начало блестящему «циклу» его «тюремной лирики».
Лермонтов, жизнь и творчество
... Хочу, чтоб труд мой вдохновенный, Когда-нибудь увидел свет, Лермонтов. Лермонтов, Михаил Юрьевич - гениальный русский поэт. Родился в ... В 1828 г. Лермонтов в Московский университетский Благородный пансион и пробыл в нем около двух лет. Здесь процветал вкус ... к литературе; как и раньше, учениками составлялись рукописные журналы; в одном из них - "Утренней Заре" - Лермонтов ...
В феврале 1837 года был отдан высочайший приказ о переводе Лермонтова прапорщиком на Кавказ. Михаил простудился в дороге и был вынужден лечиться в Ставрополе, Пятигорске, Кисловодске. По пути следования в полк он «изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами, ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов…», в ноябре был в Тифлисе. В 1837 он записывает народную сказку об Ашик-Керибе («Ашик-Кериб»), стремясь передать колорит восточной речи и психологию «турецкого» сказителя; народный характер поэт раскрыл в «Дарах Терека», «Казачьей колыбельной песне», «Беглеце».
Во 2-й половине января 1838 года Лермонтов возвращается в Петербург. — годы его литературной славы. Он попадает в пушкинский литературный круг, знакомится с , , принят в семействе Карамзиных. В 1840 году отдельными изданиями выходят единственные прижизненные сборники «Стихотворения» и «Герой нашего времени».
Наследие Лермонтова к 1840 году включало уже около 400 стихотворений, около 30 поэм, не считая драм и неоконченных прозаических сочинений. Подавляющее большинство произведений Лермонтова опубликовано посмертно.
В годах в его поэзии и прозе словно оживают пушкинские начала. Однако основы во многом противоположны пушкинским. Близких отношений с пушкинским кругом у Лермонтова не складывается: и Жуковский, и Вяземский, и Плетнев далеко не все принимают в его творчестве. Наиболее прочные отношения устанавливаются у Лермонтова с журналом «Отечественные записки». Именно там появляется большинство прижизненных и посмертных публикаций лермонтовских стихов, а также «Бэла», «Фаталист», «Тамань».
В феврале 1840 на балу у графини Лаваль у Лермонтова произошло столкновение с сыном французского посланника Барантом; непосредственным поводом было светское соперничество — предпочтение, отданное Лермонтову княгиней Щербатовой. Ссора, однако, переросла личные рамки и получила значение акта защиты национального достоинства. 18 февраля состоялась дуэль, окончившаяся примирением. Лермонтов, тем не менее, был предан военному суду. Под арестом состоялось новое объяснение Лермонтова с Барантом, ухудшившее ход дела. В апреле 1840 был отдан приказ о переводе поэта в Тенгинский пехотный полк в действующую армию на Кавказ.
В мае 1841он прибывает в Пятигорск и получает разрешение задержаться для лечения на минеральных водах. Здесь он пишет целый ряд стихотворений: «Сон», «Утес», «Они любили друг друга…», «Тамара», «Свиданье», «Листок», «Выхожу один я на дорогу…», «Морская царевна», «Пророк». Здесь же Лермонтов находит общество прежних знакомых, и в том числе своего товарища по Школе юнкеров Мартынова. На одном из вечеров шутки Лермонтов задели Мартынова. Ссора повлекла за собой вызов; не придавая значения размолвке, Лермонтов принял его, не намереваясь стрелять в товарища, и был убит наповал. Похоронен поэт в фамильном склепе в Тарханах.
Мотив игры в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» / ...
... Лермонтов и делает на нем акцент, хоть Печорин и является основным участником, связующим звеном всех действий, «явлений» книги, в заглавии не сказано: «Печорин — герой нашего времени». ... Лермонтов играет с нами в загадки и сам дает подсказки. Но игру в романе ведет не только он, играют все. На каждом герое ... — не утонет. Странный замкнутый круг, и тем не менее такая логика подтверждается хотя ...
Одинокое детство в деревне, ранняя разлука с отцом, особая роль бабушки в воспитании, затем юнкерство с его специфической атмосферой, — все это формирует у Лермонтова такой тип личности, который запомнился современникам: человек с тяжелым характером, внутренне одинокий. Лермонтова отличают пессимизм, дисгармония, ощущение неудовлетворенности собственной судьбой и современной эпохой, трагическое мироощущение, чувство тревоги, тоски, безысходности. Конфликт мечты и реальности — основа романтического мировосприятия Лермонтова, что можно наблюдать в его творчестве.
Роман «Герой нашего времени» был написан в 1840 году.
В нём Лермонтов затронул многие социальные, нравственные и философские проблемы, возникшие в среде дворянской молодежи 30-х годов XIX века. Отличительной чертой этого времени стало отсутствие высоких общественных идеалов для поколения, вступившего в жизнь после жестокого разгрома декабристов. Чернышевский писал, что «Лермонтов… понимает и представляет своего Печорина, как пример того, какими становятся лучше, сильнейшие, благороднейшие люди под влияние общественной обстановки их круга».
Роман написан в период г, когда перед литературой стояла задача поиска нового героя, воплощающего новые тенденции общественного развития. Лермонтов стоял в это время перед лицом уже иного общества, чем — то, которое было запечатлено в «Евгении Онегине» Пушкина. «Герой нашего времени» вот уже на протяжении полутора веков живет интенсивной художественной жизнью, постоянно обновляясь в сознании новых и новых поколений. О подобных произведениях Белинский писал, что они принадлежат к «вечно живым и движущимся явлениям… Каждая эпоха произносит о них свое суждение. И как бы ни верно поняла она их, но всегда оставит следующей за ней эпохе сказать что-нибудь новое и более верное, и ни одна и никогда не выскажет всего».
По сути, роман Лермонтова самое загадочное произведение русской классической литературы. До сих пор нет одного, устоявшегося мнения об этом небольшом произведении. Каждая эпоха при всех издержках в истолковании и оценках этого великого произведения, в чем — то, пусть на небольшой шаг приближалась к его более глубокому прочтению и пониманию.
Начать обзор критики, пожалуй, нужно начать с письма Николая I. Имеется в виду письмо Николая I к жене от 12/24 июня 1840 года, содержащее оценку «Героя нашего времени» и его автора. Первый критический отзыв из уст русского царя-деспота был крайне негативен: “Я дочитал «Героя» до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах. Такие романы портят характер».
Когда вышел из печати роман «Герой нашего времени», охранительная критика, осведомленная резко отрицательной оценкой Николаем 1, уверяла читателей в том, что в романе нет ничего русского, что его «порочный» герой списан автором у западноевропейских романистов. Дошло дело до того, что вскоре после роковой гибели поэта барон Розен выразил свою «радость» по поводу того, что Лермонтов убит и уже не напишет «второго Печорина». Резкую оценку Печорина дали критики консервативно-охранительного толка , , .
В чем трагедия печорина? (по роману лермонтова «герой нашего времени»)
... 1-0-1935 Сочинение на тему «В чем трагедия Печорина?» Пропустить и перейти к содержимому Сочинение представляет собой анализ взаимосвязи характера и судьбы главного героя романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» ... в нем.<p> Я считаю, что главная причина трагедии Печорина заключается в системе его ценностей. К примеру, Печорин прямо говорит Максиму Максимычу, что ему одинаково надоедают ...
Негативное восприятие образа Печорина было и у некоторых декабристов: , , и других. Так писал: «Лермонтова роман — создание мощной души… Все-таки жаль, что Лермонтов истратил свой талант на изображение такого существа, как его гадкий Печорин».
Отметая злобные измышления критиков-охранителей, которых он презрительно именовал «критиканами», Белинский предрекал «Герою нашего времени» долгую жизнь. «Никто и ничто, — писал он о лермонтовской книге, — не помешает ее ходу и расходу, пока не разойдется она до последнего экземпляра; тогда она выйдет четвертым изданием, и так будет продолжаться до тех пор, пока русские будет говорить ». В работах Белинского о Лермонтове, полных любви к поэту, презрения и ненависти к его политическим врагам и литературным «критиканам», сложилась настолько основанная и всеобъемлющая концепция его мировосприятия и творчества, которая в своих главных чертах была принята, подтверждена, а затем и развита такими выдающимися деятелями нашей литературы, общественной мысли, как , Н. Г Чернышевский, , -Щедрин. Каждый из них в чем-то дополнял и уточнял суждения Белинского о Лермонтове, о его романе, в тоже время непременно подчеркивая его заслуги в борьбе за Лермонтова, непреходящее значение его статей о творчестве поэта.
, вслед за Белинским наносил удары «критиканам» обвинявшим Лермонтова в подражательности. В статье «Что такое обломовщина?» показал, как измельчали люди, подражавшие Печорину через два десятилетия после его появления в литературе. Добролюбов, а за ним и Щедрин, разоблачая либералов 60-х и последующих годов, пользовались лермонтовскими образами, страстным его словом, продолжавшим жить в других исторических условиях, в другое время.
И в наше время лермонтовские произведения не теряют своей актуальности, а интерес исследователей не угасает до сих пор. До сих пор нельзя окончательно ответить на вопросы, поставленные в этом бессмертном произведении.
Нельзя обойти вниманием и работы Эйхенбаума. Он очень четко расшифровывает текст «Героя нашего времени», объясняя характер Печорина действием времени николаевского террора. В ней он представляет Печорина героем, обладающим огромным внутренним потенциалом, но не могущем воплотить мечты в жизнь, не могущем реализовать силы необъятные. Эйхенбаум считает, что в романе кроется и подлинный сюжет: на самом Печорин попадает на Кавказ вследствие политической ссылки, а сложившийся свой характер опять-таки зашифровано объясняет влиянием постдекабристского общества.
Мануйлов говорит о Печорине в соотношении с самим Лермонтовым. Он доказывает, что едва зарождающаяся вера Печорина в силу человеческой души раскрывается позже в душе Лермонтова, и что шаг, который не под силу было сделать Печорину, сделал сам автор романа. И с этой позиции он оценивает роман так: «Мы знаем, что Лермонтов хотел «указать болезнь», поставить общественно-исторический диагноз. Но он не столько осуждал пороки Печорина, сколько объяснял их происхождение, а главное, раскрывал в своем герое «силы необъятные», «предназначение высокое», добрые задатки богатой натуры Печорина, обреченного стать жертвой своего века».
в статье «Русские идеалы, герои и типы» в ряду других «лишних» людей доказывает, что Печорин своим безверием и сомнениями обязан обществу, так как оно вырастило его неприспособленным для жизни одиночкой: «Он оторванный от мира одиночка, отделившийся от людей и их ненавидевший. Глядя на его бесцельно убитую жизнь, на деятельность, направленную на пагубу отдельных людей, жалеешь о том, что общественная жизнь могла производить такие , уродливые явления». И что именно это одиночество и делает Печорина противником общества, «топором в руках судьбы».
Окружение Печорина в романе «Герой нашего времени» (М.Ю. Лермонтов)
... Печорин, подобно судьбе, приходит в жизни героев романа и невольно рушит их. Сочинение: Окружение Печорина в романе «Герой нашего времени» (М.Ю. Лермонтов) (726 слов) М.Ю. Лермонтов написал роман в 1838 г., когда в его памяти были свежи кавказские впечатления. «Герой нашего времени» вышел в свет в 1840г. и ...
И конечно, нельзя забыть статью «Герой нашего времени». Лермонтова». Гениальный критик был во многом солидарен и с Лермонтовым и с Печориным, его детищем. Весьма эмоционально и страстно Белинский подходит к тому же результату, что и многие критики: «Он (Печорин) много перечувствовал, много любил и по опыту знает, как непродолжительны все чувства, все привязанности; он много думал о жизни и по опыту знает, как ненадежны все заключения и выводы для тех, кто прямо и смело смотрит на истину, не тешит и не обманывает себя убеждениями, которым уже сам не верит… Дух его созрел для новых чувств и новых дум, сердце требует новой привязанности: действительность — вот сущность и характер всего этого нового. Он готов для него; но судьба еще не дает ему новых опытов, и, презирая старые, он все-таки по ним же судит о жизни. Отсюда это безверие в Действительность чувства и мысли, это охлаждение к жизни, в которой ему видится то оптический обман, то бессмысленное мелькание китайских теней. — Это переходное состояние духа, в котором для человека все старое разрушено, а нового еще нет…»
Почему же до сих пор споры о Печорине очень злободневны, хотя образ жизни, идеалы, цели, мысли, мечты в настоящее время совершенно иные. На мой взгляд, ответ на этот вопрос очень прост: смысл человеческого существования волнует всех, независимо от времени и окружающей обстановки.
1. Жанровое своеобразие романа и литературные традиции
«Герой нашего времени» — первый крупный социально-психологический роман в . Его структура своеобразна: это роман, но одновременно и цикл повестей с общим главным героем, а иногда и рассказчиком. Каждая из повестей имеет свою индивидуальную жанровую характеристику.
- «Бэла» сродни так называемой «кавказской новелле» (сюжет о приключениях русского офицера на Кавказе);
- «Максим Максимыч» — написан в духе очерка, путевых заметок,
- «Тамань» — новелла с и слегка фантасмагорическим сюжетом, заставляющим вспомнить мир баллад,
- «Княжна Мери» — психологическая повесть из светской жизни.
- «Фаталист» — философская повесть-притча.
- Кроме того, есть два предисловия — одно к роману, а другое — к дневникам Печорина.
Это публицистика, играющая роль комментария.
- К жанровым компонентам романа следует отнести и дневник.
- Формальной основой повествования являются путевые заметки.
Все вышеназванные жанры в своей динамике повлияли на становление крупного романа в русской литературе, а «Герой нашего времени» — важная этого процесса.
2. Своеобразие сюжета и композиции романа
Обращают на себя внимание две принципиально важные композиционные особенности:
1. В течение повествования несколько раз меняется рассказчик.
2. Нарушена хронологическая последовательность событий.
Печорин – герой своего времени
... людей, не нашедших себе достойного применения. Сочинения по теме: В какой главе “Бэла” или “Максим Максимыч” Печорин заслуживает большего осуждения в романе М.Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”? сочинение Кто герой нашего времени? Встреча с Печориным ... лучшим качествам героя. Так Печорин выучился ... Почему же так получилось? Ведь Печорина можно назвать весьма неординарным, умным, волевым человеком. ...
Нарушение хронологии событий можно истолковать в романтическом духе, учитывая известный нам конфликт лермонтовского героя со временем, неприятие самой идеи времени в поэтическом мире Лермонтова. Он изображает судьбу своего героя как бы вне зависимости от временных рамок. Более важна не эволюция героя во времени, а «вечное», неменяющееся содержание характера. На протяжении всего повествования господствует ощущение «тайны души», иногда кажется, что мы близки к «разгадке», но это ожидание нас обманывает.
С этим связан и принцип смены рассказчиков. Сначала рассказчиком является основной повествователь («безымянный» офицер), но он сразу же предоставляет слово для рассказа Максиму Максимычу. Особенность Максима Максимыча как рассказчика в том, что он — наиболее «далекий» от Печорина человек, его психологический .
3. Система персонажей в романе
Как всякий романтический роман, «Герой нашего времени» построен так, что в центре находится главный герой, во многом отождествляемый с автором. Кроме того, присутствует рассказчик, также близкий автору и Печорину. Остальные герои помогают раскрытию характера Печорина.
Героев можно подразделить на две группы: те, кто когда-либо является рассказчиком (повествователь, Максим Максимыч, сам Печорин), и остальные. Читатель постепенно приближается к самому Печорину, проходя как бы систему концентрических кругов. Сопоставление с Максимом Максимычем, Грушницким, Вернером открывает новые грани в характере, проливает свет на судьбу героя.
Главные персонажи
Печорин — Максим Максимыч.
Человек «простой» и «светский», аристократический и демократический. Анализируя психологический конфликт между ними в главе «Максим Максимыч», читатель видит, что повествователь сочувствует обоим, представляя две точки зрения на эту ситуацию. Как автору, так и читателю легче отождествить себя с Печориным, нежели с Максимом Максимычем.
Печорин — Грушницкий
Я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дорожке
Печорин — Вернер.
Эти отношения – драма несостоявшейся дружбы. Честные и прямые, не претендующие на то, чтобы называться дружбой, эти отношения противопоставлены «дружбе» Печорина с Грушницким.
Печорин — Вулич.
Во взаимодействии этой пары персонажей решаются главным образом проблемы фатализма, «судьбы» и «удачи», предопределения. Потом свое мнение об этих проблемах высказывает и Максим Максимыч, чье «возвращение» на страницы романа очень знаменательно.
Второстепенные персонажи
Второстепенные персонажи разделены в романе как бы на три группы, с которыми герой взаимодействует в то или иное время:
1. Печорин среди «естественных людей» — горцев (Казбич, Азамат).
2. Печорин среди людей света («водяное общество»).
3. Печорин среди «простых людей» («честные контрабандисты»).
И все ему остаются чуждыми, причем, прежде всего светское общество, с которым формально у него больше всего общего (он сам осознает свою неотделимость от «света» как трагический внутренний конфликт).
Роль женских образов
Насти
4. Философская проблематика романа
Одно из определений жанра «Героя нашего времени» — философский роман. Наличие философской проблематики и сам факт постановки философских вопросов в романе не подлежат сомнению.
Двойники Печорина в романе Герой нашего времени Лермонтова
... Вернер и Вулич. Грушницкий, Доктор Вернер, Поручик Вулич Другие сочинения: ← Водяное общество в романе Герой нашего времени↑ ЛермонтовГлавные герои поэмы Песня про купца Калашникова → Отрицательные черты Но главным минусом Печорина ...
В литературе существуют традиционно философские темы. К ним относятся, например:
Тема смысла жизни, Человек и природа, Проблема предопределения, судьбы
4. Размышление над теми или иными философскими универсальными категориями, например, явление и сущность: поступки Печорина постоянно анализируются с этой точки зрения; он сам постоянно ищет за феноменами мира иной, скрытый смысл («ундина», например, видится ему совсем не той, что она есть на самом деле).
Можно говорить и о философской проблематике другого рода в романе. Проблема поступка могла бы быть поставлена как социальная и даже политическая, но в романе Лермонтова она приобретает звучание психологическое и даже чисто философское. Например, постоянно исследуются причинно-следственные связи событий и идей, событий и поступков, роль вмешательства судьбы и доля участия самого человека в событиях. Почему из всего « возможностей» реализовалась именно эта одна? — вполне философская постановка вопроса. Или, с другой стороны, какое сочетание причин привело именно к такому исходу?
Вопрос о предопределении, таким образом, не решен в романе однозначно. Философское осмысление жизненных, а порой и житейских более или менее простых или сложных понятий в высшей степени свойственно Печорину, ведь одна из главных особенностей его характера — рефлексия, стремление дойти до сути явлений. Скажем, при размышлении о закономерностях человеческих отношений он всегда готов обернуть проблему другой стороной, поставить вопрос философски, и тем самым усложнить все:
А что такое счастье? Насыщенная гордость»; дружба: «из двух друзей всегда один раб другого
любовь: для Печорина она имеет непосредственное отношение к власти и к страху, и т. п.
Я как топор в руках судьбы
Можно сделать вывод, что философия Печорина (в смысле – высказываемые им философские взгляды) нередко прикрывает собою психологию героя, а «философская проблематика романа» сама по себе гораздо шире, она включает в себя и наблюдения над Печориным извне, глазами автора и читателя.
Таким образом, «Герой нашего времени» — один из тех романов, где читатель приглашается к активному участию и своеобразному философскому диалогу: автор устами героя, а также при помощи эпических средств ставит и решает философские вопросы, ведет спор, высказывает аргументы и контраргументы, делает ложные, обманные ходы, отвлекающие маневры, предоставляя читателю возможность вовлечься в переживание и обдумывание проблематики, волнующей автора и его героя.
5. Тема любви и дружбы в романе
Эти темы очень важны для лирики Лермонтова, они могут раскрываться в духе романтизма, но постепенно приобретают новое, реалистическое решение раскрытия (углубленное психологическое исследование феномена любви и дружбы, связанных с ними этических, философских проблем).
В центре повествования — Печорин.
Пронаблюдаем Печорина с разными людьми.
- Взаимоотношения с людьми, далекими по духу.
Существуют представления, что подобное тянется к подобному и что, напротив, противоположности притягиваются. На примере взаимоотношений Печорина с Бэлой и с Максимом Максимычем рассматривается вопрос о возможности достижения гармонии в отношениях с человеком, не похожим на героя. Выясняется, что Печорину это не удается.
Моя первая встреча с печориным. Почему первое знакомство с Печориным ...
... знакомство с Печориным стало для меня толчком к изучению творчества поэта. Состояние, в котором я находилась после первого прочтения «Героя ... к Печорину одной только фразой. Это герой, к которому нельзя относиться однозначно. Безусловно, это умный человек, знающий ... спасительным мостиком, по которому герой сможет перейти в новую для него, полную смысла, жизнь. Но вскоре Григорий Александрович ...
- Взаимоотношения с людьми, близкими по социальному и культурному статусу, по эмоционально-психологическому складу.
В данном случае, это взаимоотношения Печорина с Грушницким и Мери. Видна ложность этих взаимоотношений, сильный элемент фальши и «позы». Они зависят от норм поведения, законов светского общества.
- Подлинно близкие отношения, не зависящие от внешних факторов.
Подлинный диалог, полнота общения. В жизни Печорина такие взаимоотношения начинают складываться с Верой и с доктором Вернером. Но и здесь не удаётся достичь гармонии. Создается впечатление, что в жизни Печорина так и не находится места подлинным, реальным взаимоотношениям с людьми.
Отсутствие любви и дружбы — лишь один из аспектов судьбы Печорина. В дневнике он пишет, что не понял своего «высокого назначения», а отношения с людьми сводит лишь к достижению «власти» над ними, чтобы «насытить» свою «гордость». Печорину не хватает самоотречения (так думает Вера), он «эгоист» (выражение Белинского), а может быть, ему не хватает какого-то творческого импульса. Он всегда остается рабом своих желаний, не идет наперекор своим привычкам.
6. Форма исповеди в романе «Герой нашего времени»
Сюжетная форма исповеди широко распространена в романтической литературе, позволяя представить внутренний мир героя и его глубинные психологические конфликты. В романе «Герой нашего времени» она делает возможным глубокое и многостороннее социально-психологическое исследование «истории души человеческой». В принципе, можно говорить, в жанровом смысле о романе-исповеди «Герой нашего времени».
Исповедь Печорина — это его «Журнал», который появляется только в последних трех главах романа. Этот печоринский «голос» можно правильно интерпретировать только в сопоставлении с другими присутствующими в романе голосами — повествователя, Максима Максимыча. Веры (в ее письме, которое цитирует Печорин).
Реалистическое начало выражается в том, что эта исповедь психологически усложнена и все, сказанное в ней Печориным, строго соотнесено с другими предлагаемыми в романе точками зрения. Что касается идейного, содержательного различия между этими двумя «исповедями», то его можно понять. Исповедь Печорина, несмотря на характерное для реалистического повествования обилие психологических деталей, сообщающих о внутреннем конфликте, не содержит в себе ничего, что хоть отдаленно напоминало бы покаяние. Герою не хватает внутренних душевных сил возвыситься над собой, над своим привычным взглядом на себя, он честно признает свои пороки и зловещий характер своих поступков, но склонен к самооправданию.
Подводя итоги сказанному, можно с уверенностью говорить, что в романе «Герой нашего времени» исповедь героя является важным сюжетообразующим и отчасти жанрообразующим элементом. Идейные и композиционные особенности объясняются преобладанием романтических и/или реалистических тенденций, а также особенностями замысла этого произведения.
Сюжетообразующим персонажем романа “Герой нашего времени” выступает Печорин. Его образ проходит через весь роман и связывает все его части.
Печорин – романтик по характеру и поведению, человек исключительных способностей, выдающегося ума, сильной воли, обладающий неистребимой жаждой свободы. Он не лишен добрых порывов. Но его благие стремления не получают дальнейшего развития. Ничем не сдерживаемая социально-политическая реакция, душившая все живое, духовная пустота высшего общества исказили и заглушили возможности Печорина, невероятно изуродовали его нравственный облик, страшно снизили свойственную ему жизненную активность. Вот почему Белинский назвал этот роман “воплем страдания” и “грустной думой”. Печорин понимал, что в условиях самодержавного деспотизма для него и его поколения осмысленная деятельность во имя общего просто невозможна. Это и обусловило свойственный ему безудержный скептицизм и пессимизм, убеждение, что жить “скучно и гадко”. Сомнения опустошили Печорина до того, что у него осталось только два убеждения: рождение — несчастье, а смерть неизбежна.
Онегин и Печорин – «герои своего времени»
... же попытка заняться наукой и т.д. Оба они являются типичными представителями мыслящих людей своего времени, критически относящихся к жизни и людям. Наиболее близки Онегин и Печорин по социальному происхождению, ... Печорин – герой тридцатых годов, времени разгара реакции, когда декабристы были разбиты, а революционные демократы еще не появились. И судьбой своей, страданиями и сомнениями своими, и ...
Зачем я жил? для какой цели я родился?
Морально искалеченный, герой лишился добрых целей, превратился в холодного, жестокого, деспотичного эгоиста, застывшего в гордом одиночестве, ненавистного даже себе. По словам Белинского, “алчущий тревог и бурь”, бешено гоняющийся за жизнью, “ища ее повсюду”, Печорин проявляет себя по преимуществу как злая сила, приносящая людям лишь страдания и несчастья.
Трагизм героя в том, что он не видит причин своей душевной неполноценности и обвиняет мир, людей и время в своем духовном рабстве. Дорожа своей свободой, он говорит: “ Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… Но свободы моей не продам ”. Но истинной свободы — свободы духовной — он не знает. Он ищет ее в одиночестве, в бесконечных скитаниях, в перемене мест, то есть лишь во внешних признаках.
Но герой вовсе не так однотипен. Перед нами одновременно совестливый, ранимый и глубоко страдающий человек.
Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его
В предисловии к «Герою нашего времени» Лермонтов говорит, что нарисовал современного человека, какого он слишком часто встречал: «Автор этой книги… Ему просто весело было рисовать современного человека, каким он его понимает и, … к несчастью, слишком часто встречал».
Печорин – разочарованный во всём меланхолик, что свойственно романтическому веянию того времени в литературе, и как следствие, манере поведения, тону, свойственному личности, моде. Сплин, тоска, были модны в то время и многие юноши надевали на себя эту маску, которая иногда становилась их вторым лицом. Лермонтов указал на “болезнь” века, лечение которой — в преодолении индивидуализма, порожденного безверием, приносящего глубокие страдания Печорину и губительного для окружающих.
Начиная со второй половины ХIХ века, за Печориным упрочилось определение «лишнего человека», хотя ни сам Лермонтов, ни Белинский, такого определения ему не давали, прежде всего, потому, что такого термина в их время не существовало. Для них Печорин — «герой времени, странный человек». Типологическая сущность образа «лишнего человека» в русской литературе трактуется очень противоречиво. Герцен наиболее точно определил смысл и характерность типа «лишнего человека» для русского общества и русской литературы николаевской эпохи: «Печальный рок лишнего человека, потерянного человека, только потому, что он развился в человека, являлся тогда не только в поэмах и романах, но на улицах и в гостиных, в деревнях и городах». По мнению Герцена, Печорин становится «лишним» потому, что в своем развитии идет дальше большинства, развиваясь в человека, а если точно — в личность, что в условиях обезличенной действительности николаевской России было, по словам Герцена, « одним из самых трагических положений в мире».
Анализ входящих в роман отдельных повестей, их сюжетов, конфликтов, проблематики позволяет глубже проникнуться настроем героя, приблизиться к его мировосприятию. Но, несмотря на это, исследователи признают, что дать Печорину однозначную оценку, дать ему чёткую характеристику как личности практически невозможно.
предисловии
Бэла
Сюжет повести отличается авантюрностью и динамизмом, он насыщен событиями, быстро сменяющими друг друга. Обращает внимание своеобразие изображаемой среды — экзотического мира горцев. Изображается народ, в характере которого — горячность, склонность к риску, бунтарское начало, что близко Печорину, ищущему смысл жизни.
Тамани
Именно в этой новелле появляется полный и четкий психологический портрет героя. Печорина необыкновенно влечет та свобода, которую олицетворяют Янко, “ундина”, слепой мальчик. Они живут в единстве со стихией, с морем, но вне закона. И Печорин позволяет себе из любопытства вмешаться в жизнь “честных контрабандистов”, заставляет их бежать, бросив дом и слепого мальчика. Печорин чужой и в этом мире. Он нигде не может найти себе пристанища.
Краткость, лаконизм повествования сочетается с насыщенностью событиями. Изображается мир контрабандистов, т. е. экзотический мир (как и в «Бэле»).
Романтичен и образ красавицы. Лермонтов перенасыщает повествование романтическими мотивами, прежде всего связанными с жанром (искушение и вызов, брошенный судьбе, колдовские чары красавицы, чудесное избавление от смертельной опасности; в какой-то степени демонические оттенки образа девушки — сравнение с русалкой, «ундиной», отсылки к романтическим образам, зловеще окрашенные образы слепого и старухи; многозначительное отсутствие «образов» в избе).
Тем не менее, на протяжении всего повествования чувствуется легкая ирония Печорина (и автора), вводится множество деталей, в целом «снижающих» образ (герой чуть не утонул).
Отдельной ценностью для автора является точное воссоздание быта и уклада «мирных контрабандистов». Все это позволяет говорить о романтической основе и реалистическом пафосе повествования в «Тамани».
Княжна Мери”
“Насыщенная гордость” — так определено им человеческое счастье. Страдания и радости других он воспринимает “только в отношении к себе” как пищу, поддерживающую его душевные силы. Ради капризной прихоти, без долгих раздумий, он вырвал Бэлу из привычной жизни и погубил. Им кровно обижен Максим Максимыч. Ради пустого любопытства разорил он гнездо “честных контрабандистов”, нарушил семейный покой Веры, грубо оскорбил любовь и достоинство Мери.
Эта повесть самая большая по объему, в ней больше всего событий и сюжетных линий. Поэтому она воспринимается как главная повесть в романе. Для «Княжны Мери» характерна сюжетная самодостаточность. Кроме того, именно эта повесть — кульминация дневника Печорина, в ней больше всего рассуждений о душе, судьбе и т. п.
Наиболее подробную разработку здесь получает философское содержание романа. Это проблема судьбы, отношения к смерти, проблема «я и они» (отношения героя с социальной средой), проблема смысла человеческих взаимоотношений, проблема свободы и ответственности (стоит ли делать добро), вопрос смысла жизни. Так же имеет место тема непонимания собственной судьбы и, далее, осознание своего назначения как задачи «познать людей» через обретение власти над ними.
Здесь есть глубокая нравственная ошибка: следовало бы начинать с изменения себя. Позиция Печорина — крайний индивидуализм. говорит лишь об «эгоизме», но он видит и другую сторону этой особенности Печорина — «страдающий эгоист», «эгоист поневоле».
из двух друзей всегда один раб другого
Есть примесь фальши и во взаимоотношениях Печорина с Мери. Изначально он ухаживает за ней, чтобы проучить Грушницкого, а потом увлекается, однако отгоняет от себя мысль о том, что в его отношении к Мери может быть что-то серьезное, большее, чем азартная интрига.
Печорин не придает значения чувствам других людей, его контакты имеют форму светской интриги. В его отношениях с женщинами так же мало правды, как и в отношениях с друзьями.
Исключение составляют следующие героини:
«Ундина» , в отношениях с которой сам Печорин едва не оказался бессильной жертвой;
Вера – большая любовь в жизни Печорина, но по каким-то причинам она тоже не смогла вполне состояться. Вера говорит, что Печорин никогда не был способен самоотверженно любить. Она указывает на эгоизм героя, но трагическая сцена погони за Верой указывает на желание Печорина обрести, несмотря ни на что, такую любовь.
Остается неразрешенным вопрос: почему же все-таки Печорин так и остался без любви? Ответом на этот вопрос является последняя повесть «Фаталист». Здесь решаются уже проблемы не столько психологические, сколько философские и нравственные. Печорин больше всего ценил свою свободу, желание ни от кого и ни от чего не зависеть, делать все, что хочется, не принося никому ни пользы, ни вреда. И только потом, оставив за плечами тридцать лет жизни, он понял, каким нелепым фарсом обернулась его свобода. Один, без родины, без друзей, без любимой.
Печорин — скептик, который живет из «любопытства». В нем борется рассудочность с чувствами, ум с сердцем. Чувства его какие-то рассудочные, вызванные честолюбием или любопытством.
Фаталист
Печорин, по оценке Добролюбова, не зная, куда идти и девать свои силы, истощает жар своей души на мелкие страсти и ничтожные дела. “Зло порождает зло; первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого”, — рассуждает он. “Я иногда сам себя презираю… Не оттого ли я презираю и других?” Печорин постоянно ощущает свою нравственную ущербность, он “сделался нравственным калекой ”. Он говорит о том, что “его душа испорчена светом ”, разорвана на две половины, лучшая из которых “высохла, испарилась, умерла, тогда как другая жива к услугам каждого ”.
Если точно есть предопределения, то зачем же нам дана воля, рассудок
Этот спор комментируют три примера, три смертельные схватки с судьбой:
1. рискованная попытка Вулича выстрелить себе в висок, к счастью, окончившаяся осечкой;
2. случайное убийство Вулича на улице пьяным казаком;
3. отважная схватка Печорина с казаком-убийцей.
Не отрицая саму идею фатализма, Лермонтов приводит к мысли о том, что нельзя смиряться, быть покорным судьбе. Таким поворотом философской темы автор избавил роман от мрачного финала.
офицеры меня поздравляли — и точно было с чем
Герой относится к фатализму предков двойственно: с одной стороны он иронизирует по поводу их наивной веры в светила небесные, с другой – он откровенно завидует их вере, так как понимает, что любая вера — благо. Но, отвергая прежнюю наивную веру, он сознает, что в его время – в 30-е годы – нечем заменить утраченные идеалы. Несчастье Печорина в том, что он сомневается в необходимости добра вообще, смеётся «над всем на свете», для него не существует святынь… А безверие порождает либо бездействие, либо пустую деятельность, которые являются пыткой для умного и энергичного человека.
Показывая мужество своего героя, Лермонтов одновременно утвердил необходимость борьбы за свободу личности. Григорий Александрович очень дорожит своей свободой: » Я готов на все жертвы, кроме этой: двадцать раз поставлю свою жизнь на карту, но свободы своей не продам «.
Печорин – не самодовольный циник. Выполняя «роль палача или топора в руках судьбы», он сам страдает от этого не меньше, чем его жертвы, весь роман — это гимн мужественной, свободной от предрассудков личности и одновременно реквием одаренному, а может быть гениальному человеку который не смог «угадать своего высокого назначения».
В той или иной степени проблема судьбы и предопределения есть в каждой из повестей.
В этой повести противопоставляются три мировоззрения: пессимистический (как видно из контекста — «восточный»), фатализм Вулича, русский народный бессознательный фатализм Максима Максимыча в сочетании с бытовым здравым смыслом и европейский и скепсис Печорина, который думает, что нет судьбы, а есть воля и удача. Однако Печорин, склонный философствовать, часто задумывается о том, верны ли его взгляды на судьбу.
“Дневник Печорина”
предисловие рассказчика к «Журналу» Печорина
Лермонтов критически относился к Печорину. Многие современники писателя увидели в герое «карикатуру на свое поколение». Гончаров и Белинский отнесли Печорина к разряду «лишних людей».
хоронил лучшие свои чувства, боясь насмешки в глубине своего сердца. Там они и умерли
Роман Лермонтова «Герой нашего времени» создан в эпоху правительственной реакции, которая вызвала к жизни целую галерею «лишних людей». Лермонтовский герой — человек трагической судьбы. Он заключает в своей душе «силы необъятные», но, в то же время, на его совести много зла.
Печорин жадно ищет приложения своим незаурядным способностям, «необъятным душевным силам», но обречен исторической действительностью и особенностями своего психологического склада на одиночество и рефлексию. Вместе с тем он сам говорит: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение не мешает решительности характера; напротив, я всегда смело иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь! «
Печорин трагически одинок. Неудачей кончается попытка героя обрести единственное, простое счастье в искренней и чистой любви горянки Бэлы.
Герой обречен на непонимание окружающих (исключением являются лишь Вернер и Вера).
Его внутренний мир не в состоянии постичь ни прекрасная «дикарка» Бэла, ни добросердечный Максим Максимыч. Впрочем, вспомним, что при первой встрече с Григорием Александровичем штабс-капитан в силах заметить лишь второстепенные черты облика Печорина, и то, что «тоненький» прапорщик недавно находился на Кавказе. Не понимает Максим Максимыч и глубины страданий Печорина после гибели Бэлы: «Его лицо ничего не выражало особенного, и мне стало досадно: я бы на его месте умер с горя» И только по вскользь оброненному замечанию, что «Печорин был долго нездоров, исхудал», мы догадываемся о подлинной силе переживаний Григория Александровича.
Последняя встреча Печорина с Максимом Максимычем наглядно подтверждает мысль о том, что «зло порождает зло». Безразличие героя к старому «приятелю» приводит к тому, что «добрый Максим Максимыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном». Офицер-рассказчик догадывается, что поведение Печорина не является проявлением духовной пустоты и эгоизма.
Особое внимание привлекают глаза Григория, которые «не смеялись, когда он смеялся. Это признак или злого права, или глубокой постоянной грусти». В чем же причина такой грусти? Ответ на этот вопрос мы находим в «Журнале Печорина «.
сделаться героем романа
Григорий, вопреки собственным убеждениям, способен к искреннему, большому чувству, но любовь героя очень сложна. Так, чувство к Вере с новой силой пробуждается тогда, когда возникает опасность навсегда потерять её – единственную женщину, которая поняла его. » При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья! » — признается он. Загнав коня на пути в Пятигорск, герой «упал на траву и, как ребенок, заплакал «. Вот она — сила чувств! Любовь Печорина высока, но трагична для него самого и гибельна для тех, кто его любит. Судьба Бэлы, княжны Мэри и Веры доказывает это.
История с Грушницким — это иллюстрация того, что незаурядные способности Печорина тратятся впустую, на цели мелкие, ничтожные. Впрочем, в своем отношении к Грушницкому Григорий по-своему благороден и честен. Во время дуэли он прилагает все усилия, чтобы вызвать в противнике запоздалое раскаяние, пробудить совесть! Бесполезно – Грушницкий стреляет первым.
Переливы добра и зла в душе героя — большое художественное открытие Лермонтова-реалиста. Перед дуэлью Григорий Александрович заключает своеобразную сделку с собственной совестью. Благородство сочетается с беспощадностью: » Я решился предоставить все выходы Грушницкому; я хотел испытать его; в его душе могла проснуться искра великодушия. Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала «. И Печорин не щадит противника. Окровавленный труп Грушницкого скатывается в пропасть. Победа не доставляет лермонтовскому герою радости, свет меркнет в его глазах: «Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели «.
Подведем итоги «практической деятельности» Печорина: из-за пустяка подвергает свою жизнь опасности Азамат; гибнут от руки Казбича красавица Бэла и ее отец, а сам Казбич лишается своего верного Карагеза; рушится хрупкий мирок «честных контрабандистов»; застрелен на дуэли Грушницкий; глубоко страдают Вера и княжна Мэри; трагически кончается жизнь Вулича. Что же сделало Печорина «топором в руках судьбы»?
Лермонтов не знакомит нас с хронологической биографией своего героя. Сюжет и композиция романа подчинены одной цели — углубить социально-психологический и философский анализ образа Печорина. Григорий предстает в разных повестях цикла одним и тем же, не меняется, не эволюционирует. В этом — признак ранней «омертвелости», того, что перед нами действительно полутруп, у которого «царствует в душе какой-то холод тайный, когда огонь кипит в крови».
Многие современники Лермонтова пытались ограничить все богатство образа одним качеством — эгоизмом. Белинский решительно защищал Печорина от обвинений в отсутствии высоких идеалов: «Вы говорите, что он — эгоист? Но разве он не презирает и ненавидит себя за это? Разве сердце его не жаждет любви чистой и ? Нет, это не эгоизм». Но что же это? Ответ на это вопрос дает нам сам герой: » Моя бесцветная молодость прошла в борьбе с самим собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца; они там и умерли «. Честолюбие, жажда власти, желание подчинить своей воле окружающих овладевают душой Печорина, который «из жизненной бури вынес только несколько идей — и ни одного чувства «.
Вопрос о смысле жизни остается в романе открытым: » Зачем я жил? Для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные. Но я не угадал этого назначенья, я увлекся приманками страстей, пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел, тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший цвет жизни «.
Трагизм судьбы лермонтовского героя связан не только с социальными условиями его жизни (принадлежность к светскому обществу, политическая реакция в России после разгрома восстания декабристов), но и с тем, что изощренная способность к самоанализу и блестящее аналитическое мышление приводят человека к утрате простоты, естественности, постоянной рефлексии. Даже врачующая сила природы не в состоянии исцелить мятущуюся душу героя.
душа испорчена светом
Печорин не сторонится людей, не избегает контактов с ними, а напротив, становится чрезвычайно тонким психологом, способным разобраться не только в чужих поступках и мыслях, но и чувствах. К сожалению, общение с ним чаще всего приносит людям и даже ему самому лишь страдания и неудовлетворенность. Печорин не устал от жизни, но он не способен по-настоящему дружить и любить. И если, например, от любви к Онегину (а после — от любви Онегина) у Пушкина страдает только Татьяна, то Печорин приносит несчастье всем женщинам, с которыми он сталкивается: Бэле, Вере, княжне Мери, даже подруге контрабандистов.
следствие наблюдения ума зрелого над самим собою
строгостью судьи и гражданина
Но некоторые современные философы спорят с автором: «Публиковать признание и признаваться не одно и то же. Постепенно искренность признания обрекается на то, чтобы стать позой, маской, сценическим воплощением «естественного» я, а весь опыт признания-речи — театром духа по природе своей нарцисского. Эта новая искусная речь признания (не в пример подлинному раскаянию богопослушного верующего, преступника или больного) эстетизируется, испытывая наслаждение от всей этой игры в саморазоблачение и вину».
По мнению современного теоретика исповедального слова, истинная исповедь в христианском понимании (а именно в религиозной среде и возникло понятие об исповеди) означает покаяние: «В православной литературе понятие исповеди и покаяния часто отождествляются. Евангелие понимает покаяние не просто как раскаяние, но и как возрождение, полное изменение существа». Итогом откровения мечущейся души в исповеди церковной являлось обретение нового самосознания, новой духовной цельности, означающей обращение личности к чистому «небесному свету», к вере откровения.
Ничего этого нет в исповеди Печорина. Это чисто литературная исповедь, в которой смешиваются самообличение, раскаяние и гордыня, правда и ложь.
Укажем сразу на особенность стиля «Журнала» Печорина. Стиль Печорина весьма литературен, более того, на редкость красив: фраза отточена, афористична, мелодична. Исповедальные откровения Печорина временами вызывают ассоциации со стилем литературно-критической статьи или философского эссе. Например, когда Максим Максимович пересказывает буквально заученный, из слова в слово, рассказ Печорина о начале его духовной биографии, о первом столкновении со «светом»: «В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из-под опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился в большой свет, и скоро общество мне надоело». Не напоминает ли это, например, стиль статей Белинского и Пушкина?
«Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка»
просто прекрасное не трогает
Исследователи писали обычно о мелочности, пустоте и бесплодности занятий Печорина. Но вряд ли можно назвать пустыми и бесплодными дела человека, которые ведут к смерти одних людей и к тяжелым моральным потрясениям других. Нравственная оценка его деяний дана в словах княжны Мери, предваряющих ее объяснение в любви: «Может быть, вы хотите посмеяться надо мной, возмутить мою душу и потом оставить. Это было бы так подло, так низко, что одно предположение». Печорин никак не ответил на этот крик души и вырвавшееся за ним признание. Но, оставшись один, с удовольствием думает, что она проведет ночь без сна и будет плакать: «Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение. Есть минуты, когда я понимаю Вампира!.. А еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названия». Однако Печорин не воспринимается читателем как подлец и садист. Все его злодеяния как будто искупаются его страданием от сознания трагической бесцельности своего существования. Только искупаются ли на самом деле?
В «Журнале Печорина», да и в структуре романа в целом, особое место занимает запись от , когда герой пытается «искренним» отчетом себе самому понять себя: » Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь?» . Впрочем, герой хочет не только понять, но и оправдать себя.
Исповедь Печорина для себя отличается от его признаний для других. Исповедуясь Максиму Максимовичу или княжне Мери, он пытается представить себя жертвой общества. «Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились» .
В записи от 3 июня он говорит о внутренних причинах своих дурных поступков — и открыто декларирует свой эгоизм: «А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца, его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет» . Печорин прямо признается в своем потребительско-экспериментаторском отношении к человеческому материалу: «Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе как на пищу, поддерживающую мои душевные силы» . Внутренним оправданием для такой позиции является для героя могучая сила, живущая в нем и требующая выхода.
«честолюбие во мне подавлено обстоятельствами»
Именно ею наделен Печорин и вместе с тем — сознанием своей исключительности. Ощущение своей мощи и порождает в нем мысль о праве на власть над людьми: «честолюбие у меня проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает, возбуждать в себе чувство любви, преданности и страха, — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?» .
Э. Фромм разделяет в качестве принципиальной альтернативы в отношениях человека с людьми способности либо вызывать любовь, либо доставлять людям страдания, вселять в них ужас.
В восприятии Печорина альтернативные способности сходятся, живут вместе. Печорин вполне сознает меру творимого им зла, пытается оправдать это зло — и вместе с тем любуется его силой. В его исповеди нет стремления к искуплению греха, а есть желание усыпить свою совесть. Здесь мы видим эстетизацию зла, вызванную самообольщением героя. Печорин утверждает личностное самопознание в качестве высшего критерия истины.
возбудить участие или удивление
назначение высокое
Печорин обладает острым аналитическим умом, позволяющий ему верно и глубоко судить о людях, о жизни. Он видит пороки окружающего его общества и относится к нему остро отрицательно. Развившаяся у Печорина рефлексия, побуждающая его анализировать каждый свой поступок, судить себя, вызывает у него не только критическое отношение к другим, но и к самому себе. Взять, например такие противоречивые мнения, как Добролюбова, говорящего о Печорине, как о человеке: «Печорин — действительно презирает людей, хорошо понимая их слабости; он действительно умеет владеть сердцем женщины, не на краткое мгновенье, а надолго, нередко навсегда. Все, что ему встречается на дороге, он умеет отстранить или уничтожить. Одно только несчастье – он не знает куда идти. Сердце его пусто и холодно ко всему. Он все испытал, и ему еще в юности опротивели все удовольствия, которые можно достать за деньги; любовь светских красавиц тоже опротивела ему, потому что ничего не давала сердцу; науки тоже надоели, потому что он увидел, что от них не зависят ни слава, ни счастье; самые счастливые люди-невежды; а слава-удача; военные опасности ему тоже скоро наскучили, потому что она не видела смысла, и скоро привык к ним. Наконец, даже простосердечная, чистая любовь дикой девушки, которая ему самому нравится, тоже надоедает ему; он в ней не находит удовлетворения своим порывам».
Печорин как личность, как характер резко противостоит людям, желающим в жизни «плыть по течению». Он постоянно протестует, бунтует, ищет место каждого человека в этом мире. Внимательность к собственным чувствам и мыслям помогла Печорину познать тонкости и чужого человеческого сердца. Тонкий психолог, он замечательно точно умел отгадывать истинные мотивы поведения людей, однако общение с ними зачастую приносило Печорину лишь раздражение, страдания и снова — разочарования. Не доверяя людям и потеряв надежду быть понятым ими, герой романа замыкается в себе, у него возникает потребность жесткого контроля и разбора собственных поступков, движений сердца и мыслей. С горечью говорит Печорин о своей душе, испорченной светом: » мне все мало; к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становиться пустее день ото дня».
леденящее душу неверие в жизнь и во всевозможные отношения, связали и чувства человеческие
Трагедия Печорина в том, что, сознавая наличие силы и желания действовать, он понимает в то же время невостребованность этих сил в той среде, где он живет. Поэтому между устремлениями Печорина и жизнью, которую он ведет, лежит глубокая пропасть: «Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками? ..«
в статье «Гамлетовский элемент в «Герое нашего времени»» пишет о том, что «в романе на первый план выходят странствия и испытания души, отважившейся отправиться из мира повседневности на поиски смысла и своей роли в мире. Значимые деяния такого героя происходят уже внутри — в глубинах и лабиринтах рефлектирующего сознания, где преодолеваются сомнения и возрождаются силы, необходимые для совершения философски осознанного поступка. Кажется, жажда жизни Печорина неутолима: «Моя любовь никому не принесла счастья, я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, и никогда не мог насытиться» . В этих метаниях Печорин познает разные лики любви».
Б. Эйхенбаум в своих работах доказывает, что Печорина “слепила” последекабристская эпоха николаевского террора. Ко времени декабристского восстания Печорину было, по расчетам исследователей, всего семнадцать лет. Он не мог участвовать в переменах судьбы России, но и не мог не отозваться душевно на происходящие события. Людей поколения Лермонтова лишились веры в светлое будущее, веры в царя, веры в то, что могут принести пользу государству. И хотя это не может полностью оправдать поступки Печорина, но заставляет относиться к нему уже не просто как к отрицательному герою. Печорин отрицателен, прежде всего, потому, что не знает, как быть положительным.
силы необъятные
Вот она, истинная радость – он радуется уже приближающейся игре, причем заранее зная о том, что конец истории возможен трагический. Но он не задумывается о том, что поломает очередные судьбы человеческие, его интересует лишь процесс игры. А потом он оправдает жестокость свою воспитанием и влиянием дурного общества: “Я шел медленно; мне было грустно… Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?“
“ Да, такова была моя участь с самого детства
“Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид ”
Здесь мы подходим ближе к фатализму Печорина, имеющему весьма странное свойство: герой как бы постоянно проверяет судьбу, пытается играть с ней, экспериментирует. Казалось бы, разгадка может принести лишь разочарование. Складывается впечатление, что Печорин лишь азартный игрок, которому приносит наслаждение игра чужими судьбами. Он трезв, расчетлив, холоден и безжалостен.
в статье “Путь к герою времени: лирика, драма, роман” говорит об этом так: “Печорин превращает свою жизнь в некий философский эксперимент, долженствующий выявить возможности человеческой воли и границы этих возможностей. Но поставлен этот эксперимент, так сказать, в форме спектакля. Особенно очевидна эта ориентация на сцену, театр в «Журнале Печорина». Герой строит свои отношения с людьми по законам театра, сам сочиняет пьесу и стремится разыграть ее на сцене жизни, в свою игру других людей, не подозревающих о своем участии в этом спектакле. В «Журнале Печорина» это театрализованное восприятие жизни иногда проглядывает в комментариях героя к своим поступкам…” Каждый раз спектакль приходит к трагической развязке…
Но не так прост замысел Лермонтова. Печорин – не просто игрок. Откуда тогда все его настоящие душевные страдания? “Печорин не предается мистицизму, не занимается музыкой, не изучает философию или военное искусство. У него деятельная душа, требующая движения, воли, энергического жизневыявления, — он предпочитает подставлять лоб чеченским пулям, он готов на все, чтобы похитить приглянувшуюся ему горянку и добиться ее любви, он планомерно и изобретательно преследует молоденькую княжну Мери, он развлекается кознями своих врагов, рискует жизнью ради мелькнувшего вдруг желания проверить на собственном опыте, есть ли и вправду фатальное предопределение судьбы… Но что же и это все, если не поиски какого-то выхода, не попытка как-то рассеяться, забыть об угнетающей пустоте…» — вот как рассуждает исследователь Виноградов. Но о какой пустоте идет речь?
«В борьбе с окружающей его действительностью Печорин не находит опоры в своей моральной природе. И не потому, что ему недостает мужества или решимости — Печорин решителен и смел — и, уж конечно, не в силу низких качеств души. Наоборот, в нем, вопреки голосу рассудка, неистребимы нежность и доверчивость, вера в прекрасное и высокое, а ему, герою переходной эпохи, родившемуся слишком поздно, чтобы стать декабристом, и слишком рано, чтобы быть революционером-демократом, не остается ничего другого, как коварству враждебного ему мира противопоставить коварство, жестокости — жестокость, бессердечию — цинизм и иронию, пошлости — фанфаронство и браваду, достойные Грушницкого. И может быть, именно сознание своей внутренней и слабости, проистекающей из прекрасных свойств души Печорина, и побуждает его «искушать провиденье» «неистощимой клеветою», гасить высокие порывы духа, убивать непосредственность чувства»
Он страдает, и страдает неподдельно. Его мучают угрызения совести, он готов был кинуться на шею Грушницкому, если бы тот отказался от заговора, он легко бы решился на смерть ради Бэлы. Холодный и расчетливый игрок так бы не поступил… Вспомним его погоню вслед уехавшей Вере: “ Я молился, проклинал, плакал, смеялся… нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья…!”
Не случаен и тот факт, что единственная женщина, сумевшая затронуть сердце Печорина, носила имя Вера. “Вера” – вот за чем гнался Печорин в безумной скачке…
Последним ключом к разгадке фатализма Печорина является повесть «Фаталист». Сама по себе повесть, кажется, стоит особняком в романе и не имеет ничего общего с остальными частями. Но именно здесь мы найдем разгадку.
Именно здесь мы встречаем внутренний монолог Печорина о «предках»: «…и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастья, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою…”
Именно в этой части романа Печорин встречается с Вуличем, который с восточным фанатизмом верит в предопределение. И вот здесь проявляется как нигде в романе фатализм самого Печорина. Мало того, что он берется испытать судьбу, проверить ее на прочность, так еще и делает это дважды. И, несмотря на то, что вроде бы подтверждается победа фатализма, Печорин все равно не сдается. Он будет проверять судьбу еще и еще.
А вот зачем? Казалось бы, чего еще, сдайся на милость победителя, опусти руки, перестань бороться. Или стань тем самым холодным игроком, только перестань надеяться и искать веру… Да, он может мужественно сказать себе, что, стало быть, смысл жизни следует искать только в самой жизни, что раз уж человеку отпущен какой-то срок земного существования, ничто не может оспорить его права прожить этот срок всей полнотой заложенных в нем сил, способностей, стремлений и запросов. Он может сказать себе, что, раз судьба его свободна от предопределения, стало быть, он сам творец своей жизни, стало быть, он — по самой природе своей — суверенное и свободное существо.
Но ведь весь вопрос в том как раз и состоит: в чем же мера полноты человеческой жизни? Как может убедиться человеческий разум, что служение общему благу есть непременное условие жизни?.. С этой проблемой и сталкивается лицом к лицу Печорин, отвергая наивную веру «предков», не принимая религиозного принципа оправдания добра… Находит ли он пути ее позитивного разрешения?
Увы, как свидетельствуют его раздумья — положение его безотрадно и бесперспективно. Горькое признание Печорина в том, что его поколение в отличие от «людей премудрых» не способно «к великим жертвам для блага человечества», доказывает, что ему нечего поставить на место той спасительной веры в провидение, что была для «предков» стимулом «благородных побуждений».
И только после раздумий над повестью «Фаталист» становится понятным весь гениальный замысел Лермонтова, становятся понятны все поступки Печорина, приоткрывается завеса над его характером.
Печорин относился к «потерянному» поколению, поколению, потерявшему веру в светлое. Обратимся к статье Шелгунова «Русские идеалы, герои и типы»: «В великосветском омуте, в котором вращался Печорин, он не встретил сочувствия, потому что каждый думал о себе, и, озлившись на отдельных людей, Печорин стал вымещать свою злобу на людях, ни в чем перед ним не повинных и виноватых только в том, что они были так же пусты, как тот большой свет, который их создал. Возвыситься до понимания общих причин, создающих анормальные общественные явления и портящих отдельных людей, у Печорина недостало силы. Только поэтому вся его энергия и сила направилась на борьбу с отдельными лицами, вместо того чтобы бороться с принципами; только поэтому он стал разыгрывать демоническую силу, направленную на частную борьбу, вместо того, чтобы выйти общественным деятелем».
Можно поспорить с автором этой статьи по поводу сомнений в уме Печорина – он прекрасно осознавал пустоту света и невиновность людей. Но ничего не мог поделать. Потому что он не боролся с принципами и идеалами общества. Он пытался отыскать веру и волю в людях. Постоянно вторгаясь в жизнь чужих людей, он хотел найти там светлое, хотел, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто смог противостоять его воле, воле режиссерского замысла. Если бы Бэла нашла в себе гордость и не поддалась на его ухищрения, он бы вернул ее отцу и восхищался бы ею. Если бы Грушницкий отказался участвовать в заговоре, он бы кинулся ему на шею и признал бы лучшим другом. Если бы княжна Мери не поддалась на его игру, а осталась бы с Грушницким, он бы восхищенно благословил их союз. Потому что тогда он смог бы обрести веру, истинную веру в могущество человеческой души, не в небеса и не в звезды, не в рок и фатум, а в то, что человек – всемогущ и прекрасен…
Но ни один спектакль не провалился. Все актеры играли по его замыслу как по нотам. Нигде он не обнаружил света. Но поисков не оставлял и ставил свои спектакли снова и снова. В надежде обрести веру…
В неудовлетворенности собой и лежат истоки отношения Печорина к окружающим людям. Он равнодушен к их переживаниям, поэтому, не задумываясь, калечит чужие судьбы. Чувствуя свое одиночество среди представителей светского общества, среди людей, подобных Грушницкому, осуждая это общество, Печорин сам является рабом его морали. Герой неоднократно говорит о своей двойственности, и двойственность его, как мы видим, — не маска, а действительное состояние души.
Печорин полагает, что счастье, может быть, заключается в покое и сладком отдыхе. Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который » в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина, он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние «… В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное? » Он сам полагает — оттого, что «душа его слилась с бурями и жаждет кипучей деятельности «… Но ведь он вечно недоволен своей борьбой и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать… А уж коли не находит дела и вследствие того ничего не делает и ничем не удовлетворяется, так это значит, что к безделью более наклонен, чем к делу…
Лермонтов является автором первого социально-психологического романа. Его роман отличается глубиной анализа психологического восприятия мира. Изображая свою эпоху, Лермонтов подвергает ее глубокому критическому анализу, не поддаваясь никаким иллюзиям и обольщеньям. Михаил Юрьевич показывает все самые слабые стороны своего поколения: холодность сердец, эгоизм, бесплодность деятельности. Отодвигая в сторону бытовые элементы, историю жизни героев, Лермонтов сосредотачивает внимание на их внутреннем мире, подробно раскрывая мотивы, побудившие того или иного героя на какие-либо поступки. Он изображает всевозможные переливы чувств с такой глубиной и проникновенностью, которой еще не знала литература того времени.
Героя его романа действительно можно назвать героем своего времени, поскольку во многих своих проявлениях он является слепком своего окружения, отражением нравственного нищеты общества: «Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли «. И этот взгляд со стороны на самого себя со временем делался не помощником, а бичом, проклятием Печорина, поскольку лишил его способности к благородным порывам: «… я боюсь показаться смешным самому себе».
И все же именно люди, подобные Печорину, сумели вывести общество из этого болота озлобления, фальши, бесцельности существования. Герой сам себя судит и казнит гораздо строже, чем кто бы то ни было. Он стоит выше многих других людей, окружающих его, но конфликт между ним и обществом с каждой новой встречей становится все более глубоким, непреодолимым. Жизненная роль таких людей, как Печорин, — обнаружение зла в мире, выявление больных мест человечества, его слабостей, для врачевания которых нужен лекарь, каковым Печорин не является и не может являться.
Лермонтов в романе уделяет внимание психологическому миру, “истории души” не только главного героя, но и всех остальных действующих лиц. Он впервые в русской литературе наделил их способностью глубокого самоанализа. Покоряя психологической правдой, он показал ярко индивидуального, исторически конкретного героя с четкой обрисовкой подоплёки его поведения.
«Герой нашего времени» — первый в русской прозе лирико-психологический роман. Лирический потому, что у автора и героя «одна душа, одни и те же муки». Психологический потому, что идейным и сюжетным центром являются не события, а личность человека, его духовная жизнь. Поэтому психологическое богатство романа заключено, прежде всего, в образе «героя времени» Печорина. Через сложность и противоречивость его натуры Лермонтов утверждает мысль о том, что нельзя до конца все объяснить: в жизни всегда есть высокое и тайное, которое глубже слов, идей.
Постоянный самоконтроль превратил чувства Печорина из искренних порывов души в объект для оценки. Двойственность натуры не позволяла герою романа полностью раскрыться ни в дружбе, ни в любви, да, кажется, он уже и разучился любить и дружить по-настоящему, делясь и отдавая: «… теперь я только хочу быть любимым и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанность мне было бы довольно» . Замкнутость на своем внутреннем мире и недоверие к другим сделали Печорина равнодушным к чувствам окружающих, и это по-настоящему страшно. «Ненасытную жадность» этот человек ощущает лишь к власти над чужими мыслями и сердцами: «я смотрю на страдания и радость других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы». Неспособный сам больше «безумствовать под влиянием страсти», Печорин несказанно радуется любимому, малейшему порыву чувств, пробуждающемуся в его сердце, но и боится их, поскольку человек эмоциональный открыт и беззащитен. И эта погруженность в себя, зачастую делающая поступки Печорина жестокими и эгоистичными, становится опасной для людей, искренне полюбивших героя романа.
1. “Герой нашего времени”. Сочинение Лермонтова // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб.,2002.
2. Философский роман Лермонтова // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
3. «Герой нашего времени» . – М., 1976.
4. Гамлет и Печорин (любовь и экзистенция).
– Нижегородский государственный университет им. .
5. Русский «гамлетизм» и философия действия в «Герое нашего времени» Лермонтова // Русская культура и мир. Тезисы докладов 2-ой Международной конференции. – Н. Новгород, 1994.
6. Загадочен ли Печорин? // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
Добролюбов
8. Г . Печорин и наше время. – СПб., 2002.
9. Лермонтов и Достоевский // Изв. Ан. СССР. Сер. лит. и яз. – 1964. – Т. 13.
10. Гамлетовский элемент в «Герое нашего времени» // Русская речь. – 1994. – №4.
11. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. – М., 2002.
История русской литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/kursovaya/po-literature-veka/
13. Собр. соч.: В 4 т. 2-е изд. – Л., 1981. – Т. 4.
14. в русской критике: Сб. статей / Сост., вступ. ст. и примеч. . – М., 1995.
15. Можно ли назвать Печорина сознательным поборником зла? (Полемические заметки) // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
16. Лермонтов и Достоевский // Сборник научных сообщений (Филология).
– Махачкала, 1967;
17. Фаталист // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
18. Идея личности у Лермонтова и особенности ее художественного воплощения // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
19. Двойное время // Феноменология искусства. – М., 1996.
20. Человек в исповедальном жанре // О человеческом в человеке. – М., 1991.
Русские писа– 1917 //
22. Лермонтов и Достоевский // Вестник образования и воспитания. – Казань, 1916. – № 1-2.
23. Архитектоника исповедального слова. – СПб., 1998.
24. . Художественная индивидуальность и творческие процессы. – Воронеж, 1973.
25. Ю Лермонтова «Герой нашего времени». – М., 1989г.
26. “Литература судьбы” или “литература воли”? (Тема рока в поэзии и прозе 20-30-х гг.) // Уманская и романтизм его времени. – Ярославль, 1971.
27. Лермонтов и русская повествовательная проза // Рус. лит. – М., 1965. – N1.
28. Русские идеалы, герои и типы // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
29. Из книги «Достоевский и Ницше. (Философия трагедии)» // : pro et contra / Сост. , , вступ. статья . – СПб., 2002.
30. «Журнал Печорина» и «Исповедь» Ставрогина: анализ деструкции личности. – М., 2002.
31. О прозе: Сб. статей. – Л., 1969.
