Со старой черно-белой фотографии на меня задумчиво глядит Он. «Лицо землистое, стеклянные глаза…тяжелая походка, и нескладная угластая фигура». Застывшее, нет, даже каменное лицо, а на нем – печать усталости, опустошающего душу разочарования. И одиночества. Не безропотного, не мятежного, только печального и трагического. Таким я вижу вас, Александр Александрович.
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Черная злоба, святая злоба…
Пушкин, Лермонтов, Тютчев – уникальное, по сути, явление в мировой литературе, не побоюсь сказать: каждый из них божественно талантлив. Но сердцу моему нет ближе и милее поэта, чем Сашенька Блок. Он словно оживает в собственных стихотворениях, еле слышным, грубовато-нежным, чарующим голосом произнося нестареющие строки: «Я любил и люблю, не устану любить, я по-прежнему стану молиться, ты, прекрасная, можешь поэта забыть и своей красотой веселиться!» На секунду замечтавшись, я представляю себя на месте возлюбленной Блока, представляю, как, трогательно сжимая мою ладонь, он признается мне в любви… Необъяснимая, таинственная связь, что я ощущаю с душой Сашеньки, сродни их отношениям с Зинаидой Гиппиус. «Наши отношения можно бы назвать дружбой… лунной дружбой. Кто-то сказал, впрочем (какой-то француз), что дружба — всегда лунная, и только любовь солнечная». Она ласково называет его «мой лунный друг». Лунный друг – друг души, близкий и далекий, одинокий среди остальных звезд, как сама луна…
Мотив одиночества, опьянённой беседы с самим собой о смысле жизни, о судьбах целой страны ощущается в каждой строке, вышедшей из-под пера Блока.
Ах, ночь длинна, заря бледна
На нашем севере угрюмом.
У занесенного окна
Упорным предаюся думам.
Проникновение в самую суть русской жизни, в таинственные, может быть, даже тёмные, пугающие, отталкивающие, но от этого не менее родные закоулки русской души с надрывом, с чувством обречённости – все это было в его творениях, в нем самом, это была его сущность, его человеческая природа. И кто же по глубине и мощи звучания может соперничать с Александром Блоком?
Испытание дружбой по роману В. Каверина Два капитана. «Испытание ...
... бывший друг. Генрих Акулов *** Мой мальчик, нанося обиды, о чем заботятся враги? Чтоб ты не выполз недобитый, на их нарвавшись кулаки. Испытание дружбой (по роману В. Каверина "Два капитана") Саня ... поэт X века) «Я тех людей никак понять не мог, кто омрачает на земле прекрасной жизнь, что дается всем на малый срок, враждой ненужной, злобою напрасной». Расул Гамзатов «Трусливый друг ...
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
В его незабвенной любви к «святой Руси» есть что-то сверхтаинственное, мистическое, глубоко чуждое и непонятное иностранцу. Строки, напоенные безграничной преданностью Родине, поражают меня своей простотой и удивительной поэтичностью.
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые —
Как слёзы первые любви!
«Прекрасная дама» — еще одна загадочная страница поэзии А. Блока. Кого так страстно любил поэт, чей образ обожествлял, кому посвятил великолепные строки, наполненные неподдельным восхищением и преклонением перед женской сущностью? Была это Любовь Менделеева или Наталья Волохова? Или Прекрасная дама – это женский образ России? Ответа нет. Мы можем лишь пытаться отыскать его в стихотворениях поэта.
Ты песнью без конца растаяла в снегах
И раннюю весну созвучно повторила.
Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах
И камни площадей и улиц освятила.
Говоря о Блоке, я просто не имею права обойти стороной поэму «Двенадцать». Да, он сжёг почти все ее экземпляры, и умер, покаявшись, как православный христианин. Но давайте не будем забывать, что вся эта реальная, состоявшаяся в истории Россия и есть Россия наших дедов и отцов, и именно они же и были одновременно и Петьками, и прячущимися за сугроб попами. Поэма показывает нам с пугающей реалистичностью большевистскую революцию, в которую Блок влюбился, как в прекрасную свежую юность, но которая предала и растоптала его. Несмотря ни на что, Блок никогда не отрекался от России. Он любил Русь «кондовую, избяную», в которую и стрелял. Но разве мы не обижаем, прежде всего, тех, кого сильнее всех любим?
Слава Богу, еще не прочитана вся его книга, еще не дают покоя загадки, заключенные в панцирь рифм. Да, Блок рано ушел из жизни, но стихи его и по сей день удивляют, заставляют задуматься, они помогают мне жить…
