Баба — Яга известна по русским народным сказкам, как старуха-ведьма, живущая в темном лесу в избушке на курьих ножках (курятина была традиционным поминальным блюдом у восточных славян), окруженной забором из шестов с человечьими черепами или человеческих костей. Внешне Баба-Яга выглядит как безобразная старуха: у нее длинные груди и нос, костяная, высохшая нога. Для тех, кто сам добирается до ее жилища, она становится проводником в иной мир, или мир мертвых. Она испытывает таких героев и помогает тем, кто выдерживает испытание (или хотя бы готов его выполнить).
Как жительница или страж иного мира, мира мертвых, Баба — Яга сама похищает людей (особенно детей) и питается их мясом. По представлениям белорусов Смерть передает души усопших Бабе-Яге, вместе с которой она разъезжает по белу свету. Баба-Яга, по некоторым представлениям, и подвластные ей ведьмы могут питаться душами покойников и оттого становятся такими же легкими, как сами эти души.
Баба-Яга оказывается и «главной ведьмой» (и в этом качестве дублируется, имеет сестер, повелевающих силам природы и циклами смены дня и ночи).
Она летает на железной ступе и когда колотит по ступе пестом, то случается гром и гроза. Баба-Яга связана с братьями — Ветрами, которыми повелевает. Так ее представляют как древнее женское грозовое божество. Это ее ипостась Яги-воительницы, и много позже принятия христианства, появляющаяся в сказках.
Следы за собой Баба-Яга заметает метлой, уже как все ведьмы. Она также связана с печью, самым главным предметом женской домашней магии в деревне (а в до-петровской Руси и в городе).
Баба-Яга также пряха; она прядет нити, ткет холсты и гоняется иногда за своими жертвами с железным гребнем. Пряжа ее — знак власти над судьбами людей. Она дает герою сказки клубок волшебной нити, который приводит его туда, куда судьба велит. Как ведьме, Бабе-Яге служат черные коты, вороны, змеи.
Полагают, что образ Яги — похитительницы людей как-то связан с древними инициациями. Однако быть в этом точно уверенными — нельзя. Похоже, исследователям хотелось скорее себя утешить чем-то, встречаясь в сказках с такой фигурой — то приветливой людоедки, то сварливой помощницы. Безусловно, Баба-Яга могла быть особенной фигурой в посвящении (или самопосвящении) славянских ведьм времен христианства.
Человек и природа в сказке-были м.м. пришвина “кладовая солнца” (2)
... Кладовая солнца»? — — Другие сочинения по этому произведению Митраша и Настя Природа и человек С лесом надо дружить. Единство человека и природы в сказке-были Пришвина “Кладовая солнца” Анализ сказки-были М. М. Пришвина «Кладовая солнца» ... проторенной тропе, куда ходили все бабы. Кто хоть раз ходил за ... в человеке просыпается жадность. Настя, собирая ягоду, совсем забыла про Митрашу. Наткнувшись ...
Целью курсовой работы является изучение образа Бабы — Яги, ведьм в русских сказках.
Задачами, вытекающими из поставленной цели, являются:
- описание Бабы — Яги как древнего персонажа русских сказок;
- изучение малоизвестных фактов из образа Бабы — Яги, ведьм;
- рассмотрение вопросов, касающихся конфликта церкви с ведьмами.
Работа состоит из введения, 3-х глав, заключения и списка использованной литературы.
Глава 1. Древние персонажи русских сказок
1.1 Сказки со следами мифических представлений
Сказки со следами мифических представлений это те, в которых изображается борьба светлого божества с темными, иначе говоря, смена времен года, дня и ночи с анимистической точки зрения.
В некоторых сказках этого разряда прямо идет речь о силах природы, так как они называются собственными именами. В сказке об Иване Белом Ветер, Дождь и Гром женятся на трех сестрах-царевнах; брата их царевича они учат разным мудростям: Гром учит его грохотать, Дождь — лить потоки и топить города и села, Ветер — дуть; в сказке о Федоре Тугарине рассказывается о том, как Ветер, Дождь и Гром сватаются за красавиц и уносят их с собой. В других сказках герои и героини изображаются с солнцем, месяцем или звездами на голове, лице и на лбу: это указывает на связь этих образов с небесными светилами[2, с.47].
Но обыкновенно в сказках с мифическим содержанием борьба светлого божества с темными изображается при помощи фантастических образов. Замирание природы осенью и зимой представляется в образе похищения красавицы какими-нибудь чудовищами, драконами, или в образе усыпления, окамениния, околдования красавицы. Туманы и тучи, закрывающие солнце и препятствующие его благотворному воздействию на земную красавицу-природу, олицетворяются в образе Змея; стужа и холод представлены в образах Мороза или, чаще, Кащея — бессмертного, а зима, заставляющая всю природу окостенеть, в образе Бабы-яги костяной ноги. Герои этих сказок ставят себе целью возвращение похищенных красавиц или их оживление, если они окаменели, уснули и т.д., т.е. оживление природы. Эта цель достигается при помощи особых диковинных предметов или существ: так, в сказках упоминаются такие предметы, как золотые яблоки, конь златогривый, олень-золотые рога, свинка-золотая щетинка, жар-птица, которые, по-видимому, намекают на золотые лучи солнца; другой разряд диковинок, упоминаемые в сказках, как, напр., сапоги-скороходы, ковер-самолет, вероятно, означает ветер или быстро несущиеся тучи; мертвая и живая вода, оживляющая мертвых, — это роса, весенние и летние дожди, оживляющие природу; скатерть-самобранка — это образ обилия, наступающего в природе весной и летом.
В сказках с мифическим содержанием главными представителями темных сил являются: 1) Баба-яга и 2) Кащей-бессметртный.
Баба-яга изображается в наших сказках двояко: или как злое существо, как людоедка, или, чаще, как помощница герою.
Баба-яга костяная нога живет на севере среди свирепых морозов; она смугла, глаза ее, как уголья; когда она несется, земля трясется; едет она на железной ступе, которую она погоняет железным толкачем, помелом след заметает. Охотника Баба-яга превращает в камень. Она живет в лесу или в избушке на курьей ножке, причем избушка может по слову героя поворачиваться к лесу задом, а к нему передом; или она живет в тереме, огороженном тыном, с воткнутыми на нем человеческими головами; вместо дверей у ворот — ноги человеческие, вместо запоров — руки, вместо замков — рот с острыми зубами: это — женихи, сватавшиеся за дочерей Бабы-яги и павшие жертвой ее людоедства. У себя Баба-яга или лежит или прядет шерсть; она владеет ветрами и чудными конями[11, с.117].
Древние славянские божества в русских сказках. История и вымысел
... В VI в. повелителем Вселенной признавали бога-громовержца Перуна. В договорах X в. с греками, русские ... в сказочных повествованиях в соответствии со временем бытования сказки ... символы проявлялись в славянском фольклоре (образы березы, сосны, рябины), в ... Даждьбог, бог ветра – Стрибог. ... в их мифологизированном обличье и предводители тех классов существ, которые сами принадлежат к низшему уровню: таковы баба ...
Баба-яга — вещая ведьма: она знает прошедшее и будущее, она обладает способностью производить чары. Она знает, где скрыты красавицы, которых ищут герои сказок, как достать те диковинки, которые им нужны. Во многих сказках она дает герою советы и прямо помогает ему. Баба-яга дает герою клубочек, который может докатиться, если его бросить, до того места, которое герою нужно; иногда, при помощи этого клубочка, можно спастись от преследования врага: если его бросить, он превращается в огромную гору, мешающую врагу догнать героя. Кроме клубка Баба-яга иногда снабжает героя полотенцем, гребнем и щеткой; если по дороге бросить полотенце, то образуется быстрая, глубокая река; гребень может превратиться в непроходимый дремучий лес, щетка — в огненную реку. Иногда эти предметы служат герою для защиты от самой Бабы-яги.
Образ Бабы-яги встречается и в сказках других народов: у тюрков ей соответствует Шамус — баба, у литовцев — Лаума. Шамус — баба представляется с веревкой из сухих жил, с железным молотком и железными клещами; Лаума ездит в железной тележке с проволочным кнутом. Обе эти старухи изображены людоедками: из трех героев сказки двух она съедает, причем из их спин она вырезывает себе ремни.
На грани двух миров, светлого и тёмного, посреди дремучего леса издревле векует в странной избушке старуха с крючковатым носом и вороном на плече. Обитает бабуля в избушке на курьих ножках, окружённой забором из человеческих костей, «на заборе — черепа, вместо засова — человеческая нога, вместо запоров — руки, вместо замка — рот с острыми зубами». Временами злобная ведьма налетает на Русь, несёт с собой мор людей и падёж скота, похищает детей. Иной раз и к ней заглядывают гости с Руси. Одних Яга пытается съесть, других привечает, помогает советом и делом, предсказывает судьбу. Яга имеет обширные знакомства в живом и мёртвом царствах, свободно посещает их.
Есть мнение, что сказочный образ Яги возник в русском народном творчестве как результат многовекового взаимодействия славянской и финно-угорской культур. Постоянное место обитания Яги — дремучий лес. Живёт она в избушке на курьих ножках, такой маленькой, что лёжа в ней, Яга занимает всю избу. Подходя к ней, герой обычно говорит: «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» Поворачивается избушка, а в ней баба Яга: «Фу! Русским духом пахнет… Ты, добрый молодец, от дела лытаешь или дела пытаешь?» Тот её отвечает: «Ты, старая, прежде напои, накорми, а потом спрашивай»[6, с.156].
Сказка эта могла быть придумана людьми, хорошо знакомыми с бытом обских угров. Фраза о русском духе попала в неё не случайно. Дёготь, широко применявшийся русскими для пропитки кожаной обуви, сбруи и корабельных снастей, раздражал чуткое обоняние таёжников, употреблявших для пропитки обуви гусиный и рыбий жиры. Гость, зашедший в юрту в «смазных сапогах», оставлял после себя стойкий запах «русского духа». Таинственная избушка на курьих ножках не что иное, как широко известный на Севере «лабаз» или «чамья» — тип хозяйственной постройки на высоких гладких столбах, предназначенной для сохранения снастей и припасов от мышей и хищников. Лабазы всегда ставятся «к лесу задом, к путнику передом», чтобы вход в него находился со стороны реки или лесной тропы. Небольшие охотничьи лабазы иногда делаются на двух-трёх высоко спиленных пнях — чем не курьи ножки? Ещё больше похожи на сказочную избушку небольшие, без окон и дверей, культовые амбарчики в ритуальных местах — «урах». В них обычно находились куклы-иттармы в меховой национальной одежде. Кукла занимала собой почти весь амбарчик; может быть, именно поэтому избушка в сказках всегда мала для Бабы Яги? Точнее, бабе-в-яге, поскольку «ягой», называется меховая доха.
Образ «жестокого мира» в пьесе А. Н. Островского «Гроза
... нужно смириться. Таким образом, «жестокий мир» города Калинова, изображенный в пьесе Островского «Гроза», — это мир, населенный живыми мертвецами, ... кажется околдованным злым чародейством калиновской «бабы Яги» — Кабанихи. Он слишком ... герои пьесы живут под гнетом стародавних обычаев и привычек, принимая их за «высший закон», «слово Божие». Именно поэтому бунт Катерины воспринимается «жестоким миром» ...
1.2 Происхождение образа Бабы-Яги
В древности умерших хоронили в домовинах -домиках, расположенных над землей на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями, похожими на куриные ноги. Домовины ставились таким образом, чтобы отверстие в них было обращено в противоположную от поселения сторону, к лесу. Люди верили, что мертвецы летают на гробах. Покойников хоронили ногами к выходу, и, если заглянуть в домовину, можно было увидеть только их ноги, — отсюда и произошло выражение «Баба-Яга костяная нога». Люди относились к умершим предкам с почтением и страхом, никогда не тревожили их по пустякам, боясь навлечь на себя беду, но в трудных ситуациях все же приходили просить помощи. Так, Баба-Яга -это умерший предок, мертвец, и ею часто пугали детей. По другим сведениям, Баба-Яга у некоторых славянских племён (у русов в частности) -жрица, руководившая обрядом кремации мёртвых. Она закалывала жертвенный скот и наложниц, которых затем кидали в огонь[8, с.72].
Образ Бабы-Яги восходит к архетипу тотемного животного, обеспечивающий успешную охоту для представителей тотема в доисторические времена. Впоследствии роль тотемного животного занимает существо, которому подвластен весь лес с его обитателями. Женский образ Бабы-Яги связан с матриархальными представлениями об устройстве социального мира. Хозяйка леса, Баба-Яга, — результат антропоморфизма.
Рисунок 1 — Саамский амбар. Модель на территории парка Скансен (Стокгольм)
Намёком на некогда животный облик Бабы-Яги, по мнению В. Я. Проппа, является описание дома как избушки на курьих ножках. Во времена принятия христианского вероисповедания славянами старые языческие божества подверглись гонению. В народной памяти остались лишь божества низшего порядка, т. н. хтонические существа, к которым принадлежит и Баба-Яга. Двойственная (амбивалентная) природа Бабы-Яги в фольклоре связана, во-первых, с образом хозяйки леса, которую надо задобрить, во-вторых, с образом злобного существа, сажающего детей на лопату, чтобы зажарить. Этот образ Бабы-Яги связан с функцией жрицы, проводящей подростков через обряд инициации.
Существует и иная трактовка. Согласно ей, Баба-Яга — персонаж не исконно славянский, а заносной, привнесенный в русскую культуру солдатами из Сибири. Первым письменным источником о ней служат записи Джильса Флетчера (1588) «О государстве русском», в главе «О пермяках, самоедах и лопарях» (Н. Веселовский. «Мнимые каменные бабы», Вестник АИ, Спб., вып. 195): «Что касается до рассказа о Золотой Бабе или Яге-бабе, о которой случалось мне читать в некоторых описаниях этой страны, что она есть кумир в виде старухи, дающей на вопросы жреца прорицательные ответы об успехе предприятия или о будущем, то я убедился, что это простая басня»[12, с.53].
Стилистические средства раскрытия внутреннего мира героя, на ...
... мира героя, на примере романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Данная цель позволила сформулировать следующие задачи работы: 1. Рассмотреть жизнь и творчество Джейн Остин. 2. Проанализировать структуру и язык романа «Гордость и предубеждение». ... чувства и описания делает увлекательными даже самые заурядные и обычные события и ... (М., 1954, Примечания, с. 454) и «Теккерей-сатирик» (М., 1958, ...
Согласно этой позиции, имя Бабы-Яги связано с названием определённого предмета. В «Очерках Берёзового края» Н. Абрамова (СПб, 1857) есть подробное описание «яги», которая представляет собой одежду «наподобие халата с откладным, в четверть, воротником. Шьётся из тёмных неплюев, шерстью наружу… Такие же яги собираются из гагарьих шеек, перьями наружу… Ягушка — такая же яга, но с узким воротником, надеваемая женщинами в дороге» (аналогичное толкование в тобольском происхождении даёт и словарь В. И. Даля).
Однако эта позиция противоречит данным современной научной этимологии, согласно которым имя Бабы-Яги никак не связано с тюркским названием одежды «яга», восходящим к jа?а/jaka — воротник. По мнению Макса Фасмера, Яга имеет соответствия во многих индоевропейских языках со значениями «болезнь, досада, чахнуть, гневаться, раздражать, скорбить» и т. п., откуда вполне ясен первоначальный смысл названия Бабы-Яги.
Образ Бабы-Яги связан с легендами о переходе героя в потусторонний мир (Тридесятое царство).
В этих легендах Баба-Яга, стоящая на границе миров (костяная нога) служит проводником, позволяющим герою проникнуть в мир мёртвых, благодаря совершению определённых ритуалов. Ещё одним вариантом прототипа сказочной старухи можно считать и одетые в меховые одежды куклы-иттармы, которые устанавливаются ещё и в наши дни в культовых избушках на опорах.
С точки зрения сторонников славянского (классического) происхождения Бабы-Яги, немаловажным аспектом этого образа видится принадлежность её сразу к двум мирам — миру мёртвых и миру живых. Известный специалист в области мифологии А. Баркова интересно трактует в связи с этим происхождение названия курьих ног, на которых стоит изба знаменитого мифического персонажа: «Её избушка „на курьих ножках“ изображается стоящей то в чаще леса (центр иного мира), то на опушке, но тогда вход в неё — со стороны леса, то есть из мира смерти. Название „курьи ножки“ скорее всего произошло от „курных“, то есть окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили „избу смерти“ небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян ещё в VI-IX вв.).
Баба-Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом — она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых).
Она узнавала о его прибытии по запаху — „русским духом пахнет“ (запах живых неприятен мёртвым)». «Человек, встречающий на границе мира жизни и смерти избушку Бабы-Яги, продолжает автор, как правило, направляется в иной мир, чтобы освободить пленную царевну. Для этого он должен приобщиться к миру мёртвых. Обычно он просит Ягу накормить его, и она даёт ему пищу мёртвых. Есть и другой вариант — быть съеденным Ягой и таким образом оказаться в мире мёртвых. Пройдя испытания в избе Бабы-Яги, человек оказывается принадлежащим одновременно к обоим мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мёртвых, одолевает населяющих его страшных чудовищ, отвоёвывает у них волшебную красавицу и становится царём».
Сочинение война и мир тема жизни и смерти в романе
... к смерти, простоты и естественности. Поставленный в романе “Война и мир” вопрос о жизни и смерти Толстой разрешает объединением двух противоположностей в единое целое - мир. Мир существует лишь как сочетание жизни и смерти. Надо любить этот мир, а значит, надо любить и жизнь, и смерть. Тема жизни и смерти в романе "Война и мир" ...
Благодаря текстам сказок можно реконструировать и обрядовый, сакральный смысл действий героя, попадающего к Бабе-Яге. В частности, крупнейший специалист в области теории и истории фольклора В. Я. Пропп, исследовавший образ Бабы-Яги на основе массы этнографического и мифологического материала, обращает внимание на очень важную по его мнению деталь. После узнавания героя по запаху (Яга слепа) и выяснения его нужд, она обязательно топит баню и выпаривает героя, совершая таким образом ритуальное омовение. Затем кормит пришедшего, что тоже представляет собой обрядовое, «покойницкое», угощение, непозволительное живым, чтобы те случайно не проникли в мир мёртвых. А, «требуя еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он имеет на неё право, что он „настоящий“. То есть пришелец через испытание едой доказывает Яге искренность своих побуждений и показывает, что он-то и есть действительный герой в отличие от лже-героя, «самозванца-антагониста». Эта еда «отверзает уста умершего», считает Пропп, убеждённый в том, что сказку всегда предваряет миф. И, хотя герой вроде бы и не умер, он вынужден будет временно «умереть для живых», чтобы попасть в «тридесятое царство» (иной мир).
Там, в «тридесятом царстве» (загробном мире), куда держит путь герой, его всегда поджидает немало опасностей, которые ему приходится предвидеть и преодолевать[4, с.112].
Так же, есть смысл рассматривать следующую гипотезу происхождения Бабы-Яги: В «Повести временных лет» есть указание на племена Ягов и Касогов. Первые обитали в районе нынешнего Туапсе и были достаточно кровожадными и свирепыми воинами (византийские источники уточню…).
Есть предположение, что они были каннибалами, а свои жилища, в целях безопасности, они строили на воде (отсюда «курные» ноги — сваи).
Ещё одним прототипом Бабы-Яги могли послужить ведуньи и знахарки, которые жили вдали от поселений в глубине леса. Там они собирали различные коренья и травы, сушили их и делали различные настойки, в случае необходимости помогали жителям деревень. Но отношение к ним было неоднозначным: многие считали их соратниками нечистой силы, так как живя в лесу они не могли не общаться с нечистой силой. Так как в основном это были нелюдимые женщины, то однозначного представления о них не было.
М. Забылин (1880 г. «Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэззия»): «Под этим именем почитали Славяне адскую богиню изображаемую страшилищем в железной ступе, имеющей железный посох. Ей приносили кровавую жертву, думая что она питает ею двух своих внучек, которых ей приписывали и услаждается при этом, пролитием крови. Под влиянием христианства народ забывал своих главных богов, припоминая только второстепенных и особенно те мифы, которые имеют олицетворенные явления и силы естества, или символы житейских потребностей. Таким образом баба-яга из злой адской богини превратилась в злую старуху колдунью, подчас людоедку, которая живёт, всегда, где нибудь в лесу, уединенно, в избушке на курьих ножках. … Вообще о бабе-яге остались только следы в народных сказках и её миф сливается с мифом ведьм.»
«Трагедия Печорина» (по роману «Герой нашего времени»)
... сочинение «В чем трагичность судьбы Печорина». В чем заключается трагизм судьбы Печорина? План Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»; Лермонтовский герои — человек трагической судьбы; Отношение к герою ... лишь покинуть те места, чтобы не напоминать об этом событии. Трагедия Печорина заключается в его постоянно скуки, от которой страдают окружающие люди, его любя. Печорин что-то ищет в жизни, ...
1.3 Что хорошего можно сказать про Бабу — Ягу
Баба-Яга — едва ли не самая популярная женщина из всех многочисленных волшебных героинь русских сказок. Почему бы в этом не разобраться?
«Помолюся я поклонюся Бабе-Яге и ее дочерям. Ой, еси, вы, яги-бабовы дочки, присушите рабу божию Настасью ко мне, доброму молодцу, метлами, все следы заметите, клюками застучите, огонь в печах медных разожгите, чтоб пеклась так обо мне Настя и калилась ее любовь, как медная печь огненная, во всякое время, во всякий час» (старинное любовное заклятие).
Ах, какая она страшная, ужасная, кровожадная-эта героиня русских народных сказок. Внешность ее пугает: сгорбленная старая женщина с лохмами нечесаных волос, груди болтаются до пояса, нос крючком, одна нога костяная (протез, что ли?).
Глаза горят красными сполохами. Вот-вот сейчас налетит она из чащи в своей ступе каменной, схватит непослушного мальчонку и унесет за синие леса, за высокие горы в свое логово-избушку на курьих ножках, а там, поди, и съест его. Да не просто так, а зажарит в русской печке. И откуда только взялась эта мрачная лесная волшебница-Баба-Яга? Где тут правда, где вымысел? Ведьма она, что ли? А если не ведьма, тогда кто?
Рисунок 2 — Баба — Яга
Первое, на что стоит обратить внимание — нет фактов, подтверждающих, что Яга кого-то съела, несмотря на все обвинения ее в кровожадности. Никто не спорит, были у нее подобные намерения, да ничего, собственно, не вышло. Сообразительные молодцы, Жихарка или Иванушка, лесную волшебницу всегда обманывают и саму ее отправляют в печное пламя. Баба-Яга или ее слуги, гуси-лебеди, не могут догнать даже похищенного ранее малыша.
Вот и получается, с точки зрения правосудия, что преступления не произошло, а намерение совершить зло-это еще не сам проступок. Осуждать Ягу можно лишь за эпизодические антигуманные действия, но не по статье, по которой настоящие «убивцы» проходят. Скорей всего, в сказках злая Баба-Яга существует, чтобы пугать малолетних.
Ведьмы, по представлениям наших предков, были разные. Само слово «ведьма» означало — знающая, ведающая женщина, специалистка по черной или белой магии.
Однако, по описанию в сказках, она не похожа на подлинных ведьм, которые в ночь на Ивана Купалу слетаются на Лысую гору на шабаш. Подлинные ведьмы в миру похожи на простых женщин. Даже могут слыть писаными красавицами. Но по своей черной природе они призваны творить только зло.
Для этого ведьма способна превратиться в птицу, например, сороку, предстать полевой мышью. Она — оборотень. Баба-Яга же ни в одной сказке ни в кого не превращается и не пытается соблазнить героя сексуальными утехами. На шабаш наша Баба-Яга не летает. И вообще она путешествует не верхом на метле голая, как истинная ведьма, а едет в ступе, хоть в лохмотьях, но одетая. С вурдалаками всякими в любовные отношения Яга не вступает, с колдунами не знается, за исключением Кащея Бессмертного и Змея трехглавого[5, с.218].
Фонетический разбор слова « »
... в слабой позиции в конечном открытом слоге (= в абсолютном конце слова): чашечка; богиня; с песнями; перемена. Звуко буквенный разбор: йотированные звуки Фонетически буквы Е — [йэ], Ё — [йо], Ю — [йу ... позиции для «О», когда безударная [о] произносится тоже отчётливо, представляют лишь некоторые иноязычные слова: какао [кака' о ], патио [па'тио ], радио [ра'дио ], боа [бо а'] и ...
В отличие от ведьм, Баба-Яга нередко помогает герою повествования. Именно к ней приходит Иван или иной богатырь. Забота у него немалая, надо вернуть похищенную волшебником красавицу. А как это сделать, может подсказать только Баба-Яга. Обратим внимание, Яга это делает бескорыстно, ничего взамен от героя не требует. Хозяйку лесной избушки отличает хлебосольство.
Она встречает незваного гостя, будто родственника. В баньке выпарит, накормит как следует. Даст совет, а то и волшебного коня и оружие. Баба-Яга-хранительница различных волшебных ремесел. Василиса Прекрасная у ней выучилась великолепно ткать и шить.
Характер у Бабы-Яги строгий. Определит вечером задание, потом обязательно проверит, выполнено ли. Нерадивость, лень — не переносит, накажет. А то, что уроки ее очень трудны, уж извините, ведь не простые ученицы у нее — все молодые волшебницы. Поэтому в наших волшебных сказках в образе Бабы-Яги как бы переплелись качества положительного и отрицательного персонажа.
Глава 2. Баба — Яга — малоизвестные факты
2.1 Кто ты, Баба — Яга?
Наверное, все любили читать и слушать сказки. Эти волшебные истории, наполненные обаянием мудрой старины, открывали для нас новый мир, мир, в котором каждый получает урок и проходит его, мир, в котором независимо от уготованных ему испытаний и страхов, герой всегда побеждает, и потому мир, в котором добро всегда превозмогает зло. Мы погружались в этот мир с головой во всякий раз. И этот мир обладал одной характерной особенностью, с которой был желанен и узнаваем нами как сказка, которую многие из нас любили читать и перечитывать, — там всегда была Баба-Яга. И чем более жестким был этот персонаж, чем более страшным и подробным были ее описания, чем более предприимчивым было ее поведение, тем более привлекательна была сказка. Как ни странно, детям нравилось представлять, что именно они оказались в гостях у бабы-яги и пришли к ней на обед. Ну, и баба-яга, ну и поедательница детей, что впрямь и сам напрашиваешься и лезешь с ногами и торчуном на ее сковороду и обеденный стол… И вот, кто же эта баба-яга и что в этом лихом существе такого, что пугает, а одновременно и необыкновенно манит и влечет ребенка, чтобы многократно переживать те же самые тропинки сказки, в которые убегает от прозаических реальностей своего мира?.. Что за мудрость он там ищет?.. Что притягивает его во, вроде бы, достаточно мрачном персонаже такого, что могло бы раскрыть ему неведомые грани его бытия?.. И что, потому он и велик как ребенок, что за злым обличием видит скрытую до поры до времени светоносную суть?.. [15, с.182]
“Баба Яга происходит из российского фольклора и является людоедкой, которая крадет, готовит и ест свои жертвы, обычно детей”.
Баба-Яга — вроде как славянская версия Кали, индусской богини смерти, времени и разрушения, танцовщицы на надгробиях, украшенной гирляндами из человеческих голов и змей. Из глубины своего межвременья она указывает приходящим к ней за знанием путь восхождении человеческого духа к своему солнечному истоку через преосуществление собственной лунной силы — Кундалини, которая является все той же жизненной — сексуальной — энергией, животворящей косность и пробуждающей мертвую материю. Хотя зачастую мы и рассматриваем бабу-ягу лишь как символ смерти, она — это ипостась старухи в тройном обличии богини. Она — смерть, которая ведет к возрождению. Любопытно, некоторые славянские сказки описывают, что Баба — Яга живет на свете со своими двумя другими сестрами, тоже бабами-ёгами. В таком случае, Баба — Яга становится полной тройственной богиней, представляющей одновременно деву, мать-воительницу и старуху. Баба — Яга также иногда описывается как хранительница воды живой и мертвой. Когда кто убит мечом или сгорит в огне, тело восстанавливается, его раны затягиваются, заживают, если опрыскать мертвой водой, а если после этого труп обрызгать живой водой, он оживает, душа возвращается в тело — это и есть возрождение. А что же такое есть печь, в которой баба-яга уготовляет своих лакомых любимцев перед тем, как съесть?.. Символика печи в сказках о бабе-яге необыкновенно мощна, печь была олицетворением женского лона, женской матки и испеченного хлеба. Матка и лоно, конечно, являются символом жизни и рождения, а испеченный хлеб — образом земли, места, где тело захоронено, чтобы переродиться и возродиться вновь. Баба — Яга приглашает своих гостей перед их съедением очиститься и подкрепиться так, словно готовит их для заключительной поездки, вхождения в смерть, которая завершится новым чистым возрождением. Баба-Яга нередко дает своей добыче выбор, когда так или иначе просит, чтобы ребенок сидел на ее деревянной хлебной лопаточке поаккуратнее и тихонечко, прежде чем не будет помещен в печь-лоно и перепечен из по-мужски еще слабенького мальчика в исполненного мужским здоровьем мужчину. Герой может избежать печи, Баба — Яга будет за ним гнаться, но он и ее, в конце концов, непременно избегнет. Лишь страха наберется, чтобы не совать нос, куда не следует. Он сбежит от пламени печи и последующего поядения, но при этом и не получит дельного совета, а в руки какой-либо волшебной вещи, как то скатерти-самобранки, сапогов-скороходов, шапки-невидимки, непобедимого меча-кладенца, даже и чудесного клубка, путеводная нить которого приводит к продолжению посвятительного путешествия, а затем — и к желанному счастию. И дело не в том, что сильные духом, находчивые и жизнелюбивые герои избегают печи и смерти, а слабодушных, хилых душой и духом и недалеких персонажей Бабе — Яге непременно приходится съедать. Скорее даже, именно сильные душой и духом настаивают на посвящении, мол, ты, старуха, давай не лежебонься, не ворчи, а чин чином накорми, напои да в баньке выпари, а опосля и спрашивай с меня, что тебе полагается… А вот те, кто не готов к посвящению, или, может быть, пока еще не созрел для того, и убегает от огненной печи… Избегание печи описывается в сказках лишь тогда, когда герой от нее действительно убегает. В остальных случаях подробности опускаются. Да, мы не знаем всех подробностей. Их можно попытаться лишь реконструировать, мол, Баба — Яга гостя вымоет, выпарит, в печь посадит, зажарит, съест да на костях покатается… Но мы знаем одно, к Бабе — Яге приходили и проходили ее гостеприимство полностью именно избранные, те, кому ее урок был жизненно необходим и кто сам настаивал на его преподаче, и уходили они от нее целыми, просвещенными и живыми…
«Лишь слову жизнь дана…» ( Уроки словесности: из опыта работы ...
... можно считать первой попыткой использовать сочинение-этюд в практике обучения. Идея развития дара слова на материале личных наблюдений последовательно ... "Верным помощником" в нелегком писательском труде, “постоянным спутником жизни” называл Л.Н. Толстой свой дневник и считал, что его ... никогда не думал, что бабы испугаюсь. И что это со мной сегодня?» Перед написанием сочинения-этюда по предложенным ...
Подумаем чисто логически. Вот когда кто из современных людей встретит на своем пути ветхую пронзительную избушку на курьих ногах, он наверняка подумает не о великой жрице, а о страшной опасности и убежит куда подальше прочь: Но главный герой сказки всегда войдет в дом Бабы — Яги. Почему он сделает это? Мы что, с нашим современным научным знанием, знаем что-то такое, чего давние люди и не ведали? Или, возможно, мы-таки все рано или поздно в конце концов да попадаем в ту избушку на курьих ножках своими собственными неисповедимыми путями?.. Во все времена сущность человека неизменна. Ищущий и жаждущий знания смело входит в обитель великой ведуньи, он ищет мудрости, жаждет правды. И он ищет эту правду и знание от древней служительницы мудрости, любви и смерти, потому что со смертью всегда приходит новое возрождение. С этим ведением и можно получить от внешне неприглядной старухи воду живую и мертвую, воду Жизни и Смерти, получить от нее, показав ей свои умения, выдержку, силу мысли, духа и чистого сердца. Подобно всем стихиям природы, зачастую будучи дикой и необузданной, баба-яга, смиренная силой человека, тоже может быть необыкновенно открытой, щедрой и доброй…
Так кто же она, Баба — Яга?
Слово «баба» в русском языке обычно означает замужнюю женщину, женщину, побывавшую с мужем и рожавшую детей. По большому счету, слово подразумевает наличие у женщины достаточно большого опыта сексуальной жизни с мужчиной. Но, тем не менее, уже даже тогда, как только девственность девочки потеряна, она переходит в «бабье царство» на всю оставшуюся часть своей жизни.
С одной стороны, «баба» — довольно-таки уничижительное слово, вроде бы как имеющее в виду непостоянство, податливость, скуления, постоянные вопли, бранчливость, ворчливость, слабодушие, плаксивость, вздорность, глупость и другие некоторые нервические черты поведения замужних женщин в патриархальном укладе общества.
Но, с другой стороны, ставание «бабой» — это подключение к земной интуитивной мощи материнства, хранительницы, дарительницы, берегини рода человеческого, когда человек уже не столько опосредованно мыслит, сколько непосредственно чувствует и ведает наитием и душой, становится частью, служительницей и воплощением великой богини жизни и смерти.
На «бабство» Бабы — Яги указывает то, что и у нее есть дети, чаще всего дочери. Впрочем, если где упоминаются и ее сыновья, то это ужасные монстры и с человеческой точки зрения сплошные уроды, вроде как хтонические результаты первых опытов по выведению породы мужчин в изначальном архаическом обществе исключительно женщин себе подобных. И эти чудовища — скорее стихийные силы, чем человекоподобные существа, стихии, впрочем, дремлющие, а порой и расцветающие в каждом из нас. И только вразумительная сила слова Бабы — Яги способна их обуздать и сделать послушными ласковыми ягнятами. Однако, и сама Баба — Яга частенько обитает внутри личности каждого из нас — не только женщин, но и мужчин. Чем взрослее становимся, тем больше разве не подпитываем мы свои силы каждый по-своему девственной энергетикой детей?.. Давая им в ответ свои знания, заботу и наработанные материальные средства?..
Таким образом, значение слова «баба» в более поверхностных слоях восходит к значению словосочетания «повивальная бабка», «женщина, принимающая младенца при родах».
Что вполне согласуется с народным обычаям полагать в повивальные бабки, пользующихся огромным уважением и доверием, именно пожилых женщин, ведущих нравственно безупречный образ жизни и самих рожавших и вырастивших добропорядочных детей. А в глубинном значении слово «баба» восходит к словосочетанию «берегиня рода человеческого». Разве не такой «берегиней» во многих семьях домашняя «бабушка» была и есть?.. [9, с.74]
Слово же «яга» также однозначной трактовке не поддается. То ли позаимствовано, то ли исконное. Оно может обозначать нечто наподобие тулупа из шкуры жеребенка, олененка, а то и гагачьих шеек шерстью наружу. С одной стороны, это была дорожная или охотничья одежда, с другой — часть костюма волшебника подземного мира. Слово «яга» может означать и «гнев», а может — «силу, мудрость, способность к действию». Есть также еще глагол «ягать». Он означает «браниться, шуметь, бушевать», «громко кричать, стонать при родах», «даже не просто кричать и стонать, а голосом выпускать поток яростной силы». Может быть, наши предки, называя «ягой» лесную женщину, отмечали ее раздражительный, свирепый, дикий характер или особенную одежду.
2.2 Баба — Яга как древнейший символ общества
Баба — Яга — осколок и потаенный островок первичной матриархальной организации общества, когда не мужчина выбирал женщину для супружества и довлел над нею, а женщина вольно распоряжалась всеми мужчинами своего человеческого рода. На матриархальность уклада ее жизни указывает и то, что мужчины в ее избушке — временное явление. Скорее, обычным повседневным делом они — просто источник жизненной энергии. И совсем уж редко мужчина используется для зачатия Бабой — Ягой детей. Но если это и случается, она уж наверняка знает, как выжать из мужчины желанное и сделать так, чтобы получались только достойные преемственности ее наследия и продолжения ее дела девочки. Иногда баба-яга озабочена выдачей и своих дочерей замуж. Даже, скорее не замуж — а достойному во всех качествах мужчине. Но, возможно, не более чем на ночь — лишь для зачатия ребенка. А дальше — мужчина уже не нужен, все равно как временное явление он всегда был и будет в избушке, то ли на время занесенный туда бабой-ягой, то ли случаем пришедший и сам, — тогда и время насыщаться им. Такой плотоядности Баба — Яга вовсе не бежит, порой кажется, что это является главным источником ее жизненной энергии и единственным диетическим питанием. В этом отношении показательны сказки, в которых Баба — Яга выводит заезжим добрым молодцам замуж столько дочерей, сколько явилось этих молодцев, а своим слугам велит, как только новобрачные поснут, поснимать добрым молодцам головы. На что они теперь ей? Чтобы не докучали и не приставали со всякими своими патриархальными притязаниями на ее дочерей и глупостями — подальше с глаз долой их. Свое дело мужское ведь они уже сделали, отстрелялись, теперь уже по-мужски безголовым можно и окончательно головы долой снесть[10, с.189].
Тут мы подходим к еще одному значению слова «яга» — к его древнейшим санскритским корням. Ну, конечно же, — «йога» в ее неразрывных двух ипостасях. «Соединение, единство, связь» + «усилие, упражнение, принуждение». Тут как говорится, вольному воля — понимай, как разумеешь. Всё сходится тут. В общем, жрица и посвященная, посвящающая избранных в великие таинства. У бабы-яги задача довольно-таки прозаическая — пробудить через тело дух и душу своего избранного самым простым и действенным способом, непосредственно передать необходимое знание человеку, которому, возможно, по его жизненному пути и судьбе, мистическое откровение никогда испытать не придется, да, тем более, если человек сей слишком далек от материй сиих. Итак, Баба — Яга — вроде как тантрическая йогиня — совершенная аскетка, распространяющая сущностное знание среди избранного народа. Скорее даже — среди избранного народа. А чтобы неповадно было праздношатающимся ходить в лес и не грибы-ягоды искать, а ее, Бабу — Ягу — тут и отвратительный образ самое, что ни есть кстати. Кожа да кости, кости торчат сквозь гниющую кожу, сотни лет не моется, не расчесывается, мерзко смеется, беззубая, зуб один — да и тот вставной и железный, зато есть длинный волосатый язык, вся в больших бородавках, горбатая такая, что только землю под собой и видит, нос до потолка или до подбородка, им она даже огонь в печи умудряется разжигать, груди, что свисают до колен, через плечи закидывает, чтобы не мешали при ходьбе, почти что слепа, хрома, соплями все вокруг понавешано… Насчет соплей — тут, кстати, интересно, не остатки ли это после трапез прежними мужчинами?.. А их у нее должно быть достаточно, раз ими только по своему обыкновению и аскетизму и питается… В общем, кто такую страшенцию будет сладострастно искать, мол, иди-иди ко мне, моя ягодка-голубушка, ты видишь, моя страсть по тебе изнывает… Разве что Кощей Бессмертный или многоголовый Змей. Впрочем, если и случится какому путнику увидеть то, что ему не предназначено, ему и увидится такое, что только пятки его и засверкают, а потом и будет всю жизнь заикающееся рассказывать народу всякие свои басни-побасенки про свои несбыточные страхи. Вот так и ширятся слухи про отвратительное воплощение зла. А это всего лишь личина, все так же испытывающая нашу зрелость узнать нечто большее, чем мы есть, маскарад, за которым скрывается нечто совсем другое… Уж если она владеет дивными секретами молодости и красоты, чего бы ей не оставаться вечно юной и прекрасной?.. И не ей ли молились юные девушки, мечтавшие заполучить румяные щечки и милого суженого?.. Заклинал ее и добрый молодец, испрашивая любви к нему пригожей девицы, чтоб пеклась так о нем и так «калилась ее любовь, как медная печь огненная, во всякое время, во всякий час»…
2.3 Избушка на куриных ножках и “костяная нога”
Баба — Яга — пугающая колдунья, живет в чаще густого болотистого леса, на полянке, которую зачастую невозможно найти, если только волшебный клубок пряжи или волшебное перо, данные ее сподвижниками, не покажут путь.
Древняя колдунья обитает в деревянной избушке на двух курьих ножках (иногда курьих ног у избушки бывает одна, три или четыре, в других фольклорах в качестве опор упоминяются яйцо, яйца, лосиные ноги).
Обыкновенно хижина Бабы — Яги обращена к путнику задом, и только знаемые волшебные слова могут заставить ее повернуться к страннику дверью, чтобы можно было ему войти.
Зачастую хижина вращается с громкими скрипами и пронзительными вскриками, от которых стынет кровь, съеживаешься и храбрость так и уходит в пятки.
С одной стороны, это пугает слушателей, с другой, показывает древний возраст хижины, и то, что баба-яга не особенно заботится о ремонте своей избушки. Ну а в-третьих — такое театральное представление служит еще одним испытанием путника, проверяет, насколько он готов и зрел для встречи с бабой-ягой и ее посвящением-правдой.
Свойства избушки удивительны, как и всё в сказке: она бегает на своих ногах, понимает человеческий язык и решает, кому и когда входить в нее или отказать, даже, более того, избушка зачастую живописуется способной видеть своими глазами-окнами и говорить своим ртом-дверьми.
Что ж тут удивительного, что у избушки есть и свои думы думать, и эти мысли то тихим дымком исходят, то дикими клубами вырываются из ее дымохода. А разве избушка не кушает, когда Баба — Яга засаживает на лопате в нее доброго молодца?.. В общем, ничто живое не чуждо и ей.
Эта избушка — некая птица, являющаяся, как и все вещи, что связаны с бабой-ягой, не самодостаточной и независимой, а существующей в неразрывном единстве с ней, бабой-ягой, являющаяся продолжением ее существа.
Эта избушка с ее печью, дверью и дымоходом — прожорливые (впрочем, а что тут такого — питаться чем-то надо ведь) половые органы Бабы — Яги, которым она и скармливает мальчишек. И именно мальчишек. С девочками у бабы-яги дружба особенная — они у нее зачастую подмастерья, ученицы и учатся ткачеству и прядению.
Вот, правда, на чем — это уже другой вопрос… Так вот. Что же с мальчиками получается? Кто среди гостей бабы-яги? Либо малые ребятишки, которых она крадет, чтобы без всяких церемоний испечь в печи, либо добрые молодцы, которые сами приходят к ней в поисках путей к своей невесте[7, с.207].
В общем, так и что же это за избушка на курьих ножках?.. Избушка бабы-яги нередко окружена частоколом из человеческих костей с нанизанными сверху человеческими черепами.
Ворота вешаются на гигантские мощные человеческие ноги, в которых лишь только кожа да кости, задвижки у ворот — крепкие мумифицированные человеческие руки, а вместо замочной скважины — рот с острыми зубами. Помимо того, избушка может охраняться еще свирепыми голодными собаками, или лебедьми-гусями, или большим черным котом, или жабами.
Все эти кости и звери вроде как самостоятельно решают, пускать ли или отпускать гостя то ли вовнутрь в избушку, то ли наоборот, вовне на волю обратно, — но на самом деле, как уже подчеркивалось, все эти архитектурные убранства являются неотъемлемой частью всё той же одной бабы-яги. Правда, могут они на нее и серчать и делать ей всякие мелкие пакости, вроде как позволить кому уйти. Сама же и виновата.
Надо ведь не только жить целиком в своих тайнах и внутренней работе, но и уделять должное внимание всем частям своего тела и не запускать их — кого ласково потрепать, кому какую тряпицу подарить, кого обогреть и чаем напоить. В общем, тут и урок для Бабы — Яги — не забываться, мол, умная такая, то всё ей и позволено. Она ведь тоже есть лишь одна из частиц бытия.
Что же касается самой бабы-яги непосредственно, то она летает по воздуху в железной ступе, используя погоняющий железный пест или клюку, чтобы управлять скоростью и направлением своего передвижения, и густое помело, чтобы заметать за собой следы. Когда понуждает ступу бежать скорее, то приударяет по ней своей железной палицей.
Слово “Баба — Яга” часто сопровождается еще описанием “костяная нога”, что для одних специалистов по фольклору ясно указывает, насколько, по крайней мере, тощая она, эта живая мумия. Если вообще не мертва с ее разложившейся ногой.
Кстати, эта точка зрения тоже напрочь убирает обвинения Бабы-Яги в людоедстве. Судя по тем же фольклорным традициям, все людоеды и упыри отличаются цветущим здоровьем и сложены в телесах своих на мясце человеческом очень уж крепко. Кроме того, образ худой йогини очень даже вяжется с образом подвижницы-отшельницы. С другой стороны, тощесть Бабы — Яги подчеркивается в сказках редко.
Часто просто говорится «Баба — Яга». И остается только гадать, какова же она из себя. Впрочем, не исключается, что даже на одних знаемых травах, злаках, зельях и прочей растительности можно вполне поддерживать вполне приемлемое соотношение кожи, костей, мышц и жира в своем теле. Но, как бы там ни было и вместе с тем, Баба — Яга частенько бывает физически нечеловечески сильна. Впрочем, бывают времена у нее и совсем уж немощной дряхлости. Лежит в своей избушке-гробу из угла в угол — и всё тебе, пока не наведает к ней добрый молодец.
Так что свои главные дела баба-яга хорошо знает и рьяно исполняет их в полноте физических сил. Подобно тем, как баньку истопить, молодца накормить и спать уложить.
И все же не от мира физического крепость Бабы — Яги. Равно и крепость ограды из костей, ворот из рук, замков из челюстей. Говоря о бренных человеческих остатках, можно предположить, что Бабе — Яге особого труда не стоило собрать изрядную коллекцию всех трупных членов, каких бы только ей не было бы угодно, будучи властительницей кладбищ и могил.
Другое дело — как все это оживить. Должно быть, подвластно ей вселять в свои страшилки жизненную силу неприкаянных душ, и тем оживлять мертвую руку даже уже саму по себе. Как бы там ни было, всем живым движет дух…
В общем, порой совсем уж одноногая Баба — Яга любит на своей «костяной ноге» скакать. Скачет, резвится, порой ласково, а порой и яростно. Иногда, нога именуется «железной», порой — «золотой», мол, у Матушки Йогини сапожки, инкрустированные золотом, так блестели, что в народе ее прозывали «златоножкой».
Как уже было замечено, в своих охотничьих повадках Баба — Яга придерживается следующих принципов: она либо рыскает по свою добычу, али поджидает ее дома, сидячи на печи и зная, что чему бывать, того не миновать, и лакомое так или иначе все равно прибудет, а вот и очередное на пути к ней.
Итак, охотится она на малых ребятишек, а поджидает — добрых молодцев. Она очень даже чувствует свою добычу, обоняя воздух вокруг да около да возглашая громко: “Чу, чу…! Мужьим духом пахнет! Давненько уж слыхом не слыхано, видом не видано, а вот пред очи и явился во всей красе своей весь. И кто это здесь?” — это уже поближе рассматривая достопримечательного гостя[3, с.85].
Существует великое множество сказок о Бабе — Яге, каждая может описывать несколько иначе саму старую колдунью, ее методику охоты и поедания добычи. Но все они сходятся на том, что рисуют Бабу — Ягу и среду ее обитания насколько только возможно уродливее, отвратительнее и злее…
В общем, прячут от непосвященных суть, вместе с тем оставаясь широко распространенными и чрезвычайно популярными. Ведь баба-яга была, есть и будет любимейшим героем всех детей. Потому что они нутром чувствуют, что она их покровительница. Она бережет их, потому что… питается ими. И они, поядаемые ею, как любили, так и будут ее любить.
Глава 3. Ведьмы и борьба церкви с ними
3.1 Образ ведьмы
Ведьма — в духовном стихе, записанном (А. В. Валовым) в Пошехонье Ярославской губернии, душа ведьмы, уже завершившей свое земное существование, следующим образом кается в своих грехах:
«От коровушек молочко отдаивала, Промеж межи полоску прожиновала, От хлебушка спорынью отымывала». В этом стихе дается полная характеристика злой деятельности ведьмы, так как эти три деяния составляют специальные занятия женщин, решившихся продать свою душу чертям. Впрочем, если внимательно всмотреться в облик ведьмы в том виде, в каком он рисуется воображению жителей северной лесной половины России, то в глаза невольно бросится существенное различие между великорусской ведьмой и родоначальницей ее — малорусской. Вообще в малорусских степях среди ведьм очень нередки молодые вдовы и притом, про выражению нашего великого поэта, такие, что «не жаль отдать души за взгляд красотки чернобровой», то в суровых хвойных лесах, которые сами поют не иначе, как в минорном тоне, шаловливые и красивые малороссийские ведьмы превратились безобразных старух. Их приравнивали здесь к сказочным бабам-ягам, живущим в избушках на курьих ножках, они, по олонецкому сказанию, вечно кудель прядут и в то же время «глазами в ноле гусей пасут, а номсом (вместо кочерги и ухватов) в печи поваруют», Великорусских ведьм обыкновенно смешивают с колдуньями и представляют себе не иначе, как в виде старых, иногда толстых, как кадушка, баб с растрепанными седыми космами, костлявыми руками и с огромными синими носами. (По этим коренным чертам во многих местностях самое имя ведьмы сделалось ругательным.) Ведьмы, по общему мнению, отличаются от всех прочих женщин тем, что имеют хвост (маленький) и владеют способностью летать по воздуху на помеле, кочергах, в ступах и т. п. Отправляются они на темные дела из своих жилищ непременно через печные трубы и, как все чародеи, могут оборачиваться в разных животных, чаще всего в сорок, свиней, собак и желтых кошек. Одну такую свинью (в Брянских местах) били чем ни попало, но кочерги и ухваты отскакивали от нее, как мячик, пока не запели петухи. В случаях других Превращений, побои также считаются полезною мерою, только советуют бить тележной осью и не иначе, как повторяя при каждом ударе слово «раз» (сказать «два» значит себя сгубить, так как ведьма того человека изломает).
Этот ритуал избиения, определяющий, как и чем надо бить, показывает, что кровавые расправы с ведьмами практикуются весьма широко. И действительна, их бьют и доныне, и современная деревня не перестает поставлять материал для уголовных хроник. Чаще всего ведьмы подвергаются истязаниям за выдаивание чужих коров. Зная повсеместный деревенский обычай давать коровам клички, сообразно с теми днями недели, когда они родились, а равно и привычку их оборачиваться на зов, — ведьмы легко пользуются всем этим. Подманивая «авторок» и «субботок», они выдаивают их до последней капли, так что коровы после того приходят с поля такими, как будто совсем потеряли молоко. Обиженные крестьяне утешают себя возможностью поймать злодейку на месте преступления и изуродовать, отрезавши ей ухо, нос, или сломавши ногу. (После того в деревне обыкновенно не замедлит обнаружиться баба с подвязанной щекой, или прихрамывающая на ту или другую ногу) [1, с.176].
Многочисленные опыты в этом роде производятся повсеместно, так как крестьяне до сих пор сохранили уверенность, что их коровы выдаиваются не голодными соседками, не знающими, чем накормить ребят, а именно ведьмами. Притом же крестьяне, по-видимому, не допускают и мысли, что коровы могут потерять молоко от болезненных причин, или что это молоко может быть высосано чужеядными животными.
Ведьмы имеют чрезвычайно много общего с колдунами, и если подбирать выдающиеся черты в образе действий тех и других, то придется повторяться. Они также находятся между собою в постоянном общении и стачке (вот для этих-то совещаний и изобретены «лысые» горы и шумные игры шаловливых вдов с веселыми и страстными чертями)1), точно так же тяжело умирают, мучаясь в страшных судорогах, вызываемых желанием передать, кому-нибудь свою науку, и у них точно так же после смерти высовывается изо рта язык, необычно длинный и совсем похожий на лошадиный. Но этим не ограничивается сходство, так как затем начинаются беспокойные ночные хождения из свежих могил на старое пепелище на лучший случай — отведать блинов, выставляемых за окно до законного сорокового дня, на худший — выместить запоздавшую и неостывшую злобу и свести непоконченные при жизни расчеты с немилыми соседями).
Наконец, успокаивает их точно так же осиновый кол, вбитый в могилу. Словом, бесполезно разыскивать резкие границы, отделяющие волхвов от колдунов, так же точно, как ведьм от колдуний. Даже история тех и других имеет много общего: ее кровавые страницы уходят в глубь веков, и кажется, что они потеряли свое начало — до такой степени укоренился в народе обычай жестокой расправы с колдунами и ведьмами. Правда, против этого обычая еще в средние века выступали наиболее просвещенные отцы церкви, но в ту суровую эпоху проповедь кротости и незлобия имела мало успеха. Так, в первой половине XV века, одновременно с тем, как в Пскове, во время моровой язвы, сожгли живыми двенадцать ведьм, — в Суздале епископ Серапион вооружается уже против привычки приписывать общественные бедствия ведьмам и губить их за этой «Вы все еще держитесь поганского обычая волхования, — говорил св. отец, — веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских. Правила божественные» повелевают осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей, а вы в свидетели поставили воду, говорите: «Если начнет тонуть — невинна, если же поплывет — то ведьма». Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может поддержать ее, чтобы не тонула, и этим ввести вас в душегубство?»[13, с.65]
