Данная работа представляет собой исследование романа О. Хаксли «О дивный новый мир». Задачей работы является определение жанра романа, анализ его сюжета и главных героев, определения жанра фантастики и её различных видов. Отдельная цель исследования — выявление психологических установок и мифов, которые навязываются автором читателю.
Актуальность и новизна темы заключается в подходе к анализу произведения не только с целью исследования сюжета и жанровой принадлежности, но и с целью раскрыть содержащиеся в нём психологические установки, выявить авторское «мифотворчество» и влияние произведения на читателя.
Исследование произведения О. Хаксли «О дивный новый мир» вносит вклад как в исследование и раскрытие жанра фантастики в целом, так и в исследование творчества данного автора. Так же работа может быть использована для дальнейших изысканий в сферах научной и социальной фантастики, изучении творчества других авторов-фантастов.
Для достижения заданных целей необходимо выявить в произведении черты фантастики, определить его жанровую принадлежность, дать определение самого жанра фантастики, а так же выяснить, какой системы ценностей придерживаются герои произведения.
В работе будет произведён анализ научной и художественной литературы по выбранному жанру, рассмотрены характерные черты жанра фантастики, выделены его отдельные направления, дана необходимая теория. Так же важной частью исследования станет определение книги в рамках вида и жанра литературы.
Более подробно будет исследовано само произведение, его сюжет, характер героев и их оценка, а так же социально-психологические установки, передаваемые О. Хаксли в своём произведении и наиболее важные эпизоды раскрытия авторского замысла, отдельные художественные детали, раскрывающие авторскую мысль.
Глава 1. Жанр фантастики
1.1 Изучение жанра фантастики
Для того чтобы изучить произведение фантастики (антиутопию), необходимо дать определение самого жанра. Вследствие наличия фантастических элементов в произведениях, не являющихся представителями жанра фантастики, понятие жанра фантастики может быть дискуссионным вопросом.
Фантастика — жанр, характеризующийся использованием так называемого фантастического допущения, то есть введение в произведение элемента невозможного, необычайного. [16].
Классификация фантастических допущений:
- научно-фантастическое допущение (введение в произведение научных открытий, технических изобретений, новых моделей общества и др.)
- мистическое допущение (введение необъяснимого рационально фактора)
- футурологическое допущение (рассмотрение будущего)
- фольклорное допущение (введение персонажей и архетипов фольклора)
- миротворческое допущение (создание новой реальности, перенос действия в вымышленный мир)
- фантасмагорическое допущение (введение иррационального фактора, не имеющего логического основания)
Фантастика в настоящее время — один из самых востребованных жанров в литературе. Можно утверждать, что фантастика с древнейших времён присуща человеческой культуре, ведь мифы и сказания, фольклор — всё это имеет в себе элемент фантастического.
Фантастика — жанры, поджанры, краткая характеристика к ним
... благодарен ее многочисленным авторам за возможность окунуться в их миры. Сочинение на тему Научная фантастика Научная фантастика — это жанр, который относится к различным видам искусства, например, к таким ... где ее применение. Критики давно спорят о том, какое же определение раскроет истинный смысл научной фантастики. Таким образом, в большинстве случаев мнения сходятся на том, что ...
Классифицировать фантастику можно по следующим признакам:
- содержанию произведений:
- научная фантастика (Иван Ефремов, Александр Беляев, Айзек Азимов, Рей Бредбери, Артур Кларк и др.)
- альтернативная история («Да не опустится тьма» Лайона Спрэг де Камп, «Трансатлантический туннель! Ура!» Гарри Гаррисона, «Остров Крым» Василия Аксенова и др.)
- социальная фантастика («Мы» Евгения Замятина, «Град обреченный» Стругацких, «Корпорация «Бессмертие»» Роберта Шекли, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери и др.)
- фэнтези (Андрей Белянин, Джон Р.
Р. Толкин, Роберт Джордан и д.р.)
- ужасы (хоррор), триллер (Стивен Кинг, Клайв Баркер, Энн Райс и др.)
- стилю изложения:
- детективная фантастика (Станислав Лем «Дознание», Кир Булычев «Интергалактическая полиция», Борис Акунин «Детская книга» и др.)
- юмористическая фантастика (Андрей Белянин, Павел Марушкин, Олег Шилонин, Крэг Шоу Гарднер и др.)
- роду литературы:
- фантастическая проза (братья Стругацкие, Сергей Лукьяненко, Роберт Шекли и др.)
- фантастическая поэзия (Олег Тарутин «Зеница ока», Харри Мартинсона «Аниара», Кларк Эштон Смит поэма «Любитель гашиша» и др.)
- фантастическая драматургия (Карел Чапек «R.U.R.», Генри Лайон Олди «Чужой среди своих», братья Стругацкие «Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах» и др.)
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/kursovaya/antiutopiya-o-divnyiy-novyiy-mir/
В современной литературной критике принято различать понимание фантастики как жанра и как метода. Жанр характеризует целое литературное произведение, в то время как метод может использоваться в самых разных жанрах наряду с прочими. Смысл понятия фантастики становится гораздо более ясным и непротиворечивым, если предмет этого понятия ограничить «элементом необычайного», который вводится в литературное произведение. Если данный элемент становится в эстетической системе центральный, то о тексте можно говорить как о полностью фантастическом. [21].
Функции научной фантастики:
— познавательно-эвристическая. Научная фантастика предстает как вид, искусства который демонстрирует человеку особые способы мышления, создает новые методики решения проблем. Фантастика воздействует на творческий процесс, мыслительную деятельность, стимулируя её.
- информационная. Популяризирует основы научных представлений, технических достижений и открытий. Вследствие особенностей человеческого восприятия, информация из произведений фантастики усваивается легче.
— коммуникативная. Научная фантастика расширяет естественные пределы коммуникации людей, применяя особые методы, фантастические допущения. Также, НФ способствует увеличению количества людей, схожим образом осмысливающих глобальные проблемы человечества.
Жанр научная фантастика. Азейк Азимов – писатель фантаст
... в литературе, кино и других видах искусства, одна из разновидностей фантастики. Научная фантастика основывается на фантастических допущениях в области науки и техники, в том числе как естественных, так и гуманитарных наук. Произведения, ... бы научной фантастикой, в которой основанием для повествования выступает сознательное стремление опираться на уже известные факты, и уж если в повествовании ...
- воспитательная. Фантастика воспитывает культуру творческого мышления, иными словами, развития самосознания, самовоспитания.
- эстетическая.
Фантастические образы воздействуют на мышление, которое приобретает разносторонность, оригинальность. Они увеличивают способность понимания красоты и гармонии. [15, с. 47]
Как итог можно выделить свойства фантастики:
1. Фантастика — особое тематическое направление литературы и искусства.
2. Фантастикой называют изображение фактов, не существовавших и несуществующих в реальной действительности с точки зрения характерных для данной эпохи представлений.
3. С точки зрения характерных для данной эпохи представлений о реальной действительности фантастические факты не существуют не только как конкретные события, но и как типы фактов, поскольку существование любых подобных фактов противоречит известным свойствам и закономерностям.
4. Фантастическими называют факты, намеренно введённые автором как противоречащие свойствам реальной действительности. Не считаются фантастическими события, невозможные в реальности, но появившиеся в литературном произведении вследствие ошибки или небрежности автора.
5. Фантастическими называют факты, противоречащие не любым свойствам реальности, а только тем, которые более или менее известны массовому сознанию.
6. Безусловно нефантастическими могут называться только проверенные и достоверные факты. [21]
1.2 Научная фантастика
Научная фантастика — разновидность фантастики, особенностью которой является фантастическое допущение в областях науки, как естественных, так и гуманитарных. Научная фантастика связана с описанием вымышленных технологических и научных открытий, прогнозированием будущего или альтернативной истории, допущениями социального характера. Наиболее частое клише НФ — перенесение событий произведения в будущее. [6].
Для обозначения этого жанра американским писателем-фантастом Хьюго Гернсбеком был предложен термин «Science fiction». Русский перевод «научная фантастика» не является буквальным переводом английского выражения «science fiction», хотя оба термина несут один смысл и обозначают одни и те же приёмы и произведения. Словосочетание «science fiction» буквально переводится с английского как «научный художественный вымысел» или «художественный вымысел о науке». [13].
Дальнейшая формулировка термина вызывала множество дискуссий, в особенно вопрос о трактовке понятия «научная», применённому к фантастике. Наиболее подходящим видится определение Г. Гуревича: «Научной будем считать ту фантастику, где необыкновенное создается материальными силами: природой или человеком с помощью науки и техники». [7].
Следует уточнить, что фантастический компонент не обязан быть строго «научным», а скорее не иметь противоречий с реальной наукой, фантастический компонент должен быть «наукообразно» обоснован. Отличительной особенностью научной фантастики является именно рациональность, убедительность и обоснованность фантастического допущения. [25, 163-227 с.].
Открытое и закрытое общество К. Поппера
... обществ: а) закрытое, стремящееся к самосохранению и опирающееся на принципы авторитаризма и насилие, и б) открытое, воплощенное в великих личностях - моральных героях и ... - критический рационализм, теорию роста научного знания - построил как антитезу ... культуре[185]. В середине 20 в. исследование двух типов общества продолжил Карл Поппер, который написал двухтомную монографию <Открытое общество и ...
Одним из важнейших направлений в научной фантастике является художественное исследование последствий научно-технического прогресса, прогноз перспектив и тенденций науки и возможного их влияния на человеческое общество. [18].
Основоположником данного направления можно считать Жюля Верна, вводившего в свои произведения новейшие изобретения 19 века. Так же писателями-фантастами были предугаданы многие открытия, например, в области атомной энергии, космонавтики, информационных технологий (Ж. Верн «Из пушки на луну», 1865, А. Азимов « Чувство силы» 1959, М. Лейнстер «Логик по имени Джо» 1946 и др).
В завершение можно сказать, что произведения научной фантастики — это произведения о технологиях и научных открытиях, их возможностях, позитивном или негативном влиянии, о проблемах человечества, которые могут возникнуть в будущем. В более широком понимании, научная фантастика — это фантастика, лишённая элементов сказочного и мистического, в которой события и явления имеют не сверхъестественное, а научное объяснение. [13]
1.3 Социальная фантастика
Социальная фантастика жанр научно-фантастической литературы, в котором ведущую роль играет описание отношений между людьми в обществе. Использование фантастических мотивов позволяет показать развитие общества в необычных, никогда не существовавших в реальности условиях. Распространёнными формами социальной фантастики являются утопия и антиутопия. Главная цель социальной фантастики — раскрыть законы развития общества, попавшего в новые и непривычные для человечества условия, изучить вопросы развития человеческой цивилизации, сущность человека, его взаимодействие с внеземным разумом и природой. Социальная фантастика в большей степени связана не с естественными науками, а с гуманистическим направлением литературы. [10]
Для того чтобы определить характер жанра антиутопии, необходимо дать определение и выявить основные признаки жанра утопии.
1.4 Жанр утопии
По мнению Э. Баталова, основой жанра утопии является мифическая идея о Земле Обетованной, сам термин имеет греческие корни. Широко известным термин стал благодаря книге Томаса Мора «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», правда, только в значении острова, в его сегодняшнем значении модели идеального общества термин употреблён впервые в книге Сэмюэла Перчеса «Паломничество» в 1613. Несмотря на то, что термин утопия появился лишь в 17 веке, первой утопией в европейской литературе считается трактат Платона «Государство». [3].
Тузовский даёт следующее определение утопии — «Утопия — это виртуальная модель (образ) общества, отвечающего критериям максимально представимой автору социальной справедливости и всеобщего счастья в условиях стремящейся к идеалу человеческой природы, которая альтернативна социальному настоящему и по замыслу автора должна выступать ориентиром будущего развития». [20, 312 с.].
К атрибутам утопии следует отнести:
- критический анализ существующего порядка;
- создание его альтернативной версии;
- ориентирование на социальный идеал;
- принципиальная множественность этих идеалов;
- регламентация жизни, разумное ограничение человеческой свободы;
- поиск «нового человека»;
- обоснование системы ценностей;
- потенциальная возможность воздействовать на социально-историческое сознание.
Утопия выступает неким явлением, задающим перспективу дальнейшего развития общества, создает совершенный и гармоничный мир, который может быть воспринят как будущее состояние общности.
Особенности жанра романа война и мир толстого 10 класс (2)
... жанра романа-эпопеи «Война и мир» Л.Н. Толстого Сочинения › Толстой Л.Н. › Война и мир Готовые Домашние Задания Любое литературное произведение можно отнести к какому-либо жанру — эпическому, лирическому, драматическому. “Война и мир” — большое и ... движении, в сомнениях и поисках, в непрерывном внутреннем развитии. Жизненный путь Пьера полон открытий и разочарований. В начале романа перед нами ...
Примерами произведений жанра утопии, помимо работы Томаса Мора, являются книги: Томмазо Кампанеллы «Город Солнца, или Идеальная республика. Политический диалог», Герберта Уэллса «Люди как боги», Ивана Ефремова «Туманность андромеды» и др.
В утопической литературе отразилась общественная потребность в гармонизации отношений между личностью и обществом, в создании таких условий, когда бы интересы отдельных людей и всего человеческого сообщества были слиты, а раздирающие мир противоречия разрешились бы всеобщей гармонией. Как жанр, утопия зародилась еще в эпоху возрождения. Английский писатель Томас Мор опубликовал книгу, где описывал устройство государства Утопия, вместе с тем вскрывая пороки и недостатки современного ему уклада жизни. Уже в XVI-ом веке встала проблема несовершенства общества, и пути её разрешения писатели пытались найти в создании идеальных миров. Так, у Т. Мора в ирреальном идеалистическом государстве все материально равны, не существует ни классовых делений, ни привилегированных чинов, более того, излишнее богатство, изобилие драгоценных камней и металлов является атрибутикой воров и нарушителей закона. Томас Мор пытался сквозь безупречный, «дивный новый мир» показать бесполезность многих современных вещей и порядков, донести до читателя на его взгляд наиболее совершенную модель государства. Подобная линия четко прослеживается в таких утопических произведениях эпохи Возрождения, как «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона и др. Позже эта линия пройдет через произведения Вольтера, Руссо, Свифта и через утопическую фантастику XX века. [24].
В XX веке развитие европейской и, в частности британской, утопической традиции продолжалось. В основе расцвета утопии в первые десятилетия XX века лежала овладевшая в это время общественным сознанием «научная эйфория» — когда ускорение технического прогресса и резкое усиление влияния научных достижения на качество жизни населения вызвали на уровне массового сознания иллюзию возможности неограниченного совершенствования материальной жизни людей на основе будущих достижений науки и, главное, возможности научного преобразования не только природы, но и общественного устройства — по модели совершенной машины. И символической фигурой как в рамках литературы, так и в рамках общественной жизни первых десятилетий XX века стал Г. Уэллс — создатель утопической модели «идеального общества» как общества «научного», целиком подчиненного научно подтвержденной целесообразности. В своем романе «Люди как боги» (1923) Г.Уэллс несовершенству земного бытия, где царит «старая концепция социальной жизни государства как узаконенной внутри определенных рамок борьбы людей, стремящихся взять верх друг над другом», противопоставил подлинно научное общество — Утопию (сам выбор названия свидетельствует об опоре Г. Уэллса на традицию, идущую от Т. Мора).
[1].
Особого внимания заслуживают отразившиеся в литературе первых десятилетий XX века утопические модели, в основу которых легла идея «творческой эволюции», то есть осознанного изменения человеком собственной природы, направления собственной эволюции в то или иное желаемое русло.
Особенности жанра антиутопии в творчестве Замятина и Воннегута
... дипломной работы являются романы "Мы" Е.Замятина и "Колыбель для кошки" К. Воннегута. Предметом дипломной работы является эволюция жанр антиутопии. Цель нашей дипломной работы - провести сопоставительный анализ романов-антиутопий начала ХХ века "Мы" Е. Замятина ... пытаются осуществить утопию. А. Зверев рассматривает особенности жанра антиутопии на примере романов Е. Замятина, О. Хаксли, Д. Оруэлла, ...
Связующим звеном жанров утопии и антиутопии является их ориентация на будущее, прогнозирование будущего в различных утопических вариантах.
1.5 Жанр антиутопии
Социальные утопии первых десятилетий XX века в значительной степени предполагали непосредственную взаимосвязь между правом человека на достойную жизнь — и его коренным изменением (как правило, при этом оказывается допустимой и социальная селекция).
В значительной степени подобная двойственность утопического сознания в контексте базовых ценностей гуманизма и легла в основу сознания антиутопического. И эта же двойственность утопии определила и некоторую размытость антиутопического жанра. По самому определению жанр антиутопии предполагает не просто негативно окрашенное описание потенциально возможного будущего, но именно спор с утопией, то есть изображение общества, претендующего на совершенство, с ценностно-негативной стороны. Однако в реальных произведениях антиутопического жанра — именно в силу двойственности утопии — зачастую общество, представленное как в целом антиутопическое, одновременно раскрывается и со стороны своих обретений (так, не случайно в целом антиутопический мир из романа О. Хаксли «О дивный новый мир» вобрал в себя ряд черт, которые — с некоторой корректировкой — станут и частью утопического мира из романа О. Хаксли «Остров» (1962).
В равной степени и произведения утопического жанра могут содержать в себе антиутопический элемент (Г. Уэллс «Люди как боги»).
[11].
В научной и научно-публицистической литературе существует значительное число мало отличающихся определений антиутопического и дистопического. Многие из них апеллируют к прямому прочтению термина антиутопия, то есть если утопия — справедливое и совершенное устройство общества, то антиутопия, следовательно, несправедливое и несовершенное. Для дальнейшего исследования определением антиутопии будет определение антиутопии как жанра художественной литературы, описывающего общество или государство, в котором преобладают негативные тенденции развития. [20].
Критерии антиутопии (по И. Тузовскому):
- эксцентричность героя для общества;
- регламентация жизни, моделирование социума;
- конфликт между социальной средой и личностью;
- аллегоричность;
- смесь действия и описания;
- атмосфера страха.
Особенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств (как правило — в сторону нарастания негативных тенденций, что нередко приводит к кризису).
Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями.
На основе анализа научной литературы мы можем сделать вывод, что для анализа произведения-антиутопии необходимо провести:
- анализ социальной действительности произведения;
- анализ образа человека, специфику главного героя;
- анализ исторического процесса в мире антиутопии, восприятие прошлого, настоящего и будущего персонажами;
- анализ системы ценностей, морали, идеологии и др.;
- анализ инструмента управления;
- анализ специфики положения главного героя в социуме.
Расцвет антиутопии приходится на XX век. Связано это как с расцветом в первые десятилетия XX века утопического сознания, так и с приходящимися на это же время попытками воплощения, с приведением в движение тех социальных механизмов, благодаря которым массовое духовное порабощение на основе современных научных достижений стало реальностью. Безусловно, в первую очередь именно на основе реалий XX века возникли антиутопические социальные модели в произведениях таких очень разных писателей, как Дж. Оруэлл, Р. Бредбери, Г. Франке, Э. Берджесс, и О. Хаксли. Их антиутопические произведения являются как бы сигналом, предупреждением о возможном скором закате цивилизации. В своей статье «Бабуины жаждут? Перечитывая Олдоса Хаксли» А. Шишкин отмечает, что романы антиутопистов во многом схожи: каждый автор говорит о потере нравственности и бездуховности современного поколения, каждый мир антиутопистов — это лишь голые инстинкты и «эмоциональная инженерия». [26].
Особенности романа о. Хаксли «О дивный новый мир» как антиутопии
... творчества Хаксли в мировом литературоведении, его роман «О дивный новый мир» редко когда рассматривается как роман антиутопия в сравнении с другими антиутопическими произведениями. Этот фактор обуславливает базовую цель данной работы – выделение особенностей романа «О дивный новый мир» ...
1.5.1 Антиутопия Г. Уэллса
Антиутопические мотивы присутствуют даже у великого утописта Г. Уэллса — при всем его неприятии «хаоса» реального бытия современного ему западного общества. Дело в том, что Уэллс видел два пути преодоления этого «хаоса». Один путь — путь назад, к тоталитарному прошлому, к племенному сознанию, к объединению «рассыпанных» человеческих единиц в могучие сообщества — национальные, государственные, имперские, которые, по определению, должны враждовать и периодически воевать с другими аналогичными сообществами (иначе не будет скрепляющего каждое из этих сообществ начала); другой же путь — это путь постепенного осознания людьми общности на основе общечеловеческого единства, когда личность не растворяется в каком-либо ограниченном сообществе (нации, государстве и др.), а становится частью общечеловеческого братства. «Антиутопическая» модель преодоления несовершенства реального бытия предстала в романе Г. Уэллса «Самовластие мистера Парэма» (1930).
В романе моделируется фантастическая ситуация прихода к власти в Англии преподавателя истории (символическая деталь в художественном мире уэллсовского романа, знаменующая обращенность в прошлое мистера Парэма, мечтающего о построении «идеального общества» в староимперском варианте (то есть по существу — о возвращении «золотого века», «потерянного рая»).
Увы, антиутопическая модель, созданная Г. Уэллсом, оказалась пророческой: фактически в романе оказалось предсказанным многое из того, что произойдет в 1930 — 1940-е годы (начиная от механизма прихода к власти тоталитарного диктатора — и кончая второй мировой войной, только в романе Уэллса ее развязывает Англия).
[8].
1.5.2 Антиутопия Дж. Оруэлла
Антиутопическое общество Дж. Оруэлла в романе «1984», вызывает прямые ассоциации с советским обществом в сталинском варианте. В «новом мире» существует «министерство правды» — «руководящий мозг, чертивший политическую линию, в соответствии с которой одну часть прошлого надо было сохранить, другую фальсифицировать, а третью уничтожить без остатка». А обитатели этого общества воспитываются на простых истинах, таких как «Война — это мир. Свобода — это рабство. Незнание — сила». Мир в романе поделен на несколько государств, управляемых одной идеей — захватить власть. Постоянно воюющие между собой государства, держат в полном неведении своих граждан, более того враждебно настраивают их против таких же жителей других стран. Ежедневные «двухминутки ненависти», новостные сообщения, исполненные жестокими и ужасающими подробностями — все делается лишь для поддержания присутствия страха у населения. Война в этом мире скорее даже нужна не для власти над другими территориями, а для полного контроля внутри страны. [12, c. 177-187].
Эволюция образа ученого в романах Олдоса Хаксли
... наука», «Цели и средства»; романы: «О дивный новый мир», «Возвращение в дивный новый мир» и роман «Остров». Предметом исследования являются художественные образы ученых Олдоса Хаксли. Теоретическую основу исследования составляют научные ... Газе». 6)Рассмотреть влияние науки и ученого на жизнь общества на примере антагониста доктора Обиспо в романе Олдоса Хаксли «Через много лет» и сопоставить ее с « ...
1.5.3 Антиутопия Р. Бредбери
Мир Рея Бредбери в романе «451° по Фаренгейту» менее жесток по сравнению с миром, представленным Дж. Оруэллом. Главным преступлением у Бредбери считается чтение книг или хотя бы наличие их дома. Существуют специально отведенные пожарные команды, уничтожающие книги. «Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку ее» — так формулирует этическое кредо своего «антиутопического» мира Брандмейстер, начальник пожарной станции. Бредбери увидел очевидные элементы «программирования» личности в современном ему буржуазном обществе массового потребления. [12, c. 177-187].
психологический мифотворчество жанровый антиутопия хаксли
Глава 2. Анализ произведения О. Хаксли «О дивный новый мир»
2.1 Жанровая принадлежность романа
Роман О. Хаксли «О дивный новый мир», без сомнений, принадлежит к жанру фантастики, что можно вывести из присутствующих в нём фантастических допущений — перенос действия в будущее, описание несуществующих технологий и др. Но нам представляется наиболее важным указать, почему произведение относят к научной фантастике и конкретно к направлению в социальной фантастике — антиутопии.
Роман является научно-фантастическим вследствие наличия в нём фантастического допущения в области науки и социального устройства общества. Проиллюстрировать оба этих допущения можно тем, как в мире романа происходит процесс деторождения и дальнейшей социализации новых членов общества. Рождение ребёнка в нём — процесс искусственный и полностью управляемый, ещё на стадии развития детям «нового мира» прививают необходимый потенциал для дальнейшего деления их на своеобразные «касты» — альфа, бета, гамма и т.д., представители которых различаются как физическими, так и умственными способностями. Непосредственно в детстве им внушают необходимые установки и образ мышления для дальнейшего их функционирования в «идеальном» обществе, причём следует сказать, что между высшими и низшими «кастами» не существует сильной неприязни, представители каждой из них созданы так, чтобы не желать того, чего они не имеют (исключая «альф»).
Вообще для научной фантастики наиболее важна сфера проблемности, непосредственно связанной с некоторой конкретной идеей технического, научного, социального свойства, и в романе О. Хаксли она ярко выражена, и, исходя из вышесказанного «О дивный новый мир» — произведение, безусловно, научно-фантастическое.
Рассуждение «Упорство и сила воли», лит. аргументы из «О дивный ...
... добьетесь больших успехов в жизни. Итак, для начала давайте выясним – что такое упорство и что такое настойчивость. Упорство – это такое качество личности, которое представляет собой способность человека добиваться конкретных близких ... этом мире, они, как я уже сказал, часть нашей жизни. Так что не только для людей с крупными, амбициозными целями и задачами необходимы такие качества, как упорство и ...
Определение романа в жанр научной фантастики — фантастику социальную, доказывается его основной линией — описанием общественного устройства будущего — единого государства с генетически программируемым населением и развитыми технологиями, социально стабильного идеального «общества потребления».
А. Азимов в статье «Социальная научная фантастика» сравнивал изображение возможного будущего и иных форм общественного устройства со своего рода «социальным экспериментом на бумаге». Приучать читателя к возможности изменений, заставлять его размышлять — в этом он усматривал «великую служебную роль научной фантастики». Научная фантастика, по убеждению Азимова, призвана систематически исследовать возможные пути общественного развития, своевременно предостерегать об опасных тенденциях и самое главное — сделать рациональное размышление о судьбах человечества достоянием возможно более широких масс. [2].
Почему мы определяем форму романа как антиутопию? Для того, чтобы доказать принадлежность произведения к данной литературной форме, необходимо найти в нём как черты собственно антиутопии, так и утопии, так как данные жанры очень близки и некоторые читатели могут субъективно воспринимать жанр утопии как антиутопию и наоборот. Из рассмотренных в главе 1.3 характерных признаков утопии в романе «О дивный новый мир» присутствуют:
- ориентация на социальный идеал;
- разумное (в рамках общества, описанного в романе) ограничение свободы;
- обоснована система ценностей.
Следует заметить, что общество «нового мира» действительно выглядит идеально устроенным, в нём решены многие социальные и материальные конфликты, все его члены удовлетворены своим положением, что определённо роднит его с утопией. Однако мы называем произведение О. Хаксли антиутопией вследствие следующих причин:
- В произведении описан конфликт личности и государства, в котором личность, имеющая идеалы и стремления, отличные от общепринятых, является изгоем.
- Строгая регламентация жизни, ненасильственная и обеспечивающая стабильность, но именно из неё и вытекает основная линия романа-антиутопии.
- В романе главный герой эксцентричен в рамках своего общества, не разделяет принятых в нём стереотипов и установок.
Хочется отметить, что, по нашему мнению, является в данном произведении самым веским основанием для определения его как антиутопии — это конфликт личности и окружающего социума, ярко продемонстрированный в романе введением в повествование персонажа Дикаря, выросшего в абсолютно отличной среде и показанного автором как идеал свободного человека, так как даже главный герой Бернард, на наш взгляд, хоть и разительно отличается от среднего обывателя, всё же принадлежит в обществу, в котором он родился и вырос и его постоянно преследует страх, вызванный его «ненормальностью».
Итогом определения жанровой принадлежности является определение романа в рамках последовательного раскрытия жанров и поджанров. Роман О. Хаксли «О дивный новый мир» — научно-фантастическое произведение, относящееся к социальной фантастике и форме антиутопии.
2.2 Психоаналитическая интерпретация произведения О. Хаксли «О дивный новый мир»
В своей книге “Психологическое литературоведение” В.П. Белянин, благодаря проведённому им исследованию, приводит следующую типологию текстов:
1) активный; 2) интенсивный;
2) весёлый; 3) красивый;
4) тёмный; 5) печальный;
6) усталый; 6) сложный.
Помимо указанных в таблице, автор также выделяет следующие смешанные типы текста:
1) светло-печальный; 2) светло-веселый;
3) светло-темный; 4) светло-красивый;
5) активно-темный; 6) красиво-темный;
7) печально-темный; 8) печально-веселый;
9) печально-красивый. [5, с. 194-199].
Важно отметить, что книги, относящиеся к жанру фантастики, зачастую написаны “сложным” типом текста, из чего следует, что роман О. Хаксли, являющийся фантастическим, имеет аналогичный — сложный тип текста. Такой вывод позволяет сделать наличие следующих факторов в книге:
1) описание теоретических концепций
2) отсутствие прямой моральной оценки
3) наличие неологизмов
Опираясь на данные психодиагностического тестирования, можно констатировать, что “сложный” тип текста положительную оценку (а в следствие и предпочтительность в чтении) зачастую получает у людей, испытывающий повышенную тревожность. Подобные люди могут быть охарактеризованы как интеллектуалы, наиболее склонные к размышлениям, нежели к действиям. Период интереса к «сложным» текстам совпадает с периодом обучения в ВУЗе, а также отражает интеллектуальные юношеские искания. Обобщённо любителей данного типа текста можно отнести к людям, любящим обсуждение абстрактных проблем, обращающих основное внимание на интеллект партнера, а также пренебрегающих эмоциональной стороной общения. [5].
Является ли антиутопия О. Хаксли массовым произведением? Для ответа на этот вопрос мы воспользуемся работой В. Проппа, и по наличию ключевых моментов определим мифологическую основу текста, что позволит нам судить о его массовости. [19].
Отметим присутствие в романе следующих событий — обращение с запретом (социальные табу), нарушение запрета (главный герой испытывает «запретные» чувства, сюда же относиться сам характер его мыслей), присутствует элемент отлучки и возвращения (путешествие в резервацию).
Касательно наличия строго отрицательного персонажа возникает понимание того, что хотя его и можно определить личностью Мустафы Монда, но это будет весьма условно, так как в романе «О дивный новый мир» злом является не конкретный человек, а устройство общества в целом. Этот фактор становиться решающим для утверждения о том, что, хотя в произведении есть многие черты массовой литературы, но в основе своей оно относиться к высокой литературе, заставляет человека над важными и сложными вопросами. Можно сделать вывод о своеобразном синтезе направлений для охвата достаточной аудитории, как среди потребителей массовых произведений, так и людей, тяготеющих к интеллектуальной литературе.
2.3 Анализ сюжета и героев романа
О. Хаксли при создании модели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массового потребления. Однако Хаксли считал «усечение» личности до размеров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социальной системы — но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. «Дивный новый мир» — это то, до чего может дойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия.
Это мир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которые общество может удовлетворить, — удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» еще до рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, из которых выводится «население». «Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной… Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни… должны быть строго регламентированы. Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу» — такова правда «дивного нового мира».
Эта правда обретает зримые очертания в устах Верховного Контролера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует».
Одна из незыблемых основ антиутопического «дивного нового мира» Хаксли — это полная подчиненность истины конкретным утилитарным нуждам общества. «Наука, подобно искусству, несовместима со счастьем. Наука опасна; ее нужно держать на цепи и в наморднике»,- рассуждает Верховный Контролер, вспоминая о том времени, когда его справедливо, по его теперешним представлениям, хотели покарать за то, что он слишком далеко зашел в своих исследованиях в области физики.
Мир в романе представляет одно большое государство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность к какой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши. «Идеал распределения населения — это айсберг, 8/9 ниже ватерлинии, 1/9 — выше» (слова Верховного Контролера).
Количество таких категорий в «дивном новом мире» очень большое — «альфа», «бета», «гамма», «дельта» и далее по алфавиту — вплоть до «эпсилона».
Примечательно здесь, что если пролы из «1984» — это всего лишь безграмотные люди, которым кроме простейшей работы выполнять ничего не представляется возможным, то эпсилоны в «дивном новом мире» специально создаются умственно неполноценными для самой грязной и рутинной работы. Следовательно, высшие касты осознано отказываются от всяких контактов с низшими. Хотя, что эпсилоны, что альфа-плюсовики, — все проходят своеобразный процесс «адаптации» сквозь 2040- метровую конвейерную ленту. А вот Верховные Контролеры уже никак не могут войти в разряд «счастливых младенцев», их пониманию доступно все, что доступно обычному «неадаптированному» человеку, в том числе и осознание той самой «лжи во спасение», на которой построен «дивный новый мир». Их пониманию доступен даже запрещенный Шекспир: «Видите ли, это запрещено. Но поскольку законы издаю здесь я, я могу и нарушить их».
В антиутопическом мире Хаксли в рабстве своем далеко не равны и «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не может предос-тавить всем работу равной квалификации — то «гармония» между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех интеллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны для, в прямом смысле этого слова, написанной на роду деятельности: это и высушивание мозга будущих рабочих, это и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока и т.д.
В той или иной степени несвободны от «адаптации» все обитатели «дивного нового мира» — от «альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Верховного Контролера: «Представьте себе фабрику, весь штат которой состоит из альф, то есть из индивидуализированных особей… адаптированных так, что они обладают полной свободой воли и умеют принимать на себя полную ответственность. Человек, раскупоренный и адаптированный как альфа, сойдет с ума, если ему придется выполнять работу умственно дефективного эпсилона. Сойдет с ума или примется все разрушать… Тех жертв, на которые должен идти эпсилон, можно требовать только от эпсилона но той простой причине, что для него они не жертвы, а линия наименьшего сопротивления. Его адаптируют так, что он не может жить иначе. По существу… все мы живем в бутылях. Но если мы альфы, наши бутыли относительно очень велики».
Хаксли говорит о лишенном самосознания будущем как о чем-то само собой разумеющемся — и в романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства.
Правда, возникают на фоне большинства отдельные личности, которые пытаются противопоставить свой свободный выбор всеобщему запрограммированному счастью — это, например, два «альфа плюса» Бернард Маркс и Гельмгольц Ватсон, которые к тому же не могут полностью вписаться в структуру «дивного нового мира» из-за своих физических недостатков; «что они оба разделяли, так это знание о том, что они были личностями». А Бернард Маркс доходит в своем внутреннем протесте и до такой сентенции: «Я хочу быть собой… Отвратительным собой. Но не кем-то другим, пусть и замечательным». А волею случая вывезенный из резервации Дикарь, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога», становится даже идеологическим оппонентом Верховного Контролера: «Я лучше буду несчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым вы здесь обладаете».
Одним словом, в романе Хаксли «О дивный новый мир» представлена борьба сил, утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих. Даже элемент стихийного бунта присутствует — Дикарь с криком «Я пришел дать вам свободу!» пытается сорвать раздачу государственного наркотика — сомы. Однако этот бунт основ антиутопического общества не потрясает — чтобы ликвидировать его последствия, достаточно было распылить государственный наркотик сому в воздухе с вертолета и пустить при этом в эфир «Синтетическую речь «Антибунт-2».
Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» — на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счастливых младенцев» изолируются. Одним словом, Бернарду Марксу и Гельмгольцу Ватсону предстоит отправка «на острова» специально предназначенные для прозревших интеллектуалов, а свободолюбивые речи Дикаря стали всеобщим посмешищем — осознав это, Дикарь повесился.
«Медленно, очень медленно, как две медленно движущиеся стрелки компаса, ноги двигались слева направо; север, северо-восток, восток, юго-восток, юг, юго-запад, запад; потом приостановились и через несколько секунд медленно стали поворачиваться обратно, справа налево. Юг, юго-запад, юг, юго-восток, восток…» — так заканчивается роман. При этом происходит это на фоне радостных восклицаний обитателей «дивного нового мира», жаждущих необычного зрелища. [22].
Таким образом, получается, что к уходу из жизни Дикаря подталкивают не те, кто управляет антиутопическим миром, а его рядовые обитатели, которые в этом мире счастливы, и потому мир этот, однажды построенный, обречен в рамках созданной Хаксли модели на устойчивость и процветание.
2.4 Типологические параллели романа «О дивный новый мир» и других антиутопических произведений
В большинстве цитируемых произведений «антиутопические» общества показаны в период своего расцвета — и, тем не менее, дальнейшая селекция человеческого материала во имя высших целей в этих обществах продолжается. В оруэлловском антиутопическом мире социальная селекция осуществляется посредством «распыления»: «…Чистки и распыления были необходимой частью государственной механики. Даже арест человека не всегда означал смерть. Иногда его выпускали, и до казни он год или два гулял на свободе. А случалось и так, что человек, которого давно считали мертвым, появлялся, словно призрак, на открытом процессе и давал показания против сотни людей, прежде чем исчезнуть — на этот раз окончательно». [17].
Пожарные в антиутопическом обществе Р. Бредбери сжигают книги и — при необходимости — людей: «Огонь разрешает все!». [4].
Верховный Контролер из романа «О дивный новый мир» более гуманен. «Нарушителей спокойствия» он отправляет «на острова» — в общество им подобных — и по-человечески им завидует. Но и Верховный Контролер признает в разговоре с группой изгоняемых: «Как хорошо, что в мире так много островов! Не знаю, что бы мы стали делать без них? Вероятно, поместили бы вас всех в смертную камеру».
Наличие типологических параллелей, связывающих между собой самые разные по художественной структуре антиутопии, объясняется, прежде всего, наличием объективных тенденций в развитии общества, которые реально могли выделиться именно в те антиутопические формы, о которых идет речь в данной работе.
Будущее в художественном мире ряда европейских и американских «антиутопистов» — в частности, Дж. Оруэлла, Р. Бредбери и в особенности О. Хаксли — в несколько меньшей степени пронизано организованным насилием, хотя и не отказывается от него вовсе. «Все это произошло без всякого вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления — вот что, хвала Господу, привело к нынешнему положению» — в этом видит истоки грядущего антиутопического мироздания Р. Бредбери. А «дивный новый мир» Хаксли вообще к страху апеллирует в последнюю очередь — он апеллирует, в первую очередь, к человеку потребляющему и стремящемуся потреблять.
Хаксли сначала при создании своего антиутопического мира опирался в значительной степени на данность массового потребления и зарождающейся «массовой культуры». При сравнении его романа с антиутопией Дж. Оруэлла «1984» очевидно присутствие иронии. Если снятие напряжения посредством синтетического джина в «1984» не вызывает ни какого удивления, то у Хаксли, именно благодаря его саркастичным двустишьям, принятие сомы порождает большой интерес, и выделяет сому как немаловажный регулятор массового самосознания:
- Лучше полграмма — чем ругань и драма;
Примет сому человек — время прекращает бег,
Быстро человек забудет, и что было и что будет.
Показательно отношение «новых миров» к истории. В «1984» прошлое постоянно подменяется, существуют целые центры по ликвидации не угодных исторических фактов. У Хаксли с прошлым поступают иначе. Историю выдают за совершенно бесполезную информацию, и действительно это проще отбить интерес, чем постоянно все ликвидировать.
В 1959 году, в своем эссе «Вновь посещенный «дивный новый мир» Хаксли, проследив эволюцию западной цивилизации, начиная с времени создания романа «О дивный новый мир» и кончая временем создания этого эссе, придет к выводу о последовательном и весьма быстром движении именно в направлении, где конечный пункт — мироустройство, по сути своей родственное антиутопическому мироустройству «дивного нового мира». И если во время работы над романом «О дивный новый мир», как признается Хаксли в эссе «Вновь посещенный дивный новый мир», он все-таки считал, что торжество такого мироустройства возможно, но в весьма далекой перспективе, то теперь, в конце 1950-х, подобное мироустройство откроется ему как близкое будущее. [23].
При этом в своем эссе Хаксли научно анализирует факторы реального бытия, объективно способствующие торжеству именно такого мироустройства: это, прежде всего, перенаселение, которое делает концентрацию власти в одних руках жизненно необходимой; далее — это достижения науки, начиная с открытий И.П. Павлова (примечательно, что в антиутопическом «дивном новом мире» Павлов канонизирован — наряду с Фордом, Фрейдом, Марксом и Лениным — как творец научного обоснования системы манипулирования людьми на бессознательном уровне) и кончая научно организованной пропагандой; наконец — это создание препаратов, родственных государственному наркотику соме в «дивном новом мире».
Обосновывая реальность опасности, Хаксли в этом эссе вступает в спор с Дж. Оруэллом. Если Дж. Оруэлл основную опасность для цивилизации видел в формировании научно организованных систем подавления, то Хаксли считал, что достижения науки XX века делают возможной значительно менее грубую по своим внешним формам, но не менее эффективную массовую «деиндивидуализацию», основанную не на прямом насилии, но на эксплуатации человеческой природы.
В своем эссе «Вновь посещенный «дивный новый мир» (1959) Хаксли продолжает свой спор с Оруэллом, доказывая, что потенциально возможное «деиндивидуализированное» общество не будет, в отличие от смоделированного Оруэллом, базироваться на непосредственном насилии, что это будет «ненасильственный тоталитаризм» и что при этом даже сохранятся все внешние атрибуты демократии — именно в силу соответствия такого рода мироустройства основным законам человеческой природы. [23].
Что же касается опасности воплощения антиутопического мира из романа Хаксли «О дивный новый мир» — то Хаксли, считая до самого конца жизни такой исход вполне возможным и в чистом виде неприемлемым, тем не менее, в свои поздние «положительные программы» включает элементы компромисса с подобного рода мироустройством.
Заключение
В работе были рассмотрены характерные черты жанра фантастики и его направлений, функции фантастического произведения, особенности восприятия фантастики. Проведено сравнение различных антиутопических произведений, дана развёрнутая характеристика как жанра антиутопии, так и утопии, указаны их общие и различные черты, сделан краткий экскурс в историю становления этих жанров.
Во второй части работы произведён анализ основных сюжетных моментов, раскрывающих авторский замысел, дана краткая характеристика героев романа. Были проведены типологические параллели антиутопических романов О. Хаксли, Дж. Оруэлла, Р. Бредбери, отмечены их различия в прогнозировании негативных общественных тенденций, психоаналитическая интерпретация романа, определена жанровая и видовая принадлежность романа «О дивный новый мир», отношение романа к массовой литературе.
Список литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/kursovaya/antiutopiya-o-divnyiy-novyiy-mir/
1. Архипова Ю.И. Утопия и антиутопия ХХ века. М.: «Прогресс», 1992.
2. Араб-оглы Э.А. «Конец вечности» — роман-предостережение. Библиотека научной фантастики в 15 томах, том 9. М.: «Молодая гвардия», 1966.
3. Баталов Э.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М. 1989.
4. Бредбери Р. 451° по Фаренгейту // О скитаниях вечных и о земле. М.: «Правда», 1987.
5. Белянин В.П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя. М.: «Генезис», 2006.
6. Галина М.С. Старая, новая, сверхновая… Журналы фантастики на постсоветском пространстве// Новый мир №8, 2006.
7. Гуревич Г. Карта Страны Фантазий. М.: «Искусство», 1967.
8. Ивашева В.В. Английская литература Великобритании ХХ века. М.: «Просвещение», 1967.
9. Кагарлицкий Ю.И. Что такое фантастика? М.: «Художественная литература», 1974.
10. Ковтун Е.Н. Художественный вымысел в литературе 20 века. М.: «Высшая школа», 2008.
11. Ланин Б. Анатомия литературной антиутопии // Общественные науки и современность. №5. 1993.
12. Латынина Ю.В. В ожидании Золотого Века. От сказки к антиутопии// Октябрь. №6. 1989.
13. Мзареулов К. Фантастика. Общий курс. 2006.
14. Невский Б.В лабиринте времени // Мир фантастики. №24. М.: «Высшая школа», 2005.
15. Осипов А.Н. Фантастика от А до Я. М.: «Дограф», 1999.
16. Олди Г.Л. Допустим, ты — пришелец жукоглазый… Фантастическое допущение // Мир фантастики. №54. М.: «Высшая школа», 2008.
17. Оруэлл Дж. 1984. Скотный двор. Т.1. М.: «Капик», 1992.
18. Парнов Е.И. Фантастика в век НТР. М.: «Издание», 1974.
19. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2001.
20. Тузовский И.Д. Светлое завтра? Антиутопия футурологии и футурология антиутопий. Челябинск: «Челяб. гос. акад. культуры и искусств», 2009.
21. Фрумкин К.Г. Философия и психология фантастики. М.: «Эдиториал УРСС», 2004.
22. Хаксли О. О дивный новый мир. М.: «АСТ», 2014.
23. Хаксли О. О дивный новый мир — 27 лет спустя / Пер. с англ. М.: «Серебряные нити», 2000.
24. Чаликова В. Утопия и утопическое мышление: Антология зарубежной литературы. М.: «Прогресс», 1991.
25. Черная Н.И. В мире мечты и предвидения: Научная фантастика, её проблемы и художественные возможности. Киев: «Наукова думка», 1972.
26. Шишкин А. Бабуины жаждут? Перечитывая Олдоса Хаксли // Диапазон №3. 1993.
