(Задание-эссе для городского конкурса «Учитель года 2017»)*
Удивительно ложатся порой события на канву мыслей и опыта! Словно судьба водит дирижерской палочкой, давая голос нужному инструменту в нужный момент. Где-то на неведомом уровне работает закон мирового равновесия, противопоставляющий спрос предложению. И почему-то именно так: вначале предложение, потом – спрос, а не наоборот… Вначале родилось, помучилось в сомнениях, но утвердилось, созрело, оформилось и обрело очертание чувство: «Я – часть истории своего города». И вдруг – обязательная тема эссе: «Я – педагог наукограда»! Что это, случайный сюрприз от дирижера-судьбы? Если так – попробуем сыграть и по этой партитуре: попробуем проанализировать данный нам в ощущениях мир «случайного» и «неслучайного» с точки зрения конкретного учителя-преподавателя конкретного города-наукограда. С прицелом, очевидно, на формирование максимально правильного следа в истории своего города. Как говорится (поется): «А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
И да простит меня читатель за вольное жонглирование цитатами и сложные лексические конструкции. Я не рисуюсь, я так думаю. Я – педагог наукограда. Мне – можно…
Итак, прежде чем оценивать величину возможного «следа» в истории конкретной интересующей нас персоны, обратимся к математике. Задумаемся, сколько людей в принципе может знать среднестатистического педагога? (Не думаю, что буду первой в подобных расчетах, но уж очень хочется…)
Предположим, что педагог, в 23 года выпустившийся из пед. института с красным дипломом и не очень синим лицом, сразу ринется в бой с невежеством, ленью и прочей энтропией – своей и подрастающего поколения. Т. е. в школу. Дадим ему сразу девять классов – три «параллели» по 80 учеников в каждой – 240 учеников. (И пусть первые полгода повоет, повыкручивается с безличными «ленинскими жестами» и прочими «пожалуйста» при фронтальной работе с классом, пока не выучит, как их всех зовут!) Если педагог ведет по два урока в неделю (биологии, к примеру), – как раз, кстати, выйдет «голая» учительская ставка.
Предположим также, что этот среднестатистический педагог – как и положено – женского пола, а значит закладываем лет шесть на декреты и отпуска по уходу за детьми и прибавляем их к исходному возрасту нашей исторической личности. Получаем общий срок «неработы» в школе – 29 лет. На пенсию мы этого педагога отправим не в 55 лет (это же самый цвет, пик формы!), а в 70 – чтобы не допустить профессионального выгорания и хоть что-то оставить на долю внуков, а еще чтобы не дать человеку увязнуть в комплексах от неизбежной и непреодолимой вследствие возраста некомпетентности посреди новой школьной техники, а также от заедающей старческой себореи и алопеции в придачу, осложняемых приступами радикулита и легкой возрастной деменции.
Тюмень – мой любимый город
... Ой, Тюмень, моя Тюмень, Мать Сибирских городов. Ты ведь краше, что ни день, Все сильней к тебе любовь. Тюмень – первый русский город Сибири. История города уходит далеко в прошлое. Наш город был ... основан на месте возникшего татарского города Чимги-Тура, взятого Ермаком. До ...
Итак, наш среднестатистический педагог проработает в школе 41 год!.. С учетом того, что биология ведется с 5 по 11 классы, три раза за шестилетний цикл (мы помним, ему на ставку мы дали три «параллели») педагог выпускает по 80 детей и принимает еще 80… (Как человек, при написании диссертации перепроверявший программную статистическую обработку данных на пальцах и калькуляторе, спешу заверить читателя, что и для расчета величины следа педагога в истории все было расписано по годам на листочке, так что расчеты мои точны!) В результате происходит 18 «смен караула» – 18
— 80 = 1440 детей. Добавим исходные 240 – получим 1680 человек. При населении города 111 тысяч человек – это 1,5 % его жителей… И это только те, что непосредственно прошли «через руки» среднестатистического учителя, сидели перед ним за партами и были чему-то им научены!.. Вот это след! Тропа! Дорога в будущее!..
Впрочем, будем реалистами. Набившие оскомину плутарховские «горящие факелы» и, чего уж там, даже «наполненные сосуды» – в конкретной и горячо любимой сфере учителя-предметника – это единицы. Для подавляющего большинства учеников из этих полутора процентов населения, традиционно и закономерно не разделяющих учителя и его предмет, их учитель, как ни банально это прозвучит, – просто интересная или неинтересная личность. И предмет, соответственно, – это что-то достойное хоть капельки врожденного любопытства, стимул к развитию, то, что когда-нибудь «совершенно случайно» всплывет и пригодится, – или то, что будет потом вспоминаться с ленивым равнодушием, а то и брезгливостью. Вот и прорисовывается основа правильного учительского «следа» в истории: зацепить человека, удивить и очаровать его, а между тем – ненавязчиво направить в нужное русло, привить азы науки, приучить к культуре учения, развить развиваемое, «поставить голос» тому, у кого «есть слух» – и многое-многое другое. Есть мелодия, мысль, образ, профессия, учебный предмет. Но мелодия мертва, пока она не зазвучит. Учитель – это музыкант и дирижер. А хороший дирижер – не только тот, кто читает оркестровую партитуру и машет палочкой, как заправский метроном, но кто знает, что и как может или не может сыграть любой инструмент его оркестра, потому что он сам умеет играть на всех инструментах. Лучший дирижер – человек-оркестр.
Но почему, собственно, мы рассуждаем, что максимально разносторонней личностью, непрерывно обучающимся профессионалом широкого профиля должен быть только учитель? Почему мы иной раз закрываем глаза на то, что вверенному нашим рукам человеку не хочется вникать в заковыристые тонкости алгебры или химии, учить проклятые циклы развития глистов, читать мелкий шрифт перевода с французского под и без того бесконечными толстовскими абзацами? «Да он не под то «заточен»!» «Да он это всё через неделю забудет!» «Да ему это в жизни нигде не пригодится!»… Нигде? Никогда? О, да! – если поощрять такую позицию.
Но это только на страницах Конан Дойля можно встретить и искренне заинтересоваться приключениям некоего синтетического персонажа, великолепного специалиста в своей сложнейшей области, в то же время не знающего, что Земля вращается вокруг Солнца и многих других прописных истин. Они, такие же узко образованные, но гораздо менее романтичные личности, есть и в нашем повседневном мире. И читать про них – едва ли интересно. А еще меньше интересного – быть такой личностью, жить рядом с такой личностью, быть работодателем такой личности или (еще хуже!) работать на такую личность. Потому что пока ты растешь – предложение вокруг тебя рождает твой спрос. И на этом этапе коллегиальная задача учителей и родителей – не ограничивать, расширять это предложение. А твоя задача – спрашивать.
Пример сочинения «Роль учителя в жизни человека»
... себе, главным для нее было помочь мальчику. школах должно быть больше педагогов-мужчин Сочинение-эссе «Роль учителя в моей жизни» помогло мне по-настоящему задуматься о важности этой профессии, а ... Я уверен, что роль педагога в жизни ребенка — одна из решающих. Этот человек преподает конкретный предмет, но вместе с этим и «уроки жизни»: прививает хорошие качества и привычки, воспитывает характер, ...
А когда ты вырастешь – то, что ты сам сможешь предложить другим, будет рождать спрос на тебя. Предложишь мало – спрос, извини, тоже будет невелик. И место, на которое ты вроде как будешь претендовать, займет тот, кто не только знает, как ты или г-н Холмс, основы какой-нибудь криминалистики, но от кого твой потенциальный работодатель, твоя будущая вторая половинка, дети твои не будут шарахаться как от неотесанного болвана. Кто, в отличие от тебя, сможет «потолковать об Ювенале, в конце письма поставить vale». И не оправдывайся потом, что тобою в детстве мало занимались, что тебе не дано… Так – тоже может быть и, к сожалению, бывает. Но в большинстве случаев давали тебе столько, сколько другим, только ты ленился брать… Тебе не было, как Ремарку, «стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней».
Вывод: подставляй свой «сосуд» под все, что тебе могут предложить умные люди, держи свой «факел» всегда в горючем состоянии – кто знает наперед, что наполнит или зажжет тебя сегодня, что завтра, а что – и послезавтра? Что будет для тебя случайным, а что – закономерным? Что тебе пригодится в жизни, а что – нет? Кого ты сам в своей жизни сможешь наполнить или зажечь?
И не ссылайся на перегруженных невостребованными знаниями и чувствами «лишних людей своего общества» из твоих школьных сочинений: вспомни, что их «родители» – и Грибоедов, и Пушкин, и Лермонтов – выходцы из того самого пресловутого, горько осмеянного ими общества. Не переломились ведь они от своих знаний? Так и ты – не переломишься, а вместо того станешь дирижером своей судьбы, и общество вокруг тебя будет достойным тебя. Примерь все посильные для тебя роли, освой все инструменты, но не забудь при этом и нотную грамоту хоть как-то одолеть, чтобы слушателями твоими были не только пешеходы подземного перехода… Чтобы умный, молодой, динамичный город твой, носящий звание наукограда, узнал тебя и принял – как достойного продолжателя своей истории. Метишь дальше? Еще лучше! Но начни – со своего класса, своей школы, своего города.
А учителя? Поверь, они-то как раз тебе во всем помогут. А если кажущаяся «никчемность» информации все-таки гложет тебя, задай учителю вопрос напрямую: «А где я могу это использовать в своей повседневной, реальной жизни?» Вот увидишь, в 95 % случаев он даст тебе адекватный и убедительный ответ.
Но вернемся от темы «научись быть учеником» к теме: «Я – педагог наукограда»… И будем говорить теперь о совершенно конкретной личности – коренном его жителе, учителе биологии и химии, доценте кафедры биологии, к. б. н., дочери с. н. с., к. т. н. и м. н. с., к. м. н., профессионале широкого и дилетанте еще более широкого профиля – Горшковой Т.А. О человеке, вдруг или не вдруг ощутившем себя частью истории родного города. Откуда она вообще как педагог взялась, если, как многие помнят, из школы ее отправили вовсе даже не в «пед», а в «мед»? И зачем, спрашивается, раз уж она в конце концов обосновалась в педагогике, ей весь этот арсенал любовно собираемых, лелеемых, но отвлекающих от основной профессии профилей?..
Спасибо школе и учителям. «Спасибо, тебе любимый учитель! “благодарность ...
... когда переступил порог средней школы. Сочинение на тему (спасибо моему учителю) Учителя не только дают знания, ... воспитанников. И пока жив Учитель, будет жива и планета, потому что она ... нас сопровождают Учителя с большой буквы. «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно ... на предыдущий. Когда я спрашивала у своей мамы, кем она хотела быть в детстве, она всегда не задумываясь отвечала: «Учителем». ...
Так ли «отвлекающих»?
«День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня», – написал О.М. Куваев в «Территории», превратив этой дюжиной слов массу кажущегося случайного в закономерность. Продолжим далее: чем тверже ты опираешься на «вчера», чем больше ты возьмешь у «сегодня», тем шире будет твое «завтра». «Я не глубокий, я – широкий!» – любит говорить с лукавой улыбкой один добрый старый хулиган, физик-ядерщик, г. н. с. ФЭИ, профессор Ю.С. Юрьев, известный не только в Обнинске поэт и художник.
Начнем со среды. То, что Обнинск – это наукоград, и никак иначе, жители его, мэтры науки, лучшие специалисты, молодые выпускники и энтузиасты со всей страны знали с момента его основания, а вовсе не с 2000 года, когда городу был присвоен этот статус. Изначально Обнинск рос и развивался как особая планета – планета «белых воротничков», физиков и лириков, гордая и своенравная «северная столица» Калужской области. Планета, где кузнецы-разработчики «ядерного щита» Родины и прочих технологий с общим названием «мирный атом» на кухнях пели под гитару Окуджаву и Высоцкого, «рубились» в КВН с Дубняками («Обнюк дубняка видит издалека!»), учили своих густо намазанных «дэтой» детей управляться с байдарками и кострами.
Да и вообще – постоянно учили своих детей учиться. Всему. Исподволь, на интересе, на собственном примере, «на слабо», через «не хочу». Да и мало ли чему и как можно научить и научиться, когда в маленьком городе – две «музыкалки», «художка», СЮТ, музей, море танцевальных и театральных кружков, спортивных клубов и секций, а напротив каждой третьей автобусной остановки – библиотека? Когда в какой-то сотне километров – Москва – со всей ее культурой? Когда слово «интеллигенция» – это про твоих родителей, их друзей, про напевающих что-то из Моцарта пассажиров автобуса, едущих, как и ты, с концерта?.. «Интеллигенция» – это, если постараешься, – то будет и про тебя.
Что ни говори, «предложение» в славном городе науки и его окрестностях никогда не «западало» и, слава Богу, не «западает». Спрашивай, старайся, пользуйся, развивайся, учись!
Учителя… Замечательная, своеобразная, причудливая категория людей… Страшные. Оценки ставят. Ругают… Но уж если похвалит тебя учитель – вот истинное счастье! Такое, что потом сидишь и зубришь учебник – не за оценку, а за еще одну похвалу!
И хоть называешь их потом в междусобойном разговоре со школьными приятелями не по имени-отчеству, а математичками-физичками, но все-таки искренне жалеешь, что забылись имена-то и отчества!.. И вспоминаешь их, наконец, и радуешься, что живы твои учителя, здоровы и по-прежнему полны сил – когда уже своих детей им в руки отдаешь!
«Мы все учились понемногу…» Вот как раз, кстати, математика с физикой – это была истинная каторга!.. Бесконечные игры с абстрактными цифрами или и того хуже – буквами: «пусть то, что уехало из точки А, будет икс, а что приехало в точку В – игрек»; задачи с вывернутыми наизнанку условиями, где не поймешь, к каким из написанных на ластике величинам приписывать всё это хозяйство в «дано». И какой удобной всегда казалась отговорка – обоснование собственной лени: «Точные науки – не про нас!» (А закономерное следствие этого – бесконечное набивание «шишек» в велосипедных и даже, увы, автомобильных авариях, ожоги, сгоревшие электроприборы, слабоумие в пользовании фотоаппаратами доцифровой эпохи, а также судорожная и позорная, под презрительное фырканье строгого шефа работа по наверстыванию азов мат. анализа и мат. статистики в аспирантуре. Воистину, знания не бывают лишними!)
Что такое воспитание 15.3. : Воспитание человека. Несколько интересных сочинений
... людях совесть и ясность в уме. А.Чехов 7 Структура сочинения-рассуждения Т ТЕЗИС-ОПРЕДЕЛЕНИЕ КЛЮЧЕВОГО СЛОВА, ТРЕБУЮЩЕЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ИЛИ ОБЪЯСНЕНИЯ. СМЫСЛОВОЙ ВОПРОС: «ЧТО ЭТО ТАКОЕ?» (1-3 ... человек, Благородство души, Воспитание, Самовоспитание Совесть – это способность нести нравственный самоконтроль. Иногда говорят: мучает совесть. Это происходит тогда, когда человеку становится стыдно ...
Ну а ущербность в областях незаслуженно нелюбимых в школе истории и географии, осознание масштаба которой пришло только с возрастом, до сих пор аукается в разговорах с умными, эрудированными земляками-наукоградцами, когда, внутренне сгорая от стыда, приходится «с ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре».
«Стыдно ходить по земле…» Причем, вдвойне стыдно – когда рядом идут твои дети и задают свои бесконечные «почему». «Пап, а почему Москва сгорела?» «Не помню». «Пап, а почему облака на землю не падают?» «Не знаю». «Пап, а я тебе не мешаю своими глупыми вопросами?» «Спрашивай сынок, спрашивай! Кто ж тебе лучше папки-то на вопросы твои ответит?»
«Чему-нибудь и как нибудь»…Это да, «как-нибудь», увы, – было. Особенно классе в шестом-седьмом. Не «три» – и нормально. А потом вдруг «накрыли» фильм «Открытая книга» и книга «Белые одежды»! А потом – Биошкола, когда нужно было ехать после уроков куда-то в морозную ночь с пересадкой на вокзале, чтобы услышать про «ДНК-РНК-Тарам-там-Тарам-там!» от до мозга костей академичного и немножко смешного профессора (или не профессора, да и ладно!) Гуляева. Собственными руками заморить в эфире дрозофил в пробирке и кисточкой размести их на две кучки – самцов и самок, чтобы потом добрая тетенька в очках, посмеиваясь, отправила самцов на облучение, а самок – в пробирки с манной кашей. Вместе с обаятельным балагуром, тогда еще точно не профессором Жаворонковым проверить группу крови – у себя и у того парня. Потом – смешать и еще раз проверить…
Так вот легко и непринужденно родилась и окрепла любовь к биологии и биологическому эксперименту. «Науку надо делать без звериной серьезности!» – цитировала мама любимую фразу своего знакомого радиобиолога, Н.В. Тимофеева-Ресовского.
А потом пришло понимание, что то, чему почти «через не хочу» учили восемь лет в «музыкалке», оказывается, можно использовать: меняться с подружками нотами популярной классики, грести их из музыкальных отделов библиотек, разучивать, играть для собственного удовольствия, чувствовать, удивляться, удивлять, соревноваться… «Пора пришла, она влюбилась…» в музыку.
А потом – из методичности домашнего чтения, иногда даже почти «из-под палки», и не всегда однозначного согласия с «разборами» произведений на уроках литературы – родилось, проснулось понимание лирики Тургенева, лексических ребусов-конструкций Толстого, грустного юмора Чехова. Полились из души сочинения-споры, горячая и эмоциональная аналитическая полемика с учителем, автором, персонажами, подкрепляемая не только благосклонными оценками, но и уважительными комментариями, а то и цитированием всему классу! Душа и ум настроились на литературную волну – и возникла новая любовь на всю жизнь. Любовь, впоследствии напитавшая многих читателей и нашедшая в их душах теплый отклик.
По истории человек и война
... собственных потребностей, в которых люди стесняются ... Людям нравится убивать себе сходственных. Будто бы слово война снимает ответственность за свою и чужую жизни, дозволяет зверю взять контроль, выгораживает жестокость и ублажение самых низменных ...
…А потом музыка и литература вдруг «случайно» объединились – и полились стихи и песни. Душа, жадно поглощавшая то, что ей когда-либо было предложено, начала предлагать сама. И из этого предложения возник – спрос! Новый, послешкольный мир вокруг «неожиданно» стал формироваться из интеллектуалов-романтиков, ищущих не просто общения, а общения-творчества. Так было и в «меде» («Биолог – не профессия. А для учителя ты слишком слабонервная. Профессия – врач!»), и в «педе» («Мама! Я артистка, а больным это даром не надо! И я их боюсь!..»)
И, наконец, включилась – как логически подготовленный, завершающий триумфальный аккорд в становлении личности – и научная мысль, началось фонтанирование идеями, посыпались отзывы научных руководителей. «Круглову запри на полчаса с компьютером – глядишь, уже отчет написала!» (Еще бы: пианистка – печатает быстро и вслепую).
«Надо же, из любой чепухи приспособу сделает!» (Еще бы: затейница-рукодельница, дитя перестроечного дефицита).
«Ваши мухи под Равеля сами под лазер укладываются!» «Ваши тексты я правлю меньше, чем свои!» (Последняя ремарка – от самого строгого и любимого шефа, профессора В.Г. Петина – самая дорогая сердцу. Спасибо учителям русского языка Людмиле Ивановне и Ольге Львовне!)
…Вот что интересно: в очень точной, хоть и «заезженной» фразе «Наука – это удовлетворение собственного любопытства за государственный счет», если отмести сатирическую составляющую, есть ключевое слово – «любопытство». Врожденное свойство человека, «бессознательное стремление к познанию», как пишет Википедия. Но как в таком случае близки, как перекликаются понятия «наука» и «образование»! Образование ведь – тоже удовлетворение (и развитие!) любопытства. И тоже – в большинстве случаев – за государственный счет. Выходит, государство финансирует любопытство, стимулирует его развитие. Почему? Да потому что не столько лень, как принято шутить, сколько любопытство – истинный двигатель прогресса!
Но… «Женщина-ученый – как морская свинка: и не свинка, и не морская!» – шутят в нашем наукограде женщины с кандидатскими степенями, оправдывая нежелание удовлетворять дальше свое любопытство в работе над докторскими, выбрав-таки стезю «женщины». И сидят они под крылышками своих паровозов-шефов, и тихо трудятся над грантами, если их природные наклонности укладываются в формат «человек – техника» или «человек – знаковая система».
Ну а те неуемные, душа которых требует беспокойного формата «человек – человек», идут из науки бодрым шагом прямиком в педагогику. И остаются в ней, привнося в нее свою научную выправку и склонность к анализу «без звериной серьезности». И растят они новые поколения любопытных – студентов, дипломников, школяров, кружковцев, биошкольников – тех, кто дальше, пусть на шажок, но подвинет прогресс своим творчеством. Тех, кто от этого получит и пользу, и удовольствие.
Я – педагог наукограда. Я – педагог. Специалист, формирующий личность другого человека с помощью обучения, воспитания и развития. Специалист, владеющий спектром педагогических технологий, а также основами психологии. Специалист, обученный качественно, многому и разносторонне. К слову, в моем дипломе редкая запись о пройденном в пед. институте осталась невостребованной. Ведь знания не бывают лишними. В научной, преподавательской и учительской деятельности «случайно», а чаще – совершенно закономерно за много лет пригодилось практически всё, чему учили! Кстати, поиск закономерностей среди кажущегося случайного – это один из компонентов научного мышления.
Какие люди остаются в истории?
... начинает понимать, насколько непросто остаться порядочным человеком, как много соблазнов встречается на жизненном пути и как тяжело не поддаться им ... Главная награда на пути чести — доброе имя в памяти потомков. Итак, Пётр Гринёв идёт дорогой чести, непростым путём, ... памяти потомков. Это был план итогового сочинения по теме: Какие люди остаются в истории? Вступление, тезисы и аргументы, заключение.
Я – педагог. Специалист, не имеющий права останавливаться на достигнутом, приученный непрерывно поглощать, усваивать и тут же реализовывать новые знания, по полной отрабатывая весь свой интеллектуально-творческий потенциал вкупе с пресловутым артистизмом. (А как же, без последнего – нельзя, иначе… «Да не восхрапи на лекции, ибо профессора разбудишь!» – гласила народная мудрость на одной из парт в поточной аудитории КГПУ).
Я – педагог. И как не устает говорить мой директор: «Педагог – профессия публичная», всегда на виду и на слуху. А значит, я всегда должна быть в форме, должна, не уставая, стремиться быть тем чеховским человеком, у которого все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. (И как бы ни показалось смешным, но также и аватар, и статус, и даже рингтон).
Как должна быть и тем чеховским человеком, что всю жизнь по капле выдавливает из себя раба. Рабство – многолико. И лень с невежеством, с которых мы начали разговор, – важные, наверное даже главные его составляющие для педагога – для меня. И методически бороться с ними, выдавливать их по капле я не только должна сама, но обязана привить навык этой борьбы своим ученикам.
Я – педагог. А значит – человек-айсберг. Десять процентов массы – над водой, на виду. Это то, на что есть спрос каждый обычный день учителя-преподавателя, что востребовано «здесь и сейчас». Но основное мое богатство – подводная масса, моя основа, суть, опора. Мое накопленное и любовно наращиваемое «предложение», краешки которого нет-нет да блеснут иной раз кому-то с зорким глазом. И это вовсе не обидно, когда тобою можно «заткнуть любую дыру». И не надо притворно охать. Это – комплимент, дань уважения твоей подводной глубине. И ширине. Срочно написать статью? Срочно подготовить методичку на сто страниц? Срочно доложиться на семинаре? Срочно слетать на Дальний Восток, собрать и обработать пробы? Создать фонд вопросов и взять на себя ведение межкафедрального брейн-ринга? И факультетский сайт на себя взять? Организовать и провести выездную полевую практику? Собрать мебель? Починить проводку? Сделать ремонт? Бетонный бруствер изваять? Сшить на полкласса карнавальные костюмы? Разрулить конфликт? Поставить с детьми «Масленицу» минут на сорок? Помочь в ландшафтном дизайне? Засадить своей ботаникой пять соток? Нарисовать эмблему? Опыт придумать? Десять? Организовать рассаду для школьной клумбы размером с теннисный корт? Срочно сочинить для газеты? Книжку издать? Выступить? Сыграть? Спеть? Сплясать? А пожалуйста! Я – айсберг, я человек-оркестр. Мне не жалко – а всем хорошо! Что стоите столбом, удивляетесь, ученички мои дорогие? А ну присоединяйтесь!
Я – педагог. А значит – дирижер. Мои инструменты многообразны. С одной стороны, это мои постоянно пополняемые методы, приемы, мой опыт и знания. С другой – это интерес, внимание, души моих учеников и студентов. И для того, чтобы вышла музыка, причем, крайне желательно – в согласии со стандартом-партитурой, я должна организовать процесс так, чтобы не только первая скрипка не фальшивила, но и последний тромбон на галерке прочувствовал бы свою партию в общей мелодии и сыграл бы ее так, чтобы вышла симфония.
Философия и история художественного образования
... художественного образования в России»……………………………………………………..….35 «Художественное образование в XIX веке»………………………………...36 «Реформаторская художественная педагогика рубежа XIX – XX веков »….. 38 «Метод обучения как историческая категория» Уровень развития ... с магистрального пути развития истории, иное, чем у ... от мастера к ученику. Становится актуальной не ... найдены во многих частях Земли, например, в ...
Я – часть истории своего города. Я рождена теми, кто посвятил себя науке, кто создавал мой город как наукоград. Я выросла в нем и впитала большую часть его даров. Я прошла его научную школу, даже внесла собственную маленькую лепту в его большую науку. И я вношу теперь свой посильный вклад в его культуру и образование. И как не стыдно мне за всё, что написано мной, как, надеюсь, не стыдно моему земляку увидеть слово Обнинск рядом с автором Татьяной Горшковой, так не стыдно мне и за то, что вложено мною в тех, кто учился и учится у меня.
Я – педагог наукограда. Мною научены творить науку и выпущены в большой свет десять дипломированных специалистов-биологов. Те, кого я учила ботанике и пытала латынью, уже сами давно и успешно защитились и преподают. И, надеюсь, не жалуются на недостаток или избыток своего образования. Мои школьники-кружковцы умеют самостоятельно спланировать и провести пусть маленькое, но научное исследование, описать его результаты и достойно представить их на публике. И они не боятся делать ошибки, рассуждать, анализировать и искать пути решения. Мои юные научные подопечные, рассчитывающие не столько на мою строгую экспертную оценку в разного рода ученических конференциях, сколько на помощь и конструктивный совет, всегда получают их и, я уверена, используют себе во благо. Мои биошкольники… Но о них еще рано говорить. Биошкола только-только воскрешена, и для меня – это счастье и большая честь перенять ее знамя у тех, кто учил меня, кто на всю жизнь влюбил меня в биологию. И как хочется надеяться, что однажды и мои старания будут кем-то не просто отмечены, но вдруг «случайно» определят чью то судьбу…
Но хватит хвастливо загибать пальцы и уж тем более мечтать о далеком. На деле, каждодневном, будничном деле, я – как рядовой добросовестный педагог – стремлюсь помочь своим ученикам осознать их главный труд – учиться. Учиться постоянно, всему и на всём, «без звериной серьезности», но не бессистемно. Я учу их постоянно ставить вопрос: «Зачем?» и отвечать на него. Я стараюсь всецело поддерживать и подогревать у моих учеников любопытство, рождающее любознательность. Я ращу их на ремарковском «стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней». Для биолога, кстати, как ни для кого, это естественно и легко. Ведь в его (моих!) руках – знание о самой интересной, важной и хрупкой части этой земли – ее живом.
Итак, о точной величине «следа в истории», будь то неопределенно человеческий или конкретно преподавательский след, равно как о точном количестве «зажженных факелов» или хотя бы тех, кто будет вспоминать педагога по имени-отчеству, а не как «биологичку» или еще какую-нибудь «-ичку», – все-таки оставим судить потомкам. И пусть себе развлекаются в расчетах! Но мы то знаем, что любой педагог – хоть среднестатистический, хоть суперуникальный, молодой, старый, штатный, внештатный – часть истории человечества. Истории, которая почти незаметно и неумолимо складывается из крохотных шажочков – неудач или успехов учеников, из крупинок душ, звучащих наперекор или в унисон. Истории, которая иной раз измеряется не годами, а минутами – теми, которые случайно или неслучайно вспомнит потом однажды твой ученик. И педагогу «мучительно больно» не должно быть не только за бесцельно прожитые годы, но и за каждую минуту, прожитую им среди своих учеников. Тем более, если педагог этот – часть маленькой, но огромной планеты с гордым названием «Наукоград».
Первое появление саныча запомнилось не случайно. : Первое появление ...
... историю его учителя по литературе Александра Александровича Титова. “В центре хулиганской Марьиной Рощи”, среди “голодных и обношенных ребятишек” Сан Саныч ... текст Владимира Галактионовича Короленко, русского писателя и общественного деятеля, описана проблема влияния учителя на своих учеников. ... именно этого педагога в душе... ... мнением Д.К. Орлова и тоже ... нравственными качествами. Первым примером может ...
* Победила!..
2017
