Апрель 2004 года. Канал «Культура» показывает беседу Андрея Максимова с Гией Канчели. Поскольку композиторы на ТВ появляются ненамного чаще, чем коллекционеры спичечных этикеток, ведущий явно тоскует, не зная, о чем говорить с экзотическим гостем.
«А как вы вообще пишете?» — спрашивает Максимов, пряча взгляд.
«Знаете, я долго мучаюсь», — искренне отвечает Канчели.
«Мучаетесь? — оживляется ведущий. — Всегда?»
«Да, писать музыку трудно».
«Хм… Интересно… Вот вы всю жизнь мучаетесь, а зачем? Какая от этого радость?»
«Радость бывает на первых репетициях, когда я слышу — вот этот фрагмент получился…»
«Столько мучений из-за хорошего фрагмента?! А как вы узнаете, что этот фрагмент хороший, а тот не очень? Вам кто-то об этом говорит или вы сами решаете?»
«Сам…»
Лицо ведущего выражает крайнее удивление. Но спорить со знаменитостью не решается.
Неужели, чуть не ежедневно общаясь с крупными деятелями культуры, Максимов никогда не слышал о «муках творчества», о том, что «искусство требует жертв», что «строчки с кровью убивают», что «жизнь коротка, искусство вечно»? Ну конечно не слышал! Об этом лет двадцать уже не поминают.
Искусство теперь не принадлежит народу и о нем забыли гораздо быстрей, чем о коммуналках, партсобраниях и нормах ГТО.
Канчели уехал из страны в середине 80-х. Время и пространство в человеческой жизни вступают в какие-то странные отношения. Перемещаясь в пространстве, люди остаются почти неподвижны во времени — возят за собой идеалы и представления оставленной дома эпохи.
Пианист Валерий Афанасьев уехал в 70-е, годы позднего советского романтизма. Тогда героем времени был Художник (именно так — с большой буквы).
Авторитет творческих достижений был так высок, что даже главе государства оказалась необходима Ленинская премия по литературе — обычных орденов и званий Героя Советского Союза не хватало… Те, кто эстетически не совпадал с советской властью, эмигрировали. Не только на Запад, но и в дворники-сторожа, мечтая повторить путь булгаковского Мастера. Далеко не все, конечно, стали Мастерами. Но Маргарит, кажется, хватало на всех. В ходу были словечки — маловысокохудожественный и нетленка… Тогда идея «искусство превыше всего» не казалась странной. В стране не было рынка, но стихи Хлебникова: «Сегодня снова я пойду / Туда, на жизнь, на торг, на рынок, / И войско песен поведу / С прибоем рынка в поединок!» повторяли как заклинание. Советский Союз не производил ничего стоящего, кроме нефти, газа и искусства. Во всяком случае, все, чем мы можем гордиться в музыке — именами композиторов А. Шнитке, Э. Денисова, Г. Канчели, С. Губайдуллиной, В. Сильвестрова, А. Пярта, скрипача Г. Кремера, пианиста В. Афанасьева (список далеко не полон), — появилось в те времена.
Музыкальное искусство Древней Греции
... как самостоятельное искусство, а в триединстве: поэзия – музыка - танец. Во главе – поэзия, музыка сопровождала её всего несколькими звуками на ... науки и искусства. Все музы – сёстры, и в их родстве заключается глубокий смысл: миф в образной форме отражает суть реальных явлений. В Древней Греции музыка возникает не ...
Ни в коем случае не хвалю душные годы застоя — тяжелейший период. И прежде всего для людей творческих. Но идеалы той поры не кажутся мне устаревшими и смешными. Мне представляется, что сегодня они как никогда актуальны.
стр. 165
Я надеюсь, что Валерий Афанасьев сумеет заразить читателя своим эстетством. Именно эстетов нам не хватает сегодня больше всего. Само это слово приобрело у нас какой-то негативный оттенок. Но без эстетов не развивается искусство — наше национальное достояние. Я понимаю, что это будет нелегко. Где теперь найти читателя, настроенного на ту же волну? Он, в массе своей, давно отрезвел, повзрослел. И теперь его идеал — не романтический Мастер, а процветающий сытый представитель среднего класса.
Не знаю, приведет ли всеобщее приятие буржуазных ценностей когда-нибудь всех к процветанию. Это проблематично. Но то, что оно немедленно превращает общество в быдло, совершенно очевидно. Известный артист открывает баню для состоятельных клиентов, где лично их обслуживает. Событие рекламируется по телевидению со всеми возможными и невозможными подробностями обнаженной натуры. Факт не исключительный в ряду других подобных. Стало уже общепринятым, что искусство — одна из сфер обслуживания. И разница между барменом, поэтом, банщиком и скрипачом измеряется только суммой их доходов. Эта установка разрушительна для самого существования искусства, которое не рассчитано на сиюминутную продаваемость. Оно — продукт длительного пользования.
Эссе Валерия Афанасьева ценны не только сами по себе. Они — свидетельство цельности человеческой личности автора. Валерий Афанасьев не просто декларирует романтические идеалы (конечно, небесспорные).
Он живет в соответствии с ними. Ему мало успешной карьеры пианиста-гастролера. Он придумал странный жанр музыкального театра — сам пишет пьесы и исполняет в них главные роли. Публикует прозу на французском и английском языках. С точки зрения житейской логики такое поведение выглядит странным. Зачем же растрачивать свои силы, когда есть возможность увеличивать количество концертов, умножать свой успех, зарабатывать больше денег? Но не умещается Афанасьев в рамки житейской логики, так же как не умещается в жанровые рамки… Очень грустно, что творческая активность этого русского интеллигента, живущего ныне в Париже, реализуется на Западе и так мало известна в России. Но происходит это не потому, что в Европе есть рынок и цивилизация, а потому, что там жива мощная культурная традиция и соответствующая среда, этим рынком и цивилизацией не до конца еще уничтоженная. Свою культурную среду мы разрушили. Остается надеяться, что не навсегда.
Александр Бакши
Семь слов
| This is an article from east view On demand, a service that allows you to search across millions of articles from a wide selection of journals and news publications from around the world. Download or get immediate access to content using your credit card. |
|
Price: $19.00 The article you selected has been added to your shopping cart The issue you selected has been added to your shopping cart This content is available through East View On Demand under license from the publisher. Inquiries regarding the content should be made to the publisher directly. |
