Произведение наглядно демонстрирует безотрадное положение крестьян во время крепостного права. Автор дает развернутую характеристику молодому помещику, бывшему гвардейскому офицеру Аркадию Павлычу Пеночкину. Его образ представлен в двух плоскостях: через одобрительное отношение людей из своего окружения и негативное мнение об этом человеке автора повествования.
Общество считает Аркадия Павлыча строгим, но справедливым и прогрессивным помещиком. Сам Пеночкин всячески стремится поддерживать статус человека выдержанного, культурного, прекрасно образованного и воспитанного. Но под внешней скромностью и хорошими манерами героя скрываются жестокость и бессердечность. С крепостными помещик разговаривает спокойно, но жестоко наказывает их за малейшую провинность.
Сделав своих крестьян полностью зависимыми от злого бурмистра Софрона, Пеночкин не хочет даже вникать в их бедственное положение. Ему безразлична судьба несчастной семьи старика Антипа. Главное, чтобы оброк платился исправно, и никто не докучал жалобами. Панический страх крепостных перед репрессивной системой Пеночкина хорошо показан Тургеневым в сценах с камердинером Федором и приездом барина в Шипиловку. Завидев экипаж помещика, вся деревня будто вымерла.
Главные герои, Образ Софрона
«барским словцом»
Но нельзя назвать настоящим хозяином человека, который так бессмысленно тратит деньги. Главный талант Софрона – умение обдирать крестьян как липку, пользуясь их зависимым положением. Свое благополучие бурмистр строит на разорении односельчан и обмане помещика.
«мошенник беспардонный, пес»
Картины русской природы в рассказах из сборника «Записки охотника» занимают весомое место и служат автору дополнительным средством для оценки персонажей. Положительные герои изображены в единстве с природой, отрицательные – в конфликте с ней. В рассказе «Бурмистр» положительных героев нет, поэтому отсутствуют здесь и красивые пейзажные сцены. Есть лишь скупые наброски из нескольких слов. Тем символичнее и выразительнее упоминание грязной лужи, возле которой на коленях перед Пеночкиным стоят просители.
Мастерство писателя, глубина образов, к изображению людей из народа сделали «Записки охотника» важным этапом в развитии русской литературы. Рассказ «Бурмистр» занимает в этом сборнике одно из центральных мест.
- «Бурмистр», краткое содержание рассказа Тургенева
- «Отцы и дети», краткое содержание по главам романа Тургенева
- «Отцы и дети», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева
Повествование ведется от первого лица, а затрагивает оно тему крепостничества, где автор критикует крепостное право. В рассказе Бурмистр раскрывает проблему равнодушия помещиков к крепостным и их лицемерие. Чтобы познакомиться с рассказом и его главными героями, предлагаем наше рассказа, которое подойдет для читательского дневника.
Художественный мир «Записок охотника». «Записки охотника» ...
... книгой, в творческой биографии Тургенева произошло еще одно событие, разгадка которого приоткрывает тайну глубокого своеобразия художественного мира «Записок охотника», В то время, когда ... -полицмейстеру Ахматову. В «Записках охотника» разоблачаются и катастрофические экономические последствия «цивилизаторской» деятельности крепостников, подрывающей сами основы труда крестьянина на земле. В «Двух ...
Используя своего героя-рассказчика, автор повествует о знакомом отставном офицере, Аркадии Пеночкине. Он жил всего лишь в пятнадцати верстах от дома охотника. На территории его владений всегда имелась дичь, поэтому для охотника рассказчика это соседство было идеальным, но сам сосед был ему неприятен. Почему неприятен, сразу и не понять, ведь автор говорит, что Аркадий Пеночкин был всем хорош.
У отставного офицера была приятная внешность, отличные манеры, в доме всегда был порядок, а о хозяйстве и вовсе не шла речь. Хозяйство было процветающим. Аркадий Пеночкин был образован, никогда не повышал голоса, но вот когда к нему попадаешь в дом, то появляется неприятное ощущение и какое-то внутреннее беспокойство, заставляющее бежать оттуда.
И вот нашему рассказчику пришлось как-то остановиться у Пеночкина на ночлег. С утра охотник хотел уехать, но Аркадий уговорил остаться на завтрак. Из разговора тот узнает, что рассказчик направляется в Рябово и тот напрашивается в попутчики. Ведь там недалеко и его деревня Шипиловка, о которой он прожужжал все уши охотнику. И вот они въехали в деревню. Крестьяне, завидев коляску с барином, тут же разбегались. Ночевали в доме бурмистра Софрона, которого Пеночкин постоянно нахваливал, в том числе и за сообразительность. Ведь тот догадался перетащить труп человека на чужие угодья, чтобы не было мороки.
На следующий день Пеночкину захотелось показать свое хозяйство, и наши герои поехали осматривать угодья. Увиденное оставляло приятное чувство, все было очень аккуратно и продуманно, пока не произошел один случай. Когда наши герои подошли к новой веялке, старик и парень из крепостных тут же бросились в ноги барину. Те стали жаловаться, насколько жесток бурмистр. Всех разорил злодей, сыновей отправляет в рекруты, забирает скот, избивает женщин.
Аркадий просит разъяснить ситуацию, но Софронов говорит, что это все клевета, а старик бездельник и пьяница. Пеночкин разозлился и обещал во всем разобраться. Охотник-рассказчик же отправился в Рябово, как и планировал. У знакомого мужика он поинтересовался о бурмистре и что происходит в деревне Шипиловка. Тот и поведал, что именно бурмистр там всем заправляет, а сам Пеночкин владелец деревень только на листе бумаги. У этого бурмистра все в долгах и батрачат на него до полусмерти. Сам же Софронов промышляет землей, лошадьми и это все за спиной барина. К тому же бурмистр зверь, а не человек, его звериную натуру ничто не исправит. Как рассказал знакомый мужик, он теперь обязательно забьет старика, на которого он и так давно озлоблен из-за непослушания.
Год написания:
Жанр: рассказ
Учитель аркадий кириллович решил продолжить разговор. по тексту В
... Сочинение Что делает человека человеком? Как сохранить человечность в самых страшных условиях жизни? Такую проблему рассматривает замечательный писатель Владимир Тендряков в данном тексте. Герой рассказа, Аркадий Кириллович, ... человечности. (34)Бывший гвардии капитан стал учителем. (35)Аркадий Кириллович ни на минуту не забывал ... (14)Вплотную, плечо в плечо с Аркадием Кирилловичем стоял немец, голова и ...
Главные герои:
Сюжет
Автор гостил у помещика Пеночкина, культурного и образованного человека, которого все уважали в уезде. Наутро Аркадий предложил проехать в его другое село Шипитовку, бурмистром которого он восхищался и называл его «государственным человеком».
Старостой был сын бурмистра, он встретил гостей и рассказал местные новости. Но к помещику пришли два мужика из деревни с жалобой на бурмистра, который заплатил за них недоимки, а самих мужиков превратил в своих рабов. И это был не первый случай.
Пеночкин ничего не сказал Софрону, но дулся на него. А Софрон постоянно говорил о том, что земли мало. На следующее утро помещик разрешил Софрону покупать землю от своего имени.
Уже в селе Рябове знакомый нашего рассказчика поведал ему много интересного о бурмистре, который на самом деле является негласным хозяином села и имеет много земли и крестьян.
Вывод (мое мнение)
Помещик хотя и образованный, но не хочет сам вникать в проблемы своих мужиков и все проблемы позволяет решать нечистому на руку Софрону, а тот хоть и не показывает свою власть, но на самом деле является истинным хозяином земли.
]
(Из цикла «Записки охотника»)
дорогой мой; надо принять это во внимание (франц.)
Несмотря на мое нерасположение к Аркадию Павлычу, пришлось мне однажды провести у него ночь. На другой день я рано поутру велел заложить свою коляску, но он не хотел меня отпустить без завтрака на английский манер и повел к себе в кабинет. Вместе с чаем подали нам котлеты, яйца всмятку, масло, мед, сыр и пр. Два камердинера, в чистых белых перчатках, быстро и молча предупреждали наши малейшие желания. Мы сидели на персидском диване. На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная куртка, красивый фес с синей кистью и китайские желтые туфли без задков. Он пил чай, смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес ее к губам и вдруг нахмурился.
- Отчего вино не нагрето? – спросил он довольно резким голосом одного из камердинеров.
Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.
- Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? – спокойно продолжал Аркадий Павлыч, не спуская с него глаз.
Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него исподлобья.
- Pardon, mon cher, – промолвил он с приятной улыбкой, дружески коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. – Ну, ступай, – прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.
Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и совершенно заплывшими глазами.
- Насчет Федора… распорядиться, – проговорил Аркадий Павлыч вполголоса и с совершенным самообладанием.
- Слушаю-с, – отвечал толстый и вышел.
Вот, дорогой мой, неприятности деревенской жизни (франц.)
- Нет, – отвечал я, – мне пора.
- Все на охоту! Ох, уж эти мне охотники! Да вы куда теперь едете?
- За сорок верст отсюда, в Рябово.
Это будет прелестно (франц.)
И Аркадий Павлыч запел какой-то французский романс.
Что послужило причиной расставания базарова и аркадия кирсанова?
... соглашается с мнением Базарова, что Николай Петрович – «человек отставной» и «его песенка спета». Аркадий не способен «выбросить» человека на свалку, даже если его взгляды устарели. Будь то отец ... В отличие от Базарова Аркадий еще только формируется как личность. Он впитывает все новое и быстро попадает под влияние окружающих. Так, к примеру, Одинцова, прекрасно разбираясь в людях, ...
это их дело (франц.)
Делать было нечего. Вместо девяти часов утра мы выехали в два. Охотники поймут мое нетерпенье. Аркадий Павлыч любил, как он выражался, при случае побаловать себя и забрал с собою такую бездну белья, припасов, платья, духов, подушек и разных несессеров, что иному бережливому и владеющему собою немцу хватило бы всей этой благодати на год. При каждом спуске с горы Аркадий Павлыч держал краткую, но сильную речь кучеру, из чего я мог заключить, что мой знакомец порядочный трус. Впрочем, путешествие совершилось весьма благополучно; только на одном недавно починенном мостике телега с поваром завалилась, и задним колесом ему придавило желудок .
Аркадий Павлыч, при виде падения доморощенного Карема, испугался не на шутку и тотчас велел спросить: целы ли у него руки? Получив же ответ утвердительный, немедленно успокоился. Со всем тем, ехали мы довольно долго; я сидел в одной коляске с Аркадием Павлычем и под конец путешествия почувствовал тоску смертельную, тем более, что в течение нескольких часов мой знакомец совершенно выдохся и начинал уже либеральничать. Наконец мы приехали, только не в Рябово, а прямо в Шипиловку; как-то оно так вышло. В тот день я и без того уже поохотиться не мог и потому скрепя сердце покорился своей участи.
Повар приехал несколькими минутами ранее нас и, по-видимому, уже успел распорядиться и предупредить кого следовало, потому что при самом въезде в околицу встретил нас староста (сын бурмистра), дюжий и рыжий мужик в косую сажень ростом, верхом и без шапки, в новом армяке нараспашку. «А где же Софрон?» – спросил его Аркадий Павлыч. Староста сперва проворно соскочил с лошади, поклонился барину в пояс, промолвил: «Здравствуйте, батюшка Аркадий Павлыч», – потом приподнял голову, встряхнулся и доложил, что Софрон отправился в Перов, но что за ним уже послали. «Ну, ступай за нами», – сказал Аркадий Павлыч. Староста отвел из приличия лошадь в сторону, взвалился на нее и пустился рысцой за коляской, держа шапку в руке. Мы поехали по деревне. Несколько мужиков в пустых телегах попались нам навстречу; они ехали с гумна и пели песни, подпрыгивая всем телом и болтая ногами на воздухе; но при виде нашей коляски и старосты внезапно умолкли, сняли свои зимние шапки (дело было летом) и приподнялись, как бы ожидая приказаний. Аркадий Павлыч милостиво им поклонился. Тревожное волнение видимо распространялось по селу. Бабы в клетчатых поневах швыряли щепками в недогадливых или слишком усердных собак; хромой старик с бородой, начинавшейся под самыми глазами, оторвал недопоенную лошадь от колодезя, ударил ее неизвестно за что по боку, а там уже поклонился. Мальчишки в длинных рубашонках с воплем бежали в избы, ложились брюхом на высокий порог, свешивали головы, закидывали ноги кверху и таким образом весьма проворно перекатывались за дверь, в темные сени, откуда уже и не показывались. Даже курицы стремились ускоренной рысью в подворотню; один бойкий петух с черной грудью, похожей на атласный жилет, и красным хвостом, закрученным на самый гребень, остался было на дороге и уже совсем собрался кричать, да вдруг сконфузился и тоже побежал. Изба бурмистра стояла в стороне от других, посреди густого зеленого конопляника. Мы остановились перед воротами. Г-н Пеночкин встал, живописно сбросил с себя плащ и вышел из коляски, приветливо озираясь кругом. Бурмистрова жена встретила нас с низкими поклонами и подошла к барской ручке. Аркадий Павлыч дал ей нацеловаться вволю и взошел на крыльцо. В сенях, в темном углу, стояла старостиха и тоже поклонилась, но к руке подойти не дерзнула. В так называемой холодной избе – из сеней направо – уже возились две другие бабы; они выносили оттуда всякую дрянь, пустые жбаны, одеревенелые тулупы, масленые горшки, люльку с кучей тряпок и пестрым ребенком, подметали банными вениками сор. Аркадий Павлыч выслал их вон и поместился на лавке под образами. Кучера начали вносить сундуки, ларцы и прочие удобства, всячески стараясь умерить стук своих тяжелых сапогов.
Дружба Базарова и Аркадия Кирсанова в романе Отцы и дети Тургенева
... Евгений Базаров и Аркадий Кирсанов, живущие в одном и том же поколении не могу найти взаимопонимания. Описываемая эпоха переломная и сложная, независимо от возраста она разделила героев на “отцов” и “детей”. Сочинение Дружба Базарова и ...
Между тем Аркадий Павлыч расспрашивал старосту об урожае, посеве и других хозяйственных предметах. Староста отвечал удовлетворительно, но какого вяло и неловко, словно замороженными пальцами кафтан застегивал. Он стоял у дверей и то и дело сторонился и оглядывался, давая дорогу проворному камердинеру. Из-за его могущественных плеч удалось мне увидеть, как бурмистрова жена в сенях втихомолку колотила какую-то другую бабу. Вдруг застучала телега и остановилась перед крыльцом: вошел бурмистр.
Этот, по словам Аркадия Павлыча, государственный человек был роста небольшого, плечист, сед и плотен, с красным носом, маленькими голубыми глазами и бородой в виде веера. Заметим кстати, что с тех пор, как Русь стоит, не бывало еще на ней примера раздобревшего и разбогатевшего человека без окладистой бороды; иной весь свой век носил бородку жидкую, клином, – вдруг, смотришь, обложился кругом словно сияньем, – откуда волос берется! Бурмистр, должно быть, в Перове подгулял: и лицо-то у него отекло порядком, да и вином от него попахивало.
- Ах вы, отцы наши, милостивцы вы наши, – заговорил он нараспев и с таким умилением на лице, что вот-вот, казалось, слезы брызнут, – насилу-то изволили пожаловать!.. Ручку, батюшка, ручку, – прибавил он, уже загодя протягивая губы.
Аркадий Павлыч удовлетворил его желание.
- Ну, что, брат Софрон, каково у тебя дела идут? – спросил он ласковым голосом.
– Ах вы, отцы наши, – воскликнул Софрон, – да как же им худо идти, делам-то! Да ведь вы, наши отцы, вы, милостивцы, деревеньку нашу просветить изволили приездом-то своим, осчастливили по гроб дней. Слава тебе Господи, Аркадий Павлыч, слава тебе Господи! Благополучно обстоит все милостью вашей.
Тут Софрон помолчал, поглядел на барина и, как бы снова увлеченный порывом чувства (притом же и хмель брал свое), в другой раз попросил руки и запел пуще прежнего:
- Ах вы, отцы наши, милостивцы… и… уж что! Ей-Богу, совсем дураком от радости стал… Ей-Богу, смотрю да не верю… Ах вы, отцы наши!
Не правда ли, это трогательно? (франц.)
- Да, батюшка, Аркадий Павлыч, – продолжал неугомонный бурмистр, – как же вы это? Сокрушаете вы меня совсем, батюшка;
- известить меня не изволили о вашем приезде-то. Где же вы ночку-то проведете? Ведь тут нечистота, сор…
- Ничего, Софрон, ничего, – с улыбкой отвечал Аркадий Павлыч, – здесь хорошо.
- Да ведь, отцы вы наши, – для кого хорошо? Для нашего брата, мужика, хорошо; а ведь вы…
ах вы, отцы мои, милостивцы, ах вы, отцы мои!.. Простите меня дурака, с ума спятил, ей-Богу, одурел вовсе.
Тургенев и. с. — Базаров и аркадий. сравнительная характеристика героев
... похожим во всем на Евгения Базарова и заслужить его уважение. Находясь под влиянием друга, Аркадий лишь увлечен идеей отрицания. Он зависит от Базарова, но далеко не во всем ... и Аркадий Кирсанов. Базаров - сын уездного лекаря. Он отрицает не только поэзию, но и музыку, искусство, живопись, любовь к природе. Он насмехается над Рафаэлем. В отличие от Базарова, Аркадий ...
Между тем подали ужин; Аркадий Павлыч начал кушать. Сына своего старик прогнал – дескать, духоты напущаешь.
- Ну что, размежевался, старина? – спросил г-н Пеночкин, который явно желал подделаться под мужицкую речь и мне подмигивал.
- Размежевались, батюшка, все твоею милостью.
Третьего дня сказку подписали. Хлыновские-то сначала поломались… поломались, отец, точно. Требовали… требовали… и Бог знает, чего требовали; да ведь дурачье, батюшка, народ глупый. А мы, батюшка, милостью твоею благодарность заявили и Миколая Миколаича посредственника удоблетворили; все по твоему приказу действовали, батюшка; как ты изволил приказать, так мы и действовали, и с ведома Егора Дмитрича все действовали.
- Егор мне докладывал, – важно заметил Аркадий Павлыч.
- Как же, батюшка, Егор Дмитрич, как же.
- Ну, и стало быть, вы теперь довольны?
Софрон только того и ждал.
- Ах вы, отцы наши, милостивцы наши! – запел он опять… – Да помилуйте вы меня… да ведь мы за вас, отцы наши, денно и нощно Господу Богу молимся… Земли, конечно, маловато…
Пеночкин перебил его:
- Ну, хорошо, хорошо, Софрон, знаю, ты мне усердный слуга… А что, как умолот?
Софрон вздохнул.
– Ну, отцы вы наши, умолот-то не больно хорош. Да что, батюшка Аркадий Павлыч, позвольте вам доложить, дельно какое вышло. (Тут он приблизился, разводя руками, к господину Пеночкину, нагнулся и прищурил один глаз.) Мертвое тело на нашей земле оказалось.
- Как так?
- И сам ума не приложу, батюшка, отцы вы наши: видно, враг попутал.
Да, благо, подле чужой межи оказалось; а только, что греха таить, на нашей земле. Я его тотчас на чужой-то клин и приказал стащить, пока можно было, да караул приставил и своим заказал: молчать! – говорю. А становому на всякий случай объяснил: вот какие порядки, говорю; да чайком его, да благодарность… Ведь что, батюшка, думаете? Ведь осталось у чужаков на шее; а ведь мертвое тело, что двести рублев – как калач.
Каков молодец, а? (франц.)
Между тем на дворе совсем стемнело; Аркадий Павлыч велел со стола прибирать и сена принести. Камердинер постлал нам простыни, разложил подушки; мы легли. Софрон ушел к себе, получив приказание на следующий день. Аркадий Павлыч, засылая, еще потолковал немного об отличных качествах русского мужика и тут же заметил мне, что со времени управления Софрона за Шипиловскими крестьянами не водится ни гроша недоимки… Сторож заколотил в доску; ребенок, видно еще не успевший проникнуться чувством должного самоотверженья, запищал где-то в избе… Мы заснули.
На другой день утром мы встали довольно рано. Я было собрался ехать в Рябове, но Аркадий Павлыч желал показать мне свое именье и упросил меня остаться. Я и сам был не прочь убедиться на деле в отличных качествах государственного человека – Софрона. Явился бурмистр. На нем был синий армяк, подпоясанный красным кушаком. Говорил он гораздо меньше вчерашнего, глядел зорко и пристально в глаза барину, отвечал складно и дельно. Мы вместе с ним отправились на гумно. Софронов сын, трехаршинный староста, по всем признакам человек весьма глупый, также пошел за нами, да еще присоединился к нам земский Федосеич, отставной солдат с огромными усами и престранным выражением лица: точно он весьма давно тому назад чему-то необыкновенно удивился да с тех пор уж и не пришел в себя. Мы осмотрели гумно, ригу, овины, сараи, ветряную мельницу, скотный двор, зеленя, конопляники; все было действительно в отличном порядке, одни унылые лица мужиков приводили меня в некоторое недоумение. Кроме полезного, Софрон заботился еще о приятном: все канавы обсадили ракитником, между скирдами на гумне дорожки провел и песочком посыпал, на ветряной мельнице устроил флюгер в виде медведя с разинутой пастью и красным языком, к кирпичному скотному двору прилепил нечто вроде греческого фронтона и под фронтоном белилами надписал: «Пастроен вселе Шипилофке втысеча восем Сод саракавом году. Сей скотный дфор». – Аркадий Павлыч разнежился совершенно, пустился излагать мне на выгоды оброчного состоянья, причем, однако, заметил, что барщина для помещиков выгоднее, – да мало ли чего нет!.. Начал давать бурмистру советы, как сажать картофель, как для скотины корм заготовлять и пр. Софрон выслушивал барскую речь со вниманием, иногда возражал, но уже не величал Аркадия Павлыча ни отцом, ни милостивцем и все напирал на то, что земли-де у них маловато, прикупить бы не мешало. «Что ж, купите, – говорил Аркадий Павлыч, – на мое имя, я не прочь». На эти слова Софрон не отвечал ничего, только бороду поглаживал. «Однако теперь бы не мешало съездить в лес», – заметил г-н Пеночкин. Тотчас привели нам верховых лошадей; мы поехали в лес, или, как у нас говорится, в «заказ». В этом «заказе» нашли мы глушь и дичь страшную, за что Аркадий Павлыч похвалил Софрона и потрепал его по плечу. Г-н Пеночкин придерживался насчет лесоводства русских понятий и тут же рассказал мне презабавный, по его словам, случай, как один шутник-помещик вразумил своего лесника, выдрав у него около половины бороды, в доказательство того, что от подрубки лес гуще не вырастает… Впрочем, в других отношениях и Софрон и Аркадий Павлыч – оба не чуждались нововведений. По возвращении в деревню бурмистр повел нас посмотреть веялку, недавно выписанную им из Москвы. Веялка, точно, действовала хорошо, но если бы Софрон знал, какая неприятность ожидала и его и барина на этой последней прогулке, он, вероятно, остался бы с нами дома.
Почему разошлись пути двух друзей аркадия кирсанова и евгения ...
... романе «Отцы и дети» И.С. Тургенева? Базаров и родители Базаров и псевдонигилизм Почему и как произошел разрыв между Базаровым и его другом Аркадием В 1862 ... уже расстался со мною. Ты такой свеженький да чистенький…» Базаров и сам-то не верит в то, что говорит. Аркадий ... нам, что разлука между Базаровым и Аркадием действительно оказалась вечной. На этом свете они больше не встретились — Евгений ...
Вот что случилось. Выходя из сарая, увидали мы следующее зрелище. В нескольких шагах от двери, подле грязной лужи, в которой беззаботно плескались три утки, стояло на коленках два мужика: один – старик лет шестидесяти, другой – малый лет двадцати, оба в замашных заплатанных рубахах, на босу ногу и подпоясанные веревками. Земский Федосеич усердно хлопотал около них и, вероятно, успел бы уговорить их удалиться, если б мы замешкались в сарае, но, увидев нас, он вытянулся в струнку и замер на месте. Тут же стоял староста с разинутым ртом и недоумевающими кулаками. Аркадий Павлыч нахмурился, закусил губу и подошел к просителям. Оба молча поклонились ему в ноги.
- Что вам надобно? о чем вы просите? – спросил он строгим голосом и несколько в нос. (Мужики взглянули друг на друга и словечка не промолвили, только прищурились, словно от солнца, да поскорей дышать стали.)
- Ну, что же? – продолжал Аркадий Павлыч и тотчас же обратился к Софрону. – Из какой семьи?
- Из Тоболеевой семьи, – медленно отвечал бурмистр.
- Ну, что же вы? – заговорил опять г.
Пеночкин. – Языков у вас нет, что ли? Сказывай ты, чего тебе надобно? – прибавил он, качнув головой на старика. – Да не бойся, дурак.
Объяснение Аркадия и Кати (анализ эпизода из 25-й главы романа ...
... «прогрессивными», «передовыми» людьми. Объявляют себя нигилистами дворянин Аркадий Кирсанов и разночинец Ситников. Ревностно следят за новыми ... жизни и смерти, смысла человеческого существования. Эпизод «Объяснение Аркадия и Кати» помогает читателям понять, почему младший Кирсанов, ... всё прекрасное. Поначалу Аркадий попадает под влияние Базарова и пребывает в полном восторге от своего друга, старается ...
Старик вытянул свою темно-бурую, сморщенную шею, криво разинул посиневшие губы, сиплым голосом произнес: «Заступись, государь!» – и снова стукнул лбом в землю. Молодой мужик тоже поклонился. Аркадий Павлыч с достоинством посмотрел на их затылки, закинул голову и расставил немного ноги.
- Что такое? На кого ты жалуешься?
- Помилуй, государь! Дай вздохнуть…
Замучены совсем. (Старик говорил с трудом.)
- Кто тебя замучил?
- Да Софрон Яковлич, батюшка.
Аркадий Павлыч помолчал.
- Как тебя зовут?
- Антипом, батюшка.
- А это кто?
- А сынок мой, батюшка.
Аркадий Павлыч помолчал опять и усами повел.
- Ну, так чем же он тебя замучил? – заговорил он, глядя на старика сквозь усы.
- Батюшка, разорил вконец.
Двух сыновей, батюшка, без очереди в некруты отдал, а теперя и третьего отнимает. Вчера, батюшка, последнюю коровушку со двора свел и хозяйку мою избил – вон его милость. (Он указал на старосту.)
- Гм! – произнес Аркадий Павлыч.
- Не дай вконец разориться, кормилец.
Г-н Пеночкин нахмурился.
- Что же это, однако, значит? – спросил он бурмистра вполголоса и с недовольным видом.
- Пьяный человек-с, – отвечал бурмистр, в первый раз употребляя «слово-ер», – неработящий.
Из недоимки не выходит вот уж пятый год-с.
- Софрон Яковлич за меня недоимку взнес, батюшка, – продолжал старик, – вот пятый годочек пошел, как взнес, а как взнес – в кабалу меня и забрал, батюшка, да вот и…
– А отчего недоимка за тобой завелась? – грозно спросил г. Пеночкин. (Старик понурил голову.) – Чай, пьянствовать любишь, по кабакам шататься? (Старик разинул было рот.) Знаю я вас, – с запальчивостью продолжал Аркадий Павлыч, – ваше дело пить да на печи лежать, а хороший мужик за вас отвечай.
- И грубиян тоже, – ввернул бурмистр в господскую речь.
- Ну, уж это само собою разумеется.
Это всегда так бывает; это уж я не раз заметил. распутствует, грубит, а теперь в ногах валяется.
– Батюшка, Аркадий Павлыч, – с отчаяньем заговорил старик, – помилуй, заступись, – какой я грубиян? Как перед Господом Богом говорю, невмоготу приходится. Невзлюбил меня Софрон Яковлич, за что невзлюбил – Господь ему судья! Разоряет вконец, батюшка… Последнего вот сыночка… и того… (На желтых и сморщенных глазах старика сверкнула слезинка.) Помилуй, государь, заступись…
- Да и не нас одних, – начал было молодой мужик…
Аркадий Павлыч вдруг вспыхнул:
Прошу извинить меня, дорогой мой (франц.)
Аркадий Павлыч обернулся к ним спиной. «Вечно неудовольствия», – проговорил он сквозь зубы и пошел большими шагами домой. Софрон отправился вслед за ним. Земский выпучил глаза, словно куда-то очень далеко прыгнуть собирался. Староста выпугнул уток из лужи. Просители постояли еще немного на месте, посмотрели друг на друга и поплелись, не оглядываясь, восвояси.
Часа два спустя я уже был в Рябове и вместе с Анпадистом, знакомым мне мужиком, собирался на охоту. До самого моего отъезда Пеночкин дулся на Софрона. Заговорил я с Анпадистом о Шипиловских крестьянах, о г. Пеночкине, спросил его, не знает ли он тамошнего бурмистра.
- Софрона-то Яковлича?.. вона!
- А что он за человек?
- Собака, а не человек: такой собаки до самого Курска не найдешь.
- А что?
- Да ведь Шипиловка только что числится за тем, как бишь его, за Пенкиным-то; ведь не он ей владеет: Софрон владеет.
- Неужто?
- Как своим добром владеет.
Крестьяне ему кругом должны; работают на него словно батраки: кого с обозом посылает, кого куды… затормошил совсем.
- Земли у них, кажется, немного?
- Немного? Он у одних хлыновских восемьдесят десятин нанимает да у наших сто двадцать; вот те и целых полтораста десятин.
Да он не одной землей промышляет: и лошадьми промышляет, и скотом, и дегтем, и маслом, и пенькой, и чем-чем… Умен, больно умен, и богат же, бестия! Да вот чем плох – дерется. Зверь – не человек; сказано: собака, пес, как есть пес.
- Да что ж они на него не жалуются?
- Экста! Барину-то что за нужда! Недоимок не бывает, так ему что? Да, поди ты, – прибавил он после небольшого молчания, – пожалуйся.
Нет, он тебя… да, поди-ка… Нет уж, он тебя вот как, того..
Я вспомнил про Антипа и рассказал ему, что видел.
- Ну, – промолвил Анпадист, – заест он его теперь;
- заест человека совсем. Староста теперь его забьет. Экой бесталанный, подумаешь, бедняга! И за что терпит… На сходке с ним повздорил, с бурмистром-то, невтерпеж, знать, пришлось… Велико дело! Вот он его, Антипа-то, клевать и начал. Теперь доедет. Ведь он такой пес, собака, прости, Господи, мое прегрешенье, знает, на кого налечь. Стариков-то, то побогаче да посемейнее, не трогает, лысый черт, а тут вот и расходился! Ведь он Антиповых-то сыновей без очереди в некруты отдал, мошенник беспардонный, пес, прости, Господи, мое прегрешенье!
Мы отправились на охоту.
Зальцбрунн, в Силезии, июль, 1847 г.
Рассказ «Бурмистр» Тургенев написал в июле 1847 года. Очерк вошел в известный цикл писателя «Записки охотника».
Главные герои , Рассказчик, Аркадий Павлыч Пеночкин, Софрон Яковлич
Антип – шипиловский мужик, «старик лет шестидесяти» .
Верстах в 15-ти от имения рассказчика жил молодой помещик Аркадий Павлыч Пеночкин. В поместье Пеночкина водилось много дичи, дом был построен по плану французского архитектора, люди одеты «по-английски» , хозяин «задавал отличные обеды» . Аркадий Павлыч получил прекрасное воспитание, ранее служил, а теперь занимался хозяйством. К подданным был, «говоря собственными его словами, строг, но справедлив» . Пеночкин был небольшого роста, «сложен щеголевато» , одевался «отлично и со вкусом» , считался одним из образованнейших дворян и завиднейших женихов губернии. Он не был замешан ни в одну историю, избегал «» .
Несмотря на все достоинства Пеночкина, рассказчик ездил к нему неохотно. Как-то рассказчику пришлось провести у Аркадия Павлыча ночь. За завтраком Пеночкин, обнаружив, что вино не нагрето, любезно сказал камердинеру идти, но тут же распорядился наказать слугу за эту оплошность.
После завтрака Пеночкин предложил поехать в принадлежавшую ему Шипиловку. Аркадий Павлыч поделился, что деревенские находятся на оброке и бурмистр там у него молодец – «государственный человек» . На въезде в Шипиловку Пеночкина и рассказчика встретил староста – сын бурмистра. Сам бурмистр отлучился, но должен был скоро вернуться. Когда рассказчик с Пеночкиным ехали через деревню, им встречались поющие песни крестьяне, но при виде помещика все тут же замолкали. «Тревожное волнение видимо распространялось по селу».
Рассказчик с Пеночкиным расположились в доме бурмистра. Софрон, рассказывая о делах в деревне, сообщил, что на их земле нашли мертвое тело. Чтобы избежать разбирательств, бурмистр распорядился его через межу «стащить» на чужую землю. Пеночкину «уловка» Софрона понравилась. Перед сном Аркадий Павлыч поделился с рассказчиком, что «со времени управления Софрона за Шипиловскими крестьянами не водится ни гроша недоимки» .
Утром Пеночкин, рассказчик и Софрон отправились на осмотр деревни. Рассказчик заметил, что «все было действительно в отличном порядке» , но «унылые лица мужиков» вызывали у него «некоторое недоумение» . Во время смотра бурмистр завел с Пеночкиным разговор, что у них мало земли и «прикупить бы не мешало» . Аркадий Павлыч дал согласие приобрести еще на его имя.
Выходя из одного из сараев, рассказчик с Пеночкиным увидели перед собой стоящих на коленях мужиков. Бурмистр сказал, что они из Тоболеевой семьи. Старший мужик, Антип, рассказал, что Софрон их совсем замучил, «разорил вконец» и двух сыновей «без очереди в некруты отдал, а теперя и третьего отнимает» – бурмистр пять лет назад внес за него недоимку и с тех пор взял его в кабалу. Аркадий Павлыч сказал крестьянам ступать, обещая, что разберется, но ничего бурмистру не сказал. «До самого моего отъезда Пеночкин дулся на Софрона».
Через пару часов, будучи уже в другой деревне, рассказчик заговорил со знакомым мужиком Анпадистом о Шипиловских крестьянах. Анпадист сказал, что Шипиловкой на самом деле владеет не Пеночкин, а Софрон: «крестьяне ему кругом должны» , без ведома барина он «промышляет» землей, лошадьми, скотом и много чем еще. «Умен, больно умен, и богат же, бестия!» «Зверь – не человек». Антип же как-то повздорил с бурмистром, за что Софрон на него и обозлился.
Заключение
В рассказе «Бурмистр» Тургенев затрагивает тему крепостничества в России, проблему равнодушия помещиков к тяготам жизни крестьян и лицемерия помещиков. Очерк написан в традициях реализм.
Тест по рассказу
Проверьте запоминание тестом:
