Отделение архитектуры РААСН обратилось к членам Академии с просьбой назвать имена десяти выдающихся, по их мнению, архитекторов и произведений архитектуры XX века. Публикуемые ниже итоги опроса, естественно, не отражают всех конкретных суждений по данному вопросу, но являются некой их результирующей. Расположив имена и архитектурные произведения по степени убывания набранных ими голосов, получили следующую картину.
Выдающиеся архитекторы XX века
- Ле Корбюзье, Ф.-Л.Райт*
- К.С.Мельников
- Л.Мис ван дер Роэ, К.Танге*
- А.Аалто
- В.Гропиус
- О.Нимейер, Й.Утцон*
- Р.Майер, И.И.Леонидов, А.Гауди*
Выдающиеся произведения архитектуры XX века
- Ле Корбюзье. Капелла в Роншане
- Ф.-Л.Райт.
«Дом над водопадом», музей Гуггенхейма
- К.С.Мельников. Клуб имени Русакова в Москве
- Л.Мис ван дер Роэ. Выставочный павильон в Барселоне
- К.Танге. Олимпийские сооружения в Токио
- А.Аалто. Комплекс университета в Отаниеми
- О.Нимейер. Центр Бразилиа
- Й.Утцон. Оперный театр в Сиднее
- А.Гауди. Постройки в Барселоне
- И.И.Леонидов.
Проект Института библиотековедения имени В.И.Ленина
В подобных опросах, проводившихся на грани веков в разных странах и разными учреждениями, более всего, пожалуй, поражает схожесть результатов: чаще всего выделяют одну и ту же группу имен и построек. Различия возникают в тех случаях, когда увеличивается число позиций в анкетах. Но и при выборе не 10, а 100 наиболее выдающихся архитекторов оценки оказываются достаточно близки по всему миру. Думается, уже одно это само по себе является важным фактом истории и мирового, и российского зодчества: мировая архитектурная культура достигла единства, и Россия сегодня составляет его неотъемлемую часть – по крайней мере в смысле профессиональной ментальности.
Кроме всего прочего, результаты опросов отчетливо выявляют современное многостилье, терпимость ко всем существовавшим направлениям, признание возможности соединения вроде бы несоединимого – наследия Ле Корбюзье и Гауди, Мис ван дер Роэ и Аалто.Интересно и то, что у мастеров, занимающих первые места, отмечены самые нехарактерные, не связанные с их программными манифестами сооружения – не «Марсельская единица», а капелла в Роншане у Ле Корбюзье, не «Дома прерий», а «Дом над водопадом» у Райта. Вероятнее всего, они привлекают симпатии современных архитекторов своей единственной, как кажется, общей чертой – необычайно высокой и открытой, намеренной эмоциональностью.
XX век в формировании мировой архитектуры
... — интернет-биржа студенческих работ Бурдж Хадифа. Безусловно, самое высокое здание не будет исключением в списке известных архитектурных сооружений. Бурдж Хадифа величественно возвышается над Дубаем на высоте 830 ... Таким был и поздний модернизм. XX век в формировании мировой архитектуры XX столетие было критическим в развитии всего человечества: именно тогда обществом впервые ...
Скорее всего, так проявляется тоска зодчих наших дней по чувственности формы. Некоторые сегодня утоляют ее, работая в области неомодерна, реже – необарокко. Однако потребность в эмоциональности все же не может быть удовлетворена «стилистически». В капелле в Роншане и «Доме над водопадом» привлекательна именно их внестилистическая выразительность, основанная на динамике объемов и остром, но в то же время не разрушительном диалоге с природой.Как показывают результаты опроса, историзм сейчас не в чести – даже в своих неоклассических разновидностях. Это также в большой степени констатация теперешних настроений, чем оценка значения классического наследия в архитектуре ХХ века. Отсутствуют Жолтовский, Шпеер, Гверрини, Крие. Однако «медь торжественной латыни» на протяжении всего ушедшего столетия звучала в зодчестве почти наравне с «аккордами громовой революционной симфонии» авангарда. Возможно, что это противостояние закончилось и архитектуре нового века суждено пойти по принципиально иному пути и обрести иной алфавит художественного языка, основанный не на эстетических категориях и исторической конкретике образов, а на передаче понятий экологической этики и новой космогонии, размышлений о месте человека в техногенной цивилизации. Историзм при этом не исчезает из профессионального мышления, напротив, его значение расширяется за счет увеличения роли моральных ценностей при переустройстве существующего и повсеместно обладающего либо природной, либо исторической памятью пространства.
Д.О.Швидковский
Думаю, на ответы повлиял установившийся стереотип, в свое время определенный высшими авторитетами мировой архитектуры ХХ века, начиная с Гидеона Зигфрида и Гропиуса, во власти этого стереотипа все мы до сих пор находимся. На сегодняшний день имеется некий «иконостас», который никто не хочет пересматривать из опасения быть обвиненным в дурном вкусе…Интересно, а может быть, характерно, что оценки наших академиков направлены большей частью в прошлое, – основная масса архитекторов, попавших в список, – это люди первой половины прошлого века. Что же касается объектов, – проставьте даты и вы увидите, что в списке нет ни одного объекта «моложе» 1965 года, причем восемь из них «старше» 1960 года. Впечатление такое, что академики определяли 10 наиболее выдающихся архитекторов первой половины, в крайнем случае еще середины ХХ столетия.
Объект И. Леонидова не осуществлен и, честно говоря, не разработан, это всего лишь эскиз-идея, хотя и очень интересная. Мне кажется, его не следовало ставить в один ряд с осуществленными проектами. Ибо между эскизом и построенным зданием (что только и является архитектурой) лежит пропасть.
Результаты опроса оказались вполне предсказуемы, ибо таковы рекомендации (между строк) почти всех наших теоретических и исторических книг последних десятилетий.Теперь по конкретным пунктам.
Средневековая архитектура
... развития зодчества заальпийской Европы. Тектонический язык архитектуры Италии в средние века имел собственную морфологию и ... вой культуры — кельтские переживания. На протяжении всего средневековья здесь либо скрещивались, либо чередовались не только антагонистические ... античности. Естественно, что колыбелью этого переворота оказались города, бурное развитие которых способствовало появлению нового ...
Похоже, Бразилиа и Нимейер не выдерживают испытания временем, их рейтинг имеет явную тенденцию к падению.Ф.-Л.Райт и Корбюзье, наоборот, в условиях спроса на малые жилые дома выглядят все лучше и лучше – значит, это классика.
Очень высокий рейтинг оказался у Мельникова, несмотря на плохое состояние сооружений… Следовательно, профессионалы ценят идею. Но войдите в капеллу в Роншане (кто был, тот поймет) и в клуб имени Русакова – это вещи с разных планет и из разных культур – кстати, не только потому, что клуб в безобразном состоянии. К сожалению, кроме Мельникова нам выставить некого.
Удивительно велик рейтинг барселонского павильона Миса ван дер Роэ. Что ж, это понятно – другие объекты того же автора могли бы располагаться в списке столь же высоко.
А.В.Анисимов
Результаты опроса, за исключением двух-трех пунктов, вполне ожидаемы. В отличие от проводившихся ранее на ту же тему международных опросов, где всегда упоминается К.Мельников, характерно появление еще одного русского архитектора – И.Леонидова. Других значимых для развития отечественной архитектуры имен – Жолтовский, Щусев, Веснины и так далее – в списке не оказалось.
Что же представляют собой два русских «лауреата», стоящие в одном ряду с фундаментальными фигурами архитектурного процесса ХХ века, Корбюзье и Райтом? Почему именно они?Во-первых, конечно, время. Это архитекторы не одного поколения, но одного времени – времени надежд и обещаний, искренности и веры в будущее. Во всяком случае, так это представляется спустя семьдесят лет.
Дальнейшее развитие нашей архитектуры не пощадило Мельникова и Леонидова, оба они оказались за бортом истории: не имели учеников, не оставили после себя школ и явных последователей. С этой точки зрения Мельников и Леонидов – персонажи аномальные в отечественной архитектуре: неудачные политики, романтики, лишившиеся возможности творить и даже просто работать, – по итогам их творческих биографий это фигуры, безусловно, трагические. Они оказались слишком индивидуальны, слишком не похожи на тогдашнее архитектурное сообщество, «слишком личностями». Тем не менее Мельников и Леонидов были яркими представителями русского художественного гения и по жестокому, но справедливому счету именно они вошли в число архитекторов, внесших самобытный вклад в развитие современной архитектуры.
Удивительно, что они и сейчас в общем невостребованны на родине. Их пророческие проекты вдохновляют не нас, а скорее наших зарубежных коллег. Мы же при этом сетуем и сокрушаемся по поводу маргинальности современной отечественной архитектуры, а иногда даже говорим о неком всемирном заговоре молчания по поводу наших достижений.
А.А.Скокан
