La morale est dans la nature des choses. / Necker.
- «Нравственность (мораль) — в природе вещей». Неккер (франц.).
Неккер
Жак (1732—1804) — политический деятель и финансист, в начале французской революции XVIII в. был министром Людовика XVI, отец Ж. де Сталь. Эпиграф взят
П
из книги Ж. Сталь «Размышление о французской революции» (1818), где эти слова включены в следующий контекст: «Вы слишком умны, сказал однажды Неккер Мирабо, чтобы рано или поздно не заметить, что нравственность в природе вещей» (см.:
Томашевский Б. В.
Французская литература в письмах Пушкина к Е. М. Хитрово // Письма Пушкина к Е. М. Хитрово, 1827—1832. Л., 1927. С. 254—255).
В сопоставлении с содержанием главы эпиграф получает ироническое звучание. Неккер говорит о том, что нравственность — основа поведения человека и общества. Однако в русском контексте слово «мораль» могло звучать и как нравоучение, проповедь нравственности (ср.: Словарь языка П
- С. 622; «Не докучал моралью строгой» (
1, III, 12
и более позднее: «Мне граф <�Орлов> мораль читал» — Н. А. Некрасов, «Суд»).
Показательна ошибка Бродского, который перевел эпиграф: «Нравоучение в природе вещей» (
Бродский
- С. 206).
Возможность двусмысленности, при которой нравственность, управляющая миром, путается с нравоучением, которое читает в саду молодой героине «сверкающий взорами» герой, создавала ситуацию скрытого комизма.
Строфы I—VI в тексте романа опущены и заменены точками, хотя I—IV из них были уже известны читателю по публикации 1827 г. в № 20 «Московского вестника» (С. 365—367).
См.: VI, 646—648).
То, что автор исключил уже известные читателям четыре строфы, прибавив к ним номера еще двух, видимо, вообще не написанных, одновременно напоминает о существовании исключенного текста и мистифицирует относительно несуществующего с помощью «пустых» номеров. Это как бы выводило роман за пределы собственного его текста, показывая, что известный читателю ряд строф и уже, и шире романа подобно тому, как всякий рассказ о событии уже и шире самого этого происшествия. Ср. с отступлением, данным в скобках в гл. LII «Красного и черного» Стендаля: «Здесь автор хотел поместить страницу многоточий. Это будет иметь плохой вид, сказал издатель, а для такого легкого произведения плохой вид — смерть…» Далее Стендаль поместил пространное рассуждение автора и издателя о том, как следует сочетать в романе политику и искусство. Демонстративное введение внетекстовых элементов в текст романа было порождено новаторскими поисками в области реалистической структуры.
По литературе «Семья как хранилище нравственности» ...
... в романе и то, что Верхне-Донское восстание отразило народный протест против разрушения устоев крестьянской жизни и вековых традиций казаков, традиций, ставших основой крестьянской нравственности и морали, ... традициям – отсюда трагедия. В те годы, когда создавался «Тихий Дон», шла полемика о семье и браке. Появились произведения ... отношению к человеку, миру, природе на примере Ильиничны – простой, сердечной ...
Примечания VII, Чем меньше женщину мы любим…
- Рассуждение, данное в романе как принадлежащее Онегину («Так точно думал мой Евгений» —
4, IX, 1
, — переложение в стихах отрывка из письма
П
к брату: «То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны XVIII столетия» (XIII, 50 и 524).
Со славой красных каблуков / И величавых париков
— — Высокие красные каблуки были в моде при дворе Людовика XV. «Красные каблуки» сделалось прозванием предреволюционной аристократии. Большие парики были модны в первую половину XVIII в. На рубеже XVIII и XIX вв. они уменьшились, а затем вышли из моды и сохранялись лишь в быту у стариков, а также в собо церемониальных случаях (например, как часть дипломатической одежды, на торжественных придворных приемах, в одежде лакеев и пр.).
Примечания X, На вист вечерний приезжает… — Вист
- карточная игра для четырех партнеров. Считалась игрой «степенных» солидных людей (<
Страхов Н.
> Переписка моды… М., 1791. С. 31).
Вист — коммерческая, а не азартная игра, носила спокойный характер.
Примечания XI, И в сладостный, безгрешный сон…
- «Сон» у
П
часто употребляется как синоним «мечты». Такая синонимия, с одной стороны, поддерживалась специфической семантикой слова «мечта» в церковнославянском языке («призрак», «сновидение»; ср.: «сонное мечтание» —
Алексеев П.
Церковный словарь… СПб., 1819. С. 135), а с другой — наличием единого адеквата во французском языке — «le rève».
Примечания XII—XVI
XII—XVI — Проповедь Онегина противопоставлена письму Татьяны совершенным отсутствием в ней литературных клише и реминисценций.
Комментаторы иногда сопоставляли стихи 9—14 строфы XIV с «Оберманом» Сенанкура. Сближение это представляется искусственным. Смысл речи Онегина именно в том, что он неожиданно для Татьяны повел себя не как литературный герой («спаситель» или «соблазнитель»), а просто как хорошо воспитанный светский и к тому же вполне порядочный человек, который «очень мило поступил / С печальной Таней». Онегин повел себя не по законам литературы, а по нормам и правилам, которыми руководствовался достойный человек пушкинского круга в жизни. Этим он обескуражил романтическую героиню, которая была готова и к «счастливым свиданьям», и к «гибели», но не к переключению своих чувств в плоскость приличного светского поведения, а П
продемонстрировал ложность всех штампованных сюжетных схем, намеки на которые были так щедро разбросаны в предшествующем тексте. Светская отповедь Онегина отсекала возможность и идиллического, и трагического литературного романного трафарета. Им противопоставлялись законы лежащей вне литературы жизни. Не случайно во всех последующих строфах главы доминирующей делается тема литературной полемики, разоблачения литературных штампов и противопоставления им действительности, истины и прозы. Однако при наивной книжности у начитавшейся романов героини есть непосредственность и способность к чувству, отсутствующие в душе «трезвого» героя.
Чему меня учит роман «Евгений Онегин
... Суть романа «Евгений Онегин» заключается даже не в том, чтобы показать все это. Главное, на что стоит ... Пушкин с го-речью говорит: Но грустнодумать, Что напраснобыланаммолодостьдана,Чтоизменялиейвсечасно,Чтообмануланасона. Многие друзья Пушкина считали, что он изобразил ... написать Онегину и признаться в своих чувствах. Её письмо напоминает романтические признания из сентиментальных романов XVIII, ...
Примечания XVII, Как говорится, машинально
… — Машинально
выделено курсивом, поскольку воспринималось как шокирующая в поэтическом тексте цитата из разговорного языка. В 1820-е гг. это слово встречалось в бытовом употреблении. 27 ноября 1820 г. Жуковский писал А. И. Тургеневу: «Тебе надобно <…> любить добро (к которому ты до сих пор был привязан машинально, без наслаждения)» (Письма В. А. Жуковского к А. И. Тургеневу. М., 1895. С. 193).
Однако в поэтическом контексте оно воспринималось как резкий диссонанс, цитата из бытовой речи.
Примечания XVIII—XXII
XVIII—XXII — Строфы представляют собой полемическое сопоставление литературного культа любви и дружбы и бытовой реальности светской жизни. И идиллическое прославление дружбы и любви, и романтическое в них разочарование как явления «литературы» сопоставлены с бытовой реальностью с целью разоблачения их условного, нежизненного характера. Противопоставляемая культу пламенных чувств проповедь эгоизма («любите самого себя» — XXII, 11
также имеет характер не философского обобщения, а практического рецепта относительно того, как себя следует вести в свете (ср. совет брату: «Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит» — XIII, 49 и 524), чтобы сохранить независимость и личное достоинство. Бросая иронический свет на романтические штампы, голос здравого рассудка сам делается объектом авторской иронии, раскрывающей относительность его истины.
Примечания XIX, А что? Да так. Я усыпляю / Пустые, черные мечты…
— Строфа, как и следующая XX, начинается имитацией непосредственного и доверительного разговора с читателем. Подражание устной речи достигается введением слов, значение которых целиком определяется интонацией («А что? Да так», «Гм! гм!»).
Это подчеркивается торжественностью интонации последующей фразы, звучащей как ироническая цитата из какой-то посторонней официальной речи.
Мечты
— здесь: в исконном церковнославянском значении — ложные мнения, обманные призраки. Оценка авторских горьких наблюдений над эгоизмом окружающего света как «пустых, черных» мечтаний и торжественный глагол «усыплять» в значении «опровергать», «отбрасывать» составляют очевидное стилистически инородное включение в строфу.
Я только в скобках замечаю…
- Вводя в текст романа рассуждения о принципах его построения («метапостроения»),
П
создавал исключительно своеобразный интонационный рисунок.
На чердаке вралем рожденной…
- Смысл стихов раскрывается сопоставлением с письмом П. А. Вяземскому 1 сентября 1822 г.: «…мое намерение было <�не>
- заводить остроумную литературную войну, но резкой обидой отплатить за тайные обиды человека, с которым расстался я приятелем и которого с жаром защищал всякий раз, как представлялся тому случай. Ему по<�ка>за<�лось>
- <�за>бавно сделать из меня неприятеля и смешить на мой счет письмами чердак к<�нязя>
- Шаховского, я узнал обо всем, будучи уже сослан, и, почитая мщение одной из первых христианских добродетелей — в бессилии своего бешенства закидал издали Толстого журнальной грязью» (XIII, 43).
Возможно, с этими стихами связан оставшийся нереализованным замысел включения в четвертую главу памфлетной характеристики Ф. И. Толстого («Толстой явится у меня во всем блеске в 4-й песне
Онег
<�ина>» — XIII, 163).
Толстой Федор Иванович (Американец) (1782—1846) — отставной гвардейский офицер, бретер, картежник, одна из наиболее ярких личностей XIX в. Его имел в виду Грибоедов, когда писал о «ночном разбойнике, дуэлисте» (д. IV, явл. 4).
Л. Н. Толстой, называвший Толстого-Американца «необыкновенным, преступным и привлекательным человеком», использовал его черты в образе старшего Турбина («Два гусара») и Долохова («Война и мир»).
П
узнал об участии Толстого-Американца в распространении позорящих его слухов и ответил эпиграммой («В жизни мрачной и презренной…») и резкими стихами в послании «Чаадаеву».
П
долгое время собирался драться с Толстым на дуэли (см.:
Толстой С. Л.
Федор Толстой Американец. М., 1926).
Чердак
— литературно-театральный салон А. А. Шаховского. «Чердак» помещался в доме Шаховского в Петербурге на Малой Морской, на углу Исаакиевской площади. Постоянными посетителями его были представители театральной богемы и литераторы, близкие к «архаистам»: Катенин, Грибоедов, Крылов, Жихарев и др. «Долго я жил уединен от всех, вдруг тоска выехала на белый свет, куда, как не к Шаховскому? Там по крайней мере можно гулять смелою рукою по лебяжьему пуху милых грудей etc.» (
Грибоедов А. С.
Соч. М., 1956. С. 578).
О сплетнях, распространяемых Толстым на «чердаке»,
П
узнал от Катенина.
Что значат имянно родные. — Родные
выделено курсивом как слово, интонационно выпадающее из общего контекста. Здесь оно является элементом бытовой разговорной дворянской речи, отражая исключительное значение родственных связей в быту пушкинской эпохи. Всякое знакомство начиналось с того, чтобы «счесться родными», выяснить, если возможно, степень родства. Это же влияло и на все виды карьерных и должностных продвижений. Ср. реплику Фамусова: «Ну как не порадеть родному человечку!..» (д. II, явл. 5).
Ср. воспоминания Н. П. Брусилова о Е. А. Архаровой: «Бывало приедет из захолустья помещик и прямо к ней. — Я к вам, матушка Катерина Александровна, с просьбой. — Чем, батюшка, могу служить? Мы с тобой нечужие. Твой дед был внучатым моему покойному Ивану Петровичу по первой его жене. Стало быть свои. <…> — Родня, точно родня, близкая родня, — шептала между тем бабушка» (Помещичья Россия… С. 110).
О рождестве их навещать…
- Сочельник Рождества (обращает внимание подчеркнуто разговорная формула
о рождестве
был временем обязательных официальных визитов (ср.: «Меня в сочельник навестил» —
7, XLI, 13
| От составителя Условные сокращения Введение Дворянский быт: Общий комментарий Глава первая: Глава вторая: Глава третья: Глава четвертая: 1
Глава пятая: Глава шестая: Глава седьмая: Глава восьмая: Отрывки из путешествия Онегина Десятая глава Литература Сноски |
Назад Вперед
