Я, знаете ли, отнюдь не знаток Бродского. Более того, у меня крайне скудный опыт чтения и понимания поэзии. Я не понимаю, почему восхищаются одним поэтом и не любят или не понимают другого. Критерии этой любви (или нелюбви) мне искренне непонятны. И вот как-то попалось мне упоминание об этом эссе в прозе поэта Бродского, которого большинство любит именно за поэтическое наследие и дар к стихосложению. Я подумала, что в случае с прозой все-таки вероятность того, что я пойму и оценю для себя сие произведение, будет все-таки выше. И не ошиблась.
Ребята, это действительно потрясающе! Я, за долгие годы привыкшая к традиционному постепенному и событийному повествованию, впервые, словно в чистые холодные зимние воды каналов Венеции, окунулась в мысли и чувства самого поэта. Я боялась, что ничего не пойму, что не уловлю сюжетную линию и ничего не запомню, не вынесу для себя из произведения.
И вот что я вам скажу, если вы, так же как и я, отнюдь не поэтичного склада человек.
Не бойтесь и даже не сомневайтесь! Отключите весь рационализм и тягу к нормальному изложению и на максимум включите все 5 органов чувств, свое воображение и фантазию. И стряхните пыль со своих былых ощущений, которые вы возможно испытывали раньше в поездках, во время прогулок или просто в моменты погружения в себя. Обещаю, тогда вы получите мощный творческий и мировозренческий заряд.
Что же это за такое особенное эссе?
Это 49 небольших зарисовок Иосифа Бродского о его любимом городе – Венеции. Его все знают как эмигранта, жившего в США. Но где бы он ни жил, в холодное время года его всегда тянуло именно в Венецию. И на протяжении 17 лет он ежегодно навещал этот город. Более того, даже умерев в США, его тело впоследствии захоронили именно в Венеции на острове-кладбище Сан-Микеле.
А все накопившиеся впечатления, все, чем поражал, удивлял и привлекал его этот город, превратилось в «Набережную неисцелимых». Он не традиционно описывает город, как это делают толпы путешественников, и этим он меня по-хорошему поразил. Он описывает разные черты и особенности этого города, сплетая их со своими мыслями, рассуждениями, воспоминаниями о жизни и людях в целом.
Это бессюжетное произведение. В нем нет завязки, нет основной части, нет развязки. Более того, я вам скажу, что большая часть изложенного не задерживалась в моей голове и на следующий день после почтения. И не потому, что я читала для галочки. Нет! Просто ты погружаешься и находишься в той Венеции Бродского лишь пока читаешь его рукопись. Образы, поэтичные сравнения и метафоры вырастают в вашем воображении лишь пока вы читаете, а потом словно туман рассеиваются под натиском реальных текущих условий и обстоятельств.
Визит к ускользающему. Как Иосиф Бродский «оторвался от России»? Часть
... воля». Мемориальная доска в честь И. Бродского в Венеции А через год было перезахоронение в Венеции. Городе, который любил так же, как Ленинград. ... смертном ложе, что значит молчание в ответ на просьбу о срочной визе с целью успеть на похороны кого-то ... и смыслы жизнь, словно «ткань, впитавшая полуденное солнце». И смерть была ей под стать. Иосиф Александрович Бродский скоропостижно скончался в ночь ...
И то, с какой живостью ума, осведомленностью и подкованностью в разных сферах (физика, химия), как он сам называет, «размахом культурных ассоциаций», Бродский вплетает в описание черты Венеции, действительно восхищает! Я порой по нескольку раз вслух перечитывала некоторые обороты и мысли настолько они поражали своей красотой и поэтичностью.
Зимой в этом городе , особенно по воскресеньям , просыпаешься под звон бесчисленных колоколов , точно за кисеей позвякивает на серебряном подносе гигантский чайный сервиз в жемчужном небе . Распахиваешь окно , и комнату вмиг затопляет та уличная , наполненная колокольным гулом дымка , которая частью сырой кислород , частью кофе и молитвы .
По утрам этот свет припадает грудью к оконному стеклу и , разжав твой глаз точно раковину , бежит дальше , перебирая длинными лучами аркады , колоннады , кирпичные трубы , святых и львов – как бегущие сломя голову школьники прутьями по железной ограде парка или сада .
Мне очень понравилось, как он попытался осмыслить природу и свойства нашего человеческого организма с экзистециальной стороны. Эти рассуждения очень любопытны и самому читателю дают почву для размышлений. Чтоб не сильно громко ныли от скуки во время карантина. У вас словно появляется невероятная возможность проникнуть в мысли и сердце самого поэта.
Глаз в этом городе обретает самостоятельность , присущую слезе . С единственной разницей , что он не отделяется от тела , а полностью его себе подчиняет . Немного времени – три — четыре дня , – и тело уже считает себя только транспортным средством глаза , некоей субмариной для его то распахнутого , то сощуренного перископа
13 стр., 6032 словИстория города Новосибирска
... станций и пристанционных поселков. На территории современной Новосибирской области позже выросли такие города, как Татарск, Барабинск, Каргат, Чулым и ... минует ежедневно эти ворота Сибири. новосибирск город сибирь культура 1.2 От поселка к городу В 1894 году на правом ... решаться следующие задачи: проследить развитие с самого основания города до нашего времени составить общую картину Новосибирска как ...
Я первым делом спросил , что она думает о только что вышедших « Мотетах » Монтале . Знакомое сверкание двадцати восьми жемчужин , повторенное на ободке карего зрачка и продленное до рассыпного серебра Млечного Пути , – вот и все , что я получил в ответ.
Свои описания и воспоминания об архитектуре, погоде, скульптурах и воде Венеции он мягко и порой не всегда понятно с первого прочтения чередует с какими-то философскими размышлениями. И временами, перечитывая предложения раз за разом, волей-неволей признаешься самой себе, что автор пришел к верному выводу или решению вопроса.
Жаждет пыли всякая поверхность , ибо пыль есть плоть времени , времени плоть и кровь , как сказал поэт ; но здесь эта жажда прошла . Теперь пыль проникнет в сами предметы , подумал я , сольется с ними и в конце концов их заменит . Это , разумеется , зависит и от материала ; попадаются довольно прочные . Предметам не обязательно разрушаться : они просто посереют , раз время не прочь принять их форму , как оно это уже сделало в веренице пустых комнат , где оно настигало материю .
В конце концов , как и Сам Всемогущий , мы делаем все по своему образу , за неимением более подходящего образца , и наши изделия говорят о нас больше , чем наши исповеди .
47 стр., 23420 словЭссе наталья гончарова
... льющейся. Шелк или нет — желт. По вечерам в мастерской Гончаровой встает другое солнце. Кроме стеклянной, правой, другая левая. Деревянная или ... чего нет в старом дереве — ряд картин, взятых в железо. Гончарова к себе идет по старым мастерам, старейшему из них — ... — медью, лица старух и мертвых — всем, чем угодно, кроме плоти.) Не деревянная и не каменная, равно как третья, с которой сходится ...
Ибо , как любая добродетель , верность стоит чего — то лишь до тех пор , пока она есть дело инстинкта или характера , а не разума .
Я читала это эссе Оно вполне посильных размеров для пары тройки вечеров. Потому что красоту и такой широкий спектр эмоций и ощущений нужно поглощать дозированно. Тогда ценность такой поэтичности возрастет многократно.
Я никогда не была в Венеции. И не сложно догадаться, что после такого эссе Бродского туда хочется попасть непременно в январе. И непременно с реальной печатной книгой с этим эссе подмышкой. Чтобы самой ощутить, увидеть, сравнить то, что видел он сам более 30 лет, со своими впечатлениями, мыслями и идеями, которые подарит этот город.
В путешествии по воде , даже на короткие расстояния , есть что — то первобытное . Что ты там , где тебе быть не положено , тебе сообщают не столько твои глаза , уши , нос , язык , пальцы , сколько ноги , которым не по себе в роли органа чувств . Вода ставит под сомнение принцип горизонтальности , особенно ночью , когда ее
