Становление тувинской культуры

Актуальность темы. Прямое заимствование опыта русской советской культуры, однако надо понимать, что сама советская культура еще не оформилась в систему, имела массу перекосов и недостатков, которые тут же в еще более искаженном варианте внедрялись в тувинскую культуру периода ТНР. Любое заимствование из другой культуры должно быть органичным, осмысленным и принимаемым обществом. Только при этом условии заимствования обогащают культуру, без этого они остаются чуждыми национальной культуре, принятыми формально. Многое, внедряемое насильственным методом в культуру тувинцев в 30-40-х гг., было просто непонятно и неприемлемо, а потому вызывало отторжение, внутреннее сопротивление, поскольку выразить вслух свое несогласие грозило во время начинавшихся репрессий не только потерей свободы, но и самой жизни.

Крупными населенными пунктами в Туве в начале XX века являлись Чадан, Самагалтай, Тоора-Хем, Кара-холь, Эрзин, однако в 1914 году на карте Тувы появился город Белоцарск, основанный русскими поселенцами в месте слияния двух рек: Бий-Хема и Каа-Хема, называвшееся тувинцами -Хем-Бельдыр (слияние рек).

Именно Белоцарск, основанный после установления протектората над Тувой, стал столицей Тувы и позднее, в 1921 году, получил новое название — Кызыл (Красный).

С этого момента Кызыл стал средоточием культуры и профессионального искусства Тувы.

В 1921 году, когда образовалось второе после СССР социалистическое государство — Тувинская Народная Республика, было сформировано первое правительство, в котором оказались люди различных взглядов, из разных социальных групп, с различными политическими целями. Однако в целом был принят курс на строительство социалистического государства. Этой задаче соответствовала и политика в области культуры, что явно прослеживается на примере бытования тувинских народных праздников и образования новых видов профессионального искусства. Так, в протоколе заседания ЦК ТНРП от 6 дня 11 луны 3 года (16 декабря 1923 года) говорилось: «Для чествования образования самостоятельной республики Танну-Тува установить следующие праздничные дни:

1. День создания угудар ямы (оргбюро) и объединения Танну-Тува — 8 дня 10 луны 1 года (1921 г.).

2. День образования Танну-Тувинского правительства и создание Танну Тувинской Народной Республики — 13 дня 12 луны 1 года (28.02 1.03.1922 г.).

тувинский культура искусство театр музыка

3. День установления партии и распространения партийного влияния в стране — 25 дня 5 луны 3 года (6 июля 1923 г.).

7 стр., 3218 слов

Первобытная культура

... прошлом и настоящем. В связи с этим представляет интерес первобытная культура - культура собирательства и охоты, имеющая весьма длинную историю и ... культуры. Материальная культура - это культура труда и материального производства, культура быта. Культура топоса, т.е. места жительства, культура отношения к собственному телу, физическая культура. Духовная культура выступает многослойным образованием ...

4. Оставить празднование Нового года (Шагаа) как традиционный старинный праздник.

Кроме того, чествовать с празднованием 7 ноября — праздник Великой Октябрьской социалистической революции, давшей свободу и мирную жизнь трудящимся всех наций мира».

Первый состав правительства ТНР (многие члены которого были в прошлом хуурак — учениками лам) довольно лояльно относился к религии тувинцев. Так, в первой конституции, принятой Всетувинским учредительным съездом народного хурала ТНР, состоявшимся 13-16 августа 1921 года, в параграфе 4 было записано: «гражданам Танну-Тува предоставляется право исповедовать по своему усмотрению какую угодно религию. Духовенство и сословие ховраков, занимающиеся хлебопашеством и скотоводством, одинаково несут все общественные повинности и потому могут наравне с другими гражданами занимать общественные должности.

Все изменилось с приходом к власти С. Тока, выпускника Коммунистического Университета Трудящихся Востока, знаменитого тем, что его окончили в 20-30-е годы многие руководители стран социалистической ориентации азиатской части континента. Началась интенсивная переориентация тувинского народа с востока (Китай, Монголия, Тибет) на запад (Россия).

В 20-е годы большинством населения Монголия считалась старшей сестрой, а монгольская культура близкой и родственной, так как Тува и Монголия состояли в одних государственных образованиях почти 700 лет, начиная с XIII века и до падения Маньчжурской империи в 1911 году. Еще в 1930—31-е годы П. Маслов, проводивший с группой советских ученых перепись населения ТНР, отмечал: «тувинцы считают Монголию своей старшей сестрой. Молодежь ездит в Улан-Батор учиться, кончить партийную школу в Улан-Баторе для тувинских ревсомольцев считалось до сих пор честью, которой удостаивались лишь немногие избранные. Отсюда несколько почтительное отношение к Монголии. Правда, введение тувинской письменности значительно поколебало гегемонию монгольской культуры в Туве, но некоторые традиции остались еще в силе. СССР далек и во многом непонятен, а здесь ведь те же юрты, те же кочевья, то же скотоводство». С конца же 30-х годов XX века у тувинцев уже был только один «старший брат» — великий русский народ и одна — социалистическая культура.

Первые выпускники советских вузов становились членами правительства, применяли полученные знания в идеологической работе, просвещении, медицине, промышленности, строительстве, создавали профессиональное искусство Тувы. Значительная часть населения, занимавшаяся традиционным кочевым скотоводством, вступала в колхозы.

Начала происходить переоценка ценностей — все устремления нового правительства теперь были обращены исключительно к СССР, культура которого стала и для тувинцев образцом для подражания. Уже в Резолюции по докладу о задачах культурного строительства на VIII съезде ТНРП от 10 ноября 1929 отмечалось: «Исходя из того, что выработка родной письменности и ее усовершенствование продлится ряд лет, и считаясь с тем, что изучение монгольского языка и письменности представляет для тувинцев большие трудности, в силу отсталости и некультурности монгольского языка и письменности — признать необходимым ввести во всех школах преподавание русского языка, являющегося наиболее культурным по сравнению с монгольским и открывающим доступ к подготовке квалифицированных кадров работников».

6 стр., 2942 слов

Культура СССР в 20-30 годы хх века

... начала XX в. Музыкальная культура этих лет была представлена произведениями Д.Д. Шестаковича, С.С. Прокофьева. В культуре и ... в международных выставках, в том числе в проходивших в Германии. Влияние немецкого искусства — экспрессионизма и «Новой вещественности» — сказалось в графических и живописных работах ... группировок и создании единого Союза художников СССР. Теперь только государство могло делать ...

Тувинская письменность на основе латиницы была введена в 1930 г., а на русскую графику переведена в 1941 г. Однако та культура, с помощью которой русифицировались другие народы, была не русской национальной, а «эрзац-культурой — упрощенным набором «ценностей», не свойственных русскому народу, как и тот эрзац-язык, фактически бюрократический жаргон, на котором эти ценности излагались».

Благодаря сталинской идеологии в первую очередь пострадала русская культура, а за нею и культура народов, входивших в состав СССР и государств-сателлитов. Поскольку Тува в Союз вступила позднее всех, процесс унификации с единой социалистической культурой должен был быть ускоренным.

Однако не следует думать, что все нововведения безропотно принимались всем тувинским обществом. Недовольство ощущалось, и наиболее ярко оно проявилось 17 марта 1930 года в Дзун-хемчикском мятеже, охватившем и Овюрский, Барун-Хемчикский, Монгун-Тайгинский кожууны. В нем участвовало 270 человек. Они требовали пересмотра политических и избирательных прав некоторых бедняков, середняков и лам. В «Истории Тувы» (том II, с. 139) этот мятеж «бывших феодальных чиновников» описан как негативный и контрреволюционный. Однако наш современник С. Монгуш оценивает это событие по-иному: «очевидец тех событий писатель Феликс Сегленмей указывает, что одной из причин мятежа явилось попрание вековых традиций и обычаев народа. Повсеместно проводились собрания под лозунгом «Арын чазар» — «Долой стыд» (дословный перевод: открыть лицо. — А. К.).

На них у женщин и девушек отрезали косы, отбирали украшения (серьги, кольца, чавага), заставляли принародно рассказывать о сексуальных подробностях их жизни». Ф. Сегленмей также вспоминал, что женатых мужчин и замужних женщин заставляли на собраниях называть по имени свекра и тестя, что было строго запрещено многовековой традицией. Молодых людей и девушек заставляли рассказывать о своем первом сексуальном опыте и о своих ощущениях. Наиболее рьяные ревсомольцы заставляли прилюдно раздеваться догола. Ф. Сегленмей был свидетелем таких собраний в местности Ак, на р. Апаше, в верховьях Хемчика (западная часть Тувы).

Степень изученности темы.

Вопросы становления культуры Тувы нашли отражение в трудах таких учёных как: Л.П. Потапова, С.И. Вайнштейна, В.П. Дьяконовой, Н.А. Алексеева, М.Б. Кенин-Лопсана, Д.С. Куулара, А.К. Кужугет, Б.И. Татаринцева, Н.Г. Курбатского, З.К. Кыргыс, М. X. Маннай-оола, Ю. Л. Аранчына, Н. А. Сердобова и других. В этих работах исследованию подвергнут широкий комплекс проблем, в том числе и социально-культурные отношения в Туве.

Тувинский фольклор исследовали А.К. Калзан, Д.С. Куулар, М.Б. Кенин-Лопсан, О.-К. Дарыма, Ч.Ч. Куулар, Л.В. Гребнев, М.А. Хадаханэ, Г.Н. Курбатский, З.К. Кыргыс, В.Ю. Сузукей, СМ. Орус-оол, З.Б. Самдан, А.С. Донгак, Ж.М. Юша. Значимость работ этих ученых состоит в том, что позволяет глубже понять культурный контекст истории народной культуры тувинцев.

10 стр., 4774 слов

Место саргатской культуры в системе скифо-сибирской культурно-исторической ...

... культурно-исторические цкнности скифов, савроматов, саков, населения долин Горного Алтая, тагарской культуры, горных долин Тувы. На востоке этот мир заканчмвается в Ордосе" . Как пишет А.И. Мартынов, " ... скифские, савроматские, меотские племена Европейской части СССР, саков Средней Азии, племена Алтая, Тувы, тагарские племена на Енисее, другие жители Монголии и вступившие в определённые контакты ...

Весьма существенный вклад в развитие тувинский культуры внесла З.К. Кыргыс, были изучены такие работы как «Тувинское горловое пение».

Объектом исследования является становление культуры Тувы.

Предметом, Методы исследования

Целью данной работы является изучение становления тувинской культуры в ТНР 1921-1944гг.

Исходя из вышеперечисленных целей мы, ставим следующие задачи для изучения.

  • рассмотреть монастыри (хурээ) как первые очагов просвещения;
  • рассмотреть обучение ученических кадров ТНР в Монголию и в Россию;
  • изучить дискуссию о языковой основе письменности;
  • изучить становление «книжной культуры» тувинцев;
  • изучить традиционную песенную культуру тувинцев;

— рассмотреть историю становления тувинской хореографии, кинематографии, тувинского изобразительного искусства и театра.

Хронологические рамки, Практическая значимость., Структура работы, ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ТУВИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ПЕРИОД ТНР

1.1 Становление образования и науки

Молодому государству требовались национальные кадры, в первую очередь государственных и хозяйственных руководителей, врачей и учителей. Сложность состояла в том, что в стране, вследствие низкого уровня грамотности населения и отсутствия отлаженной системы образования, обучение управленческих кадров было невозможно. Поэтому в 1925 г. на учебу за пределы Тувы направили две группы тувинцев: 10 чел-в Москву в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), 17 — в партшколу Улан-Батора. Таким образом, наметились две линии подготовки кадров.

В основном обучение национальных кадров осуществлялось в СССР, поскольку ТНР с первых дней оказалась связанной с ним множеством торговых, финансовых, культурных и политических связей. Немаловажным для Тувы фактором являлось и то, что на первых порах все расходы, связанные с учебой, брала на себя советская сторона.

Особую роль в деле подготовки национальных государственных кадров сыграл Коммунистический университет трудящихся Востока, организованный по постановлению ВЦИК при Народном Комиссариате по делам национальностей. В его стенах за 1925-1944 гг. прошли обучение более 200 чел. КУТВ не был обычным университетом, а представлял собой советскую партийную школу, где обучение велось на более высоком уровне по сравнению с другими совпартшколами. КУТВ готовил кадры руководящего звена для национальных республик, преимущественно из представителей коренных национальностей. Цель создания подобного университета недвусмысленно указана в самом его названии — распространение идей коммунизма на Восток. По свидетельству австрийского ученого О. Менхен-Хельфена, «сотни юных восточников: якуты, монголы, тувинцы, узбеки, корейцы, афганцы, персы — воспитываются там в продолжение трех лет для того, чтобы у себя на родине взорвать все старое. В три года шаманисты становятся атеистами, поклонники Будды — поклонниками трактора».

Отбор будущих студентов велся целенаправленно. Контингент обучавшихся в СССР в основном составляла молодежь, зачастую малограмотная или неграмотная, но обязательно состоявшая в рядах ТРСМ или ТНРП. Двумя основными поводами для отказа в приеме на учебу служили политическая неграмотность или слабое здоровье. Будущие «строители» коммунизма должны были быть крепки телом и духом, правильно понимать линию партии.

8 стр., 3693 слов

Происхождение славянской письменности

... В одном из источников информации о происхождении славянской письменности – сочинении черноризца Храбра «О письменах» – сообщается, что ... 9 века была создана специальная славянская письменность. Таким образом, стоит отметить основные причины создания славянской письменности: Неудобность клинописного ... и документальных источников, затем он разработал славянскую азбуку. «Пошел же Философ и по старому ...

В КУТВ кадры готовили прежде всего на основном трехгодичном отделении. Кроме того, с 1929 по 1933 г. для ускоренной подготовки низовых работников при университете организовали годичные, а затем двухгодичные кожуунные курсы, на которых прошли обучение 83 чел.

Учебная программа предполагала серьезные нагрузки. На первом курсе студенты изучали общеобразовательные дисциплины: географию, биологию, математику, естествознание, историю страны и всеобщую историю, родной и русский языки. На втором курсе добавлялись обществознание, история революционного движения, животноводство, радиодело, государственное и партийное строительство, на третьем — экономика ТНР и гигиена. Ежегодно в летний период студенты-второкурсники выезжали на практику в Туву, где помогали в работе местным руководителям разных уровней, подмечая как их достижения, так и недостатки. По завершении практики студенты собирались на заключительную конференцию, на которой получали оценку своей работы от ЦК партии.

В КУТВ действовала ячейка ТНРП, которая активно проводила партийную работу среди студентов-тувинцев. Политическая пассивность или беспартийность могли послужить поводом для исключения из университета. Тувинская номенклатура готовилась по образу и подобию советской в привилегированных условиях. Так, несогласный с этим преподаватель КУТВ Х.М. Сейфулин в письме к С.К. Тока отмечал: «…в КУТВе кормят 5 раз в день, зачем это, вполне хватит три раза в день. Почему студентов нужно отправлять курьерским поездом, когда скорый поезд дешевле, почему в театре сидеть на первом или втором ряду, вполне можно с большой пользой сидеть в 10-15 ряду и т.д.».

Из первого набора тувинцев в КУТВ, произведенного в 1925 г., полный курс обучения завершили в 1929 г. только двое, в том числе С.К. Тока, сыгравший затем важную роль в истории республики. Вторым выпускником стал Шагдыр-Сюрюн, работавший председателем Центрального совета профсоюзов, а позднее начальником Горного управления. Из-за недостатка подготовленных кадров часть учащихся после первого и второго года обучения приходилось отзывать на работу в республику. Среди них были Таня Камова-заведующая женотделом ЦК ТНРП и член правительства, Тарлажик- директор Совтувтранса, Арта -председатель Кызылского горпо, Киров- заведующий организационно-плановым отделом ТЦК и мн. др.

Не удивительно, что выпускники Коммунистического университета после обучения занимали руководящие партийно-государственные посты: для этого их и готовили. В разные годы в КУТВ учились Соян Ойдуп- министр животноводства и земледелия, Седип-оол Танов- министр культуры, Оюн Полат — министр внутренних дел, Анчымаа Хертек (с 1973 г. Анчымаа Тока), в течение многих лет избиравшаяся председателем Президиума Малого Хурала ТНР. К числу выпускников КУТВ принадлежали также Сат Лопсан — председатель правления ТЦК, Иргит Бадра — секретарь ЦК ТРСМ, Ховалыг Базыр — Сат — секретарь ЦК ТНРП по пропаганде и агитации, Ондар Хавакчап — посол ТНР в СССР, Степан Сарыг-оол — народный писатель, Александр Чымба (Сарыг-Тонгак) — председатель Совмина ТНР, Монгуш Самбуу — министр финансов, Оюн Охемчик — секретарь Верховного суда ТНР, Оюн Ензак — начальник строительно-дорожного управления, Самба-Люндуп — редактор газеты «Шын», Салчак Парчын — заместитель министра внутренних дел и мн. др. При остром недостатке кадров выпускники КУТВ постоянно перемещались на различные должности, «бросались на прорыв», едва поработав на одном месте два-три года.

14 стр., 6631 слов

Основы филологии (2)

... имеющую междисциплинарное (= общефилологическое) ядро знания (глава 2), прибавляется положение о филологии как особом способе исследования своих объектов (глава 6). Таким образом, единство ... же объекты, изучением которых занимаются филологические науки, могут быть рассмотрены на основе разных подходов: филологического и отдельно -- лингвистического и литературоведческого. Филологический подход ...

Немало тувинцев обучалось в Ойротской областной советско-партийной школе (СПШ).

Так, уже в 1925 г. здесь учились 14 тувинцев. Малограмотность поступающих создавала большие проблемы в обучении студентов, поэтому в 1926 г. при образцово-показательной школе второй ступени с. Улалы (ныне — Горно-Алтайск) организовали специальный интернат для тувинских учащихся, где они получали знания в пределах школьной программы. Выпускники интерната поступали затем в СПШ с. Улалы, по окончании которой направлялись в Туву в качестве учителей или партийно-государственных работников. В 1929 г. при областной СПШ открывается специальное тувинское отделение, существовавшее до 1939 г. Готовились также и специалисты для работы в торговле — в Улалинской школе кооперативного ученичества, где в 1930 г. обучались 4 тувинца.

Помимо обучения национальных кадров для Тувы Горный Алтай направлял в республику своих учителей. Так, в 1929 г. трое учителей-алтайцев — А.И. Арбанаков, К.А. Бедреев, И.П. Анаев — приступили к работе в качестве консультантов при Министерстве культуры. В их обязанности входили также преподавание в тувинских школах и организация курсов переподготовки учителей. Близость алтайского и тувинского языков, безусловно, помогала им в работе.

Важный вклад в подготовку кадров специалистов внес Монгол-рабфак, открытый в 1930 г. в Верхнеудинске (ныне — Улан-Удэ) специально для представителей Монгольской и Тувинской республик. Такая связь не случайна, поскольку Бурятия, Монголия и Тува имели общие культурные, прежде всего, духовно-религиозные традиции. Продолжительность обучения на рабфаке составляла 6 лет: 2 года на подготовительном отделении и 4 — на основных курсах. Преподавание велось на русском и монгольском языках. Всего на Монголрабфак были направлены две группы тувинцев (44 и 26 чел.).

За 1925-1940 гг. различные высшие и средние учебные заведения Москвы, Ленинграда, Иркутска, Новосибирска, Улан-Удэ окончили 826 чел. Активными участниками культурной революции в Туве стали учителя М.Д. Биче-оол, С.С. Бакук, СТ. Даваа, Х.Н. Даржаа, К. Туваа-Хуу, A.M. Белек-Баир, Л.Б. Чадамба, О.О. Толгар-оол и другие, кто после окончания высших учебных заведений отдал много сил воспитанию молодого поколения Тувы. Многие студенты, однако, по разным причинам не смогли пройти полный курс обучения: одних отозвали на работу, для других программа оказалась непосильной. Но почти все они работали на разных должностях во всех звеньях власти, составив новую правящую элиту Тувы. При их непосредственном участии принимались важнейшие решения, направленные на социально-политическое, экономическое и культурное развитие станы.

1.2 Становление письменности

Создание тувинской национальной письменности длительный и сложный процесс, продолжавшийся в течение ряда лет. После создания Тувинской народной Республики (ТНР) в стране в течение ряда лет не было своей письменности. По давней традиции, здесь продолжали использовать старомонгольское письмо. Основная часть тувинского населения оставалась неграмотной, и вопрос о создании собственной, национальной письменности стоял очень остро. В 20-е годы в Тувинской народной Республике предпринимались попытки ее создать, в том числе на русской графической основе, но эти попытки не имели успеха.

5 стр., 2386 слов

Ребята, давайте с вами попробуем себе представить жизнь без письменности. ...

... без письменности мы не могли бы передавать информацию, делиться опытом с потомками, и каждому поколению заново пришлось бы изобретать ... языков – семьдесят! – имеет письменность на основе кириллицы. 24 мая отмечается День славянской письменности и культуры , память святых ... Если внимательно изучить азбуку, кто-то, может быть, даже смог бы написать книгу…Главное - начать… с красной строки. Объясните, что ...

II съезд ТНРП (1923 г.) поставил задачу всеобщего обучения народа грамоте, однако ее решение практически блокировалось отсутствием в то время тувинской письменности. Осознание этой проблемы, а также необходимости собственной письменности отразилось в решении IV съезда ТНРП (1925 г.), сформулировавшего задачу создания тувинской национальной письменности. Для этого предполагалось обратиться за помощью в Академию наук СССР, которая, со своей стороны, такую помощь гарантировала. Однако в полном объеме это решение руководство Тувинской народной Республики не выполнило. В частности, имелось, по всей вероятности, намерение создать письменность собственными силами, о чем свидетельствует дальнейший ход событий.

Кроме того, в руководстве начался длительный спор о том, на какой графической основе должна строиться письменность, причем достаточно активно проводилась линия на использование для этой цели либо старомонгольской письменности, обслуживавшей монгольский язык и в Туве использовавшейся в частности, в делопроизводстве, либо письменности тибетской, находившей применение главным образом в буддийских религиозных текстах на тибетском языке. Сторонники этой линии ссылались на общность быта и религии тувинцев, монголов и тибетцев и на длительную традицию использования указанных систем письменности в Туве.

В то же время в решении IV съезда ТНРП четко говорилось о том, что тувинскую письменность следует создать на русской графической основе: «Тувинский народ должен установить свою письменность, пользуясь русскими буквами». По-видимому, такое решение обусловливалось тем, что аналогичное письмо существовало у соседних с тувинцами тюркоязычных народов — алтайцев и хакасов. В его основу был положен так называемый миссионерский алфавит, разработанный для алтайского и хакасского языков в XIX в. и предназначенный для перевода на эти языки христианских церковных книг, что, в свою очередь, было связано с обращением данных народов в православие.

В январе 1926 г. на заседании Политбюро ЦК ТНРП решили опробовать на практике и сравнить друг с другом проекты письменности, которые предстояло разработать в Туве на русской (кириллической) и старомонгольской основах. В настоящее время о реальном существовании «монгольского» проекта трудно сказать что-либо определенное и о нем можно судить лишь на основании косвенных данных.

Известно, что в 1920-х гг. в связи с расширением функций старомонгольской письменности последняя использовалась (вероятно, без какой-либо модификации) для фиксации тувинской речи. Из имеющихся документов явствует, кроме того, что состоявшаяся в апреле 1926 г. сессия Малого Хурала приняла постановление о переходе с монгольского алфавита на русский.

30 августа 1926 г. Политбюро ЦК ТНРП утвердило проект тувинской письменности на русской графической основе, разработанный Брюхановым (Сотпа) и Р. Бузыкаевым, о которых известно, что они занимались преподавательской и переводческой деятельностью. Ими был подготовлен букварь под названием «Тыва». Судя по характеру использованного в нем алфавита, авторы букваря были знакомы с упомянутыми выше алтайской или хакасской письменностями, что отразилось в рисунке букв для обозначения специфических звуков тувинского языка. Есть сведения о том, что рукопись букваря отправляли в АН СССР, но не получили там одобрения. Учитывая уровень учебника, это вполне вероятно, тем не менее в 1927 г. он все же был издан в Москве.

4 стр., 1827 слов

Саша-творческий проект ночная сорочка

... Ночная сорочка с необычными бретельками Ночная сорочка с необычными бретельками. Бретелька на этой сорочке выполнена в виде одной бретельки из ленты. 8.Модель №8 Ночная сорочка на тоненьких бретельках Ночная сорочка на ... ткани обладают большей растяжимостью по утку и меньшей по основе, малой осыпаемостью нитей. Ткани ... корпус вилки. Ставить утюг на подставку, следить за тем, чтобы подошва утюга не ...

Современные исследователи находят в данном учебнике серьезные недостатки научно-методического характера, использованный в нем материал также в значительной мере дефектен. Однако в свое время букварь являлся первым и единственным пособием по тувинской грамоте, которое, несмотря на все недочеты, нашло применение в школьной практике и благодаря этому сыграло свою положительную роль. Букварь использовался в школах практически до введения в 1930 г. письменности на латинизированной основе, хотя официально от него отказались раньше.

Букварь «Тыва» в принципе мог быть доработан, но после выхода его в свет у руководства ТНР возникло намерение создать тувинскую письменность на иной, латинизированной основе, что в значительной мере также связано с влиянием СССР, где первый проект такой письменности (для азербайджанского языка) появился еще в начале 1920-х гг. В 1927 г. ученые Советского Союза разработали единый (унифицированный) латинизированный новотюркский алфавит, на основе которого в краткие сроки создавалась письменность в первую очередь для тюркоязычных народов СССР. Примеру последних в 1928 г. последовала и Турция, где, с учетом новотюркского алфавита, ввели свой вариант латиницы, используемый и в настоящее время.

Есть основания считать, что еще в 1927 г. руководство ТНР решило ввести в стране национальную письменность на латинизированной основе, а в начале 1928 г. ЦК ТНРП обратился с поручением ее создания к ученым-ламам, которые и приступили к его выполнению. Основную роль в разработке письменности играл настоятель Верхне-Чаданского хурэ Монгуш Лопсан-Чимит.

Вместе с тем на этот раз власти ТНР решили прибегнуть и к помощи советских ученых и через дипломатические каналы связались с АН СССР. Последняя доверила создание тувинской письменности таким крупным языковедам, как профессора Евгений Дмитриевич Поливанов и Николай Николаевич Поппе, первый из которых работал в Москве, а второй — в Ленинграде. Оба они принимали активное участие в языковом строительстве и к тому времени уже разработали проекты письменности для языков ряда народов СССР.

Вероятно, в последующем имелось в виду на основе их индивидуальных разработок создать общий проект, но Е.Д. Поливанов, подготовивший зимой 1928-1929 гг. свой проект письменности и даже написавший тувинский букварь, в 1929 году подвергся политическим репрессиям: он был смещен со всех занимаемых постов и был вынужден покинуть Москву. В 1938 г. Е.Д. Поливанов погиб. Его работы по тувинской письменности впоследствии были, вероятно утрачены.

Проекту Н.Н. Поппе повезло больше. В конце 1928 или начале 1929 года он закончил работу над проектом тувинского алфавита, получившего одобрение специалистов, после чего он в феврале 1929 г. через Наркомат иностранных дел был передан в Полпредство ТНР в Москву, о чем свидетельствует сохранившаяся в архиве сопроводительная записка со следующим текстом: «НКИД препровождает при сем составленный профессором Поппе и одобренный Советом Тюркологического кабинета (впоследствии — сектор тюркских языков Института языкознания АН СССР. — Авт.) проект тувинского алфавита, в основу которого положены латинские начертания нового унифицированного тюркского алфавита.

17 стр., 8064 слов

Реферат театр в духовной культуре аварского народа

... СССР и, вероятно, за пределами РФ вообще, — представлена в Турции. Вместе с тем, следует учесть, что небольшие островки потомков аварских ... в соприкосновение с культурой ленточной керамики. Во II тысячелетии до н. э. ответвление этой культуры распространяется на Верхнюю Волгу (Фатьяновская культура). ... моменту в Турецкой республике — свыше 53 тыс.чел».[Б. М. Атаев. Авары: язык, история, письменность. ...

В случае необходимости правила орфографии могут быть также выработаны вышеупомянутым ученым».

В том же году была опубликована статья Поппе «Заметки по фонетике танну-тувинского языка в связи с вопросом об алфавите», где содержалась характеристика основных звуков (фонем) тувинского языка и их письменные фиксации, приводился сам алфавит, а также излагались соображения по тувинской орфографии.

Тем не менее, судьба проекта Попе сложилась непросто. Тогдашнее руководство Тувинской народной Республики, не дожидаясь его поступления в Туву, уже приняло к этому времени (в феврале 1929 г.) другой проект письменности. Он был разработан Монгушем Лопсан-Чимитом на основе алфавита и графики немецкого языка, которые лама считал наиболее совершенными. Председатель Малого Хурала Куулар Дондук писал, что Лопсан-Чимит «взял за основу немецкий алфавит, внес в него кое-какие изменения, дополнил и составил новый тувинский алфавит». В цитируемой публикации К. Дондука сообщается также, что этот алфавит был представлен на рассмотрение Малого Хурала и «утвержден им целиком» и что, по-видимому, только после этого он был направлен для рецензирования в Академию наук СССР, которая «нашла его удовлетворительным», о чем известила правительство ТНР через тувинского полпреда в СССР Чойдана.

3 февраля 1929 г. алфавит Монгуша Лопсан-Чимита получил одобрение на заседании Политбюро ЦК ТНРП, но изучение новой письменности началось гораздо раньше. Первое собрание группы по ее изучению состоялось уже 22 июня 1928 г. Отметим, что руководство ТНР поспешило ввести в действие разработку М. Лопсан-Чимита, не дожидаясь поступления альтернативного варианта из СССР. Между тем специалисты оценивали проект Лопсан-Чимита весьма критично. К примеру, воспоминания одного из участников тех событий Х.Н. Даржаа свидетельствуют о неприятии рассматриваемого проекта письменности А.И. Москалевым и А.А. Пальмбахом, которые сами в скором будущем активно занялись разработкой тувинской письменности.

Критические отзывы о проекте письменности, созданном в ТНР, содержатся и в публикациях, первой половины 1930-х гг. где говорится о ее трудности и сложности для аратства, о неадекватном отражении в ней звукового строя тувинского языка. Одним из недочетов проекта являлось то, что он строился на иной графической основе (немецкой), нежели большая часть введенных к тому времени систем письменности для других тюркских языков (основанных на НТА), что заметно обосабливало среди них тувинский язык.

Стоит, однако, отметить, что в Архиве внешней политики Российской Федерации обнаружена сопроводительная записка, отправленная, по всей вероятности, из Наркомата иностранных дел (НКИД) СССР в Тувинское полпредство в декабре 1928 г., где говорится о возвращении туда тувинского букваря на латинизированной основе, направленного «из полпредства в августе того же года на отзыв в АН СССР. (Очевидно, на отзыв направлялся не только алфавит Лопсан-Чимита, но и созданный им уже к тому времени букварь.)

Записка составлена в дипломатичных выражениях. В ней говорится о том, что определенные научные учреждения АН СССР заинтересованы этой попыткой перевести тувинскую письменность на латинскую основу и обещают всемерную поддержку данному начинанию, но «…если это представляется желательным, готовы взять на себя научную разработку и составление проекта латинизированного алфавита для тувинского языка». В заключение тувинскую сторону просили сообщить, согласна ли она на это предложение, чтобы в случае положительного ответа ускорить практическое решение проблемы.

Возможно, начало данной записки и воспринималось как «удовлетворительная оценка» проекта Лопсан-Чимита, хотя, по сути дела, проект этот явно не оценивался положительно, а предложение АН СССР взять на себя разработку тувинского латинизированного алфавита и слова о возможности ускорения этой работы могли означать близкое ее завершение Н.Н. Поппе и Е.Д. Поливановым.

Конец 1929 г. ознаменовался «обострением классовой борьбы», направленной против «феодалов» и «теократов». От проекта письменности, подготовленного Лопсан-Чимитом Монгушем отказались, в том числе по той причине, что его автор был служителем религиозного культа. Это обстоятельство сыграло немалую роль в том, что в последующем судьба Лопсана-Чимита сложилась трагично: он был обвинен в контрреволюционной деятельности и расстрелян в 1941 году.

Между тем, отношение к проекту Поппе со стороны руководства ТНР изменилось радикально к лучшему.

Готовился VIII съезд ТНРП. В связи с этим представитель Коминтерна в Туве В.А. Богданов, характеризуя ситуацию с письменностью, в своем послании в Восточный секретариат Исполкома Коминтерна от 18 июня 1929 г. констатировал, что из двух имеющихся проектов, основанных соответственно на немецком алфавите и НТА, «Великий Хурал принял проект лам. В настоящее время на месте сил для дальнейшей проработки вопросов письменности не имеется. Знатоков-языковедов среди лам нет, и их привлекать политически нецелесообразно… Предлагается вновь пересмотреть этот вопрос и принять новотюркский алфавит…».

Вопрос об основе тувинской письменности окончательно решился на VIII съезде ТНРП. В письме ЦК ТНРП в ЦК ВКП(б) отмечалось, в частности, что съезд поручил руководству ТНРП «обратиться за помощью в ЦК ВКП(б) в деле выработки тувинской письменности, в основе которой должен лежать новотюркский алфавит, принятый у тюркских народов СССР…»

В результате от местного проекта отказались, а отношение к проекту Н.Н. Поппе, напротив, изменилось в лучшую сторону. Так, в телеграмме тувинского полпреда в МИД ТНР (на имя Данжая) от 12 ноября 1929 г. сообщается, что на хошунных курсах КУТВ идут занятия «по латинизированному алфавиту Поппе».

Согласно имеющимся данным, Е.Д. Поливанов зимой 1928/29 г. создал проект тувинской письменности, а также тувинский букварь, фигурирующие в списке его ненайденных (и, по всей вероятности, утраченных) трудов, но в период работы над тувинской латинизированной письменностью, на завершающем ее этапе, разработчики располагали этими трудами или, по крайней мере, одним из них. Чтобы завершить указанное дело в короткие сроки, была образована лингвистическая комиссия при НИАНКП (Научно-исследовательской ассоциации национальных и колониальных проблем), работавшая над алфавитом, правилами орфографии и букварем. Как отмечал А. А. Пальмбах, проект алфавита составили «по первичным проектам профессоров Н.Н. Поппе и Е.Д. Поливанова» (в одной из своих рукописей он называл его также «проектом тув. алфавита Поппе и КУТВа»), хотя, по всей вероятности, в основу алфавита был положен именно проект Н.Н. Поппе, в пользу чего говорит их практическое тождество. В разработке письменности участвовали среди прочих сам А.А. Пальмбах, С.Е. Малов, Н.Ф. Яковлев (изучавший звуковой строй тувинского языка).

Н.Н. Поппе, по-видимому, являлся одним из руководителей работы (при подведении итогов которой именно он выступил с докладом о тувинских алфавите и орфографии, а также написал соответствующее письмо в Тувинское полпредство) и другие ученые.

В числе авторов букваря А.А. Пальмбах называл тюрколога АИ. Москалева, работавшего совместно с переводчиком П. Сатом (Сат Бугажык) и научными сотрудниками НИАНКП A.M. Сухотиным и А.А Соколовым. Помощь комиссии оказывали также студенты-тувинцы, обучавшиеся в то время в Москве. Стоит отметить, что из восьми советских языковедов, которые «провели огромную работу по созданию алфавитов и орфографий для ранее бесписьменных языков» и имена которых называются в данной связи в первую очередь, четверо (Е.Д. Поливанов, Н.Н. Поппе, Н.Ф. Яковлев и A.M. Сухотин) приняли активное участие в создании тувинской письменности на латинизированной основе.

В июне 1930 г. в Туву прибыла специальная научная экспедиция, которую возглавлял проректор КУТВа Л.Д. Покровский и которая привезла с собой готовый проект письменности и тираж букваря для взрослых (более 4 тыс. экземпляров).

После обсуждения проекта и внесения некоторых дополнений в алфавит 28 июня 1930 г. был издан декрет о введении тувинской национальной письменности. Эта дата широко отмечается общественностью Тувы, хотя история письменности на введении латиницы здесь не завершается.

1.3 Развитие музыки и театра

Тувинский народ издавна создавал свою музыку, свои национальные музыкальные произведения. Высоко развито было песенное творчество (импровизации) и исполнительное мастерство. Характерной особенностью тувинской музыки было отсутствие многоголосья как в песенном, так и в инструментальном творчестве. Певец и аккомпанирующий инструмент (или несколько инструментов) исполняли мелодию в один голос (в унисон).

Тувинские мастера владели древним искусством двухголосового горлового пения; упоминания о нем имеются и в фольклоре тувинцев. Различается несколько видов такого пения (сколько мы осведомлены — три вида).

На Всесоюзном смотре самодеятельности в Москве в 1954 г. один из таких мастеров-тувинцев был отмечен жюри смотра.

Музыкальные инструменты тувинцев были разнообразными: имелись смычковые («бызаанчы» и «игил»), духовые («лимби» и «шоор»), щипковые («топшулуур» и «чадаган») инструменты и вибраторы («хомус»).

Прежде на всех перечисленных инструментах играли только мужчины.

Женским и собственно даже девичьим музыкальным инструментом был «хомус» — варган. Делали «хомус» из железа («темир хомус»), из дерева («ыяш комус»).

До 1940 г. все девушки с 14 лет имели этот инструмент и играли на нем. Запрещен «хомус» был в целях предотвращения передачи инфекции (в частности туберкулез) при пользовании чужим инструментом изо рта в рот. Старики отмечают, что особенно хороши были мастерицы играть на «хомусе» в Чадане, куда тувинцы заезжали иногда специально послушать их игру. После создания ТНР был организован национальный музыкальный ансамбль из народных тувинских инструментов. Многие из инструментов были конфискованы у баев и нойонов. Со всей Тувы собирали мастеров- исполнителей. Некоторых из них посылали для получения музыкального образования в МНР, как, например, товарища К.Х. Седыпа. Впоследствии ансамбль распался.

Песенное народное творчество тувинцев, очень богатое. Песни любовные молодежи, песни пастухов, охотников очень мелодичные, в прошлом отражали в основном тоску и безнадежность, царившие в окружавшей народ жизни.

Хоомей как особый жанр народного музицирования в общей системе традиционной культуры тувинцев выступает довольно автономным и весьма специфическим явлением. Для того, чтобы донести рассмотрение традиции до современности, сохранить ее живой и действенной, народу необходимо было накапливать и в течение веков передавать ее от поколения к поколению.

Впервые попытка более полного объяснения этого феномена и предварительная классификация и описание стилей горлового пения была предпринята А.Н. Аксеновым в 1964 году. А.Н. Аксеновым описал четыре вида горлового пения и соответственно четыре мелодических его стиля:

1. каргыраа;

2. борбаннадыр;

3. сыгыт;

4. эзенгилээр.

Самостоятельным монографическим исследованием, посвященным рассмотрению различных аспектов горлового пения, явилась работа З.К. Кыргыс «Тувинское горловое пение».

Разнообразие форм горлового пения, его стилей и субстилей, их связь с архаическим стихотворным строем, по ее мнению, подтверждает древность этого искусства. З.К. Кыргыс даны характеристики пяти основных стилей горлового пения (хоомей, сыгыт, борбаннадыр, эзенгилээр, каргыраа), его современных субстилей (бырланнадыр, деспен борбан, каргыраа певца Ойдупаа), а также древних субстилей (буга хоомей, опей хоомей, кожагар каргыраазы, даг каргыраазы, канзып).

Звуковая структура хоомея имеет полную аналогию со спецификой инструментальной музыки тувинцев. И в инструментальной музыке, и в музыке хоомея звуковой материал строится по принципу бурдонно-обертоновых звукосочетаний. Это принципиальное отличие традиционной инструментальной культуры тувинцев от музыки европейской и иных традиций. При обычном вокальном исполнении (пении) такое соотношение звуков физически извлечь невозможно. Очевидно то, что при исполнении хоомея голосовой аппарат человека тувинцами интерпретируется как инструмент. Можно предположить, что даже отсутствие родового названия этого феномена свидетельствует о том, что каждый вид этого искусства (сыгыт, хоомей, каргыраа и др.) функционирует в культуре подобно самостоятельным инструментам. Целью хоомейжи (исполнителей горлового пения) является достижение особого колорита звучания — игра тембрами, формирование обертоновой мелодии.

То, что за необычностью звуковых построений хоомея (в широком смысле как горлового пения) кроется неизвестная науке специфическая концепция, впервые предположил А.В. Анохин: «Горловое пение тувинцев стоит вне всех устоявшихся теорий и едва ли не составляет единственное явление в области вокального искусства».

Примечательно также замечание английского путешественника Д. Каррутерса, который услышал неповторимое своеобразие тувинской музыки: «Урянхайская музыка представляет собой интерес для исследователя-этнографа, так как является особенностью этого народа. Среди монголов нам никогда не приходилось слышать ничего похожего на эту музыку».

Основная жанровая систематика музыкального фольклора тувинцев, впервые представленная в исследовании А. Аксёнова, была уточнена З. Кыргыс. Однако, за рамками данных классификаций остались: ?ск?ст?? ыры (песня сироты), алгыш (шаманский напев), тоол (эпос, сказка), х??мей (горловое пение), хотя они также являются важными составляющими вокальной культуры народа.

Установление в 1914 году российского протектората над территорией Урянхайского края отразило геополитическую борьбу Российской и Китайской империй. Пограничное положение Тувы неоднократно делало её в первой трети ХХ века предметом спора России, Китая и Монголии. Революционные события 1917 года в России способствовали рождению независимого тувинского государства — Тувинской Народной Республики (ТНР), просуществовавшей с 1921 до 1944 годы и последней из национальных автономий принятых в состав СССР3.

Период 1930-х годов стал для Тувы временем интенсивного культурного строительства, начался процесс формирования национальной интеллигенции. Знаковыми событиями стали: выпуск грампластинок с записями тувинского фольклора, в т. ч. хоомея (1934); появление институтов новой музыкальной культуры — национального театра-студии (1936 г. В данный период революционные новации причудливо соседствовали с деятельностью местных служителей буддийского культа, а в среде русских поселенцев продолжали сохраняться привнесённые с ними в Туву традиции христианства.

Музыкальные традиции существующих в Туве мировых религий — буддизма и христианства — демонстрируют различные системы мышления: как монодийные (буддийский и старообрядческий каноны), так и гармоническое многоголосие (православие, протестантизм), а также гетерофонную ткань (духовные стихи старообрядцев).

Важно, что именно мировые религии привнесли в музыкально-культурную традицию Тувы письменно фиксируемые формы музыки, причём, в четырёх различных версиях: невменных — буддийской ян и российской крюковой, цифровой и пятилинейной европейских нотациях.

В 1920-х годах главными очагами музыкального просвещения были «красные уголки», юрты-передвижки (кызыл ?г), клубы. Со второй половины 1930-х годов заметную роль стала играть концертная деятельность молодого национального театра-студии. На основе архивных документов подробно исследовано развитие клубных форм музыкального просветительства в Туве и репертуар эпохи. Собранные материалы позволили обосновать значимость вклада отдельных личностей, а также ряда организаций в развитие профессионального музыкального искусства. Впервые проанализированная деятельность различных коллективов того времени оценивается как предфилармонический этап в истории музыкальной культуры Тувы. Благодаря концертам художественной самодеятельности в Туве стали развиваться и закрепляться концертные формы музыкальной жизни. Музыкально-просветительская деятельность оказала значительное влияние на формирование стилистики первых образцов авторского творчества, создаваемых первыми тувинскими композиторами в атмосфере эпохи революционных преобразований (в т.ч. и тех, что происходили в окружающей звуковой среде).

До образования ТНР в Туве театра не было. Существовали театрализованные религиозные ламские церемонии и своеобразные «театральные» сеансы шаманских камланий. Как первые, так и вторые, являясь по содержанию религиозными церемониями, по форме представляли собой «спектакли», всегда имевшие многочисленных зрителей. При первых имелся «исполнительский коллектив» (ламы), при вторых — один исполнитель (шаман).

И там, и здесь имелись специальные аксессуары — специальные костюмы, атрибуты, маски. В тех и других церемониях наличествовали элементы актерской игры, действия, предполагалось обязательным условием «перевоплощение». Нужно отметить, что ламские служения в хурэ старой Тувы привлекали массы трудящихся не столько своим религиозным содержанием (часто совсем не им), а красотой, театральностью. Сами исполнители — тувинские ламы — были далеки от понимания религиозного содержания выполняемых ими церемоний, что отличало их от монгольских лам. Тувинские ламы плохо знали молитвы, плохо понимали язык священных книг, плохо понимали ламский ритуал.

Это отмечает проф. В.В. Бунак который пишет: «Тувинские ламы — это только плохая копия монгольских лам, которым они подражают, большей частью не понимая. На ламаистских праздниках “Майдыр” и “Эргиил” ни один тувинский лама не мог мне объяснить смысла обрядов, выполняемых на празднике». Простой тувинский народ, тем менее, знал и понимал ламаистские обряды и был в значительной мере равнодушен к их содержанию. Другое отношение было в народе к шаманству — исконной религии тувинцев. В камлании население не только понимало смысл происходящего, но и возгласами поощрения или сочувствия принимало участие во всех перепетиях шаманского действа. Несомненно, что и в шаманстве имелся целый ряд обрядов и действий, которые рядовой тувинец не смог бы объяснить, раскрыть их смысл, утерянный с течением времени.

Однако шаманство было значительно ближе народу, чем ламаизм, долгое время упорно насаждавшийся в Туве феодально-теократической верхушкой маньчжуро-китайских правителей. Недаром ламы вынуждены были примириться со своеобразным содружеством ламаизма и шаманства в Туве. Ведь это факт, что до революции, и даже до 1930 г., ламы и шаманы мирно «сосуществовали», а местами (в восточных районах) шаманство играло значительно большую роль, чем ламаизм. И даже в центральной территории Тувы, где ламаизм был значительно сильнее, чем на окраинах, ранее проник в гущу населения, всегда существовали «камы» и «улуг-камы» со всеми аксессуарами, проводились «сёцк-тагыр» священным горам (с шаманами и без оных).

Светский театр появился в Туве после установления революционной, народной власти. Начало театральных представлений относится к 1925 г. В это время в г. Кызыле ставились пьесы, не имевшие написанного текста, создававшиеся путем импровизации самими исполнителями. Лишь после создания письменности появились пьесы для театра с постоянным текстом.

Тувинский театр был создан в 1935 году как государственный театр Тувинской Народной Республики. В начале 1936 года открывается национальная театральная студия. С 1944 года, после вхождения Тувы в состав СССР, становится одним из советских театров.

В труппе театра работали Народные артисты Российской Федерации М.Мунзук, исполнитель роли Дерсу Узала в одноименном фильме А.Куросавы и его супруга К.Мунзук, Заслуженные артисты России Х.Конгар, В.Монгальби, Н.Олзей-оол, Б.Бады-Сагаан, Е.Кенденбиль и др. На сцене театра осуществляли постановки Заслуженные артисты России И.Забродин, С.Оюн, Заслуженные артисты Республики Тыва К.Сагды и И.Лопсан. В русской труппе работали Заслуженные артисты Республики Тыва М.Рамазанова, Г.Черников, Л.Голубева, В.Дубровская, О.Кузина, В.Кузин, И.Бершанских и др.

Уже в 1931 г. была написана первая тувинская пьеса «Девушка из колхоза» М. Тэмира. Вскоре С.К. Тока дает первые пьесы «Хэрээжен» (женщина) и «Узун-Кара и Семис-Кара», появляется пьеса В. Кок-оола «Хайыраан-бот». Позднее ряд других тувинских писателей создает пьесы для национального театра (С.А. Сарыг-оол и др.).

Пьесы тувинских писателей своим содержанием имеют как изображение тяжелого прошлого народа, так и его борьбу с феодалами за свободную жизнь, за культуру, борьбу с вредными пережитками в сознании народа (первые периоды).

В последующие годы произведения тувинских писателей показывают нового человека с его мечтой о будущем. Таковы пьесы С.К. Токи («Тонгур-оол», 1936 г.), ставившие вопрос о бдительности, о воспитании партийных кадров. Из позднейших отметим пьесы С.А. Сарыг-оола «У костра» (1946), О. Саган-оола «Сумонный учитель» (1953).

Большое значение для развития тувинской драматургии имела работа тувинских писателей над переводами произведений классической и советской театральной литературы. Были переведены на тувинский язык «Любовь Яровая» К.А. Тренева, «Мятеж» Д.А. Фурманова, «Русские люди» К.М. Симонова и др. Преодолевая естественные неудачи и трудности (не все пьесы тувинских писателей были удачны в постановках), развивается молодая тувинская драматургия. Наряду с мастерством драматургов растет исполнительское мастерство тувинских актеров. Значительная группа тувинской молодежи в 1955 г. окончила Ленинградский театральный институт и приступила к работе в Кызыльском областном театре. Большую помощь в развитии театра в Туве оказывает русская труппа Областного театра — актеры, режиссеры, постановщики.

Обширный репертуар произведений русской классической и советской драматургии идет на сцене Кызыльского театра на русском языке. Общение тувинских и русских театральных работников, труд их на общее дело тувинского театра значительно способствует быстрейшему развитию театральной культуры в Туве. Работа Областного театра широко демонстрируется в Области путем организации гастрольных поездок по районам и колхозам. И русская, и тувинская труппы каждое лето показывают в колхозных клубах русские и тувинские пьесы, выступают с концертами в полеводческих, животноводческих бригадах колхозов, на промышленных предприятиях и стройках Области.

1.4 Взаимодействие религиозных и атеистических начал в культуре тувинцев

В начале 1920-х гг. буддийские монастыри (хурэ) являлись фактически единственными очагами просвещения в Туве. В них изучались тибетский язык, алхимия, а также начала поэтики, ботаники, фармакологии, анатомии, медицины, философии.

Буддизм и распространение тибетского письма проник сюда из Тибета и Монголии в начале XVI в. Его исповедали как феодальная верхушка, так и рядовые тувинцы, особенно при ставках феодальных правителей, где находились монастыри — хурээ.

Успешному становлению буддизма в первую очередь способствовали политические и социально-экономические условия, имеющиеся к этому времени в Туве. По мнению тувинского буддолога М.В. Монгуш, «буддизм не противоречил интересам основных социальных слоев Тувы. Для аратов и особенно беднейшего населения он был привлекателен тем, что предоставлял им возможность приобщиться к грамотности, получить образование в монастырской школе — это для них большие перспективы, нежели те, которые они имели».

Первоначально пропагандой буддизма занимались в основном нойоны, постоянно испытавшие буддийское влияние со стороны. Довольно настойчивой была политика амбын- нояна Ламажапа по подготовке лам из числа самих тувинцев для чего он неоднократно приглашал в Туву лам-учителей из Монголии. Первым был лама Чонроп, для которого специально с 10 сумонов собрали мальчиков-хуураков, которых он начал обучать монгольскому и тибетскому языкам, чтению и письму, основам буддийских знаний.