Про философию, длинное (идеализм, материализм) — Форум

[/size]

[size=12]В 1960-е и в 1970-е годы в нескольких лабораториях проводились исследования рассудочной деятельности животных – рыб, дельфинов, лягушек, ящериц, черепах, мышей, крыс, кроликов, голубей, кур, попугаев, кроликов, ворон, сорок, галок, соек, скворцов, грачей, бобров, собак, волков, лисиц, белок, кошек, медведей, обезьян. Экспериментаторы (Л.Г.Воронин, Л.В.Крушинский, З.А.Зорина, А.А.Смирнова, И.И.Полетаева, Е.И.Очинская, Ж.И.Резникова, Л.Л.Доброхотова, А.А.Ревеш, Д. Уоррен) создавали для животных экспериментальные ситуации, в которых подопытные могли проявить способности к обобщению и предвидению. Наиболее интересными были эксперименты по движению с постоянной малой скоростью тележки-кормушки по рельсам, уходящими в туннель длинной 2 метра. Сначала кормушка с пищей (для ворон – прикрепленный к тележке кусочек мяса или яйцо, для кроликов – прикрепленная морковка, для кур — пшено) двигалась в открытом пространстве 3 метра, потом въезжала в туннель длиной 2 метра, и вход в туннель закрывался дверцей, чтобы голодные животные не влезали в туннель. Проехав туннель, кормушка выезжала на открытое пространство. Способность к экстраполяции направления движения пищевого (или другого биологически значимого) раздражителя, исчезающего из поля зрения, обнаружена у представителей пресмыкающихся, млекопитающих и птиц, но она выражена в разной степени. Отличия в поведении животных зафиксировано и в контрольных тестах, которые по своей структуре сходны с элементарной логической задачей, за исключением того, что в них отсутствовала логическая структура. Адаптивные реакции поиска пищи могут происходить как на основе способности к экстраполяции, так и на основе более простого механизма, на основе инструментального обучения. Эксперименты поставлены так, чтобы четко разделить эти два механизма.

Когда в опыте участвовала курица, или молодая ворона, или кролик, то животное шло за движущейся тележкой, поедая корм из нее; после исчезновения кормушки в туннеле они искали корм возле входа в туннель. Некоторые шли 50 см вдоль туннеля к его противоположному концу. Взрослые вороны показали свой разум – они клевали мясо или яйцо, когда кормушка двигалась в открытом пространстве, а после исчезновения кормушки бежали вдоль туннеля и встречали тележку, когда она выезжала из туннеля. Для усложнения опытов туннель удлинили до 3 метров, и в таких условиях вороны забывали про поиск корма, пробежав вдоль туннеля 2,5 метра. Вороны не могли сообразить, где находится корм. После этого экспериментаторы сделали щель в середине туннеля шириной 4 см, сквозь которую была видна тележка, но не корм. Некоторые вороны после въезда кормушки в туннель подбегали к щели, всматривались в щель и, убедившись в существовании тележки, бежали к концу трехметрового туннеля, где предавались пиршеству.

Кролики, куры, молодые вороны доверяли показаниям своих органов чувств – они видели корм и считали, что корм находится именно в том месте пространства, где его существование подтверждалось зрением. Что вижу, то существует; что существует, то вижу. Передвижение в пространстве кроликов, кур, молодых ворон соответствовало показаниям органов чувств. Передвижение в пространстве кроликов, кур, молодых ворон соответствовало материалистической концепции « показания органов чувств обширны и содержательны».

Взрослые вороны не доверяли показаниям органов чувств – зрение сообщало им, что корма нет, но вороны соображали, что корм все-таки есть, и бежали в том направлении, где, согласно показаниям органов чувств, нет корма. Взрослые вороны не считали показания органов чувств обширными и содержательными. Передвижение в пространстве взрослых ворон противоречит показаниям органов чувств. Поведение ворон таково, что создается впечатление их согласия с принципом, с которым согласен и Коперник, и Кант: окружающий мир не таков, каким изображают его органы чувств.

В.И.Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» написал: «Махисты, субъективисты, агностики…недостаточно доверяют показаниям органов чувств…они не видят в ощущениях верного снимка с объективной реальности»(страница 120).

Вороны ведут себя так, как будто они являются махистами, субъективистами, агностиками.

[/size]

[size=12]Людям и воронам приходится заботиться о своём выживании и напрягать способности мышления (мышцы и органы чувств слабы, в отличие от мышления) для упрочения и улучшения жизни, взаимодействуя с природными ресурсами и условиями, представляющими для них опасную среду обитания. Видеть то, чего не видно. Сомневаться в том, что является очевидным. [/size]

[size=12]

Органы чувств способны воспринять процессы, происходящие в тот момент времени, когда на процессы обращено внимание органов чувств. Если процессы завершились до того, как они попали в зону деятельности органов чувств, то процессы недоступны для органов чувств. Завершившиеся процессы оставляют долго сохраняющийся след на вещах, и изучение следов позволяет установить процессы, произошедшие в прошлом. Можно нагреть до высокой температуры кусок металла, чтобы он расплавился, и дать ему остыть; в процессе остывания внутри металла будут образовываться кристаллы, размер которых зависит от скорости остывания. Охладившийся кусок металла можно частично растворить в кислоте, и с помощью органов чувств исследовать размеры обнажившихся кристаллов; размеры кристаллов покажут, с какой скоростью происходило охлаждение. Скорость охлаждения металла недоступна органам чувств (при охлаждении в далеком прошлом, например, если металлический метеорит охладился десять миллиардов лет назад, когда на Земле не было никого с органами чувств), но размер кристаллов доступен органам чувств.

[/size]

[size=12] В природе происходят процессы, в которых проявляет себя квадратный корень из минус единицы. Однако органы чувств не способны воспринять квадратный корень из минус единицы.

[/size]

[size=12]У человека нет органа чувств, реагирующего на радиоактивную радиацию. Человек воспользовался своими интеллектуальными возможностями и измыслил прибор (счетчик Гейгера, измеряющий радиацию), компенсирующий нехватку органа чувств. Философы спокойно относятся к выведению счетчика Гейгера из мышления (абстрагирующееся мышление способно создать образ, заключающий в себе сущность природного явления, и разработать чертежи приборов, в которых используется сущность природного явления), и к тому, что в природе нет счетчика Гейгера. Философы спокойны, когда им говорят, что счетчик Гейгера не существовал в окружающем мире до того, как мышление осознало сущность радиоактивного излучения и разработало чертежи счетчика Гейгера. Но стоит человеку сказать, что отсутствует орган чувств, осуществляющий восприятие причинно-следственных связей, и нужно компенсировать нехватку органа чувств интеллектуальными возможностями, как тут же появляются философы, возмущенно взмахивающие руками (и после этого вставляющие пальцы в плечевые отверстия жилета) и выражающие недовольство тем, что произошла попытка доказать отсутствие в природе причинности. Счетчик Гейгера имеет два свойства: «счетчик Гейгера выведен из мышления» и «счетчик Гейгера не существовал в природе до того, как он был выведен из мышления». Возмущенные философы убеждены, что каждая вещь, имеющая свойство «быть выведенной из мышления», во всех случаях имеет свойство «не существовать в природе до выведения из мышления». По мнению возмущенных философов, из утверждения о недоступности причинности органам чувств и о выведении причинности из мышления логически вытекает утверждение о несуществовании в природе причинных связей. Поскольку в природе есть причинные связи, то это доказывает (по мнению возмущенных философов) ошибочность утверждения о недоступности причинности органам чувств.

Возмущенные философы не согласны с тем, что некоторые вещи имеют первое свойство и не имеют второго свойства.

Объективная реальность дана нам в ощущениях. Если причинно-следственная связь не дана в ощущениях, то это вызывает подозрение в том, что причинно-следственная связь не является объективной реальностью. Есть повод для возмущения. Величина возмущения не может уменьшиться от того, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, прошедшие процессы тоже вызывают подозрение в отсутствии своей объективности.

Причинно-следственные связи, радиоактивное излучение, корень из минус единицы, и оставшиеся в прошлом процессы неравноправны между собой: возмущенные философы сквозь зубы признают, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, и прошедшие процессы недоступны для органов чувств, но возмущенные философы отказывают причинно-следственным связям в том, что они недоступны для органов чувств.

[/size]

[size=12]Производство и практическое применение счетчиков Гейгера не является доказательством того, что органы чувств воспринимают радиоактивную радиацию, и она остается в органах чувств как необработанное сырье. Практическое применение причинно-следственных связей не является доказательством…

[/size]

[size=12]«Наука начинается тогда, когда начинают измерять» (Дмитрий Иванович Менделеев).

[/size]

[size=12]Когда материалисты заявляют, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, и оставшиеся в прошлом процессы не доступны органам чувств, а причинно-следственные связи доступны органам чувств, то материалисты обязаны предоставить отчеты по измерению свойств радиации и причинности, чтобы идеалисты смогли убедиться в процессе ознакомления с отчетами в том, что из измеренного вытекает различие в свойствах причинности и радиации, повлекших доступность и недоступность. Экспериментальная философия – это круто!

[/size]

[size=12]Согласно материалистической точке зрения, в показаниях органов чувств имеется какое-то сырье, из которого при помощи мышления можно извлечь знание о причинно-следственной связи. Если сырье существует, то тогда его можно измерить. Однако материалисты так и не приступили к измерению сырья. Это заставляет сомневаться в научности материалистической точки зрения.

[/size]

[size=12]

Первым делом мозг воспринимает то, что необходимо для выживания мозга и вместилища мозга. Животное, охотящееся в светлое время суток и полагающееся на зрение, получит усиленное развитие той части мозга, которая несет ответственность за получение и обработку визуальных стимулов. Если же для ночной охоты важнее обоняние, то лучше будет развиваться область, отвечающая за восприятие запахов. В выживании ключевую роль играет часть мозга, называемая новой корой головного мозга, которая развивается в соответствии с потребностями определенного вида. У людей, ведущих дневной образ жизни, значительную часть новой коры занимают области, отвечающие за зрение и мелкую моторику рук. Кошки ведут ночной образ жизни, и им приходится полагаться главным образом на свой слух. Поэтому большая область новой коры кошек отвечает за восприятие и обработку звуков. Кроме слуха, кошка обладают еще одним очень чувствительным инструментом — усами или вибриссами. Каждый знает, что длинные волоски на щеках кошки измеряют ширину отверстия, благодаря чему кошка заранее знает, сможет ли она в него пролезть. Кроме волосков, торчащих на щеках, у кошек есть также более мелкие волоски на мордочке, над глазами и на нижней части лап. Огромное количество нервных клеток, отвечающих за эти усики, занимают непропорционально большое пространство кошачьего мозга (непропорционально в том смысле, что у кошек в новой коре намного меньше нервных клеток, обрабатывающих зрительные ощущения, чем у людей, и в светлое время суток зрение кошек хуже человеческого зрения).

Количество нервных клеток, отвечающих за функционирование конечностей, у людей и кошек примерно одинаково. Кошки могут с удивительной ловкостью хватать предметы и манипулировать ими. Фотографирование и рентгенография кошачьих лап в действии показали, что они могут удерживать объект различными способами: пронзить его когтями, держать между когтем и подушечкой лапы, иногда они просто держат объект подушечками лап без использования когтей. Кошки также умеют двигать своими пальцами по-отдельности, что особенно наглядно демонстрируют многопалые кошки. Те животные (например, белки), которые в разных местах прячут запасы еды на зиму, и через несколько месяцев ищущие свои запасы именно там, где они были запрятаны, имеют сильно развитую новую кору мозга в тех местах, которые отвечают за пространственную память. Кошки имеют плохую пространственную память. Французские ученые, изучающие сравнительную физиологию и психологию, заинтересовались, каким образом различные виды животных развивают свои представления о непрерывном существовании вещей в пространстве и времени, т.е. каким образом животные способны понимать, что вещь, скрывшаяся из поля зрения, продолжает существовать, и может быть отыскана. Один из поставленных экспериментов состоял в том, что через стеклянную дверь кошке демонстрировалась комната с расположенными на полу экранами, и на глазах кошки исследователи прятали за один из экранов игрушку. Затем зрение кошки блокировалось и вся комната, включая стены, сдвигалась направо. После открытия стеклянной двери, кошка шла в том направлении, которое она запомнила, когда видела игрушку. Кошка не обращает внимания на стены комнаты и на расположение экранов относительно стен. Кошки помнят, куда игрушка была спрятана по отношению к их собственному фиксированному положению, их не интересует, как игрушка соотносилась с ориентирами в пространстве. Для проверки способности кошки ориентироваться в пространстве на основании расположения вещей в пространстве, а не на основании расположения кошки в пространстве, исследователи соорудили вдалеке от стеклянной двери лабиринт, через который кошка могла войти в комнату. Через стеклянную дверь кошки видели, за какой экран пряталась игрушка. Войдя в комнату через лабиринт, кошки теряли способность определить направление на нужный экран относительно своего организма. Только незначительная часть кошек смогли опознать нужный им экран по его расположению относительно стен комнаты. Большинство кошек не могли вычислить местоположение нужного им экрана, исходя из местоположения стен комнаты и других экранов (такие кошки действовали наугад при поиске игрушки).

Формируя мысленный план окружающей среды, большинство кошек ставят в его центр себя, а не местные ориентиры. Большинство кошек не отличали левый экран от правого экрана (когда не могли использовать свой организм для различения левого и правого).

Организм большинства кошек делит мир на две части: левую часть и правую часть. Кобра выплевывает яд туда, куда смотрят ее глаза. Левое и правое есть там, во что упирается взгляд кошки. Находящееся в боковом поле зрения не подразделяется на левое и правое. Большинство кошек придерживаются принципа: некоторая вещь не может находиться левее относительно другой вещи, некоторая вещь может находиться левее относительно меня. Меньшинство кошек запоминает и представляет пространство так, как будто в пространстве нет кошки. Происходит обезкошачивание пространства. Некоторая вещь может находиться левее относительно другой вещи даже тогда, когда кошка не смотрит на вещи. Из запомненного пространства вычитается часть ощущаемого (вычитается кошачье ощущение своего существования).

Одна вещь находится в точке пространства, находящейся левее другой вещи, и взаимное расположение вещей в пространстве существует независимо от существования кошки. Кошка создает систему координат пространства, и мышление подсказывает кошке включить саму себя в систему координат как нулевую точку, или подсказывает исключить себя из системы координат (чтобы нулевую точку привязать к какой-то вещи).

Во втором случае система координат пространства существует независимо от кошки.

Строение мозга и органов чувств кошек и белок свидетельствует о том, что органы чувств и мозг заточены под обработку информации, источником которой не являются ни органы чувств, ни мозг, а нечто, находящееся за пределами органов чувств и мозга. Анатомия кошек и белок доказывает, что вне кошек и белок существуют объективные вещи. Аксиомы относительно объективного существования вещей должны находиться на свалке истории. Аксиомы недостаточно надежны, и от аксиом нужно избавляться.

У кошек очень развита часть мозга, в которой расположен охотничий инстинкт. Даже играя с игрушками, другими кошками или своим хозяином, они демонстрируют навыки прирожденного охотника. Что такое охота? Это умение выследить добычу, догнать ее и схватить. То есть кошка должна знать, где можно найти потенциальную жертву, должна догнать ее и таким образом скоординировать движения лап и челюстей, чтобы молниеносным движением схватить. Все представители семейства кошачьих постоянно оттачивают эти навыки. Кошки проводят две трети дня во сне и бодрствуют лишь треть дня. Время от времени все тело спящей кошки вздрагивает, лапы начинают двигаться, кошка выпускает когти, изо рта вылетают мяукающие звуки, уши совершают движения, не связанные с окружающими звуками. Кошкам снятся сны, иногда кошмарные. Бывает, что спящая кошка внезапно просыпается и подпрыгивает почти до потолка, и быстро прячется, явно испытывая чувство страха. В Лионском университете проводили нейрофизиологические исследования и пришли к выводу, что самыми частыми кошачьими снами являются: обследование окружающей местности, охота, агрессивное поведение, мгновенные реакции на что-либо, гнев, личный туалет, присутствует также и страх.

Николай Гаврилович Чернышевский: «Если происходит беспрерывная смена ощущений и впечатлений, то прежние представления непременно должны беспрестанно попадать в сочетания с новыми, а этот феномен уже и есть то самое, что называется воображением. Положительным образом существование фантазии у животного доказывается тем, что кошка видит сны: она во сне часто бывает похожа на лунатика: то сердится, то радуется. Впрочем, нет надобности слишком дорожить этим частным фактом, — способностью кошки иметь сновидения. Существование фантазии у животных обнаруживается другим, гораздо более общим фактом — расположением всех молодых животных забавляться посредством игры над внешними предметами, которые не могли бы служить предметом такой игры, если бы не представлялись играющему животному чем-то вроде кукол. Молодая кошка забавляется какой-нибудь щепочкою или кусочком шерсти, как будто мышью: она бросает клочок шерсти, чтобы он как будто побежал, сама принимает подстерегающее положение, потом прыгает и ловит воображаемую мышь, — это прямо игра в куклы, только куклы тут имеют роль не жениха и невесты, не барышни и служанки, а роль мышки; что делать, каждое существо дает предметам такую роль, какая для него интересна. Мышление состоит в том, чтобы из разных комбинаций ощущений и представлений, изготовляемых воображением при помощи памяти, выбирать такие, которые соответствуют потребности мыслящего организма в данную минуту»(из книги «Антропологический принцип в философии»).

[/size]

[size=12]В 1980-х годах на страницах журнала «Защита металлов» происходила дискуссия об определении понятия коррозии. Спор главным образом касался вопроса: определять коррозию как химическое (электрохимическое) взаимодействие, видовым отличием которого является разрушение, или как разрушение, видовым отличием которого является химическое (электрохимическое) взаимодействие.

Онтология – это всеобщая наука о природных процессах, об устройстве мира. С точки зрения онтологии, коррозия начинается с химического взаимодействия, и завершается разрушением. Химическое и взаимодействие и разрушение – это процессы, протекающие независимо от наличия или отсутствия познания коррозии. Химическое взаимодействие – это первичное. Разрушение – это вторичное. Психика человека создала теорию о химических взаимодействиях. Объяснение химического взаимодействия и разрушения – это третичное.

Гносеология – это частная наука о мыслительных процессах и о процессах ощущения. С точки зрения гносеологии, люди сначала обнаружили закономерности разрушения, и познание коррозии завершилось созданием теории о химических взаимодействиях. Воспринятые органами чувств закономерности разрушения — первичны, мыслительно-психические усилия для понимание химического взаимодействия – вторичны.

Третичное – возникновение человеческой убежденности в том, что содержание человеческого понимания химических взаимодействий совпадает с содержанием реальных химических взаимодействий. Впрочем, некоторая часть философов и естествоиспытателей считает, что совпадения нет.

Существует значительное сходство между тем, что является вторичным с точки зрения гносеологии, и тем, что является первичным с точки зрения онтологии. Сходство раззадоривает возмущенных философов, и они высказывают свое недовольство тем, что являющееся вторичным с точки зрения гносеологии считается некоторыми учеными порождающим то, что является вторичным с точки зрения онтологии.

[/size]

[size=12]Возмущение и недовольство выливается в то, что возмущенные философы, во-первых, ведут борьбу против тех людей, которые считают, что отсутствует совпадение между содержанием человеческого объяснения закономерностей разрушения металлов при коррозии, и содержанием реальных химических процессов. Чтобы сделать борьбу более эффективной, возмущенные философы, во-вторых, выдвигают обвинение в том, что из отрицания совпадения логически вытекает мнение о том, что реальные химические процессы не существуют (подобно тому, как из утверждения о недоступности причинности органам чувств и о выведении причинности из мышления логически вытекает утверждение об отсутствии в природе причинных связей ).

Чтобы ужесточить борьбу, возмущенные философы своих противников обвиняют, в-третьих, что являющееся вторичным с точки зрения гносеологии противники считают порождающим то, что является вторичным с точки зрения онтологии.

Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов попали под горячую руку Ленина, и Ленин обвинил их и в первом (что было вполне справедливо), и во втором (что было лишь частично справедливо), и в третьем (что было совершенно несправедливо).

[/size]

[size=12]В книге «Письма об изучении природы» Александр Иванович Герцен исследовал отношение ученых к объяснениям, относящимся к природным явлениям. Вначале Герцен обратил внимание на древних греков. Он выяснил, что для греков характерно серьезное отношение. Идея о строении предметов из атомов для греческих мыслителей не была шуткой, и атомы представляли для них истину; атомизм составлял убеждение, верование Левкиппа, Демокрита и других древних мыслителей. Физики и химики, современные Герцену, имеют иное отношение. Они с первого же слова согласны, — пишет А.И.Герцен, — что их атомарная теория, может быть, вздор, но вздор облегчительный. А почему же они предают атомарную теорию и соглашаются, что может быть вещество не из атомов? Они предают атомарную теорию на том же прекрасном основании лени и равнодушия, на котором принимают всякого рода предположения! Если откровенно выразиться, то это можно назвать цинизмом в науке. Рассказывая о строении вещества из атомов, естествоиспытатели предупреждают вас обыкновенно на первой же странице статьи, что естествоиспытатели не уверены, в самом ли деле тела состоят из крупинок чрезвычайно неделимых, невидимых, но имеющих свойства, объем и вес. Не уверены, а существование атомов принимают для удобства. Таким ленивым приниманием они сами уронили свою теорию. По их мнению, физика абстрактна по своим вопросам, и в ней главенствуют ипотетические объяснительные теории (т. е. такие, о которых вперед знают, что они вздор).

С самого начала в понимании гибнет эмпирический предмет; являются только общие свойства: материя, силы; потом вводятся какие-то посторонние агенты: электричество, магнетизм и пр., даже бедную теплоту попробовали олицетворить — в теплотворе. А теория света? Что за жалкое определение света! «Да это все одни временные определения для того, чтоб как-нибудь не растеряться; мы сами этим теориям не придаем важности». Очень хорошо, но ведь когда-нибудь надобно же и серьезно заняться смыслом явлений, — нельзя все время шутить! Принимая для практической пользы неосновательные ипотезы, в конце-концов, совершенно собьемся с толку. Сюда принадлежат насильно стесняемые представления, будто бы для вящей понятности: «Если мы представим себе, что луч света состоит из бесконечно малых шариков эфира, касающихся друг друга…» Зачем же я стану себе представлять, что свет солнца падает на меня так, как дети яйца катают, когда меня уверяют, что это лишь предположение? В физических науках принято за обыкновение допускать подобного рода ипотезы, т. е. условную ложь для объяснения; но ложь не остается снаружи объяснения (иначе она была бы вовсе не нужна), а проникает в объяснение, и вместо истины получается странная смесь эмпирической правды с логической ложью; эта ложь рано или поздно обличается и заставляет сомневаться в истине. Ипотезы негативно повлияли на теории: они личны, шатки, неудовлетворительны. Принимая всякую теорию за личное дело, за удобное размещение частностей, натуралисты отворяют дверь убийственному скептицизму.

Александр Иванович Герцен разделяет естествоиспытателей на две группы: на серьезных ученых, и на несерьезных циников. Первые уверены в том, что теории правильно обрисовывают действительный мир, и пишут статьи и книги, которыми убеждают в правильности рисунка. Другие действуют по-противоположному, и своими статьями и книгами распространяют скептические настроения, учат не придавать важности объяснениям природных процессов.

Создается впечатление, что для А.И.Герцена не важно, какое содержание имеют теории; но важно то, какими словами излагается содержание – серьезными словами, внушающими уважение к теории, или легкомысленными словами, допускающими возможность отбросить теорию как ненужную вещь для замены ее на другую новомодную теорию.

[/size]

[size=12]Физик-теоретик занимается тем, что создает новые физические теории или хоронит старые физические теории. Химик-теоретик занимается тем, что создает новые химические теории или хоронит старые химические теории. Похожие занятия имеют астрономы, геологи, биологи, бактериологи и специалисты других наук.

Философ занимается тем, что исследует процедуру создания новых физических, химических, астрономических, геологических, биологических теорий, и исследует процедуру похорон теорий.

[/size]

[size=12]У некоторых людей развивается болезнь, именуемая манией величия. У больного возникает непоколебимое убеждение в своем высоком предназначении, в том, что им сделано (или скоро будет сделано) теоретическое или практическое открытие, имеющее необычайно важное, универсальное значение, и его внедрение облагодетельствует человечество. Больной считает себя великим изобретателем, значимым персонажем, и сравнивает себя с великой исторической личностью; уверяет об особых отношениях со знаменитостью. От его желания зависит – быть войне или вечному благоденствию. С ним все советуются. У больного имеется неправдоподобно-грандиозное преувеличение своих духовных и физических сил, здоровья, социального положения, он открывает у себя незаурядные способности, собирается прославить себя в качестве выдающегося исследователя, артиста, писателя, художника. Открытой для сознания остается только великолепная личность, лишенная изъянов; больной обращает внимание только на те факты, которые подкрепляют или объясняют имеющийся у него аффект, пробелы восполняются вымыслом. Больные постоянно напоминают другим о своих особенностях, без конца рассказывают все более и более новые подробности о своем величии, они как бы мечтают вслух, как бы грезят. Мания величия проявляется горделивыми позами, величественной осанкой, специально придуманными и вычурными костюмами, созданием атрибутов власти или богатства, повелительным обращением с окружающими, высокомерием.

Некоторые физики (химики, биологи, астрономы и т.д.) заболевают манией величия, и им кажется, что созданные ими теории имеют всемирно-историческое значение и являются непоколебимо-истинными. Другие физики (химики, биологи и т.д.) догадываются о том, что их коллег обуяла мания величия, и они начинают действовать подобно психиатрам – они убеждают страдающих манией величия в том, что их теории не является непоколебимо-истинными. Вследствие этого ученый мир разделяется на две группы: группу физиков, химиков, биологов (и т.д.), страдающих манией величия, и группу физиков-психиатров, химиков-психиатров, астрономов-психиатров (и т.д.)

Гносеология, теория познания – это наука, изучающая закономерности рождения, развития и смерти теорий (последовательности множества операций, завершившихся рождением теории или приведших теорию к прекращению существования).

Поскольку ученый мир разделяется на две части, то каждая часть разрабатывает свою теорию познания.

В научной деятельности перед Герценом стоял выбор: или встать на сторону физиков (химиков, биологов, и т.д.) с манией величия и взять на вооружение созданную ими теорию познания, или встать на сторону физиков-психиатров, химиков-психиатров, биологов-психиатров, и взять на вооружение их теорию познания.

Андрей Иванович Герцен встал на сторону болеющих манией величия. Попытки физиков-психиатров, химиков-психиатров, биологов-психиатров поставить под сомнение теории, были расценены Герценом как убийственный скептицизм, принижающий значение науки. Чтобы обосновать свои науковозвышающие устремления, А.И.Герцен поведал о принципе: «Необходимо понять, что разумение человека не вне природы, а есть разумение природы о себе, что его разум есть разум в самом деле единый, истинный, так, как все в природе истинно и действительно в разных степенях, и что, наконец, законы мышления — сознанные законы бытия, что, следственно, мысль нисколько не теснит бытия, а освобождает его; что человек не потому раскрывает во всем свой разум, что он умен и вносит свой ум всюду, а, напротив, умен оттого, что все умно».

С позиции двух теорий познания интересно рассмотреть отношение к теориям Д.Пристли и А.Лавуазье.

В 1679 году Георг Штель, профессор университета в Галле (Германия), решил разобраться, каким образом ржавеют металлы и происходит горение. Проведя опыты со многими сгораемые материалами, а также с материалами, которые не горят, но подвергаются воздействию огня (например, медь и медная руда), он констатировал: в процессе сгорания образуются огонь и зола (шлам).

Подумав как следует над начальными и завершающими условиями экспериментов, Штель сделал вывод: в процессе сгорания предметы разлагаются на золу (шлам) и теплоту; при этом теплота выделяется в форме особого вещества, которое горит. Это вещество Штель назвал флогистоном. С его помощью профессор объяснял процесс переплавки руды в металл: руда, в которой содержание флогистона незначительно, нагревается на угле, и из угля флогистон проникает в руду, и руда превращается в металл. Уголь, отдав флогистон, превращается в золу. С помощью флогистона Штель объяснял процесс ржавления: при нагревании металлов из них изгоняется флогистон и образуется ржавчина. Через много лет после создания флогистонной теории был обнаружен водород, свойства которого имели значительное сходство со свойствами флогистона.

В 1774 году биолог Джозеф Пристли нашел способ выработки неизвестной ранее разновидности воздуха, которая исчезает, когда в ней сжигают какой-нибудь предмет, и об этом Пристли сообщил научной общественности. Ранее Джон Мэйоу обнаружил аналогичную закономерность – он сжигал вещество под стеклянным колпаком, погруженным в воду, и вычислил, что четвертая часть воздуха, находящаяся под колпаком, принимает участие в горении. Антуан Лавуазье заинтересовался этим научным открытием и стал исследовать его. В ходе опытов по сжиганию предметов Лавуазье создал иные условия, чем созданные Штелем условия, и Лавуазье обнаружил иные эффекты. Вывод Лавуазье существенно отличался от вывода Штеля: при горении не выделяется флогистон, а наоборот, в предмет входит разновидность воздуха, обнаруженная Джозефом Пристли. Эту разновидность воздуха Лавуазье назвал «кислород». Переплавка руды в металл объясняется так: кислород переходит из руды в уголь, и руда, избавившись от кислорода, превращается в металл.

Теория Лавуазье в меньшей степени опиралась на показания органов чувств, чем теория Штеля. Многие химики не соглашались с теорией Лавуазье, мотивируя это тем, что эта теория более сложна для понимания, чем теория Штеля. (Тоже самое можно сказать про теории Коперника и Птолемея.)

Антуан Лавуазье должен быть отнесен к скептикам, ибо он не доверял существовавшим в его время теориям: «Я решил, что обязан рассматривать все, сделанное до меня, как намеки. Я поставил перед собой цель: все повторить с предосторожностью». Лавуазье повторил почти все химические исследования и обнаружил в них ошибку, а именно, он обнаружил, что в природе нет вещества «флогистон». Лавуазье доказал надуманность, фантастичность флогистонной теории.

«Спорный вопрос состоит в том, должны ли те гипотезы, лежащие в основе наиболее распространенных научных теорий, быть рассматриваемы как точные описания устройства мира, окружающего нас, или только как удобные фикции»(из книги «Материализм и эмпириокритицизм», с.296).

Флогистонную теорию Лавуазье рассматривал как намек, как удобную и полезную фикцию, и это помогло ему сделать открытие (кислород, соединяющийся с горящими веществами), золотом вписавшее его имя в скрижали истории.

Джозеф Пристли решал этот спорный вопрос противоположным образом. Он, являясь серьезным ученым, был уверен в том, что теории правильно обрисовывают действительный мир. Пристли писал статьи и книги, которыми убеждал в правильности рисунка. Джозеф Пристли рассматривал флогистонную теорию как точное описание химических явлений, и догматическая вера в эту теорию помешала Пристли правильно разобраться в химических реакциях и по достоинству оценить открытие кислорода, его роль в процессах горения и ржавления. Развивающаяся наука ушла вперед, а Пристли оказался привязанным к несовершенным химическим представлениям. Это отрицательный пример поведения естествоиспытателя.

[/size]

[size=12]»Подобно натурфилософии, — написал Фридрих Энгельс в своей работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», — философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Что делать, если измышленная связь занимает то место, где должна находится действительная связь, и если стала известна действительная связь? Очевидно, для начала надо очистить место. И Энгельс говорит ученым, что они должны «без всякого сожаления пожертвовать идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам»(Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах»).

Когда Антуан Лавуазье сорвал с науки заплатку, пришитую белыми нитками Георгом Штелем, и на место сорванной заплатки установил свою теорию, то он действовал в соответствии с высказыванием Фридриха Энгельса об избавлении от идеалистических выдумок. Лавуазье не сомневался в том, что причиной изгнания из науки некоторых устаревших теорий является их измышленный характер, субъективный характер. Лавуазье вырвал из науки измышленную связь, которая временно занимала то место, где должна утвердиться действительная связь.

Изгнание флогистонной теории, и совершенное Коперником изгнание теории Птолемея, и большое количество других изгнаний взволновали научное сообщество, и у множества ученых возникло подозрение, что многие из используемых теорий содержат пока не выявленные ошибки, и через некоторое время ошибки обнаружатся, и появится необходимость отбросить многие теории. Не дожидаясь выявления ошибок, естествоиспытатели говорили: ошибки есть. Признание еще не обнаруженных ошибок вызвало неприятие у философов, и возникло противодействие.

А.И.Герцен был философом, оппозиционирующий естествоиспытателям, утверждающих о наличии ошибок во многих научных теориях. Герцен высказывал симпатии ученым, подобным Пристли, не усматривающих изъяны в утвердившихся научных представлениях, и выражал порицание ученым, подобным Лавуазье. Подобные Лавуазье ученые, говорящие о невыявленных ошибках в существующих научных теориях, дискредитировали науку, и это не нравилось Герцену. Нежелательна дискредитация науки и ученых, полагал Александр Иванович, но желательно доверие к ним.

Как сказал один знаменитый философ, сеет ли недоверие к научному знанию, или защищает научное знание от скепсиса тот или иной исследователь – суть применения принципа партийности в гносеологии.

Шинкарук: «По отношению к отдельному индивиду система знаний является основой его мышления. Человеческий индивид не рождается с готовым мышлением; мышление образуется и формируется в процессе усвоения общественно и исторически выработанной системы представлений и понятий. Эти общественные понятия и представления ложатся в фундамент собственного мышления индивида, его духовного мира вообще. Однако усвоенная в процессе общения, обучения и воспитания система знаний не лежит мертвым грузом: усвоенные знания и способы мышления, они – понятия и формы развивающегося познания индивида. Какова усвоенная система знаний, таково и мышление индивида: в человеке мыслит человечество. Но существует и обратная связь – индивид вносит новое в систему знаний человечества, развивая ее».

Генри Джордж: «Каждое общество вырабатывает из себя ткань знаний, верований, обычаев, языка, вкусов, законов. В эту ткань принимается личность при рождении, и в ней пребывает до смерти. Эта-то ткань и является формой, в которой отливается дух и от которой он получает свои особенности. Именно посредством этой ткани развиваются определенные предрассудки, обычаи, язык, религия. Только при посредстве ее передаются навыки и накапливаются знания, и открытия одного времени становятся общим достоянием и опорой для дальнейших открытий. Хотя ткань и ставит серьезные препятствия для прогресса, но, с другой стороны, именно она делает возможным прогресс».

Данная глава является продолжением первой главы «Объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях». Поэтому перед чтением шестой главы желательно еще раз прочитать первую главу.

Что такое теоретическая нагруженность фактов? Одну из формулировок этого понятия дал известный русский физиолог И.М.Сеченов: «Видимое и слышимое нами всегда содержит в себе элементы, уже видимые и слышимые прежде. В силу этого во время всякого нового видения и слушания к продуктам последнего присоединяются извлеченные из памяти сходственные элементы».

Можно сказать так: знаемое и ощущаемое в своем взаимодействии формирует в голове образ окружающего мира. Количество и качество мыслей, появляющихся в голове человека, определяется не столько предметами, на которые обращены органы чувств человека, сколько ранее полученными знаниями. Весьма и весьма маловероятно появление мысли об окружающих предметах, не заложенной в ум во время обучения.

Только у гениальных людей возникают мысли, выходящие за рамки общепринятых знаний. «Сделать открытие — значит смотреть на то, на что смотрят все, и думать при этом то, что до сих пор никому в голову не приходило»( А. Сент— Дьерди, биохимик, лауреат Нобелевской премии 1937 года).

Во время обучения люди получают знания о сущности природных явлений, и, поскольку на людей воздействуют разные источники информации о природных явлениях, и люди по-разному забывают полученные при обучении знания, то в результате у разных людей остается разное знание о сущности природных явлений. Люди, обладающие различным знанием о сущности природного явления, и глядящие на одно и то же природное явление, замечают различные природные явления.

То, что человек обнаруживает или не обнаруживает в экспериментах, определяется не только тем, какие эксперименты он проводит, но так же и тем, что человек знает или не знает. Человеческое знание может охватывать лишь незначительное количество сторон, свойств, особенностей реального природного явления; и ученый находит в экспериментальных данных ответ только на те вопросы, которые вытекают из имеющегося у человека знания. Знаменитый английский мыслитель и экспериментатор Исаак Ньютон считал, свет – это поток твердых частиц-атомов. Он утверждал, что, осветив точечным источником света круглый непрозрачный диск, получим позади диска тень, имеющую вид сплошного черного круга. Это действительно наблюдалось в экспериментах. Но затем французский физик Огюстен Френель выдвинул свою теорию, согласно которой свет является не твердыми частицами, а волной. Из этого логически следовало, что тень от круглого диска должна быть не сплошной темной, а иметь в центре светлое пятно (так как световые волны могут огибать препятствие и сходится в центре тени).

Тщательные исследования показали, что это так и есть.

Ньютон и Френель опирались на различные теории, и они увидели разные тени от одного диска. Таким образом, результаты опытов находятся в зависимости от теоретических воззрений.

Талант ученого состоит в том, чтобы вбить клин между знанием и предположением о возможном. Вбивание клина позволяет расширить щель между знаемым и существующим, и увидеть в эксперименте то, что не предусмотрено знанием. Расширение щели позволяет поместить в щель увеличенное количество фантазий. У Огюстена Френеля и Джеймса Чедвика клин был вбит глубже, чем у Исаака Ньютона и Жолио-Кюри.

Знаемое, т.е. картина мира, загораживает собой существующее, и существующее оказывается скрытым. Для уменьшения загораживающего эффекта применяется такое средство, как увеличение количества картин мира. Ослабление загораживающего эффекта дает возможность проникнуть в скрытое.

Следует рассмотреть физиологические особенности человека, имеющие отношение к рассматриваемому вопросу. Сначала обратимся к истории и проанализируем концепцию французского исследователя семнадцатого века Рене Декарта: «Об изображениях, возникающих в нашем мозгу, необходимо указать: дело заключается именно в том, что они дают сознанию возможность ощущать только раздельные качества предметов, которым они соответствует, а не в том, что они содержат в себе сходство с предметами».

Во времена Декарта большинство ученых придерживалось мнения, что органы чувств создают в сознании копии предметов. Однако Рене Декарт придерживался отличающейся точки зрения: органы чувств создают в сознании копии (отпечатки) лишь отдельных свойств предметов (тяжелое, легкое, гладкое, скользкое, горячее, упругое, пластичное, быстрое, темное, желтое, прозрачное, вытянутое по горизонтали, плоское, длинное, близкое, большое, низкое, сладкое, свистящее, тихое, зловонное, до того как, после того как), а образ предмета создает ум человека путем слияния в одно целое нескольких десятков или сотен этих отпечатков. В реальной вещи ее свойства объединены в целостность; воздействие вещи на органы чувств приводит к появлению разрозненных, нецелостных отпечатков; ум собирает в одну кучку разрозненное и создает целостное. Если целостное оказывается ошибочным, то ум иным образом соединяет между собой разрозненное, и так будет повторяться несколько раз, до тех пор, покуда перестанут появляться свидетельства об ошибочности целостного.

Декарт приводит такую иллюстрацию: слепой идет по дороге, ощупывая дорогу при помощи палки. Разве создают копию дороги ощущения слепого, получаемые через палку? Нет. Получаемые с помощью палки ощущения вызывают в голове отпечатки отдельных фрагментов дороги. Но ум определенным образом сортирует и перерабатывает отпечатки фрагментов, и в результате обработки и группировки возникает образ дороги.

А что говорят об ощущениях сейчас, 300 лет спустя? «В зрительную кору головного мозга поступает изображение, до этого как бы просеянное через множество сит: в одном задерживаются большие фрагменты картин, в следующем более мелкие фрагменты и так далее… Зрительная кора воспринимает и фрагменты, и их пространственные взаимоотношения, после чего из них формируется образ»(Демидов, «Как мы видим то, что мы видим»).

«Соматосенсорный анализатор обладает обширной кожной поверхностью порядка 2 квадратных метров и множеством рецепторов в толще кожи и тела. В нем имеется несколько качественно различных каналов чувствительности: осязание, направленное на определение характера поверхности путем соприкосновения, путем надавливания на поверхность определяется твердость предметов; вибрационное чувство; температурное чувство (отдельно тепловое и отдельно холодовое); сухожильные рецепторы, участвующие в определение веса предмета, их динамических свойств (если они движутся)… Рецептивные поля головного мозга – это результат интеграции ранее дифференцированных элементов, Объединение элементов приводит к формированию образа»(«Анализ сигналов мозгом»).

Современные физиологические исследования во многом поддерживают воззрение Декарта. Так как отпечатки свойств соединяются в образ предмета не самим предметом, а человеческим мышлением, и поскольку разные люди имеют неодинаковое мышление, то у людей продуцируются различные образы (при воздействии на органы чувств одного и того же предмета).

В 1610 году Галилей, наблюдая через телескоп за планетами, обнаружил, что Сатурн и некоторые другие планеты не является круглыми, как Марс или Венера; он заметил, что Сатурн имеет какие-то придатки, видимые по обе стороны планеты. Эти придатки Галилей назвал ушками. В 1633 году за Сатурном наблюдал Декарт, и он увидел, что по обе стороны планеты находятся две неподвижные планеты-спутники. Их Декарт назвал сатурианскими Лунами. В 1656 году Гюйгенс через телескоп увидел, что Сатурн окружен кольцом. Галилей, Декарт и Гюйгенс смотрели на одно, но видели разное (уши, две Луны, кольцо).

«Увертка у Канта следующая: дух имеет некоторое познание априори, благодаря которому вещи являются ему такими, какими они ему являются. Следовательно, то обстоятельство, что мы воспринимаем вещи так, как мы их воспринимаем, есть наше творение. Ибо дух, живущий в нас, есть ни что иное, как Божий дух, и подобно тому как дух Божий создал мир из ничего, так и дух человеческий создает из вещей нечто такое, чем эти вещи сами по себе не являются»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).

Дух Галилея и дух Декарта создали из Сатурна с кольцом нечто такое, чем Сатурн не является: Сатурн с ушками и Сатурн с двумя Лунами. Галилей и Декарт так восприняли Сатурн с кольцом, и это было творением их духа (точнее, в такие неверные образы слились разрозненные отпечатки свойств, появившееся в процессе наблюдения за Сатурном; и за это ошибочное слияние ответственны связи между нервными клетками головного мозга, которые определили ту или иную связь между отпечатками отдельных свойств).

Слово «априори», которое имеется в ленинской цитате, приведенной выше через абзац, нужно понимать как «предшествование» способа связывания (через нервные клетки) отпечатков по отношению к времени воздействия предмета на органы чувств. Другими словами, имеются предшествующие (априорные) связи между нервными клетками, и эти связи (совместно с отпечатками, появившимися позже возникновения связи нервных клеток) участвуют в творении образов предметов. Поскольку связь не дается предметами, а производится мозгом, то дух человеческий создает такие образы, которые отличаются от предметов (предмет – Сатурн с кольцом, произведенный мозгом образ – Сатурн с ушками, Сатурн с двумя Лунами).

Через некоторое время производится проверка для выявления ошибочных и неошибочных связей.

Вещь – Земля, вращающаяся вокруг Солнца. Дух Клавдия Птолемея создал нечто, такой Землей не являющееся – Землю, вокруг которой вращается Солнце. Вещь – кислород. Дух Георга Штеля создал из кислорода нечто такое, чем кислород не является – флогистон. Вещь – нейтрон. Дух Боте, дух Фредерика Жолио-Кюри, дух Ирен Жолио-Кюри создали из нейтрона нечто такое, чем нейтрон не является – поток гамма-лучей. Вещь – различное изгибание солнечных лучей возле края непрозрачного предмета, в зависимости от длины волны света. Дух Исаака Ньютона создал из зависимости изгибания от длины волны нечто, что таковым не является – изгибание от гравитационного притягивания непрозрачным предметом световых корпускул. Вещь – вес в 240 атомных единиц, присущий урану. Дух создал из 240 единиц нечто такое, чем эти 240 единиц не являются – 120 атомных единиц. Вещь – наличие оболочки у каждой нервной клетки, не допускающей выход или вход внутрь клетки жидкости, содержащейся в соседней нервной клетке. Дух Камилло Гольджи создал из прочной оболочки то, чем оболочка не является – оболочку с отверстиями, через которые проникает внутриклеточная жидкость. Вещь – проникновение малярийных паразитов в тело человека через укус комара. Дух Патрика Мэнсона создал нечто, чем проникновение через укус не является – люди пьют воду с упавшими в воду мертвыми комарами, в желудке которых находятся малярийные паразиты. Вещь – белковая природа ферментов. Дух Рихарда Вильштеттера создал из белковой природы ферментов нечто такое, чем природа ферментов не является – небелковую коллоидную природу.

Как было сказано, связь между образами предметов дается не предметами, а мозгом. Аналогичное можно сказать и о связывании образов в более крупные абстрактные образования. Почти полная независимость связи от окружающего мира приводит к возникновению таких представлений о процессах, какими эти процессы сами по себе не являются.

Убедиться в этом можно, прочитав сочинение Маркса «Капитал». Карл Маркс анализировал экономическую теорию Рикардо, и при этом Маркс написал о снижении цены на хлеб при больших урожаях и связанным с этим разорением крестьянства: «урожайные годы – несчастье». Через несколько сотен страниц основоположник марксизма стал разбирать экономическую теорию Ганиля, и при этом Маркс сказал совершенно противоположное. Ганиль пишет: «Если вследствие обилия хлеба понизится его стоимость, то уменьшится богатство земледельцев». Маркс опровергает Ганиля: «Земледельцы в этом случае богачи». Когда Маркс рассматривал теорию Рикардо, то представление Маркса состояло в том, что при больших урожаях земледельцы разоряются. Когда же Маркс перешел к критике теории Ганиля, то представление Маркса состояло в том, что при больших урожаях земледельцы обогащаются.

Два раза Карл Маркс имел дело с одним и тем же, – ценообразованием в сельском хозяйстве и доходностью сельского хозяйства, — но каждый раз нервные клетки мозга соединялись по-разному, создав разные ряды связанных образов, и поэтому появились два противоположных, взаимоисключающих представления: уменьшение и увеличение богатства крестьян при больших урожаях (и при равных прочих условиях).

Карл Маркс доказал правоту Иммануила Канта: дух Маркса создал из уменьшения богатства земледельцев нечто такое, чем уменьшение не является.

Ганс Клейнпетер был прав, когда говорил о несвязанности мышления внешними обстоятельствами. Карл Маркс доказал правоту Клейнпетера, продемонстрировав, что его, Карла Маркса, мышление не связано с внешними обстоятельствами (с уменьшением благосостояния крестьян при больших урожаях).

Карл Маркс в произведении «Критика Готской программы» написал о том, что Лассаль пропагандировал догмы буржуазной политэкономии, и вслед за буржуазными экономистами принимал видимость за сущность дела. Этими словами Маркс выразил согласие с философией Канта, составной частью которой является разделение знания на видимость и сущность, и часто встречающаяся путаница между видимостью и сущностью. Карл Маркс на своем личном примере продемонстрировал процесс принятия видимости за суть дела: в условиях рыночной экономики увеличение урожайности сельскохозяйственных культур приводит к уменьшению цены и к уменьшению благосостояния крестьян, и в этом состоит существо дела. Но в некоторый момент времени у Маркса произошел приступ склероза, он забыл сущность, и стал выдавать за сущность то, что на самом деле является иллюзорной видимостью (увеличение благосостояния крестьян при увеличении урожайности в условиях рыночной экономики).

Кантовская увертка является реалистичным изображением особенностей, присущих познанию, и борьба Ленина против увертки Канта свидетельствует, что в мышлении Ленина доминируют идеологические пристрастия. (В одиннадцатой главе рассказывается, что идеологические пристрастия В.И.Ленина связаны с его борьбой против идеалистической теории сотворения Вселенной, разработанной древнегреческим мыслителем Платоном.)

Для многих исследователей характерна тенденциозность, т.е. предубеждения, предрассудки, эмоции, пристрастность, личная заинтересованность, преувеличение роли своих учителей и непреодолимое желание защитить учителей от критики, устремленность к культу личности, и иные деформирующие факторы, искажающие познание. Поэтому возникла нужда в создании арсенала средств, посредством которых формируется знание, не зависящее от субъективных факторов. Однако в противодействии субъективным факторам нельзя перегибать палку. Важно понять и осознать тот факт, что сама активность ценностно-ориентированного субъекта познания становится в сфере научного познания решающим условием получения нового знания. Теоретическая конструкция позволяет проводить целенаправленное наблюдение и обнаруживать то, что без теоретических ориентиров остается незамеченным. Исследователь, «вооруженный» теорией или гипотезой, будет обладать тенденциозностью, и это, с одной стороны, сделает поиск более эффективным, но с другой стороны – в ходе поиска исследователь будет обнаруживать то, что он хочет обнаружить, и бессознательно отбросит в сторону противоречащие явления, не укладывающиеся в данную теорию или гипотезу, что может привести к ограниченному пониманию мира. Впоследствии новому поколению исследователей придется перестраивать тенденциозную теорию, с учетом отброшенных явлений. В процессе перестройки будут вноситься новые тенденциозные элементы.

Исаак Ньютон произвел небольшое количество экспериментов, в которых он обнаружил, что дисперсия пропорциональна преломлению. Сообщение об этом было опубликовано, и вскоре после этого появилось опровержение вывода, сделанного Ньютоном. Экспериментаторы провели большое количество опытов, которые позволили утверждать об отсутствии пропорциональности. Ньютон в свою защиту выдвинул несколько аргументов: отсутствие научного опыта у опровергателей, проведение ими неточных опытов. Ньютон даже исхитрился придумать оптические процессы, не проверенные экспериментально и доказывающие пропорциональность дисперсии преломлению. Не проводя экспериментов в подтверждения своей правоты, Ньютон употребил большое количество слов, чтобы у читающей публики создалось впечатление об отсутствии ошибки в его исследованиях. Если бы Ньютон не преуспел в замазывании совершенной им ошибки, то тогда всем стало бы известно об его волюнтаризме. Ньютон не хотел прослыть создателем шатких экспериментальных описаний, и поэтому он энергично, но голословно утверждал об отсутствии ошибки. Ньютон не хотел, чтобы на него обрушились обвинения, подобные тем, которые исходили от Александра Ивановича Герцена. Ньютон хотел заслужить благосклонность людей, подобных Герцену, желающих видеть безошибочную деятельность в науке. Не признал свою ошибку, значит, ошибки нет; нет ошибки, значит, ты уважаемый человек. Нет ничего проще заслужить уважение со стороны людей, подобных Герцену. Одни люди, пускающие пыль в глаза подобным Герцену, являются естествоиспытателями. Другие люди, пускающие пыль в глаза, являются философами, на заказ штампующими теории познания.

Вы хотите, чтобы ученые безошибочно производили научные исследования? Пожалуйста, вот вам теория познания, в которой черным по белому написано, что научная деятельность безошибочна. Вы хотите получить высшее образование? Пожалуйста, вот вам диплом о высшем образовании, в котором черным по белому написано, что вы прошли пятигодичный курс обучения в ВУЗе. С вас сто долларов.

Совершение безошибочных научных исследований должно начинаться с того, что желающему исследовать выдают теорию познания, в которой доказывается, что исследования безошибочны.

В 1993 году в издательстве «Московский рабочий» вышла книга «Типичные ошибки овощеводов-любителей». Автор книги Борис Сергеевич Федоров убежден, что безошибочное выращивание сельскохозяйственных культур нужно начинать с изучения ошибок.

Исаак Ньютон имел приверженность к демагогическим выкрутасам, к которым он обращался, чтобы скрыть использование им гипотез. Людям, подобным Герцену, не нравиться, что ученые создают гипотезы, и чтобы понравится таким людям, Ньютон громогласно заявлял, что он выступает против гипотез. Убедившись, что произнесенные слова произвели необходимый эффект, Ньютон тайно, исподтишка создавал гипотезы и проводил эксперименты для их проверки.

Ньютон придумал гипотезу о том, что способность вещи притягивать или отталкивать другие вещи расположена не в самой вещи, а в пространстве, окружающем вещь, и способность постепенно ослабевает по мере распространения способности в пространстве. Между сильным магнитом и слабым магнитом существует притяжение, зависящее от расстояния, которое ослабляет притяжение, и при этом сильный магнит притягивает к себе слабый магнит не сильнее, чем слабый магнит притягивает к себе сильный магнит. Ньютон взял два магнита, закрепил их на двух дощечках, опустил в емкость с водой, присоединил две пружинки к бортам емкости и к двум магнитам, и по натяжению пружинок определил, что сильный магнит притягивает к себе слабый магнит с такой же силою, с которой слабый магнит притягивает к себе сильный магнит. Эксперимент показал правильность гипотезы о том, что сила действия равна силе противодействия.

Судя по книгам, написанным Даниилом Граниным, некоторые советские биологи действовали подобно скрытному Ньютону – они втайне от всех высаживали в землю семена, с целью проведения биологических экспериментов по выведению новых сортов растений. Советские биологи испытывали страх перед потомками Герцена, грозно озирающих окрестности, и не допускающих проведения опытов с целью проверки шатких, неудовлетворительных, личных, вздорных, сбивающих с толку временных гипотез.

На протяжении столетий многие исследователи решали вопрос: как извернутся так, чтобы совместить трудносовместимое – создавать и проверять гипотезы и при этом не быть уличенным в создании и проверке гипотез. На протяжении столетий философы решали вопрос: как улучшить научную деятельность, сведя к нулю все попытки естествоиспытателей создавать гипотезы?

На протяжении столетий философы решали вопрос: как убедить население одной, отдельно взятой страны, занимающей шестую часть суши, в безошибочности научных исследований, и скрыть от населения, что факты имеют теоретическую нагруженность? Что еще нужно скрыть от населения, чтобы укрепить веру в безошибочность науки и через усиление веры обеспечить безошибочность научных работ? Сильная вера в безошибочность науки ослабляет врагов науки. Ослабление врагов науки – это сдвиг в положительную сторону, и нужно проявлять постоянное внимание к этой сфере деятельности. Один из факторов, определяющих содержание материалистической теории познания – стремление причинить вред врагам науки. Выколю себе глаз, чтобы у моей несносной тещи зять был одноглазым.

[/size]

[size=12]В принципе соответствия марксисты-ленинцы видят основание или подтверждение диалектики. Кузмичева: «Включение старой теории в новую в качестве частного случая представляет собой своеобразие проявления диалектики – диалектики старой и новой формы в развитии данной области познания». Кузнецов: «В принципе соответствия наглядно проявляются основные черты диалектико-материалистического понимания путей развития знаний». Акчурин: «Сознательное использование принципа соответствия эквивалентно использованию в повседневной научной практике диалектических методов мышления», «Вместе с принципом соответствия в самом фундаменте современной науки «работает» диалектика соотношений объективной, относительной и абсолютной истин».

[/size]

[size=12]Предположим, я скажу: на дне Тихого океана находится месторождение золота, залегающего неглубоко в шельфе. Но при этом я не буду указывать, в каком конкретном месте располагаются залежи. Принесут ли пользу мои слова? Нет, т.к. эта информация слишком мала, чтобы стать вовлеченной в геологическую разведку. Выслушав мое заявление, люди скажут: это возможно, однако ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление невозможно.

Предположим, я скажу: существует технология переработки бумажной макулатуры, позволяющая получить дешевую присадку, значительно увеличивающую срок службы автомобильных моторов. И при этом я не буду сообщать, какова эта технология. Каков будет результат моего заявления? Результата никакого не будет, потому что этих слов явно недостаточно для организации промышленного производства присадки. Отсутствие производства присадки будет означать отсутствие подтверждения правильности заявления и отсутствие опровержения. Это заявление неопровержимо и недоказуемо.

Предположим, я скажу: относительное знание обязательно имеет в себе перлы абсолютной истины, каждая ступень в развитии науки делает свой вклад в сокровищницу абсолютного знания. И при этом я не дам совет, каким образом можно отличить абсолютное от относительного, как установить тот вклад в сокровищницу, который внесет сегодняшняя наука. Как люди отнесутся к моим словам? Они скажут: разве возможно на основании этой информации найти абсолютные истины в кандидатских и докторских диссертациях, защищенных в этом году? Новоиспеченные исследователи печатают тысячи диссертаций и статей, и как же в них сегодня искать то, что войдет в сокровищницу абсолютного знания? Ответ на эти вопросы отсутствует, и поэтому вышеприведенное высказывание не может быть применено на деле. Последнее означает, что ни опровергнуть, ни доказать правильность высказывания невозможно. Эта информация бесполезна.

Все три высказывания имеют запах безответственности и необязательности. Эти слова можно говорить, но с ними ничего делать невозможно, кроме говорения. Эти слова не способны дать толчок к деятельности. Они – не руководство к действию. Принцип «Оно существует, но неизвестны способы обнаружения оного» годится только для болтовни, не связанной с научной деятельностью. Онтология без гносеологии – это рукава от жилетки.

Единственная польза, которую могут принести три высказывания – тренировка памяти путем зубрежки высказываний и периодического воспроизведения.

Конкретное может быть истинным или ложным. А вот не-конкретное не обладает ни истинностью, ни ложностью, не-конкретное нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Пользуясь этим, некоторые недобросовестные люди намеренно создают концепции, выходящие за рамки конкретного и в силу этого становящимися неопровержимыми. Выбивая таким образом почву из-под ног опровергателей, недобросовестные люди выдают свои концепции за истинные.

Религия заявляет, что она обладает абсолютной истиной. Если наука скажет, что у нее нет абсолютных истин, то тогда наука проиграет конкурентную борьбу за симпатии народных масс. Чтобы не допустить проигрыша, Ф.Энгельс и В.И.Ленин торжественно продекламировали: в науке есть абсолютные истины! Однако никто не объяснил, как их искать.

В.И.Ленин рассказал, что распространенное среди ученых непонимание абсолютной истины подтолкнуло науку к кризису. Кризис состоял в том, что ученые утратили доверие к теориям. Ленин доказал свое интеллектуальное превосходство над идеалистами в вопросе о взаимоотношениях между абсолютной и относительной истиной. Но В.И.Ленин не смог доказать, что правильное понимание этого является условием для преодоления кризиса в науке. Ленин обошел молчанием вопрос о том, как правильное понимание соотношения между относительными и абсолютными истинами вернет доверие к теориям, или иным образом создаст необходимые условия для преодоления кризиса в науке.

[/size]

[size=12]«Гипотеза есть яд разума и чума философии»(Лавуазье)

[/size]

[size=12]«Польза гипотез в том, что они могут предсказывать какие-то новые качественные стороны, относящиеся к таким вещам и явлениям, которые уже давно известны, хотя то, что о них предсказывает гипотеза, еще не было замечено»(Хвольсон)

[/size]

[size=12]

В 1948 году на съезде академиков от биологии, т.е. на сессии Академии сельскохозяйственных наук СССР, лидер советских биологов Трофим Денисович Лысенко бросил упрек приверженцам хромосомной теории наследственности в том, что они оторвались от опыта. «Представлять, что «ген», являясь частью хромосомы, обладает способностью испускать неизвестные и ненайденные в опыте вещества, значит заниматься внеопытной спекуляцией, что является смертью для биологической науки»(Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ, 1948г, с.130).

Подобными упреками издавна «награждались» те или иные ученые. В середине семнадцатого века возник спор между Декартом и Ньютоном относительно гипотез, не основанных на фактическом материале. Рене Декарт полагал, что допускается выдвигать всякие гипотезы — «Мы вольны предложить любые гипотезы, лишь бы все следствия из них согласовывались с последующим опытом». Исаак Ньютон возражал против этого – «Все то, что не выводится из явлений, должно называться гипотезами, а гипотезам механическим, физическим, метафизическим – нет места в науке».

«Наилучший и самый надежный метод движения к знаниям заключается в том, что сначала надо усердно изучать свойства вещей и устанавливать эти свойства при помощи опыта, а затем осторожно переходить к их объяснению»(Исаак Ньютон).

Рене Декарт, уверенный в возможности опередить эксперимент, предложил противоположный метод движения к знаниям, согласно которому ученый сначала при помощи логически-обоснованных рассуждений или математических расчетов предугадывает еще неизвестные свойства вещей и явлений, дает предположительное объяснение неизвестным свойствам, и затем проводит опыты с целью обнаружения предсказанных свойств.

Примерно через 200 лет после того, как Декарт обосновал разумность метода гипотез, им воспользовался астрономы. Английский астроном Томас Хасси в 1834 году обнаружил расхождение между теоретическими и реальными орбитами Урана, и высказал предположение о существовании неизвестной планеты, заставляющей отклоняться Уран от «правильной» траектории. Однако Хасси не смог рассчитать траекторию движения неизвестной планеты. В 1845 году немецкий астроном Иоанн Галле составил таблицу координат орбиты Урана в промежутке времени от начала восемнадцатого века до середины девятнадцатого, и Галле подтвердил правдоподобность мнения Хасси о существовании неизвестной планеты, нарушающей «правильную» орбиту Урана; об этом Галле сообщил многим ученым, в том числе французскому астроному Леверье. Урбен Леверье на основе таблиц движения Урана, составленных Иоанном Галле, рассчитал орбиту неизвестной планеты, и указал то место небосвода, где могла находиться планета в сентябре 1846 года. Получив сообщение от Леверье, Галле направил свой телескоп в указанную точку, но не смог увидеть ничего нового. Иоанну Галле приснился сон, в котором в небе плыла голубая по цвету планета. Следующей ночью Галле стал искать на небосводе голубой цвет. Он обнаружил объект с голубым свечением, и по характеру движения понял, что это планета. Это произошло 23 сентября 1846 года. В память о сне, в котором появилась планета голубого цвета, Галле стал именовать планету Нептуном, потому что голубой цвет является символом морской стихии. Так было сделано научное открытие на кончике пера.

Обнаружение Нептуна решило конфликт между методом Декарта и методом Ньютона в пользу метода Декарта. Однако эта победа была временной. Против гипотез выступил крупнейший философ Фридрих Энгельс. Он резко раскритиковал декартовский метод гипотез, «согласно которому свойства какого-либо предмета познаются не путем обнаружения их в самом предмете, а путем логического выведениях их из понятия предмета»(К.Маркс, Ф.Энгельс, Сочинения, том 20, с.97) .

Такое отрицательное мнение о гипотезах слишком серьезно воспринял немецкий химик Лотар Мейер, и это помешало ему сделать научное открытие. Он и русский химик Менделеев независимо друг от друга разработали периодические системы химических элементов. На основании периодической химической таблицы, Д.И.Менделеев предсказал существование экабора, экаалюминия, экасилиция, экателлура, экабария, аналога циркония и двух аналогов марганца. После элемента, оказавшимся последним в таблице (порядковый номер 96), Менделеев пририсовал шесть пустых клеток. И впоследствии эти химические элементы действительно были найдены в природе. Но Мейер, разработав похожую систему химических элементов (не таблицу, а колеблющуюся кривую линию на графике), не предсказал ни одного химического элемента, потому что Мейер, как он сам выразился, предостерегал себя от «очень соблазнительных вымыслов в отношении существования и свойств элементов, которые еще не открыты». Он подавил в себе соблазн предсказать свойства нескольких неоткрытых химических элементов, хотя разработанное им графическое изображение позволяло это сделать.

Мейер пошел по пути, указанному Ньютоном и Энгельсом, и он мало преуспел на научной ниве. Менделеев пошел по узкой тропинке, протоптанной Декартом и Леверье, и он приобрел лавры выдающегося ученого.

Лотар Мейер побоялся осрамиться из-за необнаружения в природе химических элементов, существования которых Мейер мог предсказать. Мейер остерегся скомпрометировать себя ошибками, которые могли быть выявлены, если бы он сделал предположения о неизвестных химических элементах. Хорошо было известно, как посредством выявления ошибок были скомпрометированы Клавдий Птолемей, Георг Штель, Исаак Ньютон и легион других естествоиспытателей. Мейер хотел прослыть серьезным ученым, т.е. ученым, к которому А.И.Герцен мог высказать свое одобрение. Мейер не хотел предстать в роли создателя шаткого, личного, неудовлетворительного, порождающего скептицизм теоретического построения. Мейер решил подчиниться материалистической теории познания, настаивающей на разработке концепций, которые не будут разоблачены как ошибочные, шаткие, личные, неудовлетворительные, порождающие скептицизм, вносящие совершенно ненужный элемент агностицизма.

Философскую позицию Мейера поддержал Б.М.Кедров, в середине двадцатого века заявивший о том, что естествоиспытатели должны оказывать сопротивление неоправданному выходу научной мысли за пределы фактов, в область умозрительных натурфилософских построений.

Само собой разумеется, что неоправданность устанавливается в тот момент времени, когда в голову пришла мысль. Нельзя откладывать установление неоправданности до момента подведения итогов экспериментов, проверяющих умозрительные натурфилософские построения. Менделеев поступил неправильно, когда вопрос о неоправданности или оправданности умозрительного построения относительно неизвестного экаалюминия он отложил до времени интенсивного поиска экаалюминия в природе.

(В середине тринадцатой главы «Кризис в науке» еще раз рассматривается вопрос о связи между философом Энгельсом, квалифицировавшим применение гипотез как пропаганду идеализма, и химиком Мейером, применившего свою силу воли для не предсказания свойств неизвестных химических элементов.)

В 1850 году Вебер разработал формулу, описывающую эффекты взаимодействия электрических зарядов, движущихся относительно друг друга; в формулу входил коэффициент, имеющий смысл скорости. В момент сочинения формулы было неизвестно, какую величину имеет скоростной коэффициент. Вебер создал гипотезу о том, что скоростной коэффициент может быть равен скорости света, и подготовил приборы, необходимые для измерения такой высокой скорости. В 1856 году Вебер провел эксперименты, и оказалось, что коэффициент приблизительно равен скорости света. Из этого был сделан вывод, что при благоприятных условиях электрический заряд способен развить скорость, близкую к скорости света.

В 1868 году англичанин Джеймс Максвелл теоретически обобщил накопившиеся сведения об электричестве и магнетизме, и пришел к неожиданному выводу о возможности распространении телеграфных сигналов в пространстве без помощи проводов (со скоростью, рассчитанной Вебером).

На протяжении 20 лет это предположение оживленно обсуждалось в научных кругах, и в 1888 году немец Генрих Герц подвел черту под обсуждениями, собрав радиопередатчик и радиоприемник, и осуществив телеграфную связь без проводов.

В конце девятнадцатого века Джон Рэлей высказал предположение, что в атмосфере содержится газ, не уловимый в рамках традиционных методик исследования атмосферного воздуха. По мнению Рэлея, неуловимый газ имеет плотность больше, чем азот, но меньше, чем кислород; исходя из предположения о плотности, он рассчитал свойства аппаратуры, необходимой для получения неизвестного ранее газа. О том, как в 1894 году был найден аргон, рассказывается в конце следующей главы.

В 1878 году Хендрик Лоренц разработал теорию, согласно которой молекулы имеют вытянутую форму и на концах молекулы сосредоточены противоположные электрические заряды. Вытянутые молекулы совершают колебательные движения. И з теории вытекало предположение об изменении свойств молекул под влиянием магнитного поля. В частности, могут изменяться спектральные линии. В 1895 году нидерландский физик Питер Зееман провел эксперименты, и предсказанное действительно было обнаружено: количество спектральных линий в излучении, исходящего от раскаленных паров натрия, становилось значительно больше, когда вблизи паров натрия помещали сильный магнит. Возникали новые спектральные линии на новых частотах, вблизи «обычной» частоты, т.е. вблизи частоты линии при отсутствии магнитного поля. Без воздействия магнита раскаленные пары натрия излучают желтый цвет. При воздействии магнитного поля газообразный натрий излучает желтый цвет, зеленовато-желтый цвет, и оранжевато-желтый цвет. Расстояние между «обычной» линией и новыми линиями зависела от интенсивности магнитного поля. Лоренц смог объяснить (исходя из теории Максвелла) физический смысл математических величин, введенных в физику из экспериментальных данных: диэлектрической постоянной, магнитной проницаемости, теплопроводности.

В 1908 году русский инженер И.В.Шулейкин теоретически указал на существование двух боковых полос телеграфной модуляции (двухполосной модуляции, отдаленным аналогом однополосной модуляции, упоминаемой в первой главе).

Но многие специалисты ему не поверили. Даже известный английский ученый Флеминг (крупнейший изобретатель в области радио, создатель вакуумного диода) категорически отрицал боковые частоты. Дискуссия о реальности боковых частот тянулась долго, пока советский ученый Л.И.Мандельштам не собрал чрезвычайно простую схему из вибрационного язычкового частотомера и телеграфного ключа, и включил их в обычную электрическую сеть. При частом включении и выключении ключа приходили в движение пластины (язычки) частотомера, расположенные как напротив цифры 50 колебаний в секунду, так и соседние пластины (48, 49, 51, 52 колебаний в секунду).

Флеминг был повержен и признал реальность полос, находящихся с левого бока (48, 49 колебаний в секунду) и с правого бока (51, 52 колебаний в секунду) центрального сигнала (50 колебаний в секунду).

Шулейкин и Мандельштам шли к открытию декартовским путем: сначала Шулейкин разработал умозрительную натурфилософскую гипотезу, дающую знание о возможных свойствах и особенностях боковых частот, и только после этого Мандельштам приступил к установлению того, существуют ли на самом деле боковые частоты. Шулейкин не хотел становиться серьезным ученым, т.е. ученым, к которому А.И.Герцен мог высказать свое одобрение. Шулейкин предстал в роли разработчика шаткого теоретического построения.

Шулейкин не читал философские произведения В.И.Ленина, поддерживающие антигипотезные убеждения Энгельса, и это помогло ему заложить основы научного открытия.

Польза от гипотез очевидна. Но только не для Ленина. Согласившись с негативным отношением Энгельса к гипотезам и стремясь подчеркнуть свою преданность идеям Энгельса, В.И.Ленин решил и сам облить грязью метод гипотез. Вождь мирового пролетариата вознамерился объявить этот метод бесплодным: «Это самый наглядный признак метафизики, с которого начинается всякая наука: пока не умели приняться за изучение фактов, сочиняли общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактических химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство. Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила. Метафизик-психолог рассуждал, что такое душа. Нелеп тут уже сам прием»(В.И.Ленин, ПСС, том 1, с.42).

Пока Менделеев не умел приняться за изучение экаалюминия, еще не открытого, он сочинил общую теорию (таблицу Менделеева) и толковал о том, какие свойства может иметь экаалюминий (валентность 3, атомный вес 70, плотность 6, атомарная кристаллическая решетка, летучесть соединений).

Неужели такой метод бесплоден? Неужели гипотеза Лоренца об увеличении количества спектральных линий была нелепой? Напрасно ли Максвелл и Рэлей предсказывали выявление радиосвязи и аргона? Потратил ли зря время Вебер, когда создавал формулу, подсказавшей технологию проведения эксперимента для измерения максимально-возможной скорости электрического заряда?

Хромосомную теорию наследственности постигла трагическая участь, ибо хромосомщики не захотели по-энгельсовски и по-ленински относиться к гипотезам. Хромосомщики пошли против основного положения материализма: «Принципы бытия выводить из того, что есть…из действительного мира»(Ф.Энгельс, «Анти-Дюринг»).

Принципы биологического бытия хромосомщики выводили не из того, что есть, не из исследуемых фактов, а из своего мышления: они создавали в уме гипотезы, и, исходя из них как из основы, конструировали и предсказывали результаты будущих экспериментов в сфере наследственности. Хорошо было известно, что такой подход к исследованию является идеалистическим – «Конструировать результаты в уме, исходить из них как из основы…это и есть идеализм»(Ф.Энгельс, «Анти-Дюринг»).

Фанатическая убежденность в реакционности и идеалистичности метода гипотез заставляла советских философов весьма и весьма презрительно относиться к нему. Иллюстрацией к этому являются цитаты из трудов советских философов: «Мы знаем, что ни одно явление не может быть предсказано до опыта»(Богомолов), «Физик не способен идти впереди эксперимента, предсказывать качественно новые явления»(Андропов), «Мышление не открывало и не может открыть принципиально новые формы взаимодействия (законы), неизвестные нам из практической деятельности»(Кальсин).

«Научное истолкование не может противоречить показаниям практики человечества. Это – аксиома марксистко-ленинской теории познания»(Кальсин).

Кальсин ошибается вместе с марксизмом-ленинизмом. Разрабатывая периодическую систему химических элементов, Менделеев одним росчерком пера (без проведения опытов!) переделал установленный практикой атомный вес урана (120 атомных единиц) на 240 атомных единиц, атомный вес бериллия (13,5) на 9,4, вес индия (75,6) на 113, вес тория (110) на 232, а практически обнаруженный вес цезия (52) переписал на 138. Сделанное Менделеевым истолкование веса противоречило показаниям практики, но тем не менее ученый не ошибся. Именно такими оказались перечисленные элементы после более точного измерения.

«… характерной чертой ряда разделов современной физики является нескончаемые поиски истинных уравнений: когда физики-теоретики отрицают объективную реальность и развивают теорию только путем модификации каких-то исходных уравнений, они лишают себя возможности обращаться к бесконечному содержанию внешнего мира, стремятся к невозможному — выведению содержания явлений формальным путем, из абстрактных (бедных содержанием) формул»(Владимир Николаевич Игнатович, один из трех последних марксистов-гносеологов двадцать первого века).

Почти все, что содержит эта фраза Игнатовича, является правдой. Сущность метода гипотез заключается в создании абстракций, имеющих две особенности – во-первых, они богаты фантазиями, почерпнутых из разума, и во-вторых, они бедны практическим содержанием; из фантазий выводится гипотетическое представление о содержании природных явлений, продумывается схема будущего эксперимента, и проводится эксперимент. Игнатович правильно описал начальный этап разработки гипотезы, и при этом выразил недовольство тем, что естествоиспытатели начинают создавать гипотезу. Игнатович – верный продолжатель философских традиций, направленных против метода гипотез.

[/size][size=12]В 1974 году американский микробиолог Адлер изучал механизм движения кишечной палочки и других бактерий. Адлеру удалось отсечь от бактерий несколько тысяч хвостиков, посредством которых происходит передвижение бактерий. Отрезанные хвостики ввели в тело кролика, через укол в вену, и организм кролика начал борьбу против инородных тел: в крови появились антитела, которые охватывали хвостики клейким веществом. Из крови кролика выделили антитела и прикрепили к стеклу. Адлер поместил стекло в сосуд с жидкостью, в которой имелось большое количество бактерий. Некоторые бактерии сталкивались со стеклом и их хвостики приклеивались к антителам. Адлер наблюдал через микроскоп за этими бактериями, и он заметил, что бактерии возле стекла вращаются вокруг своей оси. Это подтвердило предположение о том, что движение бактерий осуществляется посредством винтообразного вращения спирального хвостика. Впоследствии было установлено: если спиралевидный хвостик вращается по часовой стрелке, то бактерия плывет хвостом вперед, а если вращение хвостика происходит против часовой стрелки, то хвостик обращен назад по ходу движения.

Эмпирические сведения о том, что бактерия плывет хвостом вперед при вращении хвоста по часовой стрелке, Адлер мог получить исключительно на основании гипотезы о вращении хвостика. При отсутствии гипотезы невозможно было бы организовать эксперимент. Адлер опроверг утверждения материалистов о том, что явление не может быть предсказано до опыта, что естествоиспытатель не способен идти впереди эксперимента, предсказывать явления.

Не будет лишним привести точку зрения Андре Ампера о принятии мер для предотвращения отрицательных последствиях применения гипотез. «Начать с наблюдения фактов, … сопровождая эту первоначальную работу точными измерениями, чтобы вывести общие законы, основанные всецело на опыте … независимо от каких-либо предположений о природе сил … — вот путь, которому следовал Ньютон. … Этим же путем руководился и я во всех моих исследованиях электродинамических явлений. … Я искал ответа единственно в опыте, и я вывел отсюда формулу, которая одна только может выразить силы, вызывающие указанные явления. Я не сделал ни одного шага к изысканию причины, … будучи убежден в том, что всем подобным изысканиям должно предшествовать чисто экспериментальное познание законов. Эти законы должны затем служить единственным основанием для вывода формулы… Хотя этот путь — единственный, который может привести к результатам, не зависящим от всяких гипотез, тем не менее физики…, по-видимому, не оказывают ему … предпочтения» (Андре Ампер). [/size]

[size=12]

Наука вкусила от яблока гипотезного метода, и это открыло ей путь к значительным успехам, но свершившееся грехопадение подталкивает и к заблуждениям.

Когда человек допускает, что он может совершить ошибку, он тщательно выискивает ошибку и исправляет в случае обнаружения, принимает меры для нейтрализации отрицательных моментов. Сомнение в своей точке зрения имеет тот результат, что человек, исправляя свои ошибки, впоследствии сталкивается с незначительным количеством своих ошибок. В таком случае практическое воплощение обычно имеет позитивный результат.

Но если человек безраздельно доверяет своему мнению, то он отрицает возможность ошибок, не ищет ошибки и не исправляет их. Так как ошибки не устраняются, то человек вязнет в своих ошибках, как в трясине, и не может осуществить поставленную цель. Фигурально выражаясь, излишняя уверенность – это источник ошибок.

Из школьного курса физики известно правило: выигрываешь в силе, но проигрываешь в расстоянии. По аналогии с этим можно вывести новое правило: выигрываешь в убежденности, но проигрываешь в истинности. Чем больше уверенности в точке зрения, тем труднее обнаружить в ней ошибки и устранить их.

Чем больше человек доверяет точке зрения, тем меньшего доверия заслуживает она.

Те ученые, которых материалисты недолюбливают за идеалистические или околоидеалистические воззрения, с большим сомнением относятся к своим идеям. Ниже приводятся три цитаты, в которых выражено сомнение в истинности логически выведенных предсказаний.

Бэкон: «Есть два способа познания – через опыт и через логическую аргументацию. Аргумент приводит нас к выводу, но он не дает удовлетворения, ибо не устраняет сомнения; душа успокаивается в созерцании истины, когда истина найдена через опыт. Логического довода недостаточно».

Мах: «Индукция обуславливает расширения познания, но она заключает в себе и опасность заблуждения, и ее назначение с самого начала таково, что она должна быть проверена, исправлена или совершенно отвергнута».

Эйнштейн: «Полученные чисто логическим путем положения еще ничего не говорят о действительности».

Противоположное мнение о достоверности логических выводов имеет весьма самоуверенный философ-марксист Виноградов: «Если принимается доказанность посылок научного предвидения и вывод носит индуктивный характер, то в соответствии с основным правилом дедуктивного заключения вывод также будет доказанным, то есть достоверным».

Не так уж и важно, откуда появляются идеи – из ощущений, из фактов, в сновидении, из человеческой фантазии, на основе логических выводов, от случайного соединения нервных клеток в мозгу, по интуиции, по Божьему откровению, из априорных предпосылок, из метафизической необходимости, от телеологического воздействия, от внеземных цивилизаций, или еще откуда-то.

Важно, чтобы обладатель идеи понимал необходимость ее проверки.