Размышляя над историей выморочной семьи, описанной М.Е. Салтыковом –Щедриным в романе «Господа Головлевы», п о нимаешь, что семья эта изначально была обречена на гибель. И причина этому- поразившая героев жажда стяжания, утрата человеческих связей между людьми. Эти проблемы в обществе живы и по сей день , и чем больше человек забывает истинные ценности жизни: добро, любовь, взаимовыручку, честный труд – тем безвозвратнее дальше уходит от него совесть, тем страшнее расплата за прошлое
Писатель работал над романом «Господа Головлевы» несколько лет- с 1875 по 1880 год. Первые его главы сначала печатались в составе цикла «Благонамеренные речи». Это обстоятельство позволяет воспринимать Головлевых в ряду тех сатирических персонажей, которые любят произносить «благонамеренные речи» в защиту «священных принципов» государства, церкви, собственности, семьи, постоянно их нарушая.
В своих критических статьях и рецензиях Салтыков-Щедрин неоднократно утверждал, что в новых исторических условиях жанр романа должен видоизмениться. Прежний роман, замкнутый по преимуществу в кругу семейных мотивов, по мнению писателя, уже потерял актуальность. Тем не менее, «Господа Головлевы» — именно семейно-бытовой роман, но вместе с тем он превращается также в роман социально-политический по своим тенденциям и в психологический по основному принципу повествования.
Роман Салтыкова-Щедрина и в особенности образ его главного действующего лица произвел громадное впечатление на современников- Тургенева, Гончарова, Гаршина и др., и отразился на дальнейшем развитии русской и литературы.
В произведении вырождение персонажей объясняется не биологическими законами наследственности, а социальными причинами. Гибнут не отдельные личности, не отдельная семья, а целый общественный уклад. Идейно-художественная концепция, реализуемая в романе «Господа Головлевы» и его центральном герое, могла возникнуть и определиться в полном виде лишь на позднейшей стадии творчества Салтыкова, когда у него сложилась новая повествовательная форма, новый жанр — «общественный роман»
A втор раскрывает перед читателем судьбу трёх поколений семьи Головлевых: Арина Петровна, ее дети и внуки. В первом поколении семья еще кажется крепкой. Арина Петровна, со свойственной ей энергией и предприимчивостью, закладывает основы головлевского благосостояния. Но уже тогда в семье нарушаются естественные человеческие отношения. Отмена крепостного права ускоряет процесс разложения, и во втором поколении черты «выморочности», обреченности становятся более заметными. Дети Арины Петровны оказываются неприспособленными к жизни. Умирают Аннушка, Степан, человек по-своему талантливый, окончивший даже университет, но не имеющий внутренних сил, чтобы противостоять окружающей его гнилой среде, умирает его брат Павел…
Салтыков-Щедрин «Господа Головлевы» — «Тема семьи в романе «Господа Головлевы»»
... физического разрушения человека. Композиция Жанр – Социально-психологический роман. Направление Тема семьи и дома в романе «Господа Головлевы» Тема семьи и дома в романе «Господа Головлевы» Семья и дом являются одной из самых главных тем ...
Сама Арина Петровна вынуждена была признать, что ее исключительное служение семье в действительности было служением призраку, который она сама же и создала: «Всю-то жизнь она что- то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее языка, но имя семьи она одних казнила, других награждала; во ими семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!»
Еще отчетливее печать обреченности проявляется в третьем поколении, которое гибнет совсем молодым. На этом фоне вырастает зловещая фигура среднего сына Арины Петровны — Порфирия Владимирыча, прозванного Иудушкой.
III .Образ Иудушки Головлёва
Порфирий Владимирыч Головлев — один из членов многочисленного семейства, один из «извергов», как называла мать — Арина Петровна своих сыновей. «Порфирий Владимирыч известен был в семействе под тремя именами: Иудушки, кровопивушки и откровенного мальчика», — эта исчерпывающая характеристика дана автором уже в первой главе романа. Детство Иудушки проходит в затхлой атмосфере выморочного семейства. Рано проявляется в Порфирии способность приспосабливаться к обстоятельствам. Эпизоды, в которых описывается детство Иудушки, показывают нам, как формировался характер этого лицемерного человека: Порфиша, в надежде на поощрение, становился ласковым сыном, заискивал перед матерью, ябедничал, лебезил, одним словом, становился «весь послушание и преданность». «Но Арина Петровна уже и тогда с какою-то подозрительностью относилась к этим сыновним заискиваниям», подсознательно угадывая в них коварный умысел. Но все же, не устояв перед лживым обаянием, искала для Порфиши «лучшего куска на блюде». Притворство, как один из способов достижения желаемого, стало основополагающей чертой характера Иудушки. Если в детстве показная «сыновняя преданность» помогала ему добывать «лучшие куски», то впоследствии он получил за это «лучшую часть» при разделе имения. Иудушка стал сначала полновластным хозяином поместья Головлевых, затем — имения брата Павла. Завладев всеми богатствами матери, он обрек эту ранее грозную и властную женщину на одинокую смерть в заброшенном доме.
Поведение и внешний облик Иудушки могут ввести в заблуждение любого: «Лицо у него было светлое, умиленное, дышащее смирением и радостью». Глаза его «источали чарующий яд», а голос, «словно змей, заползал в душу и парализовал волю человека». Лицемерная сущность Кровопивушки, сравниваемого писателем с пауком, распознается далеко не сразу. Все его близкие — мать, братья, племянницы, сыновья, все, кто с ним соприкасался, чувствовали опасность, исходящую от этого человека, скрытую за его добродушным «празднословием».
Иудушка — пустозвон, изображенный с обличительной ясностью. Создавая роман «Господа Головлевы», Щедрин ставил целью показать, как рушатся семья и семейные устои. В произведении этому процессу способствовал Иудушка. Порфирий Головлев меняется на протяжении всего романа, т.е. образ «Иудушки» динамичный.
Образы футлярных людей в рассказах Чехова
... подготовлены к вроде бы безжалостной фразе из более позднего рассказа, входящего в «маленькую трилогию»: «Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, большое удовольствие». Рассказ называется «Человек в футляре». ... потому что всю свою жизнь они игнорировали весь мир. Образы «футлярных» людей в чеховских рассказах Образы «футлярных» людей в чеховских рассказах Цели урока: 1. Обучающие. Расширить и ...
Прозвище «Иудушка» дается Порфирию в начале романа и остается с ним до конца. Это прозвище хорошо отражает внутреннюю суть героя. Есть в звучании этого имени что-то подлое и скользком что соответствует образу персонажа. «Иудушка» стало именем нарицательным и значит то же, что и лицемер. Прозвище это пошло от имени апостола Иуды Искариота, который предал Христа. Оно обозначает человека, который скрывает какой-то грех или порок. И прозвище, данное Щедриным своему герою, вполне оправданно. Иудушка Головлев — это открытие писателя, ранее в литературе ничего подобного не было. Конечно, в произведениях Ф.М. Достоевского, Н.В. Гоголя были персонажи, напоминающие Иудушку, но образ, созданный Щедриным, не повторялся, ни до, ни после него. Cалтыков-Щедрин создает в своём персонаже достаточно сложный и трагический образ. Иудушка, как и все Головлёвы, — социальный и нравственный урод, и речь его — средство маскировки подлых мыслей и поступков, она прикрывает жестокие и низменные расчёты и желания.
В образе Иудушки Щедрин собрал и с огромной художественной силой обобщил те черты, с которыми великий сатирик вёл непримиримую борьбу всю жизнь: предательство, жестокость, лицемерие, пустомыслие и пустоутробие. Иудушки-лицемера и предателя — крайнее выражение пошлости и низости, до каких может скатиться человек . С огромной художественной силой вылеплен этот образ великим сатириком. Oбраз Иудушки Головлёва — хищника, пустослова и лицемера — порождал разнообразные толки у всех критиков, современных Cалтыкову, и критиков последующего времени. M ногие восхищались Иудушкой как абсолютно надклассовым образом, систематизирующим все человеческие пороки. Гончаров отмечал центральное место Иудушки, выделяющего своей объективностью весь роман «из массы других — чисто субъективных и посвященных быстротекущей злобе дня произведений» Щедрина. Восхищался художественной убедительностью салтыковских образов, глубиной раскрытия в них общечеловеческих пороков и T ургенев. Правда, некоторые современники Щедрина, как например Cкабичевский, отмечали глубокое злободневное значение образа Иудушки, но значение это видели только в борьбе против «праздного существования». T аким образом, Иудушка не рассматривался критиками как порождение паразитических, эксплуататорских основ крепостнической P оссии. Далее исследователь отмечает, что «со стороны психологической Иудушка одновременно и синтез всех пороков головлевского крепостнического семейства, и синтез пороков нарождающейся буржуазии, и синтез человеческих пороков в любом классовом обществе. Исходя из вышесказанного, можно предположить, что образ Иудушки имеет общечеловеческое значение и непреходящую актуальность.
Cатирик обнаружил великое умение образно раскрыть диалектику пустого, обманного слова. Oн создал классический тип пустослова. Читатель знакомится с Порфирием Головлевым как пустословом уже с начальных страниц хроники. Упоминание об «откровенном мальчике», с детства умевшем «приласкаться» и «слегка понаушничать», кладет первый выразительный штрих на складывающийся портрет Иудушки. И дальше, развертывая повествование, шаг за шагом, сатирик приковывает внимание читателей к Иудушке — самому речистому персонажу романа. Скудость содержания и однообразие речей Иудушки — этим прежде всего разоблачается духовный мирок героя. Излюбленными мотивами словесных упражнений Иудушки являются три предмета. Во-первых, бог и «божья милость», во-вторых, семья и родственные отношения, в-третьих, хозяйственная рачительность и усадебный уют, помещичье изобилие. Писатель реалистически верен правде жизни, ограничив этими понятиями, этими верованиями и интересами кругозор своего героя. Они плоть от плоти, кость от кости фамильных преданий, казенного воспитания, дворянской службы, поместного быта и вообще жизненного положения Порфирия Головлева — в недавнем прошлом чиновника, и теперь помещика.»
Образы крестьянских детей в произведениях Н. А. Некрасова | NokLLLa ...
... .Некрасова «Крестьянские дети» . Крестьянские дети - Фестиваль педагогических идей Кто такие крестьянские дети доклад [СКАЧАТЬ] - immalfl .pp . . . сочинения литературе некрасова - IAESTE LC Darmstadt Сочинение – «Образы крестьянских детей в произведениях Н А . . . Некрасов Н .А . сочинения по ...
Hепременный атрибут иудушкиного пустословия — разного рода афоризмы, пословицы, pелигиозные изречения: «все мы под богом ходим», «что бог в премудрости своей устроил, так нам с тобой переделывать не приходится», «всякому человеку свой предел от бога положен». Cлова «бог», «божья милость» не сходят с языка Иудушки. O чем бы ни зашел разговор, он уснащается хвалебными обращениями к «создателю», «Христу», «царю небесному», «господу богу», «ангелам-хранителям», «божьим заступникам — угодникам». И это выражается не только в бесчисленных рассуждениях Иудушки о «панихидках», «лампадках», «сорокоустах», «молебнах», угодных и неугодных богу «молитвах», «иконах» и прочей церковно-обрядной мишуре. С тонкой психологической проникновенностью Салтыков показывает, что в представлениях Иудушки бог чаще всего выступает в роли богатого родственника, благоволящего к нему, Порфирию Головлеву, либо в роли грозного небесного начальства — вроде исправника или мирового, — ограждающего интересы примерного христианина, сурово расправляющегося со всеми недругами его («Не любил меня брат. Я всем добра желаю! и ненавидящим, и обидящим — всем! Несправедлив он был ко мне — вот бог болезнь ему и послал, не я, а бог!»).
Другой распространенной темой пустословных излияний Порфирия Головлева была тема семьи. В этой сфере взгляды Иудушки весьма элементарны. Домостроевская доктрина – «не ропщи», «повинуйся» старшим, не выходи из «родительской воли» утверждается и здесь. Иудушка переносит усвоенное им упрощенно иерархическое представление о мире, о жизни и на семью. Но, пожалуй, ярче всего духовное ничтожество Иудушки выявляется в разглагольствованиях на хозяйственно-гастрономические сюжеты. Предел головлевских мечтаний — круглый «капиталец», который надо умножать, а не транжирить, «хорошенькое именьице», обильные «запасы» («Сколько одних погребов было и нигде ни одного местечка пустого!»), да чтобы в доме было «светлехонько», «теплехонько», «уютненько». Утробно-плотоядные вожделения Иудушки выражены в его пристрастии к разговорам о еде, о плодах земных. Любое высказывание приправлено смакующими толками о «карасях в сметане», «говядинке» и «телятинке» о «дубровских рыжичках», «вишенках» головлевских. «И поесть, и чайку попить, и вареньицем полакомиться — всего вдоволь есть! А ежели кушанье какое не понравится — другого спроси! Щец не захочется — супцу подать вели! Котлеточек, уточки, поросеночка.» Такого рода соблазны бесконечно варьируются в речах Иудушки, налагая на них печать откровенного дворянского тунеядства.
Изредка щедринский герой принимается «калякать» на темы, выходящие за пределы религиозно-семейственных и усадебно -хозяйственных предметов. И в этом случае его рассуждения все так же необыкновенно плоски, невежественны, реакционны. Представления об отечестве исчерпываются фразой: «Вот тетерев, например. B Poccии их множество». Государство, его политика ассоциируются у Иудушки с верноподданническими понятиями о «начальстве», «законе», которые охраняют собственность господ. «Бога чтить, это — первое, потом — старших, которые от самих царей отличие получили, помещиков, например». Cведения о новых веяниях в жизни доходят до Иудушки в виде сплетен и слухов. Театральное искусство для него «скоморошничество» и бесовское, греховное дело. Анниньке он советует: «Ну, все-таки, актриса, обеденку бы тебе отстоять, очиститься бы!» К просвещению и наукам Иудушка относится резко отрицательно. Ни одного свежего понятия, ни одного живого слова и речах Иудушки не встречается. Запас его понятий скуден, он определен затхлыми, застойными началами усадебного быта. Слова Порфирия несут запах кухни, погреба, непроветренной барской спальни, запах лампадного масла из господской молельни.
Образ Иудушки в романе Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы»
... Господа Головлевы» Иуда Искариот В романе об истории гибели семейства Головлевых Иудушка играет важную роль, его образ максимально раскрывается на фоне других действующих лиц. Салтыков ... Тартюфа Мольер. В нем и в Иудушке удивительно соседствуют благое слово и подлое дело. Сочинение Иудушка Головлев Порфирий — средний сын в ... Иудушка Головлев и Улита Зименкова До некоторых пор он жил, руководствуясь тем, ...
H а примере Иудушки ясно видно, какую роль в создании сатирического образа играет у Cалтыкова-Щедрина речевая характеристика. Салтыков-Щедрин, будучи гениальным мастером речевых характеристик, так соткал речь Иудушки, что она вызывает физическое ощущение липкой словесной паутины, «точащегося гноя» и «зудения», выматывающего душу. Своими речами Иудушка постепенно изводит домочадцев. Не обладая ни знаниями, ни желанием, увидеть что-то дальше собственного носа, Иудушка любит поговорить о семье и хозяйстве. «Если вы позвоните мне, милый друг маменька, выразить мое мнение, — сказал он, — то вот оно в двух словах: дети обязаны повиноваться родителям, слепо следовать указаниям их, покоить их в старости — вот и все. Что такое дети, милая маменька? Дети — это любящие существа, в которых начиная от них самих и кончая, последней тряпкой, которую они на себе имеют, — все принадлежит родителям. Поэтому родители могут судить детей; дети же родителей — никогда. Обязанность детей — чтить, а не судить. Вы говорите: судите меня с ним! Это великодушно, милая маменька, великолепно! Но можем ли мы без страха даже подумать об этом, мы, от первого дня рождения облагодетельствованные вами с головы до ног? Воля ваша, но это будет святотатство, а не суд! Это будет такое святотатство, такое святотатство.»
Явившись к умирающему брату Павлу, Иудушка изводит и его своим тошнотворным и елейным пустословием, тем более омерзительным, что оно приправлено «родственными» словечками, образуемыми с помощью уменьшительных суффиксов: «маменька», «дружок», «подушечка», «водичка» и даже «маслице деревянненькое».
Oднако, Иудушка не может уйти от рокового «расчёта», отделаться от вопроса: зачем он всю лгал, пустословил, притеснял, скопидомствовал? Его поражает страх перед действительностью, «какая-то смута, почти граничащая с отчаянием», овладевает им, он постепенно опускается и дичает, в его облике появляется что-то жуткое. «Запой праздномыслия» влечёт за собой подлинный запой: печать вырождения всё яснее проступает в его облике. T олько перед самой смертью «ужасная правда осветила его совесть, но осветила поздно, без пользы, уже тогда, когда перед глазами стоял лишь бесповоротный и непоправимый факт». Происходит пробуждение одичавшей совести, что представляет собой элемент трагический. Hе случайно в период работы над «Господами Головлевыми» писатель признавался, что ему «хотелось бы и трагического попробовать…» Mотив прозрения стал ведущим в романe. Прозрение, настигающее каждого из членов семьи Головлевых, становится своеобразным судом совести, нравственным возмездием.
Салтыков-Щедрин Михаил
... о внутренней жизни С.-Щ. за вятские годы. Известны лишь внешние факты. Салтыков преследует взяточников, выступает против административного и помещичьего произвола. Самодержавно-крепостническая Россия ... можно только с позиций, качественно отличных от позиций помещичьего либерализма. Но Щедрину предстояло еще пройти период самоопределения, изживания всяких иллюзий. Таким периодом являлось ...
B «Господах Головлевых» Cалтыков-Щедрин почти не применяет приемов, бывших характерными для «Истории одного города». Bместо сатирического гротеска, гиперболы, фантастики писатель использует метод психологического анализа, пристально исследует внутренний мир своих героев, прежде всего Иудушки Головлева. Психологический анализ ведется с помощью сложного переплетения речевого строя персонажей с авторской оценкой их мыслей и переживаний.
Авторское начало неизменно ощущается на протяжении всей книги.
При всей конкретно-классовой и исторической обусловленности образ Иудушки стал широчайшим художественным обобщением, приобрел значение реалистического символа.
По богатству реалистического содержания, психологическому мастерству, широте обобщения Иудушка Головлев является одним из наиболее совершенных образов в мировой классической литературе.
Салтыков пишет о Порфирии Головлеве: «Для него не существует ни горя, ни радости, ни ненависти, ни любви. Весь мир, в его глазах, есть гроб, могущий служить лишь поводом для бесконечного пустословия». Обездоливая окружающих, лишаясь родственных, деловых и вообще человеческих связей, Иудушка все глубже погружался в тину праздного покоя. Себялюбец, эгоист, живущий особняком, он привычным говорением отгораживается от жизни, ее беспокойств, реальных ее требований и тревог. Он с головы до ног запутался в сеть словесных пустяков, насквозь прогнивших афоризмов и поучений, которые защищают его от любых толчков жизни, от любых ее притязаний. Особенно ярко эта корыстная защитительная функция головлевского пустословия раскрывается в двух эпизодах хроники: встрече Порфирия с Петенькой и рождении внебрачного сына. В свое время Иудушка без особых раздумий отказал в помощи сыну Владимиру, безучастно встретил известие о его самоубийстве. Порфирий чувствует, что приезд Петеньки необычен, с ним случилось что-то недоброе. Но единственным результатом ночных «переживаний» Иудушки было то, что в его голове выстроился частокол пословиц, которыми наутро он собирался прочно защитить себя от беспокойных требований сына.
Несмотря на внешнее проявление добродетельности, не случайно брат Павел «ненавидел Иудушку и в то же время боялся его. Он знал, … что голос его, словно змей, заползает в душу и парализует волю человека». Итак, Порфирий Головлев сравнивается также со змеем, символизирующим его осторожную хитрость и омерзительное коварство. Это сравнение возникает и в другом эпизоде, когда Иудушка приезжает к умирающей матери: «Порфирий Владимирович, … словно змей, проскользнул к постели матери…».
Вся жизнь Порфирия Владимировича укладывается в смысл поговорки «переливать из пустого в порожнее». Если проследить деятельность этого героя романа — от его работы в департаменте до последних дней жалкого существования в Головлеве, то мы увидим лишь видимость деятельности, за которой сквозит особая форма безделия, прикрываемого прекраснодушными фразами.
Салтыков-Щедрин М.Е. | Сочинения по литературе | Бесплатно, без ...
... принято считать Н. В. Гоголя, создавшего сатирико‑философскую картину современного мира. Однако Салтыков‑Щедрин ставит перед собой принципиально иную творческую задачу: разоблачить и уничтожить как явление. ... о том, как один мужик двух генералов прокормил» Текст сочинения: На мой взгляд, творчество М. Е. Салтыкова‑Щедрина занимает особое место в русской литературе XIX в. ...
Жизненный путь Иудушки — это путь постепенной утраты связи с реальностью, с живыми людьми; это путь мучительного прозрения буквально на пороге смерти. Образ Иудушки — олицетворение хищничества, жадности, лицемерия. Он, погубивший всех своих близких — мать, братьев, детей, племянниц, сам обрекает себя на неминуемую гибель. Салтыков-Щедрин убедительно показывает, как закон, право, мораль, религия служили Иудушке и ему подобным ширмой. Он лицемерит постоянно не только перед другими, но и перед самим собой, лицемерит даже тогда, когда это не приносит ему никакой практической пользы.
«В Иудушке, в его духовном облике, в его характере и поведении Салтыков стремился образно обобщить свои раздумья, свои наблюдения над жизнью господствующих классов современного ему общества. Острый и глубокий ум сатирика отметил как одну из самых ярких черт господствующей идеологии эпохи — тщательно маскируемое разительное противоречие между благонамеренным словом и резко расходившимся с ним грязным, циничным делом. Все это плодило и узаконивало в нравах, в понятиях, в поведении людей ложь, двоедушие, пустословие». «Лицемерные лгуны, — писал Салтыков, — суть истинные дельцы современности. Они лгут, как говорилось когда-то, при крепостном праве, «пур ле жанс», нимало не отрицая ненужности принципа обуздания в отношении к себе и людям своего круга».
Салтыков-Щедрин определяет главную и самую страшную черту своего героя как «пустоутробие», «пустомыслие», то есть душевный вакуум, неспособность приносить пользу людям. Это слезно-лицемерное пустословие, «в котором звучала какая-то сухая, почти отвлеченная злоба ко всему живому, не подчиняющемуся кодексу, созданному преданием лицемерия».
V . Иудушка Головлёв и Тартюф.
В литературоведении неоднократно разбирался феномен Иудушкиного лицемерия. Попробуем сравнить лицемерие Иудушки с лицемерием мольеровского Тартюфа — (прецедент создал сам писатель, подробно поведавший об отличиях Иудушки и Тартюфа).
Oбраз Порфирия явно строится на контрасте двух образов: того, кем является Иудушка и кем он представляется, старается слыть. Hо остаётся незамеченным тот факт, что оба эти образа равно мифологизированы и в равной степени основаны на библейских образах. Oдин и тот же поступок, одно и то же слово по-разному интерпретируется Иудушкой и повествователем, но основа для трактовок одна.
Лицемерие Тартюфа воспринимается нами как символ лжи вообще, а лицемерие и пустословие Иудушки ощущаются как страшные человеческие пороки, мертвящие все живое, способные заразить каждого человека. И писатель специально это подчеркивал. Тартюф лжет сознательно, преследуя свою определенную и конкретную цель, а Иудушка «не столько лицемер, сколько пакостник, лгун и пустослов». Вот что пишет в своём романе Салтыков — Щедрин: «Не надо думать, что Иудушка был лицемер в смысле, например, Тартюфа или любого современного французского буржуа… Нет, ежели он и был лицемер, то лицемер чисто русского пошиба, то есть просто человек, лишенный всякого нравственного мерила и не знающий иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях. Он был невежествен без границ, сутяга, лгун, пустослов… Все это такие отрицательные качества, которые отнюдь не могут дать прочного материала для действительного лицемерия». Иудушка — жертва собственного пустословия, собственного пустомыслия. А в образе мольеровского Тартюфа мы видим религиозное ханжество. Еще до появления Тартюфа на сцене мы слышим о его крайней набожности и смирении, вплоть до раскаяния в том, что однажды во время молитвы он убил блоху. Затем последовательно раскрывается подоплека этого благочестия. И тут оказывается, что лицемерие не единственный его порок. Мы узнаем, как Тартюф любит обильно поесть за чужим столом, что он неравнодушен к красоте служанки. Мы видим, как он не брезгует никакими средствами, стремясь захватить чужое имущество, как пытается соблазнить жену своего благодетеля. И тут лицемер окончательно разоблачает свой аскетизм, заявляя, что, «кто грешит в тиши — греха не совершает», а также:
Образы градоначальников в романе «История одного города» (М. Е. Салтыков-Щедрин)
... Эти черты воплотил в себе герой Салтыкова-Щедрина: он имел явное пристрастие к либерализму ... аргументировала свое право на престол тем, что ее отец был градоначальником. Но тут начальство ... о заведении в Глупове академии. Написал сочинение: «Жизнеописания замечательнейших обезьян». Двоекуров стал владыкой ... сведения о его кончине. Таким образом, Салтыков-Щедрин смог передать в образе Двоекурова особый ...
«Признанье пылкое… Но, как оно ни лестно,
Боюсь, что ваша речь немного… неуместна.
А я-то думала до нынешнего дня,
Что ваша набожность — надежная броня
От искусов мирских, надежная плотина…
Тартюф:
Как я ни набожен, но все же я — мужчина»,
Все это — проявление сущности характера, который не меняется от начала до конца. Но правдивая картина социальной жизни в комедии Мольера не сводится только к обличению ханжества. Буржуазная семья с ее патриархальным укладом, из которого жаждет вырваться молодежь, — все это вырастает в живое и яркое полотно.
Основное внимание Мольер сосредоточил на создании характера Тартюфа и разоблачении его гнусной деятельности. Тартюф (его имя, придуманное Мольером, происходит от слова « обман ») — страшный лицемер. Он прикрывается религией, изображает из себя святого, а сам ни во что не верит, тайно обделывает свои делишки.
Мольер, повинуясь законам жанра, заканчивает комедию счастливой развязкой: оказывается, офицер, которого привел Тартюф, чтобы арестовать Оргона, имеет королевский приказ арестовать самого Тартюфа. Король давно следил за этим мошенником, и, как только деятельность Тартюфа стала опасной, был немедленно послан указ о его аресте. Однако завершение «Тартюфа» представляет собой мнимо счастливую развязку. Тартюф — не конкретный человек, а обобщенный образ, литературный тип, за ним стоят тысячи лицемеров. Король же, напротив, не тип, а единственный человек в государстве. Невозможно представить, чтобы он мог знать обо всех Тартюфах. Таким образом, трагикомический оттенок произведения не снимается его благополучной концовкой.
Финал романа М.Е. Салтыкова- Щедрина скорее, трагичен, и вызывает у читателя не только осуждение Порфирия Головлева, но и жалость к нему. Вывод писателя в конце романа звучит жестким и справедливым приговором не только Иудушке, но и всему роду Головлевых. Щедрин выделяет три характерные особенности, присущие этому семейству: «праздность, непригодность к какому бы то ни было делу и запой». Особенности эти, переходившие из поколения в поколение, и воплотились наконец в образе Иудушки-кровопийца, соединившего в себе все самые неприглядные, отвратительные свойства головлевского рода. Не случайно поэтому сравнение Порфирия Владимировича не только с пауком, но и со змеем как олицетворением главных человеческих пороков.
«Господа Головлёвы», анализ романа Салтыкова-Щедрина
... Салтыков-Щедрин, называя брата Иудушкой, брат Николай стал прототипом Стёпки-балбеса. Литературное направление и жанр «Господа Головлёвы» - роман, в котором описана хроника семейства господ Головлёвых, постепенное вымирание рода, ...
ВЫВОД
M ольеровский Tартюф и щедринский Иудушка Головлев, собственно, ничего из ряда вон выходящего не совершили. Hо именно разница между их подленьким поведением и благородной маской святости, которую они напяливали, сделала этих святош отрицательными типами мировой литературы. Вот, собственно и всё, что объединяет эти два персонажа. Но между ними есть и существенное отличие. Как мы уже говорили в начале, образ «Иудушки» динамичен. То есть, в процессе повествования его характер претерпевает изменения — наступает «просветление». А Тартюф остаётся верен своему характеру и своему лицемерию от начала и до конца.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что роман «Господа Головлёвы»- э
Автор стремится показать запоздалое прозрение, наступающее у Арины Петровны, за её ханжество, «наконец она села и заплакала. Слёзы так и лились из потухших глаз по старческим засохшим щекам, задерживаясь в углублении морщин и капая на замасленный ворот старой ситцевой блузы». Она только сейчас осознала, что означал взгляд Иудушки «будто петлю накидывает», и он действительно накидывает её на всех представителей рода Головлёвых. Слишком поздно убедилась Арина Петровна в жестокости любимого Порфиши.
Запоздалая совесть вернулась и к Порфирию Владимировичу, и автор доказывает это своим отношением к герою. Ближе к концу романа он практически не называет его Иудушкой. Герой искренне понимает, что со смертью матери у него обрывается последняя нить, связывающая его с внешним миром. Перед его глазами проходят все умершие родственники, и человеческие чувства проявляются к последнему существу из рода Головлёвых – Аннинке. «Надо меня простить! за всех… И за себя… за тех, которых нет!» Автор не мог допустить примирения со злом. Зло не может быть безнаказанным, и самая страшная казнь – запоздалая совесть. Вот почему это сатирический роман имеет трагические мотивы.
В финале романа «Господа Головлевы» Салтыков-Щедрин рисует «пробуждение одичалой совести» Иудушки: «И вдруг ужасная правда осветила его совесть, но осветила поздно, без пользы, уже тогда, когда перед глазами стоял лишь бесповоротный и непоправимый факт. Вот он состарился, одичал, одной ногой в могиле стоит, а нет на свете существа, которое приблизилось бы к нему, пожалело бы его. Зачем он один?» В мартовскую метель Иудушка идет на могилу Арины Петровны и погибает в пути. Так заканчивается судьба Порфирия Владимирыча Головлева, жертвы собственного пустословия, собственного пустомыслия.
Пожалуй, к этому герою романа вполне применимо гоголевское определение «прореха на человечестве» (характеристика Плюшкина их поэмы «Мертвые души»).
Никчемное, жалкое, бесполезное существование Иудушки — своеобразная «дыра», куда утекли истинные добродетели, положительные человеческие качества, место которых заняли злоба, ложь и ханжество.
Однако было бы неправильно относиться к щедринскому герою как к посмешищу рода человеческого, олицетворению вырождающегося сословия, каким изображается Плюшкин у Гоголя.
Во-первых, отнюдь не все представители поместного дворянства были подобны Порфирию Владимировичу и разделяли его жизненную позицию. Например, противоположные образы помещиков, деятельных, энергичных, прогрессивных, исповедовавших принципы гуманизма, можно найти в произведениях А.И. Гончарова, И.С. Тургенева и других русских писателей XIX века. Во-вторых, не следует недооценивать значение таких «иудушек» в российской истории и в жизни вообще. Ведь духовный примитивизм обладает своеобразной, особой сложностью, как и внутреннее богатство.
«История умертвии» не исчерпывается, разумеется, судьбами Арины Петровны и двух ее сыновей. Она включает в себя подробное описание трагического финала жизненного пути Анниньки и Любиньки, Петеньки и Володеньки. И всякий раз роль Иудушки поистине роковая. На совести Порфирия Владимирыча смерти близких ему людей.
Каков же итог жизни Иудушки? Одиночество! Салтыков-Щедрин населяет головлевский дом призраками «умертвии», которые возникают в больном сознании спившегося Иудушки. «Отовсюду, из всех углов этого постылого дома, казалось, выползали «умертвия». Куда ни пойдешь, в какую сторону ни повернешься, везде шевелятся серые призраки».
Как это ни грустно, но в «Господах Головлевых» действительно подводятся итоги. Роман — не что иное, как история разрушения, распада одной семьи и проведение «финальной черты». Собственно, подобного бесславного конца рода и следовало ожидать. Как уже было сказано, едва читатель только поверхностно знакомится с членами семейства, становится ясно, что они обречены на гибель. М.Е. Салтыков-Щедрин не выводит в своем произведении ни одного положительного героя, как это характерно для традиционных, несатирических, романов. Правда, иногда в сознании того или иного персонажа «Господ Головлевых» случаются «просветы». Примером может служить Степка-балбес. Когда он возвращается в Головлево, дорога его напоминает путь на каторгу. Может быть, из страха перед беспросветным будущим в мозгу его возникает какое-то светлое пятно, мысль о своей никчемности. Впрочем, мысль эта исчезает так же быстро, как появилась, поскольку Степка — Головлев до мозга костей.
Более-менее светлой личностью на фоне остальных предстает Аннинька. Она далеко не положительная героиня, но все же обладает несвойственными их роду понятиями о чести и порядочности. В голове ее даже теплится мысль о честном зарабатывании денег. Она совестлива и горда. Все это, к сожалению, обращается в прах при соприкосновении с реальностью, с насквозь прогнившим актерским бытом. Но Аннинька вызывает уважение хотя бы тем, что долгое время пыталась бороться с неизбежным.
Таким образом, Салтыков-Щедрин не рисует абсолютно беспросветной картины существования Головлевых.
Нет, на темном фоне мелькают иногда солнечные лучи, но и им не под силу осветить ту клоаку, которую представляет собою усадьба Головлево. Вся жизнь семьи — лишь подведение итогов, больше ничего. Дело в том, что в каждом жесте, в каждом поступке героев сквозит их обреченность. Они могут стремиться к накопительству, к богатству (в их приземленном понимании), не зная того, что известно читателю, — конец приближается неумолимо.
Какие же итоги подводят Головлевы? Самые ничтожные. Они не оставляют после себя даже памяти. Их забывают сразу же после смерти не только окружающие, но даже собственные родственники. Понятие «семья», вполне определенное для большинства людей, для Головлевых имеет странное звучание. Скорее всего, это слово является для них пустым звуком. Семейные ценности, естественные для любого человека, для Головлевых не имеют ровно никакого значения. Каждый член семьи проживает собственную жизнь, нимало не заботясь о родных и неизбежно стремясь к собственному концу.Так, Арина Петровна, всю жизнь стремившаяся что-то сделать для семьи (в своем узком понимании), действует всегда довольно странным образом, еще больше разобщая членов семейства. В конце жизни она остается «у разбитого корыта», вряд ли сознавая, что пришла к этому финалу сама. Ради укрепления материального положения она частенько забывала, что ее дети — люди, что им нужны забота и тепло. «Постылым» детям она «выбрасывала кусок», пребывая в уверенности, что тем самым выполняет родительский долг и может отныне снять с себя всякую ответственность. В результате и выросли «нерадивая» дочь, Степка-балбес, бесхребетный Павел и Иудушка-кровопивец. Да и внуки приносят скорее не радость, а дополнительные проблемы. Смерть Арины Петровны плачевна, но вполне заслуженна с точки зрения критически настроенного читателя.
Точно так же «подводят итоги» дети Арины Петровны. Жизнь их прожита впустую, ничего не достигнуто. Вряд ли можно считать достижениями приобретения Иудушки. Увы, все это — закономерность для рода Головлевых. Пустота — практически синоним их существования. При слове «пустота» в голову в первую очередь приходит образ Иудушки. Это — наиярчайший тип пустозвона, пустослова, пустосвята. По сути дела, этот персонаж представляет собой «гроб, наполненный прахом» (излюбленный эпитет автора по отношению к герою, неустанно повторяемый).
Примечательно в романе то, что «подведение итогов» в большинстве случаев связано с «нехорошей» смертью. Умирают в результате самоубийства, от запоя, от изнурительной болезни и почти никто — от старости. Есть персонажи, которых автор «помиловал», но и у них мало шансов на удачу. Так, читатель не видит смерть Анниньки, но не питает ложных надежд на ее выздоровление. Также не знаем мы и том, что произошло с внебрачным сыном Иудушки, но нетрудно предположить, что жизнь его ожидает нелегкая и вряд ли продолжительная. Таким образом, «оставляя в живых» некоторых героев, автор не дает нам повода надеяться на то, что они избегнут участи всех остальных Головлевых . Кольцевая композиция романа завершается тем, что за головлёвским имением зорко следила Надежда Ивановна Галкина, дочь тётеньки Варвары Михайловны, и автор с болью в душе говорит об этом, так как мы можем предположить, что страсть накопительства погубит и следующих героев.
Головлевщина — это саморазложение жизни, основанной на паразитизме, на угнетении человека человеком. От главы к главе рисовал читателю Салтыков-Щедрин картины тирании, нравственных увечий, одичания, следующих одна за другой смертей, все большего погружения головлевщины в сумерки. И на последней странице: ночь, в доме ни малейшего шороха, на дворе мартовская мокрая метель, у дороги — закоченевший труп головлевского владыки Иудушки, «последнего представителя выморочного рода».
Ни одной смягчающей или примиряющей ноты — таков расчет Салтыкова-Щедрина с головлевщиной. Не только конкретным содержанием, но и всей своей художественной тональностью, порождающей ощущение гнетущего мрака, роман «Господа Головлевы» вызывает у читателя чувство глубокого нравственного и физического отвращения к владельцам «дворянских гнезд».
Итак, «семейные итоги» весьма плачевны. Никто не остался в живых, никто не оставил по себе доброй памяти, никто ни разу за всю жизнь не совершил сколько-нибудь достойного поступка. Своим романом Салтыков-Щедрин как бы говорит нам: не уподобляйтесь Головлевым, стройте свою семью на ином фундаменте, чтобы не ускорять «подведения итогов» для всего рода.
Салтыков
-
М.Е. Салтыков-Щедрин «Господа Головлевы». Собрание сочинений в 20-и томах. Т.13. М.: Художественная литература, 1972;
-
Бушмин А.С. Сатира Салтыкова-Щедрина. — М. — Л., 1959;
-
Покусаев Е.И. «Господа Головлевы» М.Е. Салтыкова — Щедрина М., 1875;
-
Мольер. Комедии / Пер. с фр.; Вступ. Ст. и коммент. В.А. Лукова; Худож. А. Архипова. — М.: Дет. лит., 2006.
-
История зарубежной литературы XVII – XVIII вв.: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз и лит.» — 2-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 1988. – 608 с.
