Тем не менее, Утешительный и его товарищи-подельники обманули Ихарева на ином уровне «игры», не на том, который был ими демонстративно заявлен. Это также была широко поставленная афера, основанная на законченном сценарии и распределении ролей, однако она «предательским образом оказалась направленной против своего же компаньона, якобы принятого в „дружеский союз“ и участвующего в общем действе».
В «Ревизоре» проблематичной делается идея ревизии на уровне Хлестакова, а в «Женитьбе» — идея женитьбы, в «Игроках» проблематичной становится идея игры на уровне героя Утешительного, причём идея игры как игры карточной. Компания Утешительного реализовывает игру и обман, которые по сути своей некарточные, однако именно карты были использованы в авантюре как вспомогательное средство, как «род бутафории». И вновь «последним уровнем „игры“ отменяются предыдущие».
Каждый из представленных уровней игры отличается от предыдущего всё большей долей жульничества и отступления от правил. Победу в этой схватке искусных авантюристов неизбежно одерживает тот, кто, принимая условия соперника, в то же время ведёт игру более изобретательную, хитроумную и, без сомнения, намного более коварную. Вместе с тем, становится понятно, что высшего уровня «игры» не существует, соответственно, всегда найдётся тот, что окажется ещё более коварным, хитрым и изобретательным. Всегда можно оказаться обманутым ещё большим мошенником.
Важна последняя фраза Ихарева: «Только и лезет тому счастье, кто глуп, как бревно, ничего не смыслит, ни о чём не думает, ничего не делает, а играет только по грошу в бостон подержанными картами». Она невольно напоминает нам о Хлестакове, как идеальном авантюристе «поневоле», отличающимся непреднамеренностью поступков и умением врать чистосердечно. Действительно, именно Хлестаков может быть представлен как «некая предельная точка этой неправильности, где отсутствие „рвенья“ и „труда“ просто оборачивается безмыслием и непреднамеренностью поступков».
2.
3.3. Хлестаков и Ихарев: аспекты сопоставления авантюрного типа
В целом, проблема сопоставления Хлестакова и Ихарева вызывала интерес многих исследователей. Действительно, между двумя пьесами — «Ревизор» и «Игроки» существует некая специфическая связь, о которой, кстати упоминал Вс. Мейерхольд: «Может быть, это шулер, одно из действующих лиц «Игроков».. когда я недавно вновь прочел «Игроков», я понял, что вся рецептура роли (Хлестакова) там обозначена.
Феномен игры в современной культуре
... проанализировать взаимосвязь игры и культуры, рассмотреть культуросозидающую функцию игры; раскрыть значимость различных видов игр на современном этапе развития общества. Объектом исследования является игра как феномен. Предмет исследования - феномен игры в современной культуре. В ходе ...
Там все приходят только для того, чтобы обыграть друг друга, имеют крапленые карты и чуть не целую фабрику организовывают для создания крапленых колод и просят не прогневаться, что особенно тщательно накрапленная колода и «имя носит, как человек: Аделаида Ивановна». Мне кажется, что такая же история у Хлестакова. Спрашивается, почему же он не занялся немедленно этим делом здесь? Да потому, во-первых, что он только что приехал, а во-вторых — сразу, с места в карьер, нельзя же пускаться. Видно, что у него только процесс ориентации — узнать, где здесь клуб, найти адреса и т. д. «. Мейерхольд очень точно подметил, что «Игроки» в определенном плане дополняют «Ревизора»: коллизии обеих пьес могли бы развернуться в одном и том же трактире одного и того же городишки.
Хлестакова и Ихарева сближает также дорога (один едет к отцу в деревню, другой разъезжает в поисках карточных партнеров) и непременная карточная игра в каждом пункте («С проезжающими знакомится, а потом в картишки». — IV, 26).
Прибавим сходство дорожных атрибутов: «грязные трактиры» (IV, 47) с «конным войском» (V, 65) и характерные карточные баталии на «ярмонках», упомянутые в обеих пьесах. Возможно, уже на раннем этапе подготовки «Игроков», т. е. еще в
1836 г., определилась для автора близость некоторых амбиций Ихарева и Хлестакова. Противопоставление столичной образованности и провинциального невежества в первой редакции «Ревизора», утвердившееся во второй редакции как оппозиция «мрака невежества» деревенского существования и просвещенной жизни Петербурга, в монологе размечтавшегося героя «Игроков», по сути дела, представляет из себя парафраз хлестаковских высказываний обеих редакций: «…хорош бы я был, если бы сидел в деревне да возился с старостами да мужиками… А образованье-то разве пустая вещь? Невежество-то, которое приобретешь в деревне, ведь его ножом после не обскоблишь… Да я хочу с образованным человеком поговорить (ср.
ред. 1836 г.: «Мне не хотелось бы жить с мужиками; помещики тоже не имеют образованности»; «…не встретишься с образованным человеком, с которым бы можно поговорить о чем-нибудь» — IV, 399, 411).
Теперь время у меня свободно. Могу заняться тем, что споспешествует образованью… одеться по столичному образцу, могу стать наравне с другими, исполнить долг просвещенного человека» (V, 97−98).
Между тем в «Ревизоре» присутствует устремленность Хлестакова к «просвещению» («За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками. Теперь не те потребности, душа моя жаждет просвещения». — IV, 36) зеркально отражается в готовности городничего и прочих видеть в нем «просвещенного гостя», в «Игроках» же — сходные амбиции Ихарева обнажаются только в одном откровенном признании.
Однако для Хлестакова игра в карты — это способ прокутить день ги, и ему все равно как: идти в театр, кататься на извозчике, про сто фланировать «по прешпекту» или играть «в картишки» (IV, 27).
У Хлестакова нет никакой внятной цели, для него не существует «во что бы то ни стало». В сравнении с ним Ихарев просто антипод— он на редкость расчетлив, трудолюбив и устремлен к цели (ему кажется, что к обогащению, но, пожалуй, наряду с этим — к самоутверждению).
Ихарева не назовешь ни вралем, ни фантазером, он счастлив похвастаться своим детищем — сводной именной крапленой колодой, но для получения заслуженной похвалы ни слова не прибавит ради красного словца. Его представление о собственных способностях и статусе неадекватно — это так, но и это тоже отличие от Хлестакова. Для Ихарева карты — дело (не только в смысле профессионализации), а не досуг. Кроме того, в завязке обеих пьес формируется языковой план интриги, и на этом уровне сравниваемые нами персонажи разводятся почти сразу. В отличие от Хлестакова, Ихарев чем далее, тем менее понимает, что происходит и что ему сообщают «товарищи», и потому в ответ на утверждение Александра Глова, что они «оба надуты», восклицает: «Я не могу понять ни одного слова» (V, 99).
Годы жизни и творчества С. Есенина
... цветы. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Новый этап развития Есенина связан с петроградским периодом жизни. Весной 1915 года, Есенин приезжает в Петроград и сразу же посещает Блока, читает ему свои стихи. Эта встреча ... навсегда врезалась в память Есенина; позже он писал, ...
В аспекте изучаемой темы необходимо сказать о мифологической праоснове — о трикстерах-«двойниках» (Утешительный — Ихарев).
В их отношениях, вероятно, реализуется близнечный миф, согласно которому один из близнецов (обычно младший) — конкурирует со вторым (обычно старшим) и хитростью одолевает его. Метафорические братья-близнецы, вступившие в «единоборство» (Утешительный — Ихарев), могут быть интерпретированы и в понятиях «культурный герой — трикстер». Однако очевидна пародийная сторона «культурного героя», ибо он сам — обманщик и плут, такой же авантюрист, как и его антипод, правда — обманутый.
Что касается сопоставления образов Ихарёва и Хлестакова, то Ихарев — это авантюрист, имеющий чёткую цель, принципиально отличающийся от Хлестакова отсутствием непреднамеренности. Тем не менее, именно непреднамеренность приносит Хлестакову удачу, тогда как расчётливость и заранее продуманная интрига приводят Ихарева к фиаско. То есть, артистичность и непреднамеренность порой позволяют достичь успеха, поскольку авантюрист по определению живёт, полагаясь на фортуну, а фортуна благосклонна только к тому, кто умеет почувствовать ситуацию, воспользоваться моментом. Хлестаков отличается от Ихарева наличием этого интуитивного умения (на подсознательном уровне) почувствовать, понять, как необходимо повести себя, чего ожидают от него окружающие.
На примере другого гоголевского авантюрного героя — Чичикова можно также увидеть, что расчётливость и «преднамеренность» не всегда приводят к удаче. Чичиков представляет собой авантюриста, лишённого, как и Ихарев, «гениальной непреднамеренности» Хлестакова.
2.
4. Чичиков (поэма «Мёртвые души») как вариант инвариантного образа авантюриста
А. В. Никитенко
Первые главы Гоголь читал Пушкину перед своим отъездом за границу. Работа продолжилась осенью 1836 года в Швейцарии, затем в Париже и позднее в Италии. К этому времени у автора сложилось отношение к своему произведению как к «священному завещанию поэта» и литературному подвигу, имеющему одновременно значение патриотического, долженствующего открыть судьбы России и мира. В Баден-Бадене в августе 1837 года Гоголь читал незаконченную поэму в присутствии фрейлины императорского двора Александры Смирновой (урождённой Россет) и сына Николая Карамзина Андрея Карамзина, в октябре 1838 года читал часть рукописи Александру Тургеневу. Работа над первым томом проходила в Риме в конце 1837 года — начале 1839 года.
По возвращении в Россию Гоголь читал главы из «Мёртвых душ» в доме Аксаковых в Москве в сентябре 1839 года, затем в Санкт-Петербурге у Василия Жуковского, Николая Прокоповича и других близких знакомых. Окончательной отделкой первого тома писатель занимался в Риме с конца сентября 1840 года по август 1841 года.
Чичиков как новый герой эпохи и как антигерой 9 класс
... многом элемент чужеродный, равно как эпоха, которая приходит с ним. Сочинение Чичиков как новый герой эпохи Самым главным лицом поэмы «Мёртвые души» Н.В. Гоголя является Чичиков. Павел Иванович – это новое лицо, ...
А. О. Смирнову
9 марта 1842 года книга была разрешена цензором Александром Никитенко, однако с изменённым названием и без «Повести о капитане Копейкине».
Образ Чичикова обрисован Гоголем рельефно, чётко, с прорисовкой малейших деталей. Чичиков, несомненно, является авантюристом, однако не авантюристом поневоле, как Хлестаков, а авантюристом по собственному желанию. Также важно заметить, что Чичиков представлен одним из многочисленных ликов жизненной пошлости, одним из воплощений «характеров скучных, противных, поражающих печальною своею действительностью». Если смотреть с этой точки зрения, Чичиков практически ничем не отличается от других героев поэмы «Мёртвые души». Тем не менее, у Гоголя всё намного сложнее, соответственно, неудивительно, что писателем в структуру характера Чичикова положены некоторые иные начала.
Прежде всего, Гоголь наделяет своего героя прошлым. Мы можем обратить внимание на то, что другие персонажи не имеют прошлого. К примеру, о прошлом Собакевича не сообщается практически ничего, кроме того, что отец его имел отменное здоровье, а также в одиночку хаживал на зверя. Ноздрёв и подавно представлен как человек, не прошедший какого-то пути развития: «Ноздрёв в тридцать пять лет был таков же совершенно, каким он был в осьмнадцать и в двадцать». О Манилове сказано, что в молодости он служил в армии, считался «скромнейшим и образованнейшим офицером». О прошлом Коробочки известно и того меньше: мы можем узнать, что был у неё когда-то муж, любивший, когда ему чесали пятки. Скорее всего, все эти герои лишены каких-либо ярких переживаний. Жизнь без запоминающихся событий — вот удел персонажей поэмы. В общем, «люди так себе, ни то ни сё».
Что касается Чичикова, то перед нами проходит вся его прошлая жизнь, соответственно, мы можем многое узнать о том, как происходило формирование его личности — личности прагматичного и расчётливого авантюриста, мечтающего о спокойной жизни и создании семьи. Итак, за плечами Чичикова «кисло-неприютное детство», уроки бережливости, полученные от отца, годы службы в казённой палате и на таможне. И поворотным моментом в судьбе героя становится мысль о покупке мёртвых душ.
В одиннадцатой главе «Мертвых душ», где изложена история формирования характера Чичикова, имеются такие строки: «Но есть страсти, которых избранье не от человека. Уже родились они с ним в минуту рождения его в свет, и не дано ему сил отклониться от них» (VI, 242).
Применительно к Чичикову эта мысль влечет за собой следующий вывод: «И, может быть, в сем же самом Чичикове страсть, его влекущая, уже не от него, и в холодном его существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени человека пред мудростью небес».
Кроме того, Чичиков не статичен, как другие персонажи поэмы, а показан Гоголем в динамике. Пристальное внимание обращает писатель на то, как от одного события к другому, развивается и растёт в нём «страшный червь наживы и хищничества».
Чичиков не действует инстинктивно, безотчётно, Гоголь наделяет его способностью выстраивать цепь моральных выводов. Тем не менее, следующий эпизод отчётливо показывает, что Чичикову незнакомы угрызения совести из-за нарушения тех или иных моральных норм, авантюрист лишь сокрушается, что аферу провернул неудачно, если бы всё окончилось благополучно, терзания не одолевали бы героя: «Почему ж я? Зачем на меня обрушилась беда? Кто ж зевает теперь на должности? — все приобретают. Несчастным я не сделал никого: я не оградил вдову, не пустил никого по миру… За что же другие благоденствуют, и почему должен я пропасть червем?.. И что скажут потом мои дети? «Вот», скажут, «отец, скотина, не оставил нам никакого состояния!».
Чичиков положительный или отрицательный герой?
... нашей статье поможет подготовится к написанию сочинения “Чичиков положительный или отрицательный герой” или другой творческой работы на данную тему. Сочинение Характеристика и образ Чичикова Чичиков, является главным героем произведения, где во ... встречалось в русской литературе. Считается, что идея для была подсказана Гоголю Пушкиным, и памяти великого поэта посвящена эта грандиозная панорама ...
Видно стремление Чичикова во что бы то ни стало оправдать себя, однако лишь в одном оправдать себя он не может — его слишком мучают мысли о будущем его детей (которых, кстати, ещё даже и нет).
Таким образом, Гоголь обогащает образ авантюриста Чичикова некоторой «идеальной» чертой — желанием иметь семью и детей, а также заботиться о будущем их счастье и материальном благополучии. Из этого следует, что Чичикова, как и Хлестакова, нельзя назвать одномерным искателем наживы.
Образ Чичикова — это образ авантюриста «со стажем», не слишком масштабного, вовсе не артистичного, расчётливого и опытного. Герой поэмы «Мёртвые души» — это хозяин, приобретатель. Страсть к приобретению в конечном итоге сделала из Чичикова авантюриста, решившегося на масштабную аферу — покупку мёртвых душ.
Вместе с тем, Чичиков, как и другие гоголевские авантюристы, обладает неким арсеналом средств, помогающих достичь поставленной цели. В данном случае, можно отметить, что герой вкрадчив, льстив, может быть (при определённых обстоятельствах) высокомерным, упорным, настойчивым. Чичиков — авантюрист очень многоликий и гибкий. Однако главная его страсть или «задор» — это приобретение, в этой страсти и заключена суть его личности, мотивировка всех поступков.
Н. В. Гоголь
Авантюрист Чичиков способен сосредоточиться на какой-то одной идее, его страсть вполне определена, а значит, с нею можно бороться. Охарактеризовать героя как законченного пошлого человека нельзя, это герой, который имеет некий порок, поддающийся исправлению, искоренению. В целом от порочности избавиться практически невозможно, а вот от определённого порока — вполне реально.
Встреча с губернаторской дочкой является чем-то вроде предвосхищения будущего возрождения прагматичного авантюриста Чичикова. Кажется, не все возвышенные чувства умерли в нём, осталась некоторая «поэзия» в его мыслях.
Вспомним, как же произошла встреча Чичикова с губернаторской дочкой. Ссора с Ноздрёвым, столкновение брички Чичикова со встречной коляской, в целом, неприятные мелочи, дрязги, прозаические и по сути ничтожные — вот что непосредственно предшествовало встрече с прекрасной блондинкой.
Замечателен портрет незнакомки, данный Гоголем: писатель играет на контрасте, тем самым ещё более подчёркивая молодость и свежесть героини: «Одна была уже старуха, другая молоденькая, шестнадцатилетняя, с золотистыми волосами, весьма ловко и мило приглаженными на небольшой головке. Хорошенький овал её круглился как свеженькое яичко, и, подобно ему, белел какою-то прозрачною белизною, когда свежее, только что снесённое оно держится против света в смуглых руках испытующей его ключницы и пропускает сквозь себя лучи сияющего солнца; её тоненькие ушки также сквозили, рдея проникавшим в них светом. При этом испуг в открытых, остановившихся устах, на глазах слёзы — всё это в ней было так мило, что герой наш глядел на неё несколько минут, не обращая никакого внимания на происшедшую кутерьму между лошадьми и кучерами».
Чичиков-рыцарь копейки (по поэме Н. В. Гоголя Мертвые души)
... 2019-02-26 ; просмотров: 1373 ; Образ Чичикова — “Рыцаря копейки” Сочинение. Николай Васильевич Гоголь “Мертвые души” В поэме “Мертвые души” Н. В. Гоголь показал, что старая патриархальная дворянская Россия ... екая исповедь”). Ребят срочно сочинение по литературе на тему “Образ Чичикова – рыцаря копейки” СРОЧНО . ОЧЕНЬ НУЖНО. Ответ В поэме “Мертвые души” Н. В. Гоголь показал, что старая патриархаль
Чичиков повёл себя, казалось бы, крайне не типично для себя: он остолбенел, задумался, что странно для расчётливого и прозаического авантюриста, которым Чичиков и является по своей сути. Тем не менее, едва очнувшись от оцепенения, герой начинает холодно и практично рассуждать об увиденном, причём в рассуждениях его много не просто прозаического, а даже пошлого: «Ведь если, положим, этой девушке да придать тысячонок двести приданого, из неё бы мог выдти очень, очень лакомый кусочек. Это могло бы составить, так сказать, счастье порядочного человека».
Таким образом, все возвышенные устремления Чичикова перекрываются единственной страстью — к приобретению, наживе. Тем не менее, герой почувствовал и подумал то, что было на него непохоже, в частности, безошибочно понял, в чём состоит обаяние прекрасной незнакомки — в свежести, невинности, непосредственности, незатронутости пошлостью жизни.
Е. А. Смирнова
Вторая идея, воплощенная в этом образе, — это романтическое истолкование женской красоты как отблеска высшей, небесной гармонии. С последней и связана пронизанность всех портретов героини светом. Ведь и при вторичной встрече Чичикова с губернаторской дочкой — на балу — «она только одна белела и выходила прозрачною и светлою из мутной и непрозрачной толпы» (VI, 169).
Свет — очень важная категория в системе философского идеализма. Так, в неоплатонической философии Дионисия Ареопагита, на которую опиралась художественная мысль Данте, свет — это источник всего сущего, и картина вселенной, нарисованная в «Божественной комедии», являет собой постепенное нарастание силы света по мере движения героя от низших ее сфер к высшим. Пронизан этим символическим светом в «Комедии» и образ Беатриче, которая, сменив в Чистилище Вергилия, ведет автора-повествователя в царство горнего света, где совершается очищение его души.
Роль губернаторской дочки в задуманном духовном возрождении Чичикова, разумеется, не тождественна роли Беатриче, тем не менее некая принципиальная близость здесь очевидна.
В восьмой главе, на балу у губернатора Чичикову вновь предстоит встретиться с незнакомкой, однако испытанные им ощущения будут ещё более острыми, существенными, важными. Портрет блондинки Гоголь дополняет новыми деталями: «её овально-круглившееся личико, её тоненький, тоненький стан, какой бывает у институтки в первые месяцы после выпуска, её белое, почти простое платьице, легко и ловко обхватившее во всех местах молоденькие стройные члены, которые означались в каких-то чистых линиях. Казалось, она вся походила на какую-то игрушку, отчётливо выточенную из слоновой кости; она только одна белела и выходила прозрачною и светлою из мутной и непрозрачной толпы».
Мы можем угадать знакомые черты и знакомую символику, проницаемость и прозрачность, обилие белого света, словно бы окутывающего героиню. Однако данный, второй портрет более возвышен, что-то здесь уже более тёплое чувствуется. Есть намёк на хрупкость красоты, а также потрясающий контраст между этой чистотой и хрупкостью и окружающей пошлостью и грубостью, примитивностью, мелочностью жизни. Можно заметить, что губернаторская дочка во второй раз является авантюристу Чичикову как богиня — Афродита, выходящая из морской пены.
«Петербургские повести» Н.В. Гоголя: поэтика жанра ...
... формой» (Ю.В.Манн). Между тем обращение к поэтике жанра «Петербургских повестей» в науке имеет локальный характер. В связи с этим в гоголеведении назрела необходимость создания целостного научного ... в работах символистов. Среди работ, посвященных истолкованию сущности религиозно-этических исканий Н.В.Гоголя, думается, следует особо отметить кишу К.Н.Мочульского «Духовный путь Гоголя» ...
Какова же реакция Чичикова? Он «так смешался, что не мог произнести ни одного толкового слова и пробормотал чёрт знает что такое, чего бы уж никак не сказал ни Гремин, ни Звонский, ни Лидин». В этой немоте Чичикова очень много истинного переживания, искреннего чувства. Гоголь значительно обогащает образ прагматичного авантюриста способностью на истинные переживания.
Однако, речь здесь не идёт о любви. Рассказчик постоянно предостерегает читателя от попытки преувеличить силу переживаний Чичикова: «Нельзя сказать, наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви, даже сомнительно, чтобы господа такого рода… способны были к любви… но… при всём том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось, как он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут как будто вдали… Видно, так уж бывает на свете, видно, и Чичиковы, на несколько минут в жизни, обращаются в поэтов; но слово поэт будет уже слишком. По крайней мере, он почувствовал себя совершенно чем-то вроде молодого человека, чуть-чуть не гусаром».
Неожиданно образ Чичикова наполняется новыми и неожиданными деталями: оказывается, он тоже может почувствовать волнение «молодой крови», хотя сам уже совсем не юный, иными словами, герой испытывает необычайно высокое и сильное переживание для своей, в целом, пошлой и прагматичной натуры.
Характерно то, что Чичиков ещё способен видеть красоту, чувствовать её, чувствовать её силу и гармонию, соответственно, перед нами не совсем опошлённый расчётливый авантюрист, а человек, сохранивший ещё в глубине своей прагматичной души некую чуткость и впечатлительность.
Тем не менее, несмотря на благородные мечты о семейном счастье, Чичиков по своей сути так и остаётся авантюристом, считающим, что только интригами возможно завоевать «своё место под солнцем». Скорее всего, полное перерождение героя не представляется возможным, слишком глубоко в нём заложено авантюрное начало, затмевающее собой остатки чуткости и впечатлительности.
Чичиков, обладай он привычными представлениями о жизни, не был бы авантюристом, восходящим к архетипу трикстера. Чичиков — ярко выраженный «реалист» (как тип личности), он принадлежит к типу авантюриста, способствующего деидеализации, превращению мира идеального в реальный, стремящегося к получению реальной выгоды, что очень сближает его с архетипом трикстера, рассмотренного нами ранее.
Заключение , Н. В. Гоголя, Н. В. Гоголя, Н. В. Гоголя
Гоголь переосмысливает традиционную тему западноевропейской новеллы, романа и драмы — тему активности волевого, предприимчивого героя. У Гоголя такой герой не контролирует события, а предприимчивость отнюдь не всегда является залогом успеха — примеры этого мы можем видеть в «Ревизоре», «Мёртвых душах». Таким образом, успех «выпадает на долю людей типа Хлестакова, в которого нет ни ума, ни хитрости, ни даже внушительности фигуры. Его «сила» — лишь в «лиризме хвастни и безоглядности, а больше всего — в полнейшей непреднамеренности поступков, в аморфности воли и психики».
Особое внимание было обращено на то, какими новыми чертами Гоголь обогащает традиционный для мировой литературы образ авантюриста, мошенника, ловкача, плута. Можно сделать вывод о том, что выдвинутая и сформулированная во введении к работе гипотеза подтвердилась.
Гоголь Н. В. Мертвые души, Чичиков у Ноздрева. Роль эпизода
... авантюристами. Ради достижения своих целей они не гнушаются ничем, легко переступают через все нравственные нормы и законы. Кто такие Чичиков и Ноздрев? Павел Иванович Чичиков ... Гоголь Н. В. Мертвые души, Чичиков у Ноздрева. Роль эпизода , Гоголь Н. В. Сочинение по произведению на тему: Чичиков ... Чичиков соглашается, так как надеется купить у него мёртвых душ. Ноздрёв хвастается перед Чичиковым своими ...
Н. В. Гоголь
Каждый гоголевский авантюрист — это своего рода уникум, попадающий в обстоятельства, которые в конечном итоге либо оборачиваются выгодой для авантюриста, либо наоборот — полным фиаско. Авантюрист у Гоголя — это невольная жертва «миражной жизни», игрушка в руках капризной судьбы и фортуны. Сегодня, как в случае с Хлестаковым, фортуна улыбается, а завтра — кто знает, как получится (яркий пример — Ихарев, обманутый более «масштабным» мошенником Утешительным).
Миражная жизнь — это чередование разных уровней «игры», кто на сегодняшний день сумеет «сыграть» более ловко и хитро — побеждает.
В случае с Хлестаковым сила авантюриста заключена в его гениальной глупости, пошлости, тривиальности, «колоссальной» убогости его воображения и, конечно же, потрясающем артистизме. Всё это вкупе сообщает поступкам Хлестакова потрясающую непреднамеренность, способную сбить с толку даже опытного мошенника.
В образе Хлестакова Гоголь представляет нам целое и новое, открытое самим писателем, явление жизни — хлестаковщину. Хлестаков — это вечный тип авантюриста «поневоле», способного виртуозно использовать сложившиеся обстоятельства, выдать себя за нечто, будучи ничем. По воле этих самых обстоятельств, обусловленных социальными и историческими причинами, герой становится виновником всеобщего обмана, при этом никого и не обманывая. Просто, обладая природным артистизмом, Хлестаков блестяще играет роль ревизора, играет, импровизируя, поскольку заранее к исполнению этой роли он не готовился. Более того, можно с уверенностью сказать, что Хлестаков даже и сам не понимает, что играет, настолько сильно выражена в нём артистическая натура. Важно заметить, что именно артистизм в значительной степени обогащает образ Хлестакова, сообщая ему рельефность и многогранность, некоторую гротескность.
Гоголь показывает, что сами социальные и исторические условия и жизненные обстоятельства порой делают из людей авантюристов и мошенников. Ведь не будь бюрократическая система настолько прогнившей, не будь этого вечного и жуткого всеобщего страха перед разного рода ревизиями, — и Хлестакову нечем было бы «поживиться», попал бы он в этот городок, а затем просто поехал бы дальше. Таким образом, социальная среда порождает авантюриста, предоставляет ему богатые возможности для проявления своего «таланта» плута и мошенника, готовит почву для аферы.
Наконец, важно заметить, что у Гоголя образ авантюриста Хлестакова приобретает социально-психологическую обусловленность. И в этом новаторство великого писателя в разработке вечного архетипического образа авантюриста.
Комедия «Игроки» является концентрацией самых разных формально-содержательных элементов, связанных с этой темой. В основе интриги — анекдот об обманутом обманщике, персонажи — профессиональные карточные игроки, считающие или называющие себя плутами и шулерами. Можно отметить, что в комедии представлены образы прирождённых авантюристов, имеющих чёткие цели, знающих, какими путями возможно этих целей добиться.
У героев комедии «Игроки» нет способности врать чистосердечно, поступать непреднамеренно, фантазировать с блестящим артистизмом. Для этих авантюристов мошенничество и обман — это ремесло, искусство, к которому мало иметь природную склонность, необходимо ещё к плутовскому «таланту» прибавить годы усиленного труда.
Над чем смеется и грустит Гоголь в «Мертвых душах»
... поэма «Мертвые души», написанная в 1842 г. Автор широко использует в своём произведении сатирические изобразительные средства. Над чем смеётся Гоголь в поэме «Мёртвые души»? Во-первых, в поэме Гоголя «Мёртвые души» присутствует ирония в ... 1905 и 1917 годов Над чем смеётся Н.В.Гоголь в поэме «Мёртвые души?» Над чем смеётся Гоголь в поэме «Мёртвые души»? Писать лучше смеясь, чем со слезами, ибо смех ...
Гоголь представляет нам целый мир авантюристов, это также «миражный мир», в котором, тем не менее, действуют жёсткие законы выживания — побеждает тот, что «играет» на более высоком уровне, тот, кто способен просчитать ситуацию на несколько шагов вперёд, тот, что коварнее и хитрее. Таким, самым-самым искусным мошенником — авантюристом оказывается Утешительный, именно его уровень «игры» оказывается выше уровня Ихарева, соответственно, за ним и победа. Каждый из представленных уровней игры отличается от предыдущего всё большей долей жульничества и отступления от правил. Победу в этой схватке искусных авантюристов неизбежно одерживает тот, кто, принимая условия соперника, в то же время ведёт игру более изобретательную, хитроумную и, без сомнения, намного более коварную. Вместе с тем, становится понятно, что высшего уровня «игры» не существует, соответственно, всегда найдётся тот, что окажется ещё более коварным, хитрым и изобретательным. Всегда можно оказаться обманутым ещё большим мошенником.
В финале пьесы у Ихарева появляется мысль о том, что именно непреднамеренность и глупость, свойственные, кстати, Хлестакову, могут куда более выгодно обернуться для человека, чем ловко и, что самое главное, ЗАРАНЕЕ продуманная афера. Жизнь для авантюриста — это череда возможностей, а используешь ты их или нет — зависит от способности обыграть ситуацию, подыграть людям, оправдать их ожидания. Иными словами, авантюрист может реализоваться только в том случае, если обладает артистическим талантом. Наверное, поэтому почти все гоголевские авантюристы — хотя бы немного артистические натуры.
Образ Чичикова, несомненно, очень сложен. Это, безусловно, опытный и прагматичный авантюрист, имеющий ярко выраженный порок — страсть к приобретению и наживе. Вместе с тем, Чичиков, как и другие гоголевские авантюристы, обладает неким арсеналом средств, помогающих достичь поставленной цели. В данном случае, можно отметить, что герой вкрадчив, льстив, может быть (при определённых обстоятельствах) высокомерным, упорным, настойчивым. Чичиков — авантюрист очень многоликий и гибкий, однако не обладающий артистизмом, присущим Хлестакову. Тем не менее, Гоголь и этот образ обогащает «идеальной» чертой — мечтой иметь семью и детей, заботиться о них.
Н. В. Гоголь
В заключение важно заметить, что гоголевские авантюристы во многом уникальны, так как в них удивительным образом сочетаются «низкое» и «высокое», социально-психологическая типизация с вечными архетипическими началами, при этом, нельзя забывать и о наличии у гоголевских авантюристов индивидуально-характерных черт, которые придают их образам ещё большую сложность и противоречивость. Генерировав архетипические и «литературные» истоки типа авантюриста, Гоголь придал им социально-типическое наполнение и психологическую достоверность. Подробное рассмотрение генезиса, механизмов «памяти жанра» (М.Бахтин) (в нашем случае — авантюрного — А.П.), соотнесение гоголевских авантюристов с контекстом литературной эпохи (где, конечно, существовали сходные образы-типы) и дальнейшая работа над поэтикой образа авантюриста у Гоголя может быть предметом дальнейшего исследования.
Список литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/referat/gogolrevizor/
Бахтин
М. М. Рабле
и Гоголь.//Бахтин
М. М. Вопросы
литературы и эстетики: Исследования разных лет. — М., 1975.
М. М. Формы
М. М. Эстетика, В. В. Гоголь, Н. В. Гоголь
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006.
Н. В. Мёртвые
Е. М. Становление
01.01 / Моск. пед. гос. ун-т.- Нижний Новгород, 2006.
О. Л. Жанровые, А. Н. Марковой, С. В. Конкурирующие, А. Н. Николюкина, Ю. М. Пушкин
Лотман Ю.М. О «реализме» Гоголя // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. II. Новая серия. Тарту, 1996.
Ю. В. Постигая, Ю. В. Поэтика
Манн Ю.В. В поисках живой души: «Мёртвые души». — М., 1984.
Е. М. Культурный
2. — М., 1982.
Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. — М., 1994.
Мирский Д. Реализм // Литературная энциклопедия: В 11 т. — М., 1929—1939. Т. 9. — М.: ОГИЗ РСФСР, 1935.
- Стб. 548—576.
Д. П. Сатира
Октябрь. № 8, 1960.
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009.
Е. Г. Своеобразие, В. Ф. Творчество
В. В. Мысли
Е. А. Поэма
Б. В. Расшифрованный, Н. В. Гоголь, Л. Е. Русская, Н. Д. Авантюрная, Н. Д. Авантюрное, Д. Н. Ушакова, Г. М. Пушкин, В. Е. Теория
В. В. Афера
Эйхенбаум Б. Как сделана «Шинель» Гоголя // Эйхенбаум Б. О прозе: Сб. ст. /
Сост. и подгот. текста И. Ямпольского. —
Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1969.
К. Г. Психология
Babcock-Abrahams B. A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered // Journal of the Folklore Institute. 1975. V.
11. 1. 3.
Интернет-ресурсы
Н. В. Приложения
http://az.lib.ru/
Н. В. Игроки, Н. В. Ревизор, М. М. Христианство
И. П. Гоголь
И. П. Гоголь
О. Б. История
http://www.infoliolib.info/
Ю. В. Манном
Н. В. Гоголь
http://www.gogol.ru/
Перемышлев Е. Приключенческая литература.//Энциклопедия «Кругосвет». //www.krugosvet.ru
Толковые словари русского языка./Электронный ресурс//
http://slovari.yandex.ru/
Ю. Н. Достоевский
http://az.lib.ru/
С. И. Авантюрная
http://magazines.russ.ru/
К. Г. Архетип
Д. Н. Ушакова
Толковые словари русского языка./Электронный ресурс//
http://slovari.yandex.ru/
В. В. Мысли
В. В. Мысли
См.: Белый А. Гоголь./А. Белый//Весы. № 4, 1909.
Статья напечатана: Анненский Ин. Эстетика мёртвых душ./Ин. Анненский//Аполлон. № 8, 1911.
Этюд напечатан в сборнике «Поэтика» (1918 г.).
См.: Эйхенбаум Б. Как сделана «Шинель» Гоголя // Эйхенбаум Б. О прозе: Сб. ст. / Сост. и подгот. текста И.
Ямпольского. — Л.: Худож. лит. Ленингр.
отд-ние, 1969. С. 311
Там же. С. 309−310.
Ю. Н. Достоевский
http://az.lib.ru/
В. Ф. Творчество
Ф. Гоголь, Достоевский. Исследования. ;
- М., 1982. С. 12−23.
М. М. Рабле
М. М. Рабле
М. М. Рабле
Д. П. Сатира
Золотусский И. Гоголь — не Свифт, а Сервантес./Сайт о Гоголе: Великий русский писатель//
Там же.
Ю. В. Манном
Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика
Лотман Ю.М. О «реализме» Гоголя // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. II. Новая серия. Тарту, 1996. С. 11−35.
Е. Г. Своеобразие, Е. Г. Своеобразие, К. Г. Архетип
Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. — М., 1994.
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006.
А. Н. Николюкина, Е. М. Становление
01.01 / Моск. пед. гос. ун-т.- Нижний Новгород, 2006.
К. Г. Психология, К. Г. Психология
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006. C. 359.
Е. М. Культурный
2. -М., 1982. С. 25−28.
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006. C. 359.
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006. C. 359−360.
Babcock-Abrahams B. A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered // Journal of the Folklore Institute. 1975. V.
11. 1. 3. Р. 147
Там же.
Гаврилов Д.А. К определению Трикстера и его значимости в социо-культурной реальности.// Первая Всеросcийская научная конференция «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. — Омск, 2006. C. 361−362.
Мелетинский Е. М., Н. Д. Авантюрная
М. М. Формы
Н. Д. Авантюрная, Н. Д. Авантюрная, М. М. Эстетика, В. Е. Теория, М. М. Вопросы, А. Н. Николюкина, С. И. Авантюрная
http://magazines.russ.ru/
А. Н. Николюкина, А. Н. Николюкина, А. Н. Николюкина, С. В. Конкурирующие, О. Б. История
http://www.infoliolib.info/
О. Б. История
http://www.infoliolib.info/
Л. Е. Русская, В. Е. Теория, Мелетинский Е. М., В. Е. Теория, М. М. Эстетика, В. Е. Теория, Н. Д. Авантюрное, Н. Д. Авантюрное, Н. Д. Авантюрное, Н. Д. Авантюрное, Ю. М. Пушкин
Там же. С. 805.
А. Н. Марковой
Мирский Д. Реализм // Литературная энциклопедия: В 11 т. — М., 1929—1939. Т. 9. —
М.: ОГИЗ РСФСР, 1935. — Стб. 548—576.
М. М. Христианство
И. П. Гоголь
И. П. Гоголь
Ю. В. Поэтика, Н. В. Гоголь
Там же. С. 8
Б. В. Расшифрованный, Б. В. Расшифрованный, Б. В. Расшифрованный, Воропаев В. А., Ю. В. Постигая, Н. В. Ревизор, Ю. В. Постигая, Ю. В. Постигая
См.: Октябрь. № 8, 1960. С. 210−211
Н. В. Ревизор, Ю. В. Постигая, Н. В. Приложения
http://az.lib.ru/
Ю. В. Постигая, Ю. В. Постигая
Там же.
Ю. В. Постигая, Е. Г. Своеобразие, Н. В. Игроки
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 10.
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 48
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 12.
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 50.
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 52.
Падерина Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя. — М., 2009. С. 73.
Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Ю. В. Поэтика, Н. В. Игроки, Ю. В. Поэтика, Н. В. Гоголь
http://www.gogol.ru/
Н. В. Гоголь
http://www.gogol.ru/
Манн Ю.В. В поисках живой души: «Мёртвые души». — М., 1984. С. 7
В. В. Афера
Н. В. Мёртвые
Ю. В. Постигая
Н. В. Мёртвые
Н. В. Мёртвые
Н. В. Мёртвые
Е. А. Поэма
Н. В. Мёртвые
Н. В. Мёртвые
Н. В. Мёртвые
