Среди пьес Вильяма Шекспира “Гамлет” — одна из самых известных. Героем этой драмы вдохновлялись поэты и композиторы, философы и политические деятели.
Огромный круг философских и этических вопросов переплетается в трагедии с вопросами общественными и политическими, характеризующими неповторимую грань XVI и XVII веков.
Шекспировский герой стал пламенным выразителем тех новых взглядов, которые принесла с собой эпоха Возрождения, когда передовые умы человечества стремились восстановить не только утраченное за тысячелетие средневековья понимание искусства древнего мира, но и доверие человека к собственным силам без упований на милости и помощь неба.
Общественная мысль, литература, искусство эпохи Возрождения решительно отбросили средневековые догмы о необходимости ежечасного смирения духа и плоти, отрешенности от всего реального, покорного ожидания того часа, когда человек перейдет в «потусторонний мир», и обратились к человеку с его мыслями, чувствами и страстями, к его земной жизни с ее радостями и страданиями.
Трагедия “Гамлет” – “зеркало”, “летопись века”. В ней отпечаток времени, в которое не только отдельные личности – целые народы оказались как бы между молотом и наковальней: позади, да и в настоящем, — феодальные отношения, уже в настоящем и впереди – буржуазные отношения; там – суеверие, фанатизм, здесь – вольнодумство, но и всемогущество золота. Общество стало гораздо богаче, но и нищеты стало больше; индивиду куда свободнее, но и произволу стало вольготней.
Государство, в котором живет, изнывая от язв его и пороков, принц Датский, это вымышленная Дания. Писал же Шекспир о современной ему Англии. Все в его пьесе – герои, мысли, проблемы, характеры – принадлежит обществу, в котором жил Шекспир.
II. Гамлет – выразитель взглядов и идей эпохи Возрождения.
Шекспир вступил в новый XVII век как зрелый и овеянный славой художник. Началось последнее десятилетие его творчества.
Художник с огромной силой выражает мысли и настроения передовых людей своего времени, он создает цикл своих великих трагедий.
По мысли Шекспира природа человека неотрывна от добра. И истоки трагедии писатель видит в расхождении природы человека и его поведения. Этот конфликт Шекспир наиболее полно и ярко показал в одной из самых своих значительных трагедий “Гамлет”.
Мое отношение к Гамлету ( по трагедии «Гамлет» Шекспира)
... если это является определяющим моментом целого общества. Также читают: Картинка к сочинению По произведению Гамлет Шекспира Популярные сегодня темы Воспоминания о беззаботном детстве появляются вовремя чтения ... человек, или актёра, который, читая монолог о Гекубе, так проникся «вымышленной страстью», что «весь стал бледен», между тем как он, Гамлет, словно трус, «отводит словами душу». Мысль Гамлета ...
Каждое время по-новому переживало ситуации и проблемы этой трагедии. В течении почти четырех веков она служила человечеству зеркалом, в котором каждое поколение рассматривало свое лицо. И всякий раз это лицо было иным. Сохраняя свой строгий костюм, датский принц представал то пылким, то вялым, то гуманным, то холодным. Почему?
Гамлет — не узко-бытовой образ, но характер, наполненный огромным философским и жизненным содержанием. В образе Гамлета с определенной силой выражено то состояние, которое было типично для множества людей шекспировской эпохи.
Понять героя любой драмы можно исходя из логики самой драмы. Не то с Гамлетом. Недаром другие персонажи трагедии сравнивают Гамлета сегодня с Гамлетом вчерашним. Вот таким вспоминает прежнего Гамлета Офелия: “Взор вельможи, меч солдата, язык ученого”1 .
Для принца пороки двора — концентрация нравов всей парадной, официальной жизни государства, и
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.197. он так измучен, так раздражен, что едва боковым зрением улавливает другую его сторону. Как принц, Гамлет хорошо знает, чего стоят так называемые «высокие» звания и почести, за которыми всегда срываются случайности рождения или прихоти властелина. Гамлет несет в себе луч великой надежды – горячий интерес к будущему человечества. Последнее его желание – сохранить свое “раненое имя” в памяти потомства, и, когда Горацио намеревается допить остаток яда из кубка, чтобы умереть вслед за другом
Гамлет молит его не делать это. Отныне долг Горацио –рассказать людям о том, что произошло с Гамлетом и почему он так страдал.
У Гамлета глубокий и подвижный ум — все схватывает на лету. В аристократической среде держится он непринужденно, отлично зная все винтики и механизм ее этикета, к простым людям не подделывается и не проявляет никакого высокомерия. Не только серьезным своим речам, даже каламбурам, шуткам, остротам всегда придает он глубокомысленный поворот, вследствие чего они кажутся одновременно и доходчивыми, и замысловатыми. Оставаясь наедине с самим собой, Гамлет как бы импровизирует; его раздумья не перепевы общих истин обихода житейского, а самобытные, давно выстраданные и вот здесь, сейчас родившиеся, не успевшие остыть, превратиться в сухие умозаключения. Благочестия в нем ни на йоту, хотя по старинке он верит, что «душа бессмертна», что существуют овеянные небом «благочестивые духи» и «дышащие гиеной проклятые» духи. Он далек от самодовольства, не считает, что все им уже познано — напротив, в окружающем его мире, уверен он, бесконечно много еще неразгаданных тайн. Доверчивый к людям, Гамлет ждет от них откровенности и прямоты, но что поделать, эти душевные качества встречаются крайне редко. Иногда он играет своим остроумием, мастерски пародирует напыщенную манеру своих собеседников и делает это так, что ее плутоватая функция сразу выплывает наружу.
Думает Гамлет не по чужой указке. Физически он — как в железных тисках, во дворце ему — как в тюрьме, единственная его опора против всего света — независимость суждений.
«Вялодушный дурень»1 ! Многократные укоры Гамлета самому себе — симптомы разобщенности мысли и воли.
Проблемы интерпретации трагедии У. Шекспира «Гамлет»
... из введения, трех глав, заключения, списка литературы. ГЛАВА I . Сюжет и история создания трагедии В. Шекспира «Гамлет» «Гамлет» стоит особняком даже в гениальном наследии Шекспира. Главный герой пьесы – человек ...
“Трусами нас делает раздумье…”2 Между тем вялость и трусость не в натуре Гамлета. Вспомним, перед дуэлью с Лаэртом Гамлет страшит его, говоря: “Хоть я не желчен и не опрометчив, но нечто есть опасное во мне, чего мудрей стеречься. Руки прочь!”3 . Что Гамлет отважен, он докажет на пути в Англию, когда на его корабль нападут пираты. С обнаженной шпагой в руке, он перескочит на палубу разбойничьего судна и будет сражаться один против целого экипажа.
Неудивительно, ведь Гамлет – “человек судьбы”, к нему сам “рок взывает”, его не страшат никакие предвестия, он полон отваги — поистине “Немейский лев”. Да и от мщения за отца Гамлет вовсе не уклоняется: безжалостен ко всем, кого считает виновным. Непреклонность, целостность, пластичность — черты подлинно героического характера, и как раз эти черты в Гамлете полностью отсутствуют.
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.190;
2 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.195;
3 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.263.
“Из жалости я должен быть жесток”1 , — требует от самого себя Гамлет, когда обвинят свою мать в утрате женского достоинства.
Бывает, что Гамлет теряет над собой контроль, становится невменяем и, подобно врачу, сам себе ставит диагноз: “Я наказан мучительным недугом”2 . Лицо Гамлета – то холодная застывшая маска, то по нему скользят гримасы, улыбкой же оно никогда не озаряется.
Саркастические, даже грубые каламбуры Гамлета унизительны для тех, кому они адресованы. Веселых, безобидных каламбуров от Гамлета ждать нечего. Притом он самобытен, “не дудка в пальцах у Фортуны”, из уст его не вылетают стертые, банальные, ходячие словечки, даже грубости его неповторимы.
Гамлет последовательно осознает свою трагедию и ведет борьбу не вслепую, а отчетливо представляя себе, какой перед ним противник.
Герой Шекспира дан крупным планом. Масштаб личности Гамлета возрастает оттого, что не одно созерцание всеобъемлющего зла характеризует героя, но также единоборство с порочным миром.
Они обусловили трагедию Гамлета., Гамлет, видно, не освобожден от суеверий, что, в частности, подтверждается его нежеланием убить
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.220;
2 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.264.
Клавдия во время молитвы. Но было бы ошибкой искать религиозные мотивы в трагедии Гамлета. Гораздо ближе мы подойдем к истине, если сосредоточим свое внимание на другом. Жизнь стала такой невыносимой, что для умного, честного и бескорыстного Гамлета земное существование теряет смысл.
Благодаря некоторым “отвлекающим” эпизодам углубляется образ Гамлета, его человечность становится не столь суровой, как в тех сценах, где он борется. Теплота души, вдохновение художника, рассчитывающего на взаимопонимание, — таковы те новые штрихи, которые появляются в портрете, когда Шекспир показывает Гамлета, беседующего с актерами.
Образ Гамлета в трагедии У. Шекспира «Гамлет
... окружение. Клавдий — убийца, вор, «король из пестрых тряпок». С самого начала трагедии мы видим Гамлета потрясенным. Чем дальше развивается действие, тем явственнее становится душевный разлад, переживаемый ... Можно сказать, что трагедия Гамлета — это трагедия познания человеком зла. До поры до времени существование героя было безмятежным. Он жил в семье, озаренной взаимной любовью родителей и сам ...
О целеустремленности Шекспира свидетельствует одна важная деталь в построении образа Гамлета. Принц датский после смерти отца имеет право на престол, он достиг совершеннолетия (правда, не совсем ясно сколько ему лет).
Никакие ссылки на незрелость не могли бы оправдать узурпацию престола Клавдием. Но Гамлет ни разу не заявляет о своих правах, он не стремится сесть на трон. Включи Шекспир этот мотив в трагедию, она бы потеряла многое, прежде всего не столь отчетливо бы выявлялась социальная сущность борьбы Гамлета. Когда Горацио говорит об умершем монархе, что это “истый был король”1 , Гамлет уточняет: “Он человек был, человек во всем”. Вот истинная мера всех вещей, высший критерий для Гамлета. Сколько границ в этом сложном образе?
Он непримиримо враждебен к Клавдию. Он по-дружески расположен к актерам. Он грубоват в общении с Офелией. Он обходителен с Горацио. Он сомневается в себе. Он действует решительно и быстро. Он остроумен. Он умело владеет шпагой. Он боится божьей кары. Он богохульствует. Он
1 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр.398.
обличает свою мать и любит ее. Он равнодушен к престолонаследию. Он с гордостью вспоминает отца-короля. Он много думает. Он не может и не хочет сдержать свою ненависть. Вся эта богатейшая гамма меняющихся красок воспроизводит величие человеческой личности, подчинена раскрытию трагедии человека.
Трагедию о Гамлете все единогласно считают загадочной. Всем кажется, что она отличается от остальных трагедий самого Шекспира и других авторов прежде всего тем, что непременно вызывает некоторое непонимание и удивление зрителя.
Трагедия может совершать невероятные эффекты с нашими чувствами, она заставляет их постоянно превращаться в противоположные, обманываться в своих ожиданиях, наталкиваться на противоречия, раздваиваться; и когда мы переживаем “Гамлета”, нам кажется, что мы пережили тысячи человеческих жизней в один вечер, и точно – мы успели почувствовать больше, чем в целые годы нашей обычной жизни. И когда мы вместе с героем начинаем чувствовать, что он более не принадлежит себе, что он делает не то, что он делать был бы должен, — тогда именно трагедия вступает в свою силу. Замечательно выражает это Гамлет, когда в письме к Офелии клянется ей в вечной любви до тех пор, пока “эта машина” принадлежит ему. Русские переводчики обыкновенно передают слово “машина” словом “тело”, не понимая, что в этом слове самая суть трагедии (в переводе Б. Пастернака: “Твой навеки, драгоценнейшая, пока цела эта машина”1 ).
Самое ужасное в сознании эпохи было то, что перерождался объект ее самой глубокой веры –
1 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр.426.
Человек. Вместе с этим сознанием приходила боязнь поступка, действия, ибо с каждым шагом человек все далее продвигался в глубь несовершенного мира, становился причастным его несовершенствам: «Так всех нас в трусов превращает мысль…” 1
Завершая второй акт, Гамлет, наконец, произнесет нужное слово и как будто в нужном тоне – в монологе после сцены с актерами, согласившимися сыграть пред королем-узурпатором изобличающую его пьесу. Для полноты сходства событий, с убийством его отца Гамлет допишет несколько строк, и “мышеловка” будет готова. Договорившись об ее исполнении, Гамлет остается один, вспоминает актера, читавшего ему монолог, восхищен сыгранной тем страстью, хотя, казалось бы “что он Гекубе? Что ему Гекуба?”2 . Но это – достойный пример для подражания ему, Гамлету, имеющему действительный повод потрясти небо и землю. Он же молчит, когда ему следует воскликнуть: “О мщенье! ”3
Трагедия человека в тоталитарном государстве
... правитель, сколь бы безжалостны они ни были, не могут уничтожить искусство. Трагедия человека в тоталитарном государстве: сочинение Имя Александра Исаевича Солженицына, долгое время бывшее под запретом, теперь по ... большее: победить ложь! Солженицын и был таким писателем который победил ложь. Человек в тоталитарном государстве (по повести А. И. Солженицына “Один день Ивана Денисовича”) Закурим, ...
Гамлет вырвал, наконец, у себя это слово, чтобы тут же одуматься и одернуть себя: “Ну и осел я, нечего сказать”.
Гамлет откровенно идет на разрыв с ролью трагического героя, не умея и, как оказывается, не желая выступить привычным публике героем-мстителем.
1 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр. 447;
2 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр. 443;
3 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр. 443.
Тем более что эту роль есть, кому сыграть. Показать ее в исполнении сможет актер, участвующий в “мышеловке”, а непосредственно воплотить – Лаэрт, Фортинбрас… Гамлет готов восхититься их решимостью, их чувством чести, но не может не ощущать бессмысленность их деяний: “Двух тысяч душ, десятков тысяч денег / Не жалко за какой-то сена клок!”1 . Так Гамлет отзывается на поход Фортинбраса в Польшу.
На этом героическом фоне отчетливее проступает бездеятельность самого Гамлета, диагноз которой ставят уже два столетия: слаб, нерешителен, подавлен обстоятельствами, наконец, болен.
Иными словами, такова божественная справедливость, воплощенная мировым законом бытия, который может быть подорван: если кому-то причинено зло, значит, зло причинено всем, зло проникло в мир. В акте мщения восстанавливается гармония. Отказавшийся от мести выступает соучастником ее уничтожения.
Таков закон, от которого дерзает отступить Гамлет. Шекспир и зрители его эпохи, безусловно, понимали, от чего он отступил в своей медлительности. И сам Гамлет хорошо знает роль мстителя, которую он никак на себя не примет.
Гамлет знает, для чего он рожден, но найдет ли он силы исполнить свое предназначение? И вопрос этот относится не к его человеческим качествам: силен он или слаб, вял или решителен. Всей трагедией подразумевается вопрос не о том, каков Гамлет, а о том, каково его место в мире. Это предмет трудного раздумья, его смутных догадок.
первым героем мировой литературы, пережившим трагедию
1 Шекспир В. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр. 487.
отчуждения и одиночества,
Катастрофично отчуждение Гамлета, нарастающее по ходу действия. Довершается его разрыв с прежде близкими людьми, с прежним собой, со всем миром представлений, в котором он жил, с прежней верой… Смерть отца потрясла его и породила подозрения. Поспешный брак матери положил начало его разочарованию в человеке и, особенно – в женщине, разрушил его собственную любовь.
Любил ли Гамлет Офелию? Любила ли она его? Этот вопрос постоянно возникает при прочтении трагедии, но не имеет ответа в ее сюжете, в котором отношения героев не строятся как любовные. Они сказываются иными мотивами: отцовским запретом Офелии принимать сердечные излияния Гамлета и ее повиновением родительской воле; любовным отчаянием Гамлета, подсказанным его ролью сумасшедшего; подлинным безумием Офелии, сквозь которое словами песен прорываются воспоминания о том, что было, или о том, что не было между ними. Если любовь Офелии и Гамлета существует, то лишь прекрасная и невоплощенная возможность, намеченная до начала сюжета и уничтоженная в нем.
Конфликт и герой в трагедии У. Шекспира ‘Гамлет’
... играет важную роль и в его трагедии, тем не менее, ... установила типичные приемы трагедии мести, которые повторяются в ряде драматических произведений эпохи, включая «Гамлета». Однако в своей трактовке сюжета Шекспир намного расширил его рамки. Хотя вопрос о мести ...
Офелия не разбивает круг трагического одиночества Гамлета, напротив, дает ему острее почувствовать это одиночество: ее превращают в послушное орудие интриги и делают опасной приманкой, на которую принца пытаются поймать. Судьба Офелии не менее трагична, чем судьба Гамлета, и еще более трогательна, но каждый из них отдельно встречает свою судьбу и переживает свою трагедию.
Офелии не дано понять, что Гамлет – человек философской мысли, что в страданиях мысли, правдивой, требовательной, бескомпромиссной, — жребий Гамлета, что гамлетовское “я обвиняю” передает невыносимость его положения в конкретном мире, где извращены все понятия, чувства, связи, где кажется ему, что время остановилось и “так есть, так будет” вечно.
Отчужденный от семьи, от любви, Гамлет теряет веру и в дружбу, преданный Розенкранцем и Гильденстерном. Их он отправляет на смерть, которая была уготовлена ему при их, пусть невольном, содействии. Все время казнящий себя за бездеятельность, Гамлет успевает немало совершить в трагедии.
Говорят даже о двух Гамлетах: Гамлете действия и Гамлете монологов, весьма между собой различных. Колеблющийся и размышляющий – второй; над первым же еще сохраняет власть инерция общепринятого, инерция самой жизни. И даже инерция собственного характера, как мы можем судить, по своей природе отнюдь не слабого, решительного во всем, пока дело не касается главного решения – мстить. Гамлет – просветившийся в гуманизме человек, которому ради выяснения истины приходится совершить шаг назад, к средневековым понятиям о “совести” и “стране, откуда никто не возвращался”. “Совесть”, как и гуманизм, стала современным для нас словом, изменив, расширив свое изначальное содержание. Нам уже очень трудно представить себе, как то же слово воспринималось шекспировской аудиторией, обозначая для нее прежде всего страх перед загробным наказанием за свои земные поступки, тот самый страх, от которого новое сознание стремилось освободиться. К людям народа влечет душу Гамлета, к Гамлету – их души, “к нему пристрастна буйная толпа”1 , но это их взаимное тяготение не приводит к их соединению. Трагедия Гамлета – это и трагедия народа.
Задумываясь о смысле человеческого
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.224.
существования, Гамлет произносит самый волнующий и глубокий из своих монологов, первые слова которого давно уже стали крылатым выражением: “Быть или не быть, вот в чем вопрос”1 . Этот монолог содержит целый клубок вопросов. Тут загадка “безвестного края, откуда нет возврата земным скитальцам”, и многое другое. Но главное – выбор поведения в жизни. Быть может, “покорятся пращам и стрелам яростной судьбы?” – спрашивает себя Гамлет. “Иль, ополчась на море смут, сразить их противоборством?”. Вот выход, в самом деле, героический. Не для того же создан человек “с мыслью столь обширной, глядящей и вперед и вспять”2 , чтобы “богоподобный разум… праздно плесневел”!
«Вечный образ» Гамлета и его интерпретацию в контексте ...
... в теорию вечных образов может стать рассмотрение различных аспектов образа Гамлета в трагедии У. Шекспира, его интерпретаций ... А. Венгерова по подготовке публикации полного собрания сочинений Шекспира, вышедшего в издательстве Брокгауз - Ефрон. Среди ... понятие «вечного образа» в литературоведческой науке на примере образа Гамлета; пронаблюдать, как проходило осмысление образа Гамлета в русской ...
Гамлета чаще влечет к философским раздумьям, но уж если судьба вручила ему титаническую миссию восстановить нравственное здоровье рода человеческого, навсегда избавить людей от подлости и негодяйства, Гамлет от этой миссии не отказывается. После этого не слабохарактерностью Гамлета объяснять надо его метания, колебания, умственные и эмоциональные тупики, а историческими условиями, когда народные бунты кончались поражением. Слиться с народом – ни в его борьбе, ни в его временной покорности – Гамлет не мог.
Гамлет несет в себе луч великой надежды – горячий интерес к будущему человечества. Последнее его желание – сохранить свое “раненое имя” в памяти потомства, и, когда Горацио намеревается допить остаток яда из кубка, чтобы умереть вслед за другом, Гамлет молит его не делать это. Отныне долг Горацио –рассказать людям о том, что произошло с Гамлетом и почему он так страдал.
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.194;
2 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.229.
Гамлет молит его не делать это. Отныне долг Горацио –рассказать людям о том, что произошло с Гамлетом и почему он так страдал.
Трагичен ли образ Гамлета? Ведь так часто это оспаривается. Спрашивают, разве Гамлет не падает духом от малейшей неудачи, разве не растрачивается впустую весь его пыл, не попадают удары его мимо цели? Да, но это потому, что хочется ему большего, чем он в состоянии выполнить, и потому отвага его растрачивается впустую. Ведь самое страшное в трагедии Гамлета – не столько преступление Клавдия, сколько то, что в Дании за короткое время свыклись с деспотизмом и рабством, грубой силой и тупым послушанием, подлостью и трусостью. Самое страшное в том, что свершившееся злодейство теперь предано забвению теми, кто знает обстоятельства смерти короля. Вот пред чем в ужасе Гамлет.
Прежде чем совершить злое дело, человек ждет, пока у него “совесть” утихомирится, пройдет, словно немочь. У кого-то пройдет. У Гамлета — нет, и в этом его трагедия. Не в том, разумеется, что Гамлет не хочет и не может стать бессовестным в понятиях нашей, нынешней нравственности. Трагедия в том, что ничего другого, кроме вроде бы раз и навсегда отринутой зависимости от потустороннего, нечеловеческого авторитета, он не находит для опоры и действия, для того, чтобы поставить на место “вывихнутые суставы” эпохи. Одну эпоху ему приходится судить по нормам другой, уже ушедшей эпохи, а это, по Шекспиру, немыслимо.
Гамлет не раз на протяжении песни имел возможность покарать Клавдия. Почему, например, он не наносит удар, когда Клавдий молится в одиночестве? Потому, установили исследователи, что в таком случае, согласно древним поверьям, душа убитого отправилась бы прямо в рай, а Гамлету необходимо отправить ее в ад. Будь на месте Гамлета Лаэрт, он бы не упустил случая. “Оба света для меня презренны”1 , — говорит он. Для Гамлета – не презренны, и в этом трагизм его положения. Психологическая раздвоенность гамлетовского характера носит исторический характер: ее причина – двойственное состояние “современника”, в сознании которого вдруг заговорили голоса и стали действовать силы других времен.
Пишем по трагедии Шекспира «Гамлет»
... В этом есть трагедия самого принца. svetlana Ребята! В начале сочинения обязательно пишите тему, полностью, так, как она мною сформулирована. Дмитрий Пустовалов Я – Гамлет Если человек слышит фамилию Уильям Шекспир, ... может быть тот факт, что умирающий Гамлет отговаривает своего друга Горацио, который разделил все горькие и радостные моменты вместе с Гамлетом, и хотел уже отправиться на тот ...
Как бы ни были популярны другие пьесы, ни одна не может соперничать с “Гамлетом”, в котором человек современной эпохи впервые узнавал себя и свои проблемы.
1 Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии, собр. в 2-х томах, т.II — М., Рипод классик, 2001, стр.235.
III. Литературная полемика вокруг образа Гамлета
Количество интерпретаций всей трагедии и особенно характера ее главного героя огромно. Исходной точкой для непрекращающейся и по сей день полемики, стало суждение, высказанное героями романа Гете “Годы учения Вильгельма Мейстера”, где прозвучала мысль о том, что Шекспир хотел показать “великое деяние, тяготеющее над душой, которой порой такое деяние не по силам… здесь дуб посажен в драгоценный сосуд, которому назначение было лелеять в своем лоне только нежные цветы…”1 . С Белинским согласились в том, что Гамлет – образ, имеющий всеобщее значение: “…это человек, это вы, это я, это каждый из нас, более или менее, в высоком или смешном, но всегда в жалком и грустном смысле…”2 . С Гете начали спорить, и все настойчивее, с завершением романтического периода, доказывая, что Гамлет не слаб, а поставлен в условия исторической безысходности. В России такого рода исторический поворот мысли был предложен уже В. Г. Белинским. Что же касается слабости Гамлета, то, находя своих приверженцев, все чаще эта теория встречалась с опровержением.
На протяжении XIX в. суждения о Гамлете касались, прежде всего, выяснения его собственного характера.
Сильного или слабого; самопогруженного, представляющего, прежде всего самоанализ, “эгоизм, а потому безверье”, в противоположность нравственному идеализму Дон Кихота. Таким его увидел И. С. Тургенев
1 Гете И. В. , Годы учения Вильяма Мейстера, собр. соч. в 13 томах, т.VII — М., Художественная литература, 1978, стр. 248.
2 Белинский В. Г. “Гамлет”, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета — М., государственное издательство художественной литературы,1948, стр.301.
в знаменитой статье “Гамлет и Дон Кихот”(1859), еще десятью годами ранее дав современное воплощение вечного образа в рассказе “Гамлет Щигровского уезда”. В английском шекспироведении, напротив, утвердилась традиция видеть в случае с Гамлетом трагедию, пережитую нравственным идеалистом, вступившим в мир с верой и надеждой, но болезненно потрясенным гибелью отца и изменой матери. Именно такую интерпретацию предложил в своей классической работе “Шекспировская трагедия” А. С. Брэдли (1904).
В каком-то смысле углублением и развитием этой концепции явилось фрейдистское прочтение образа, намеченное самим Фрейдом и подробно разработанное его учеником Э. Джоунзом, в духе психоанализа представившим трагедию Гамлета как результат Эдипова комплекса: неосознанной ненависти к отцу и любви к матери.
Письмо Шекспиру — ученицы 10 класса
... он переживает такой же крах иллюзий, как Гамлет, как сам Шекспир, – трагедию крушения гуманизма. Правда жизни оказывается суровой, переживания ... заглянуть в глубину своей души. Сочинение на тему “Сонеты У. Шекспира” В богатом наследии Шекспира сонеты занимают особое место. Они ... столичного театра «Глобус», где ставились его пьесы. В 1612 г. Шекспир оставляет свои занятия и Лондон, возвращается в ...
Однако в XX веке все чаще стало раздаваться предупреждение, которым начал свое знаменитое эссе о трагедии Т. С. Элиот, сказавший, что “пьеса “Гамлет” – первостепенная проблема, а Гамлет как характер – только второстепенная”1 . Понять Гамлета – значит понять законы художественного целого, в рамках
которого он возник. Сам Элиот счел, что Шекспир в этом образе гениально угадал рождение человеческих проблем, настолько глубоких и новых, что не смог ни дать им рационального объяснения, ни найти для них адекватной формы, так что в художественном отношении “Гамлет” – великая неудача.
Около этого времени в России начинает складываться анализ трагедии “Гамлет” с точки зрения жанровой структуры, проведенной Л. С. Выготским. Задавая вопрос: “Почему медлит Гамлет?” – замечательный лингвист и психолог ищет ответ в том,
1 Шекспир У. Пьесы, сонеты — М., Олимп, 2002, стр.694.
как, согласно законам построения и воздействия трагедии, в ней сосуществуют фабула, сюжет и герой, приходя в неминуемое противоречие. И в этом смысле “Гамлет” не нарушение жанра, а идеальное осуществление его закона, определяющего для героя в качестве неизбежного условия существование в нескольких планах, которые он тщетно пытается свести и сводит лишь в финале, где акт отмщения совпадает с актом его собственной смерти.
Гамлет – герой интеллекта и совести, и этим он выделяется из всей галереи шекспировских образов. Только в Гамлете соединились блестящая цивилизованность и глубокая чувствительность, усовершенствованный образованием ум и ничем не поколебленная нравственность. Он ближе, роднее нам, чем все другие герои Шекспира, и силой своей и слабостью. С ним гораздо легче мысленно подружиться, через него как бы сам Шекспир непосредственно общается с нами. Если Гамлета так легко полюбить, то это потому, что в нем мы чувствуем в какой-то мере себя; если иногда так трудно его понять, то это потому, что мы и себя не совсем еще хорошо поняли.
Вступительное слово.
Среди пьес Вильяма Шекспира “Гамлет” — одна из самых известных. Героем этой драмы вдохновлялись поэты и композиторы, философы и политические деятели.
Огромный круг философских и этических вопросов переплетается в трагедии с вопросами общественными и политическими, характеризующими неповторимую грань XVI и XVII веков.
Гамлет — пламенный выразитель тех новых взглядов, которые принесла с собой эпоха Возрождения, когда передовые умы человечества стремились восстановить не только утраченное за тысячелетие средневековья понимание древнего искусства мира, но и доверие человека к собственным силам без надежд на милости и помощь неба. Гамлет принадлежит той фазе эпохи, когда природу и жизнь превозносили философы, воспевали поэты, влюбленно изображали художники.
Шекспир писал о современной ему Англии. Все в его пьесе – герои, мысли, проблемы, характеры — принадлежит обществу, в котором жил Шекспир.
Гамлет – не узко-бытовой образ, но характер, наполненный огромным философским и жизненным содержанием. Он непримиримо враждебен к Клавдию. Он по-дружески расположен к актерам. Он грубоват в общении с Офелией. Он обходителен с Горацио. Он сомневается в себе. Он действует решительно и быстро. Он остроумен. Он умело владеет шпагой. Он боится божьей кары. Он богохульствует. Он обличает свою мать и любит ее. Он равнодушен к престолонаследию. Он с гордостью вспоминает отца-короля. Он много думает. Он не может и не хочет сдержать свою ненависть. Вся эта богатейшая гамма меняющихся красок воспроизводит величие человеческой личности, подчинена раскрытию трагедии человека.
У Гамлета глубокий и подвижный ум — все схватывает на лету. В аристократической среде держится он непринужденно, отлично зная все винтики и механизм ее этикета, к простым людям не подделывается и не проявляет никакого высокомерия. Не только серьезным своим речам, даже каламбурам, шуткам, остротам всегда придает он глубокомысленный поворот, вследствие чего они кажутся одновременно и доходчивыми, и замысловатыми. Однако, думает Гамлет не чужим умом. Физически он — как в железных тисках, во дворце ему — как в тюрьме. Единственное, чем он может сопротивляться против всего света – независимостью своих суждений.
Гамлет знает, для чего он рожден, но найдет ли он силы исполнить свое предназначение? И вопрос этот относится не к его человеческим качествам: силен он или слаб, вял или решителен. Всей трагедией подразумевается вопрос не о том, каков Гамлет, а о том, каково его место в мире. Это предмет трудного раздумья, его смутных догадок.
первым героем мировой литературы, пережившим трагедию отчуждения и одиночества,
Любил ли Гамлет Офелию? Любила ли она его? Этот вопрос постоянно возникает при прочтении трагедии, но не имеет ответа в ее сюжете, в котором отношения героев не строятся как любовные. Они сказываются иными мотивами: отцовским запретом Офелии принимать сердечные излияния Гамлета и ее повиновением родительской воле; любовным отчаянием Гамлета, подсказанным его ролью сумасшедшего; подлинным безумием Офелии, сквозь которое словами песен прорываются воспоминания о том, что было, или о том, что не было между ними. Если любовь Офелии и Гамлета существует, то лишь прекрасная и невоплощенная возможность, намеченная до начала сюжета и уничтоженная в нем.
Задумываясь о смысле человеческого существования, Гамлет произносит самый волнующий и глубокий из своих монологов, первые слова которого давно уже стали крылатым выражением: “Быть или не быть, вот в чем вопрос”
Гамлет – человек философской мысли. В страданиях мысли, правдивой, требовательной, бескомпромиссной, — судьба Гамлета. Гамлетовское “я обвиняю” передает невыносимость его положения в конкретном мире, где извращены все понятия, чувства, связи, где кажется ему, что время остановилось и так будет вечно.
Гамлет – герой интеллекта и совести, и этим он выделяется из всей галереи шекспировских образов. Только в Гамлете соединились блестящая цивилизованность и глубокая чувствительность, усовершенствованный образованием ум и ничем не поколебленная нравственность. Он ближе, роднее нам, чем все другие герои Шекспира, и силой своей, и слабостью. С ним гораздо легче мысленно подружиться, через него как бы сам Шекспир непосредственно общается с нами. Если Гамлета так легко полюбить, то это потому, что в нем мы чувствуем в какой-то мере себя; если иногда так трудно его понять, то это потому, что мы и себя не совсем еще хорошо поняли.
В конце пьесы Шекспир последний раз взвешивает соотношение сил. Но как измерить эти силы, если все герои мертвы? Моральную победу одерживает один Гамлет. Автор указывает, что борьба не завершена, что разрешение конфликта – в будущем. За несколько минут до смерти Гамлет завещает Горацио поведать людям о случившемся. Они должны знать о Гамлете, чтобы следовать его примеру, чтобы “сразить противоборством” зло на земле и мир-тюрьму превратить в мир свободы. Как бы не популярны были другие пьесы, ни одна не может соперничать с “Гамлетом”, в котором человек современной эпохи впервые узнавал себя и свои проблемы.
V. Список используемой литературы:
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/referat/gamlet-shekspir/
1. Белинский В. Г. “Гамлет”, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета — М., государственное издательство художественной литературы,1948;
2. Верцман И. Е. “Гамлет” Шекспира, — М., Художественная литература, 1964;
3. Динамов С. С. Зарубежная литература, — Л., Художественная литература, 1960;
5. Шайтанов И. О. Западноевропейская классика: от Шекспира до Гете, — М., издательство Московского университета, 2001;
