«Обрядовая культура донских казаков»

метки: Культура, Казачий, Фестиваль, Творчество, Казак, Обряд, Народный, Донский

Как и в любой другой этнической культуре, обрядовая культура донских казаков имеет свои хронотопные особенности, продолжая одновременно с ними определённую традицию, точнее, возвращаясь к ней в ходе своей эволюции.

Обряды донских казаков являются предметом исследования донских историков, краеведов, этнографов, фольклористов, а теперь – и этнолингвистов. Среди публикаций наиболее значимыми представляются работы В.Д. Сухорукова A.M. Листопадова, В. Броневского, Н.И. Краснова, С. Номикосова, A.M. Савельева, Е.П. Савельева, Б.Н. Проценко, Г.Д. Астапенко, Н. Фрадкиной, Существенно пополняют наше представление о казачьих обрядах архивные материалы – рукописи Х.И.Попова. Расширяют географию сведений об обрядах публикации в периодической печати XIX-XX вв. и научных сборниках С.Анашкиной «Свадебная обрядность донецких казаков», А.В.Миртова «Казачья свадьба на хуторах Митякинской станицы», Полякова «Старинная донская свадьба» Я.Реброва «Старочеркасские свадебные обряды» и др. Перечисленные работы в той или иной степени служат основой для современных компилятивных описаний обрядовой культуры. Предварительные итоги изучения обрядовой культуры подвела в кандидатской диссертации Е.Ф.Критска-Иванова. Большой фактический материал по донским казачьим обрядам, с одной стороны, делает возможным описание их истории на протяжении почти полутысячелетия, с другой – свидетельствует о незавершенности темы, более того, предполагает их дальнейшее изучение. Лишь в этом случае картина приобретет завершенность, а исследователь получит право на окончательные выводы. В рамках объема данной работы производится общий обзор обрядовой культуры донских казаков.

Целью данной работы является анализ обрядовой культуры донских казаков. Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

• проанализировать обрядовую культуру донских казаков в различных сферах культуры и жизнедеятельности;

• изучить часть свадебного обряда донских казаков;

• провести социологическое исследование по определению уровня знания населением обрядовой культуры донских казаков.

Предмет исследования данной работы – обрядовая культура донских казаков. Объект исследования – знание обрядовой культуры донских казаков. Гипотезы исследования:

• низкий уровень знания обрядовой культуры донских казаков;

• знание обрядовой культуры донских казаков в большей степени населением бывших казачьих станиц.

  14 стр., 6931 слов

  Съезд казаков Дона (80-90е гг.)

  ... существовавшие в момент появления работ, поэтому поле для исследования постоянно расширяется. Что касается изучения непосредственно возрождения казачества, то надо отметить следующее: во-первых, идеи возрождения казачества рассматриваются как частный сюжет ...

Для решения поставленных в работе задач использовались как общенаучные, так и специальные методы анализа и синтеза, логического и ситуационного анализа. Основой исследования послужили труды отечественных авторов, посвященных донскому казачеству.

Работа включает в себя введение, три главы, заключение, а также список использованных источников.

1. ОСНОВНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ОБРЯДОВОЙ КУЛЬТУРЫ ДОНСКИХ КАЗАКОВ 1.1 Повседневные обряды донских казаков

Особенности формирования и развития как донского казачьего субэтноса, так и его культуры отражались на повседневной жизни казаков. Среди данных особенностей можно назвать полиэтнический характер формирования социума, отрыв от материнской славянской традиции, дальнейшее воссоздание элементов земледельческой культуры ⁰ .

Рождение мальчика у казаков, так же как и у русских, считалось большим счастьем, так как каждый мужчина получал еще при рождении надел земли, так называемый «пай». Однако в материалах есть указание на то, что мальчику у казаков делались особые подарки «на зубок»: стрелу, патрон, пулю, лук, ружье и развешивали все это на сте­не. Когда сын подрастал, совершался обряд посвящения в казаки. Отец брал сына на руки, надевал на него саб­лю, сажал на коня, постригал волосы в кружок, а затем возвращал матери, поздравляя ее с казаком.

Сажали ребенка на коня с раннего возраста, что можно расценивать как элемент мужской инициальной обрядности. Если он мог схватиться за луку (выступающий изгиб переднего или заднего края седла), то это всегда примечали. Если он хватался за гриву, значит, считали, выйдет живым из боев. Если заплачет, свалится – быть убитому.

После того, как коня обводили вокруг церкви, отец брал казачонка на руки, а крестный надевал на них обоих порту­пею с шашкой, и все отправлялись к родному куреню. У его ворот крестный говорил женщинам: «Казака примайте». Таким образом, посажение на коня является способом определить дальнейшую судьбу и качества казака-воина.

Все воспитание будущих казаков строилось на обычаях многовековой давности. Так, еще в древнерусских летописях рассказывается о том, что мальчиков княжеских дружинни­ков и княжеских сыновей первый раз стригли, когда им ис­полнялся год. Казачат также стригли первый раз, когда им исполнялся год. Крестная срезала первые пряди волос, которые потом всю жизнь хранились за иконой. В семь лет мальчика стригли во второй раз. Бритоголовым, он впервые с мужчинами шел в баню, а затем к исповеди. А дома в последний раз ел детские сладости. После этого со своей постелью переходил на муж­скую половину, в комнату старших братьев. Они осматрива­ли его одеяло и подушку и… выбрасывали их, если они ока­зались слишком теплыми и мягкими. «Учись служить, – го­ворили ему, – ты теперь не дите, а полказака».

В дальнейшем мальчики должны были научиться держаться в седле (для чего собственно при рождении ребенка и приобретали коня, чтобы они с раннего возраста привыкали друг к другу), а также хорошо орудовать пикой и шашкой. Лет с тринадцати мальчики участвовали в скачках. Проводились они каждый год после сбора урожая. Их приурочивали к престольному празднику иконы Донской Божьей матери (1 сентября).

Казачьи военные игры развивали ловкость и отвагу и готовили молодежь к будущей тяжелой военной службе.

Рождение девочки не праздновалось так широко и торже­ственно, как мальчика: оно было тихое и домашнее, овеян­ное легендами, молитвами и радостью. От самого рождения девочку воспитывали иначе, чем маль­чика, развивая в ней женственность, хозяйственность, терпе­ние, отзывчивость. С малолетства казачке внушалось: самое главное в жизни – спокойная душа и чистое сердце, а счастье – в крепкой семье и достатке.

Жизнь и творчество Людвига Ван Бетховина

... жизни. Но горе, которое на него обрушилось подорвало его силы: он вскоре заболел тифом, осложнения после которого мучили его всю жизнь; затем пришла оспа. Но это не сломило Людвига, ... учителю Бетховен был знаком с творчеством великих пианистов мира, с их музыкой, их стилю. В первых сочинениях юного Бетховена - вариацию на тему марша малоизвестного композитора Дресслера и ...

Перво-наперво, по обычаю, мамки, няньки мыли девчуш­ку, «смывали с дочушки заботы». И все это с песнями, добры­ми пожеланиями. В это время отец, единственный мужчина, допускавшийся на обряд, ел «отцовскую кашу», специально насоленную, наперченную, политой горчицей и есть должен был, не морщась, дабы «дочери меньше горького досталось в жизни». Когда девочка начинала ходить, праз­дновали «первый шаг», дарили ленточки «на первый бантик», гребенку «на косочку», платочек в церковь ходить. Но нельзя сказать, что жизнь маленькой казачки была сплошным праздником. Девочки начинали работать с ранне­го детства: они стирали, мыли полы, ставили заплатки, пришива­ли пуговицы. Но была и особенная работа – нянчить млад­ших братьев и сестер. Трехлетнего брата могла нянчить пя­тилетняя сестра.

Когда девочка достигала зрелости – становилась девуш­кой, дед покупал серебряное колечко и дарил его внучке, а то и правнучке, сопровождая свой подарок наставлениями, что внучка теперь «не дите», а барышня и вести себя должна ина­че: «на нее женихи смотрят». Колечко на левой руке девушки означало, что перед нами «хваленка», о которой уже можно было думать, как о невесте. С момента получения серебряно­го колечка девушка начинала готовить себе приданое. Деви­чья жизнь завершалась сватовством.

Казаки с большим почтением относились к старикам, и особенно к испытанным в боях воинам. Молодежь не имела права садиться в присутствии стариков без их разрешения. Если пожилой казак проходил по улице, то люди моложе его, если они сидели, вставали, не допуская его до себя на не­сколько шагов, почтительно кланялись и садились уже тогда, когда он проходил.

Уважение к старшим с малолетства укоренялось в детях и наставлениями, и примерами. Молодые люди стыдились сде­лать при старике непристойность, иначе всякий старец мог не только напомнить юноше о его обязанностях, но и нака­зать его, не опасаясь гнева родителей.

Проводы в армию также являлись неотъемлемой частью жизни донских казаков. В день выхода казаков из станицы в доме собира­лись родственники и ближайшие соседи на прощальный обед, носивший торжественно-сдержанный характер. После обеда родители благословляли сына. Он прощал­ся с семьей и выходил из дому.

По обычаю все уходившие казаки собирались в цер­ковь для молебна. Затем надевали на шею мешочек с горстью родной земли и отправлялись с песнями на окра­ину станицы. На плакучем кургане под ружейные выстрелы выпи­вали казаки по стремянной чарке и прощались со всей станицей. Переходя Дон, казаки черпали священную воду род­ной реки, прощались с ней, быть может, навсегда…

Повсеместно на территории Ростовской и Волгоградской областей фиксируются описания обрядов проводов в армию: перед выходом из дома казак должен был попрощаться с печью («чтобы здоровым вернуться», ст. Пятиизбянская, Волгоградская область), казаки стреляли в верею (столб, на который навешивается створка ворот), в порог (ст. Казанская, Верхне-Донской район) ⁰ .

Ученика » ПРО КАЗАКОВ»

... дней ребенка носили в церковь для «получения молитвы». По возвращению из церкви отец надевал на ребенка портупею от шашки, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. ... себе приданное. 1.7. Гостеприимство Безмерное уважение гостью обуславливались тем, что гость считался посланцем Божьим. Самым дорогим ... удалось создать самобытную культуру, бережно сохранить и передавать ...

С нетерпением ожидали возвращения казаков из по­хода домой, и устраивали им торжественную встречу. Из команды возвращавшихся казаков посылался вестовой, чтобы оповестить станичного атамана о прибытии.

Узнав об этом, все население выходило за станицу или на майдан встречать своих родных. Если встречали с другой стороны реки, то ружейный залп извещал, что паром с казаками отчалил. Когда он причаливал, то ка­заки с конями сходили на берег, преклоняли свое зна­мя к станичным знаменам, еще раз давали ружейный залп. После этого казак трижды кланялся в ноги роди­телям, целовал их. Жена кланялась в ноги мужу, а по­том и его коню в благодарность за благополучное воз­вращение мужа. Несколько дней продолжался станич­ный пир.

По обычаю, казак непремен­но привозил из похода подарки родным. Вернувшиеся станичники изготовляли знамя в память о своем походе и дари­ли его станице.

Для казака считалась достойной смерть на поле брани или в кругу семьи. Хоронили по православному обряду. Тело по­койника обмывали, мужчины мужчин, а женщины женщин. К смерти нательное белье шилось руками. На умершего на­девали только новую одежду. Несли гроб на руках. Это было обязанностью детей, родственников так проводить в после­дний путь родителя. Священник отпевал покойника дома или в церкви на кладбище. Родственники нанимали читальщицу, которая читала молитвы до сорока дней. Хоронили обычно на третий день и обязательно устраивали поминки: в день похорон, на девятый и сороковой дни. Если человек умирал в пост, то готовили постную поминальную еду: варили уху или суп с рыбными катушками. Делали рыбные котлеты, подава­ли жареную или маринованную рыбу, пекли пирожки с пост­ной начинкой, пили чай или компот. Обязательно варили ку­тью (отваренный рис с медом или изюмом).

Если человек умирал в обычное время, то готовили домашнюю лапшу из курицы или борщ с мясом, варили яйца, делали котлеты мяс­ные, пекли пирожки с мясом и повидлом, подавали также ком­пот или чай.

Всех, кто был на кладбище, приглашали на обед. Все вхо­дящие во двор обязательно мыли руки за калиткой. На поми­нальном обеде ели только ложками, вилок не подавали, жела­тельно, чтобы ложки были деревянными. Такие обеды устра­ивались, кроме девяти и сорока дней, и в годовщину смерти ⁰ .

При приобретении собственности у казаков существовало несколько способов: один из них – «испроше­ние от общества». Например, отделившиеся самовольно от родителей или по бедности просили (на новоселье) у обще­ства на домашнее обзаведение леса, место под усадьбу или под виноградный сад, и если общество соглашалось дать, то составлялся документ за общими подписями. Выделенное место под строительство, виноградный сад заносилось в книгу и делалось собственностью казака. Собственность можно было получить и в результате даре­ния. Получающий дар благодарил дарителя, кланялся в ноги и целовал руки. Дары не отбирались, но если подаренное забирали не скоро, то даритель, обидевшись, мог не отдать подарка.

При покупке каждого предмета бывали особые условия, например, при покупке дома хозяева должны были оставить икону и стол. При покупке коня, чтобы на нем была узда, а кони из табуна покупались без всего. Покупать корову или вола нужно было с бечевой на рогах.

1.2 Религиозные обряды донских казаков

Религиозные обряды донских казаков имеют в своей сути языческую основу. Известный исследователь русского фольклора В.Я Пропп писал: «Разница между обрядами и обычаями, с которыми церковь вела борьбу, и теми, которыми она насаждала, есть разница не по существу их исконного значения. Русская церковь, запрещавшая святки, масленицу, семик, Купалу и другие праздники, преследовала то мировоззрение, из которого она родилась сама» ⁰ .

Семья Мелеховых, быт и нравы донского казачества (по роману М. ...

... дом, семья и материнство требуют большой стойкости и мужества. Автор: М. А. Шолохов Произведение: Тихий Дон Это сочинение списано 94 627 раз Изображению жизни донского казачества в ... донской земле, посвящен Роман М. А. Шолохова «Тихий Дон». Здесь нашли глубокое и всестороннее отображение и своеобразный уклад жизни казаков, и их традиции, культура, быт, язык, и неповторимая донская природа. Роман ...

Изучение верований донских казаков показывает, что их состав также неоднороден. Рассмотрение с внешней позиции, т.е. с точки зрения стороннего наблюдателя, выявляет наличие в них элементов разных семиотических систем – в том числе языческой и христианской. Однако с внутренней позиции, с позиции носителя этнокультурной информации, все эти элементы принадлежат одному уровню, существуют в рамках единой системы народных суеверий, Так, водяной, домовой, ведьма, с одной стороны, и господь, сатана, чёрт – с другой, в сознании носителя уживаются в рамках одной системы представлений. Поэтому следы христианских элементов в комплексе языческих верований обнаруживаются на разных его уровнях.

В тоже время казаки были глубоко верующими людьми без ханжества и лицемерия. Чтили праздники Господни и строго соблюда­ли посты, имели свои монастыри, куда престарелые и увеч­ные воины уходили доживать остаток своих дней. Из таких монастырей известен Никольский ниже Воронежа, в Борще­ве и Рождественский Чернеев в Шацке.

Начнем описание особенностей религиозных обрядов казаков с обряда крещения. Таинству Крещения казаки придавали огромное значение. Ребенка как можно скорее старались крестить, т.к. считали, что дети, умершие некрещеными, не явятся на Страшный Суд. До совершения таинства Крещения возле него ставили горящую свечу для отпугивания злых духов. Во время Кре­щения бросали шарик из воска, в который были завернуты волосы ребенка, и смотрели в чан с водой: тонет шарик ­– ребенок долго не проживет, плавает – к долгой жизни. Если при погружении в воду ребенок сжимался, то это признак живучести, если выпрямлялся, то значит не жилец на этом свете.

Крестили ребенка в храме, при совершении этого обряда должны были присутствовать крестный отец и мать, а также бабушка, принимавшая роды. Имя ребенку давали по «Свят­цам». Святой, имя которого ребенок получал при Крещении, считался его небесным покровителем. Правда, уже в XIX веке не все родители соблюдали эту традицию. И уже именины стали отделяться от дня рождения, т.к. вошло в обычай наре­кать новорожденного по желанию родителей, а не давать, как прежде, соответствующие имя из «Святцев».

После Крещения, выходя из церкви, загадывали, кто пер­вым на выходе встретится: если мужчина, то ребенок будет счастливым, женщина – к несчастью, если какое-нибудь жи­вотное, то будет богатым.

И еще одно суеверие: чтобы рожденный младенец был некрикливый, бабки по рождению должны были подложить его ртом под пятку материнской ноги. Крещение отмечалось торжественным крестинным обедом, куда приглашались бли­жайшие родственники. Бабушка-повитуха готовила кашу из риса и кишмиша. Угощала этой кашей гостей, последние кла­ли ей деньги на поднос. Это была своеобразная плата за по­мощь при родах.

К достойному празднованию Рождества верующие гото­вились сорокадневным постом, известным под названием Рождественского или Филиппова. Канун праздника проводил­ся в особо строгом посте. Этот день назывался сочельником, т.к. по церковному уставу в этот день полагалось употреб­лять в пищу сочиво (пшеницу с медом).

Обычаи и традиции Шотландии

... обогащает её и совершенствует. В своей небольшой работе я хочу коснуться обычаев и традиций народа Шотландии. В этой связи очень важно ознакомиться ,хотя бы кратко,с исто ... культом растительности и солнца; семейно- брачные обычаи; современные обычаи. Итак, несколько слов о шотландцах,кто они такие и как образовалась эта страна. Шотландия (Scotland) занимает северную часть острова ...

В сочельник не ели до первой звезды. В «красном углу», под образами, на чистой скатерти, на пучке сена или соломы стояла чаша с отварен­ными зернами пшеницы, политой медом или послащенной сахаром или изюмом – «кутья». С первой звездочкой на небе (воспоминание о той звезде, что возвестила волхвам о рож­дении Христа) после молитвы ели «кутью», а за ней самый скромный ужин.

Ночью, с первым ударом к заутрени, вставала вся казачья семья. Хозяйки топили печь, и все спешили в церковь на служ­бу. Но еще раньше уходили из дома дети славить Христа. Обычно этим занимались мальчики от пяти до четырнадцати лет, хотя в XVIII веке, как отмечал историк В.Д.Сухоруков, «христославить» ходили и старики, разными компаниями хо­дили из дома в дом Христа славить, начиная обыкновенно с войскового атамана. Сам атаман приставал к компании стар­шин и вместе с ними ходил по всем жителям города. Во вся­ком доме они пели «Христос рождается», за что хозяин обя­зан был заплатить.

В зависимости от возраста мальчики пели молитвы или песни. Ходили по три-четыре человека. Не принять «хрис­тославщиков» считалось большим грехом, все равно, что не принять ангелов.

Одним из развлечений во время святок донских казаков было вождение «кобылы». Кто-нибудь наряжался цыганом, брал в руки арап­ник и, подражая голосу цыгана, кричал: «А, ну, кобылушка, ну, приободрись!». Около него собиралось множество ребя­тишек, девок, баб, громко смеющихся и вместе с тем с опас­кой взирающих на толстый арапник и костяную голову «кобылы». «Моя кобыла молодая, у ней грива золотая» – кри­чал «цыган», отпуская во все стороны удары кнута. Вся толпа с громким криком и хохотом разбегалась, а «цыган» и «кобыла» торжествовали.

Одним из самых веселых и ярких народных праздников являлась масленица. На Дону празднование масленицы носило ярко выражен­ный военизированный характер, особенно на более раннем этапе в XVIII – нач. XIX вв. Главным событием масленицы являлась скачка и джигитовка, к которым готовились задолго до их проведения. Во время масленицы во многих станицах сооружали снеж­ные городки – царство зимы – с высокими башнями и стена­ми, для прочности облитых водой. В середине городка ста­вился высокий, гладко оструганный столб с подвешенным на самой вершине призом. Такие городки брались «штурмом» в последний день масленицы. Участники делились при этом на две группы: одна защи­щала городок, другая нападала на него. В некоторых стани­цах городки защищали девушки, используя длинные палки и стоя на скамейках, а нападали парни. Взяв город, парни по­лучали право перецеловать всех девушек, защищавших его.

Иногда в празднике участвовало несколько станиц, и тог­да представители станиц с атаманом и стариками во главе, со знаменами, съезжались на рубеже станиц с общественной водкой. Здесь устраивали джигитовку, скачки, стрельбу из лука и ружей, вели примерные бои (шермиции) и дрались на кулачках. Для соблюдения порядка накануне соревнований, зачитывался приказ, чтобы во время гуляний не было бесчинств. Затем участники разбивались на несколько компаний, выбирая себе ватажного атамана, двух судей и квартирмейстера. Каждая ватага получала знамена и хоругви. Гуляли до

Традиционные русские обычаи и обряды

... духовную поддержку и жизненную опору. В своей контрольной работе я хотела бы рассказать о главных, складывавшихся веками национальных обычаях и обрядах русского народа. Глава 1. Семейные обряды и обычаи 1.1. Рождение ... несут ребенку подарок на день рождения, их приглашают на все главные события жизни ее «внука» — и на свадьбу, и на проводы в армию. После родов родильницу уводили в баню. Какими бы ...

воскресенья, бродя по улицам и домам станицы. При встре­чах компании салютовали друг другу, устраивая потешные бои.

В воскресенье вечером выносили на станичную площадь столы и скамейки, устанавливали их в круг. На столы «наби­рали» закуску и выпивку. Сюда со всех сторон съезжались отряды казаков во главе со своими атаманами. Приходил ста­ничный атаман с насекой в руке, в окружении стариков и еса­улов. Пили за здоровье государыни и государя, потом за дон­ского войскового атамана и, наконец, за станичного атамана и станичников.

У донских казаков был на масленицу еще один обычай «вязать колодки». Обычно на третий день масленицы девушки группами ходи­ли по домам, где были взрослые парни, и привязывали одно­му из них к ноге «колодку» – обрубок полена или щепки, поз­же замененной лентой, платком или цветком. «Колодку» не снимали до тех пор, пока юноши не откупались. На собран­ные таким образом деньги, устраивали вечеринки.

Весной Дон в низовьях сильно разливался, и станица Старо­черкасская – бывшая столица донских казаков, почти полно­стью заливалась водой. Поэтому на Пасху весь православ­ный люд добирался до церквей и главного храма – Войсково­го Воскресенского собора на лодках и по мостам, которые выстраивались по центральным улицам города. На Пасху станичники шли поздравить друг друга с праздником. При встрече приветствовали друг друга словами: «Христос воскресе» «Воистину воскресе!», после чего трижды цело­вались, обменивались крашеными яйцами и пасхами.

Праздник Святой Троицы относится к «двунадесятым»(двенадцати) праздникам православия и являлся одним из лю­бимых и почитаемых у донских казаков. Назывался он еще и Пятидесятницей, потому что сошествие Святого Духа на апо­столов совершилось в пятидесятый день по Воскресении Хри­стовом в Иерусалиме. В народе этот день называется Трои­цыным днем.

Праздник Святой Троицы праздновался на Дону красочно и светло. Храмы в этот день украшались цветами и зеленью, косили траву, которой устилали пол. Церкви принимали на­рядный вид, наполнялись запахами цветов и трав. В этот день в храме прихожане плели венки, трижды становясь на коле­ни. Венки эти хранили дома, считалось, что такой венок ох­раняет дом от злых духов. Украшали цветами и травой не только храмы, но и каза­чьи дома. Курень преображался, наполняясь запахом зелено­го луга, размятой сырой травы. Обычай приносить в Трои­цын день в дома и храмы зелень символизирует «всеоживаю­щую силу пресвятого и животворящего Духа».

Девушки в Троицын день шли в леваду, балку или сад, прихватив с собой пироги, конфеты, яйца, которые в этот день красили в зеленый цвет. Пели песни, играли. Существовал обычай «кумления» девушек, когда решившие «кумиться» подруги целовали друг друга сквозь кольцо шнурка креста, обменивались крестами, после чего называли друг друга ку­мами и вступали в тесную дружбу, предполагавшую взаимо­помощь по типу «посестрения». Эти отношения могли длиться неделями, годами, а то и всю жизнь.

Непременным атрибутом праздника являл ось плетение венков, которые украшались цветами. Девушки надевали их на голову, а затем шли к водоему и бросали в воду. В какую сторону поплывет венок – в ту сторону девушка выйдет за­муж. Венок утонет – девушке изменит милый, или она умрет. Не тонувшие венки предвещали долгую жизнь.

Некоторые особенности эстонской и латышской музыки на примере свадебного обряда

... районах Эстонии существовали отдельные моменты, когда музыканты сопровождали свадебный обряд - это встреча жениха и невесты, обязательный танец невесты, внос свадебного котла, раздача свадебных даров. В зависимости от ... пословица с острова Муху. О том, что музыкант был обязательной фигурой на эстонской свадьбе, свидетельствуют изображения волынщиков в свадебных сценах XVII - XVIII веков, однако, ...

В настоящее время обычай праздновать Троицын день возвращается в донские станицы. И хочется верить теперь уже навсегда.

1.3 Семейные и свадебные обряды донских казаков

Семейный союз издавна пользовался у казаков ува­жением. Изначально браки казаков заключались на Круге. Казак с казачкой выходил на Круг, и казак говорил: «Ты, Настасья, будь мне женой!» – «А, ты, Григорий, будь мне мужем», – говорила она. Если Круг давал согласие на этот брак, то они станови­лись мужем и женой. Так же совершались и разводы. Муж приводил жену на Круг и говорил: «Атаманы, молодцы! Она была услужливая и верная супруга, теперь она мне не жена, а я ей не муж». Отказанную жену тут же мог взять другой, при­крыв ее полою своего кафтана. Но этот обычай существовал до XVII века. Затем Петр I запрещает браки и разводы на Круге. Браки у казаков стали освящаться по церковным уста­вам.

Но как считает известный исследователь истории донс­ких казаков Г.Д. Астапенко «историк Савельев, опи­савший этот обычай, был не совсем точен». На Дону суще­ствовал древний обычай, который назывался «талах», что в переводе с тюркского означает «отойди» ⁰ . А применялся этот обычай, когда наступающий враг был силен и не было воз­можности разбить его во встречном бою до подхода подкреп­лений. Вот тогда на помощь и призывались охотники-добро­вольцы. Атаман выходил на майдан и снимал шапку. Это оз­начало, что за достоверность известия он ручается головой. Потом атаман сбрасывал кафтан, что говорило об очень се­рьезной военной опасности. Лишь после этого в гробовой тишине атаман говорил: «Кто хочет быть повешенным, из­рубленным саблями, на кол посаженным или в смоле сварен­ным?» Выходили добровольцы, которые вызывались задер­жать врага до подхода помощи и для того, чтобы дать воз­можность откочевать, скрыться.

Отбор добровольцев был строгим. По возможности не брали единственных кормильцев, не брали холостяков, не имеющих потомства, чтобы казачий род не пресекся. И когда отбор защитников был произведен, казак-смертник говорил: «Братья казаки! Перед Господом Богом нашим Иисусом Хри­стом, кто возьмет моих сирот и мою вдову за себя? Была мне угодлива и пригодлива, а ноне не надобна». Тогда-то и выхо­дил добрый человек, способный взять на себя ответственность за содержание и воспитание детей и вдовы при живом муже. Накрывал ее детей буркой или чекменем и говорил: «Я та­кой-то, беру твою жену за себя!» Атаман произносил: «Та­лах». После этого жена и дети считались женой и детьми но­вого отца. Но если все-таки казак-смертник не погибал, он мог вернуться в станицу, но к своей жене и детям не имел права прикоснуться и даже сказать, что он их отец. Он имел право взять в жены другую казачку. Но чаще всего менял имя и уходил в другое войско.

В хуторах и станицах Дона проживало много казачьих вдов, мужья которых сложили свои головы на поле брани. В связи с этим существовал еще один интересный обычай. Когда муж и жена шли вместе по улице, то муж шел немного впере­ди, а жена чуть сзади. Это было связано с тем, что в станицах было много вдов, и чтобы не демонстрировать пе­ред ними свое счастье и не травмировать их душу, семейные пары именно так ходили по улицам.

Семейные отношения казаков регулировались и народны­ми юридическими обычаями, которые нигде не были запи­саны, но они бытовали в повседневной жизни казаков, и пос­ледние старались их придерживаться. Браки с не казаками были довольно редки по многим причинам: чаще всего при­чиной являлись опасные насмешки со стороны товарищей и родственников.

В старину, до завоевания Азова, когда жизнь на Дону была опасной, бурной, женщин было мало, казаки не разбирали происхождения своих жен, лишь была бы по душе, да по воз­можности христианкой. Вступали в брак и с татарками, и с калмычками. Иногда татары или турки брали в плен русскую или казачку, а, когда казаки через несколько лет освобождали ее, у нее были уже дети от татарина. Мать захватывала их с собой, потом выходила замуж за казака, и эти дети становились при­емными. И таких приемных детей называли «тумой». Впос­ледствии стали звать «тумой» всех рожденных от брака каза­ка с не казачкой или казачки с неказаком.

Придерживались казаки и других традиций. Так, напри­мер, нельзя было вступить в брак ближе семи степеней род­ства, и нарушение сего считалось большим грехом. Парню и девке, воспринятых одной кумой, нельзя было вступать в брак, также куму с кумою, которые воспринима­ют, т.е. являются крестными родителями. Родство духовное и кумовство считалось большим родством.

Жених должен быть старше невесты. Хотя этот обычай соблюдался не всегда. Иногда родители женили сыновей на невестах старше, чтобы иметь хороших работниц.

Согласие родителей на вступление в брак детей имело большую силу, и редко кто решался вступить в брак своеволь­но. Но если все-таки женились помимо родительской воли, то родители не принимали их, а иногда даже проклинали.

Если у жениха и невесты нет родителей и нет ни отчима, ни мачехи, то место отца занимали ближайшие его родствен­ники, а если таковых нет, то родственники матери. Они по­могали, чем могли, благословляли молодых на вступление в брак, и их тогда называли богоданными родителями.

Иногородняя женщина могла стать казачкой только через замужество. Рожденные в браке с иногородними, именова­лись «болдырями», проходили обряд принятия в казаки в 3, 5, 7-летнем возрасте. На Круге старики экзаменовали прини­маемого в знании молитв и обычаев. После чего принимае­мый, стоя на одном колене, целовал обнаженный на полови­ну клинок шашки, Евангелие и крест, после чего ему дарили фуражку, и он считался казаком по корню, т.е. по рождению.

Весьма важным фактом было взятие «под шинель», или наделения правами главы семьи старшего несовершеннолет­него сына. В случае утраты кормильца, вдова через совет ста­риков могла обратиться к Кругу с просьбой объявить ее стар­шего сына главой семьи. Казачонок, не моложе десяти лет, вставал на стул, на его плечи набрасывалась шинель. Атаман объявлял его главой семьи. Старики и казаки могли выска­зать пожелания семье или крестным этого казака. Преподно­сили подарки; атаман обычно дарил шапку, старики – сапо­ги, священник – Евангелие.

Став главой семьи, казачонок получал полный пай земли и полную часть при разделе. В случае нарушения им казачь­его обычая, вся ответственность за него падала на всех муж­чин – крестного отца, братьев.

Свадебная игра донских казаков создавалась в течение многих столетий, впитывая все лучшее, полезное, отбрасывая ненужное, по­этому-то в ней все так поэтично, так совершенно по форме и содержанию. Вместе с хороводами, уличными комическими представлениями, свадебная игра является составной частью народного театра, животворным источником народ­ной драматургии.

Выделение в восточнославянском свадебном обряде двух его разновидностей (типов): вирилокальной (с подавляющей ролью жениха) и уксорилокальной (с преимущественным положением невесты) свадьбы – и территориальная отнесённость первой разновидности к русскому Северу, а второй – к Белоруссии, Украине и исконным землям юга России делает актуальным вопрос об отнесенности этих определений к казачьему Дону. У донских казаков оба типа органично сочетаются, взаимодополняя друг друга и исключая крайности вроде «клетного обряда» у украинцев или похоронных плачей по невесте у севернорусов. Общеупотребительное клише «Я из родительской воли не выхожу» касается в равной степени как жениха, так и невесты, причём последняя обладает относительной свободой выбора и даже правом вето на предполагаемую кандидатуру в мужья. Всё предсвадебье и начало дня свадьбы вплоть до венчания сосредоточено на половине невесты, которая, будучи засватанной, определяет весь ход подготовки к бракосочетанию, отводя жениху пассивную роль. И лишь после венца инициатива постепенно переходит к молодому супругу, хотя сама молодуха вплоть до финального эпизода остается в центре внимания участников обряда ⁰ .

Предсвадебье некогда состояло из следующих эпизодов:

• сватовство, состоящее из выбора свахи и сватов (института профессиональных свах на Дону не было, а потому в свахи попадали наиболее расторопные и сообразительные казачки из числа родственников жениха); прихода сватов в дом жениха и зачина сватовства (для последнего характерны многочисленные варианты иносказательного объяснения причин появления гостей: «телушка заблудилась», «куница спряталась», «гулюшки залетели» и т.д.); смотра невесты с элементами розыгрыша, замены девушки на старуху и т.п.; совета сватов и жениховой родни о достоинствах жениха и невесты и их взаимном согласии; запива (своды, сводилки, договоры), во время которого соединяли руки будущей четы, накрыв их платком и достигали обоюдного согласия на продолжение обряда, сговора, или рукобитья, т.е. помолвки, с обязательным зарядом – своеобразной страховкой на случай отказа одной из сторон и пропоем запоем, пиром), на котором молодые люди официально объявлялись женихом и невестой и обсуждались затраты сторон, объём кладки, последующие действия и пр.;

• окончания сватовства, о положительном результате которого станичников или хуторян извещали с помощью нескольких песен, распеваемых участниками сговора, расходящимися по домам;

• смотрение места (смотреть печи, гладить стенки, глядеть пепелище и др.) как официальное посещение невестой (еще один признак её свободы в обряде) и её родственниками дома жениха, будущего места обитания, с обязательным элементом общения с домашним пенатом-домовым в форме различных манипуляций с русской печью (выгребание золы, побелка поцарапанных стенок);

• общение жениха и невесты в не обрядовой форме, а также на вечеринках, устраиваемых невестой, усиленно готовящей подарки суженому;

• подушки, т.е. перенос приданого в дом жениха с непременными песнями, угощением и эротическими играми с постелью;

• девичник и мальчишник (вечер) с заметно развитым сюжетом девичника (выбор дружки, которой, как правило, становилась самая близкая, тайная, подруга невесты, обыгрывание печальными песнями расставания с девичьей волей, примерка подвенечного наряда и т.п.) и элементарным застольем мальчишника.

Непременной составляющей предсвадебья были обрядовые песни, «стартом» для которых становился сговор. На Дону сложился устойчивый, воспроизводимый практически на всем пространстве Войска Донского репертуар предсвадебных песен, включающий такие тексты, как «На горе чи дуб, чи береза», «Да у лебедя лебедушка под крылом», «Во садику во земном соловей калину щекочет», «По рукам сваты вдарили, заряды положили» (на сватовстве; в качестве примера песенного обыгрывания обряда здесь и далее мы приводим данные по станице Нижне-Кундрюченской), «Пьяница пропойница», «Да бел заюшка молоденький горностай», «У нас ныне незнакомый побывал» (на сговоре-помолвке), «Месяц дорожку просветил», «Не шушукайте, не гугукайте на нее», «А мы в свата были» (на «подушках»), «Дуброва зеленая» («Дуброва, дубровушка» – для сироты), «Вечер, вечер, вечеришнички», «Свет мой, воля девичья» (на девичнике).

Заметим, кстати, что практически ни одна из названных песен не представлена в фольклорном свадебном репертуаре собственно русской традиции, что свидетельствует о творческом развитии обряда донскими казаками.

Предсвадебье в XX в. редуцируется как в количестве эпизодов, так и в песенном обслуживании. Сватовство практически сводится к однократному посещению сватами дома жениха (в старину оно затягивалось на несколько приемов-пиров), во время которого обсуждался весь комплекс вопросов, связанных с подготовкой к свадьбе, – это стяжение лексически проявляется в семантической разноголосице свадебных терминов: в разных станицах одним и тем же словом могут называть самые разные эпизоды сватовства. Естественным следствием этой редукции стало сокращение числа песен, а в некоторых районах – и практически полное исчезновение предсвадебного репертуара.

В.Д.Сухоруков пишет, что в XVIII веке накануне свадьбы невеста с родственниками ходила на кладбище, призывала усопших родных в свидетели ее клятвы, которую она должна была произнести перед алтарем, прося у них благословения и представительства их у престола Небесного Отца.

День свадьбы в донском обряде расписан столь же скрупулёзно, как и предсвадебье, причем сюжет этого дня сохраняется в неизменности даже в современном исполнении ритуала. Этот день начинается с оголашивания невесты, играющей на заре печальные песни о расставании с родными и девичьей волей (сирота оголашивается на могилках родителей), причём этот ритуал представлен на Дону спорадически, потому что содержательно он чаще всего совершается накануне, на девичнике.

Далее последовательно совершаются:

Подруги убирали невесту в брачную одежду. В XVIII столетии это был парчовый кубелек, на голову надева­ли высокую шапку из собольего, куньего, лисьего или иного меха, украшенную цветами или перьями. Косу заплетали по-­девичьему, одевали лучшие украшения из золота и жемчуга. В XIX веке костюм невесты состоял из венчального белого платья или юбки и кофты. На голову надевалась фата. С благовестом к обедне отец и мать благословляли невес­ту иконой. Она целовала ее три раза, кланялась в ноги роди­телям.

В доме жениха, так же как и у невесты, собирались все родные и знакомые. Отец с матерью благословляли сына ико­ной. А дружко (маршал) ездил за священником, которого при­возил в дом жениха. После этого все отправлялись к невесте: впереди священник с крестом, потом мальчики с образами и пеленами, за ними жених с дружкой и свахой.

Одежда, которую в XVIII веке одевал жених, состояла из парчового кафтана, алой суконной черкески, обшитой сереб­ряным позументом, красных сапог, высокой шапки из серых смушек с красным бархатным верхом. Жениха сопровождал «храбрый поезд», т.е. холостые друзья которые исконно шли пешком.

• встреча жениха у дома невесты;

• проводы жениха и невесты на венчание;

• следование храброго поезда к церкви с появлением в этом эпизоде свадебного колдуна и венчание, проводимое в строгом соответствии с каноном.

Свадебный колдун, известный и в русской традиции, на донской свадьбе играет весьма специфическую роль. Он появляется (часто даже не физически, а действием) в момент отправления храброго поезда в церковь в том случае, если его забыли пригласить на свадьбу, а это случается потому, что он уже стар, дряхл, живет одиноко на краю хутора или станицы, не является родственником. Наказания за пренебрежительное отношение к станичнику самые разнообразные: с брички слетают колеса; лошади вмиг оказываются на свободе, или встают на дыбы, или разворачиваются мордами к бричке, или не трогаются с места; молодые и их гости неожиданно начинают скорбеть животами, или обращаются в соляные столбы, или испытывают непереносимую головную боль; свадебный кортеж кажется охваченным огнем, и т.д. и т.п. Цель всех этих «безобразий» – напомнить хозяевам свадьбы, что этот обряд искони носит общественно значимый характер, что создаваемая семья непременно должна получить одобрение всего социума. И именно эта роль подчеркнута тем обстоятельством, что после принесения сватами извинений, угощения и приглашения на свадьбу колдун отправляет процессию в путь словами: «Езжайте с Богом». Связь свадебного колдуна с нечистой силой призрачна, условна, если никто не реагирует на его «шутки», он может сам пострадать от этого, да и его чары иногда находят естественное объяснение: лошади не двигаются с места, потому что перила моста смазаны волчьим жиром и т.п. Колдун продолжает роль ведуна, оберегая не участников обряда, а высший его смысл – создание ячейки общества, введение в социум новых членов, призванных продолжить жизнь рода в тех нравственных и этических нормах, которые завещаны были предками, казаками-«рыцарями» XVI-XVII вв. ⁰

В храмовом притворе невесту готовили к венцу: снимали шапку, расплетали косу, разделяли волосы надвое. Еще в Древ­ней Руси существовал обычай, когда девичий убор и причес­ка должны были отличаться от головного убранства замуж­ней женщины. Если девушка могла носить волосы распущен­ными или заплетенными в одну косу, то замужняя женщина должна была заплетать, их в две косы и укладывать их на за­тылке в узел и не показываться с непокрытой головой. Она должна была тщательно скрывать все до единого волоска.

По окончании духовного обряда, новобрачной заплетали волосы и надевали шапку. В XIX столетии в первый день свадьбы невеста была в фате, а на второй день на уложенные на затылке волосы надевался колпак, который ей обычно да­рила свекровь.

До венчального обряда некоторые родственники невесты, люди сведущие и опытные, внушали ей, чтобы она во время подвода к аналою первой ступила на постланный коврик или платок и занимала на нем побольше места. Это означало, что невеста во время замужества будет иметь над мужем больше власти, чем он над ней. Смотрели также, у кого свеча сгорит больше, тот проживет меньше.

• встреча молодых в доме жениха с активным включением в обряд зрителей (глядельщики, смотрельщики), которым достаются не только конфеты, орехи и деньги во время обсыпания, но и кусочки встречника (сдобного хлеба, который разламывают над головой новобрачных);

• свадебный пир и дары (дарёж, сыр-каравай), отличительной чертой которых в давнее время и особенно на свадьбах простых казаков была так называемая зеленая телушка, т.е. отложенный подарок: приплод скота, домашней птицы, который получают молодые после его появления на свет (напомним, что дары могут переноситься на второй день свадьбы);

• обкрутка невесты – замена девичьей прически (две косы) на женскую. Получившийся куль прячут в колпак или фальшонку, по которой всегда можно было определить донскую казачку; отводы в постель, в донской традиции совершаемые деликатно, незаметно, без привлечения внимания пирующих;

• вечерние гости – не везде соблюдаемое приглашение родных невесты на пиршество в дом жениха.

Песенный репертуар дня свадьбы просто необозрим: «опевается» едва ли не каждый эпизод. Многие их этих эпизодов обрамляются песнями, обычно короткими по размеру, но по смыслу напрямую соотносимыми с происходящим. День свадьбы обыгрывается, как правило, небольшой группой песенниц, мастериц своего дела, досконально знающих ход обряда и зачастую определяющих его ритм. Своё место в песенном наполнении свадьбы занимают так называемые корильные песни, малоизученный жанр русского обрядового фольклора.

Общей чертой свадебных корильных песен на Дону можно считать нарочитую нелепость, абсурдность обвинений в адрес того или иного участника обряда, что свидетельствует не только об игровой природе тех или иных эпизодов обряда, но и об иронии и самоиронии – характерных чертах психологии донских казаков.

Послесвадебье в донской свадьбе калейдоскопично в том смысле, что не имеет выверенного, охватывающего весь Дон сценария: кое-где ещё сохранилось варёное, т.е. угощение молодым на утро после свадьбы, присылаемое тёщей; где-то практикуют отводы, т.е. продолжение свадьбы в доме невесты, курей, т.е. складчину, собираемую участниками свадьбы для продолжения веселья. Выражение бить горшки в одних станицах понимают как обряд благодарения женихом тёщи, сохранившей дочь в невинности: уложив тёщу на лавку, молодой муж меняет ей старые туфли на новые, а затем разбивает на её животе глиняный горшок, что символизирует окончательный уход дочери от отца-матери; в других станицах – как испытание ловкости и домовитости молодайки, заметающей веником разбитые на подворье гостями горшки. Конечный эпизод свадьбы также обозначают по-разному: и бить горшки, и завивать (заливать) овны, и заливать пожар, и хоронить концы, и даже странно и непонятно – сосать гвоздок. Тем не менее, есть один устойчивый, общедонской эпизод послесвадебья, связанный с невинностью невесты. Он устанавливается относительно поздно, в пору развертывания казачьей свадьбы в трёхчастный обряд, но в XIX и даже XX в. соблюдается весьма строго. Невинность невесты отмечают повсеместно одинаковым образом: по станице или хутору носят калину – флаг с кистями калины (эта ягода может украшать и каравай), выражают всеобщую радость обильным возлиянием, песнями, славящими мать и дочь.

Наказанию же за то, что невеста не соблюла себя, подвергаются и она, и её мать. Если отбросить редкие крайности (невесту возвращают родителям, на тёщу надевают хомут), то надо признать, что отношение казаков к невинности («порочности») невесты в целом довольно снисходительное, что проявляется не только в широко практикуемой подмене дефлоральной крови воробьиной или петушиной, но и в лёгкости наказания. На Верхнем Дону в этом случае используют худое ведёрко: свекровь просит невестку принести из Дона воды, вручая ей ведро с дыркой.

Ещё одним общим элементом можно считать участие огня в заключительном эпизоде свадебного обряда, очистительная символика которого не подлежит сомнению.

XX век внёс свои коррективы в обряд. Прежде всего, усилилась экономическая сторона свадьбы (дошло до того, что ныне смотрельщикам продают кусочки встречника, что уродливо с точки зрения традиции), сокращен репертуар фольклорных текстов, ведущие традиционного обряда – друшко (он же – тысяцкий, старший боярин, сват) и свашка – становятся простыми шаферами, а распорядителем становится ведущий, специально готовящий сценарий свадьбы с массой игровых, но не обрядовых действий, усиливаются локальные варианты обряда, закреплённые казусом, прецедентом («а у нас так принято»).

И всё же донская казачья свадьба сохраняет свои главные традиции.

2. ОПИСАНИЕ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА: ВСТРЕЧА ЖЕНИХА У ДОМА НЕВЕСТЫ И ПРОВОДЫ НА ВЕНЧАНИЕ

Рассматриваемая часть свадебного обряда донских казаков включает в себя следующие основные эпизоды:

1. Сидение на посаде невесты в красном углу в ожидании приезда жениха.

Подойдя к дому невесты, жених должен был дожидаться в сенях: дружко входил в горницу и просил о скорейшем убо­ре невесты. Подружки, одевавшие невесту, пели:

«Летели там серые гуси через сад,

Они несли невесту на посад.

Тут-то девка плакала слезно,

И родимой матушке говорила тут:

«Как мне, матушка моя, не плакать?

Остается моя краса у тебя.

Ты вставай, вставай, матушка, ранехонько.

Поливай мою красу частехонько.

Зарей утренней и вечерней

Своей слезой горючей»».

2. Преодоление препятствий храбрым поездом жениха – наградой за «подвиги» становится его появление вблизи невесты.

3. Выкуп места – шуточный торг с его хранителями, становящимися после продажи объектом насмешек и укоризненных обличений.

Когда невеста была готова, ее сажали под святыми обра­зами, а рядом с ней садился мальчик (брат или племянник) с плетью в руках. Дружко жениха спрашивал, почему он занял чужое место? Мальчик бил плеткой и приговаривал: «Дай куницу, дай лисицу, золотую гривну». Начинался торг, во вре­мя которого мальчик старался подороже продать место возле невесты. В день свадьбы «достаётся» от песенниц, выступающих в роли ведущих и одновременно критиков обряда брату (племяннику) невесты, продающему место для жениха рядом с сестрой:

«Ты, братиц-татарин,

Ты, братиц-татарин,

Систру прыматарил

За два залатова».

Наконец, удовлетворенный полученной суммой, брат (племянник) уступал место возле невесты жениху.

4. Угощение гостей у невесты и прощание её с домом и родными – насыщенные песнями эпизоды;

— Чтобы предотвратить колдовство, жениха опоясывали кус­ком рыбацкой сети, а невесте сыпали в башмаки под пятки мак. Считалось, что прежде, чем сделать зло жениху и невес­те, злой дух должен посчитать узлы на сети и мак в башма­ках. Кроме того, на узлах сети был изображен крест, поражаю­щий силу сатаны.

3. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ОПРОС – ЗНАНИЕ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА ДОНСКИХ КАЗАКОВ

При проектировании социологического исследования нужно решить семь задач:

1) составить словарь переменных;

2) определить единицы исследования и объект;

3) построить пространство признаков;

4) сформулировать гипотезы;

5) перевести концептуальные определения в операциональные;

6) разработать проект выборки;

7) составить макеты таблиц и программу анализа данных.

Объектом исследования в нашем случае является знания обыкновенным человеком казачьих обрядов, а именно свадебных казачьих обрядов. Методом исследования является анкетный опрос. Вниманию респондентов предлагается 10 вопросов по знанию различных стадий казачьего обряда.

Вопросы социологического исследования приведены ниже:

1. В какой форме происходил до начала XVII в. свадебный обряд у донских казаков?

2. Какие части свадебного обряда донских казаков Вы знаете?

3. Какие народные варианты объяснения сватовства донских казаков Вы знаете?

4. Какие Вы знаете предсвадебные песни донских казаков?

5. Что такое «храбрый поезд»?

6. Что такое «выкуп места»?

7. Что такое «корильные песни»?

8. Какую роль у жениха и невесты играло вступление на постланный коврик во время подвода к аналою?

9. Где невеста ожидала приезда жениха?

10. Какую роль в послесвадебном обряде играла «калина»?

В качестве вариантов ответов использовались либо конкретный ответ опрашиваемого, либо вариант «затрудняюсь ответить». Таким образом, в социологическом исследовании использовались «открытые» вопросы. Единицей исследования является одна анкета.

Рабочими гипотезами социологического исследования являются:

• невысокий уровень знания обыкновенными людьми традиций и обычаев донских казаков;

• более высокий уровень знаний казачьих обычаев населением бывших казачьих станиц.

Социологическое исследование носит выборочный характер. В качестве генеральных совокупностей было взято население г. Ростова-на-Дону и ст. Раздорской. В качестве выборочной совокупности было взято по 100 человек – жителей ст. Раздорской и г. Ростов-на-Дону. В первом случае (выборка 1) выборочная совокупность равна 1% от общего числа генеральной (население Раздорской – 10 тыс. человек).

Во втором случае (выборка 2) размер выборки определялся удобством исследования, для отбора респондентов была выбрана часть г. Ростов-на-Дону, имеющая примерно 10 тыс. человек населения. Возраст опрашиваемых в обеих выборках составлял от 23 до 70 лет. 25% опрашиваемых в первой выборке и 40% опрашиваемых во второй выборке имели высшее образование, что соответствует процентному соотношению людей с высшим образованием соответственно в структуре сельского и городского населения.

Результаты социологического исследования приведены в таблице 1.

Таблица 1

Результаты социологического исследования

№ вопроса	Правильный ответ	% ответивших правильно в выборке 1	% ответивших правильно в выборке 2
1	Свадебный обряд на казачьем кругу	55	7
2	Предсвадебье, свадьба, послесвадьбие	37	8
3	Телушка заблудилась», «куница спряталась», «гулюшки залетели» и т.д.	55	15
4	«Да бел заюшка молоденький горностай», «У нас ныне незнакомый побывал» и т.д.	42	3
5	Холостые друзья жениха, которые шли пешком	48	19
6	Шуточный торг с хранителями места возле невесты	52	17
7	Общей чертой свадебных корильных песен на Дону можно считать нарочитую нелепость, абсурдность обвинений в адрес того или иного участника обряда	31	4
8	По примете, кто первый вступит – будет главенствовать в семье	75	27
9	В красном углу	64	32
10	Проверка невинности невесты.	41	14

Дадим необходимые пояснения к результатам исследования. Прежде всего, отметим, что респонденты из выборки 1 знают обычаи донских казаков лучше представителей выборки 2. Если в выборке 1 количество правильных ответов составляет от 31% до 75%, то в выборке 2 – от 4% до 27%. Отметим, что в выборке 1 среди респондентов после 50 лет, процент правильных ответов еще выше – от 55% до 96%. В выборке 2 на количество правильных ответов влияет наличие высшего образования: среди опрашиваемых с высшим образованием процент правильных ответов составляет от 10% до 39%. В выборке 2 наличие высшего образования не влияет на количество правильных ответов – их процент примерно одинаков. Таким образом, можно сделать вывод, что на количество правильных ответов влияет проживание в населенном пункте с казачьими традициями. В случае проживания в крупном населенном пункте большинство правильных ответов связано с наличием образовательного ценза.

Среди ответов не являющихся правильными наиболее популярным является ответ «Затрудняюсь ответить». Данный вариант выбирали от 10% до 31% опрашиваемых в выборке 1 и от 49% до 60% опрашиваемых в выборке 2. Таким образом, в случае незнания правильного ответа, большинство респондентов предпочитали честно признать этот факт.

Наиболее сложными для опрашиваемых являлись вопрос №2 (периоды свадьбы) и вопрос №7 (про «корильные песни»).

Ряд неправильных ответов встречаются в анкетах многих опрашиваемых. Так на вопрос №7, про значение термина «корильные песни» от 6% до 9% респондентов в выборке 1, и от 14% до 21% в выборке 2 ответили, что это – «песни про тещу». Среди вариантов ответов на вопрос №3 про предсвадебные песни встречались варианты ответов: «По Дону гуляет» (популярная казачья песня) и даже «Ой, мороз, мороз, не морозь меня».

Наиболее легкими вопросами для опрашиваемых явились вопрос №8 (про вступление на постланный коврик) и вопрос №9 (про место ожидания невестой приезда жениха), поскольку свадебные традиции, освещаемые в ответах на эти вопросы, встречаются и на современных свадьбах.

Выводы по результатам социологического исследования сделаны в заключении работы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение языка, фольклора и традиционной культуры Дона представителями различных научных дисциплин и учреждений расширилось тематически и вышло на современный уровень. Однако до недавнего времени исследования, особенно в области этнографии и духовной культуры (вне рамок песенного фольклора), не были системными, а обследование территории сплошными, и не позволяли увидеть культуру донского казачества во всей полноте.

Очевидно, что складывавшаяся обрядовая культура, субъектом которой являлся донской казак, составляет оригинальный пласт обрядов, отличающий ее от других локальных вариантов. Религиозная культура донских казаков, как и вся религиозная культура русского народа уходит своими корнями в язычество. Народные праздники (языческие, неофициальные) естественно вбирали в себя или подчинялись церковным, поскольку и те и другие были проникнуты двойственным мироощущением. Тема жизни и смерти, постоянный переход от одного состояния в другое, возрождение и воскресение через смерть, гибель, сожжение, зарывание – главные темы и церковной и народной культуры, хотя церковь многие народные обряды и праздники запрещала.

Обряды, связанные с семейной жизнью, в духовной культуре донского казачества занимает, пожалуй, центральное положение, как по сохранности элементов, так и по объему обрядово-ритуальных действий, состояний, речевых и фольклорных текстов, атрибутов, предметов, действующих лиц и словаря. К существенным особенностям свадебного обряда донских казаков относятся во-первых, общественный характер обряда, особенно ярко подчеркиваемый впоследствии так называемым «свадебным колдуном», во-вторых, патронажная роль мужа-казака, берущего под свою защиту новобрачную, в-третьих, минимальная сакрализация обряда. Свадебный обряд является трехчастным, состоящим из предсвадебья, дня свадьбы и послесвадебья, он насыщается фольклорными песнями, присловьями, включает в себя обязательное венчание, обрастает различными предметами и атрибутами и т.д. При этом наибольшее сходство он имеет с южнорусским обрядом, отличаясь в тоже время от последнего многими чертами и особенностями.

Проведенное в работе социологическое исследование позволило сделать вывод о недостаточном знании народом казачьих обычаев. Эта тенденция проявляется даже в бывших донских казачьих станицах. Данный факт объясняется редким использованием казачьей обрядовой культуры в повседневной жизни. Но в древности говорили: «Каждое дерево сильно своими корнями, отруби их и древо погибнет». Так и народ и нация, не знающая своей истории и культуры, обречены на вымирание и, в конечном счете, на исчезновение с земли вообще, поэтому очень важно, чтобы работы исследователей-фольклористов, хранителей народных традиций донских казаков – изучались, внедрялись в нашу жизнь, как необходимый элемент народной культуры.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/kursovaya/festival-narodnogo-tvorchestva-kazachey-kulturyi/

1. Архипенко Н.А. Языческое и христианское в мифологических верованиях жителей станицы Раздорской.

2. Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков.– Батайск, 2002.

3. Костина Л.П. Обряды зимнего календарного цикла. // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 3, 2007.

4. Критска-Иванова Е.Ф. Свадебный обряд и свадебный фольклор донских казаков: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1978.

5. Морячков Н. О некоторых компонентах мужской традиции в духовной культуре донских казаков. // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 2, 2004.

6. Новак Л., Фрадкина Н. Как у нас-то было на Тихом Дону: Историко-этнографический очерк. Ростов н/Д: Ростиздат, 1985.

7. Проценко Б.Н. Этнолингвистическая концепция происхождения и характера духовной культуры донских казаков // Наука о фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия. К 70-летнему юбилею Федора Мартыновича Селиванова. М.: Диалог-МГУ, 1998.

8. Проценко Б.Н. Культура донского казачества в исторической ретроспективе // Донские казаки в прошлом и настоящем. VI. Культура донского казачества. – Ростов-на-Дону: «ГинГо», 1998.

9. Русская свадьба: В 2 т. М.: Гос. респ. центр русского фольклора, 2000.

10. Толстая С.М. Судьба // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995.

0 Проценко Б.Н. Культура донского казачества в исторической ретроспективе // Донские казаки в прошлом и настоящем. VI. Культура донского казачества. – Ростов-на-Дону: «ГинГо», 1998. – С. 390-399.

0 Морячков Н. О некоторых компонентах мужской традиции в духовной культуре донских казаков. // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 2, 2004.

0 Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков.– Батайск, 2002. С. 168.

0 Костина Л.П. Обряды зимнего календарного цикла. // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 3, 2007.

0 Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков.– Батайск, 2002. С. 173.

0 Проценко Б.Н. Свадебный обряд донских казаков во времени и в пространстве. // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 1, 2003.

0 Новак Л., Фрадкина Н. Как у нас-то было на Тихом Дону: Историко-этнографический очерк. Ростов н/Д: Ростиздат, 1985. – С. 196.

16