Произведения писателя Антуана де Сент-Экзюпери полны философского содержания, в них много всего поучительного как для детей, так и для взрослых. Феномен одного из самых знаменитого его произведения «Маленький принц” в том, что написанная для взрослых она прочно вошла в круг детского чтения. Не все доступное взрослым откроется сразу детям. Но дети читают эту книгу с удовольствием, так как она привлекает их простотой изложения, рассчитанной на ребенка, той особой, присущей именно этой сказке атмосферой духовности, дефицит которой так остро ощущается в наши дни.
Писатель Антуан де Сент-Экзюпери — поразительный пример единства творчества и собственной жизни. В своих произведениях он писал о полетах, о своей работе, о товарищах, о тех местах, где летал и работал и главное — о небе. Многие образы Сент-Экзюпери — это его друзья или просто знакомые люди. Все свои годы он писал одно-единственное произведение — его собственную жизнь.
Сент-Экзюпери принадлежит к числу немногих романистов и философов, действия которых породила земля. Он не просто восторгался людьми действия, он сам участвовал в деяниях, которые писал.
Неповторимый и загадочный Сент-Экзюпери завещал нам: «Ищите меня в том, что я пишу…” и в данной работе была предпринята попытка найти писателя через его произведения. Его писательский голос, нравственные концепции, понимание долга, возвышенное отношение к делу своей жизни — все в его личности было неизменно.
Желая узнать, что же это за человек и какие идеи он преследует во всех своих произведениях, мы изучаем его биографию, философию, творчество.
Основная задача работы состоит в том, чтобы узнать, какой Антуан де Сент-Экзюпери, какие философские идеи он ставит перед собой в своих произведениях
В его жизни было все: и взлеты и падения, сражение и спокойствие, и любовь и страдание.
Небо, полет… На протяжении десяти лет он летал то над Рио-де-Оро, то над Андийскими Кордильерами; он затерялся в пустыне и был спасен владыками песков; однажды он упал в Средиземное море, а в другой раз — на горные цепи Г ватемалы.
Он сражался в воздухе в 1940 году и вновь сражался в 1944-м. Покорители Южной Атлантики — Мермоз и Гийоме — были его друзьями. Отсюда та достоверность, которая звучит в каждом его слове, отсюда же берет начало и жизненный стоицизм, «ибо деяние раскрывает лучшие качества человека”.
Сочинения | Сочинения 8 класс. Сказка для детей и взрослых (по ...
... на людские пороки. Это фантастическая сказка для детей и серьезное произведение, наполненное философским смыслом, для взрослых. Героем своей сказки Антуан де Сент-Экзюпери ... сочинения Антуан де Сент-Экзюпери — человек, при жизни ... «взрослые — очень странный народ», они ... на юг», продолжается в «Планете людей», ее же исследует Сент-Экзюпери и в последней, неоконченной, под названием «Цитадель». Эта же тема ...
Писатель обладал одновременно силой и нежностью, умом и интуицией. Он питал пристрастие к ритуальным обрядам, любил окружать себя атмосферой таинственности. Неоспоримый математический талант сочетался в нем с ребяческой тягой к игре. либо завладевал разговором, либо молчал, словно мысленно переносился на какую-нибудь совсем иную планету.
Антуан де Сент-Экзюпери всегда чувствовал себя в ответе за людей и перед людьми. И чем чаще он видел в лицо смерть, тем больше любил жизнь. Чем больше он был в небе, тем ближе и родней становилась ему земля, тем сильней он хотел видеть ее мирной, чистой, счастливой землей для людей. И тем богаче он был мыслями и чувствами, которыми не мог не поделиться с людьми. Поэтому он и стал писателем.
Актуальность исследования является значимость произведений писателя Антуана де Сент-Экзюпери в настоящее вреся.
Целью работы является нахождение философских образов и мышления в романах Анутана де Сент-Экзюпери.
На пути к поставленной цели решались следующие задачи:
- определение личности Антуана де Сент-Экзюпери — философа, писателя и человека;
- выявление жанрово-композиционных особенностей и философско-этической проблематики сказки Сент-Экзюпери «Маленький Принц».
Объектами данного исследования явились произведения Антуана де Сент-Экзюпери, в частности его философская сказка « Маленький принц ».
Предмет исследования: философско-этическая проблематика и жанровокомпозиционные особенности произведений.
1. Жизненный и творческий путь Антуана де Сент-Экзюпери
1.1. Реализм в литературе — правдивое изображение реальной действительности
Во всяком произведении изящной словесности мы различаем два необходимых элемента: объективный — воспроизведение явлений, данных помимо художника, и субъективный — нечто, вложенное в произведение художником от себя. Останавливаясь на сравнительной оценке этих двух элементов, теория в различные эпохи придаёт большее значение то одному, то другому из них (в связи с ходом развития искусства, и с иными обстоятельствами).
Отсюда два противоположных направления в теории; одно — реализм
- ставит перед искусством задачу верного воспроизведения действительности; другое — идеализм — видит назначение искусства в «пополнении действительности», в создании новых форм. Причём исходным пунктом служат не столько наличные факты, сколько идеальные представления. [29]
Эта терминология, заимствованная из философии, вносит иногда в оценку художественного произведения моменты внеэстетические: Реализм совершенно неправильно упрекают в отсутствии нравственного идеализма. В
расхожем употреблении термин «Реализм» означает точное копирование деталей, по преимуществу внешних. Несостоятельность этой точки зрения, естественным выводом из которой служит предпочтение протокола — роману и фотографии — картине, совершенно очевидна; достаточным опровержением её служит наше эстетическое чувство, которое ни минуты не колеблется между восковой фигурой, воспроизводящей тончайшие оттенки живых красок, и мертвенно-белой мраморной статуей. Было бы бессмысленно и бесцельно создавать ещё один мир, совершенно тождественный с существующим. [28]
Барокко, классицизм……. Барокко, классицизм, романтизм, ...
... позитивизма , эстетика великих стилей XVII–XIX веков (барокко, рококо, сентиментализма, классицизма, романтизма, реализма) – оказали решающее влияние ... часовщик создаёт механизм. Отсюда такая характеристика барочного мировоззрения как механицизм. Закон сохранения ... некоторые черты классицизма. Характерной чертой стиля барокко является регулярный стиль в садово-парковом искусстве, примером которого ...
Копирование внешнего мира само по себе даже самой резкой реалистической теории никогда не представлялось целью искусства. В возможно верном воспроизведении действительности усматривался лишь залог творческой самобытности художника. В теории реализму противополагается идеализм, но на практике ему противостоит рутина, традиция, академический канон, обязательное подражание классикам — другими словами, гибель самостоятельного творчества. Начинается искусство с действительного воспроизведения природы; но, раз даны популярные образцы художественного мышления, появляется творчество из вторых рук, работа по шаблону.
Это — обычное явление школы, под каким бы знаменем она ни явилась впервые. Чуть не каждая школа изъявляет притязания на новое слово именно в области правдивого воспроизведения жизни — и каждая по своему права, и каждая отрицается и сменяется последующей во имя того же принципа правды. Это особенно характерно проявляется в истории развития французской литературы, которая вся — непрерывающийся ряд завоеваний истинного Реализма. Стремление к художественной правде лежало в основе тех же движений, которые, окаменев в традиции и каноне, стали позднее символом нереального искусства. [30]
Таков не только романтизм, на который с таким жаром нападали во имя правды доктринеры новейшего натурализма; такова и классическая драма.
Достаточно напомнить, что ославленные три единства были приняты совсем не из рабского подражания Аристотелю, но потому лишь, что обусловливали возможность сценической иллюзии. «Установление единств было торжеством Реализма. Эти правила, сделавшиеся причиной стольких несообразностей при упадке классического театра, являлись вначале необходимым условием сценического правдоподобия. В аристотелевых правилах средневековый рационализм нашёл средство удалить со сцены последние остатки наивной средневековой фантазии». (Лансон).
Глубокий внутренний Реализм классической трагедии французов выродился в рассуждениях теоретиков и в произведениях подражателей в мертвые схемы, гнёт которых был сброшен литературой лишь в начале XIX века. С широкой точки зрения, всякое истинно прогрессивное движение в области искусства есть движение по направлению к Реализму. В этом отношении не составляют исключения и те новые течения, которые с виду являются реакцией Реализма. На самом деле они представляют собой лишь реакцию рутине, обязательной художественной догме — реакцию против реализма по имени, переставшего быть исканием и художественным воссозданием жизненной правды. Когда лирический символизм пытается новыми средствами передать читателю настроение поэта, когда неоидеалисты, воскрешая старые условные приемы художественного изображения, рисуют стилизованные, то есть как бы намеренно отступающие от действительности образы, они стремятся к тому же, что составляет цель всякого — хотя бы и архинатуралистического — искусства: к творческому воспроизведению жизни. Нет истинно художественного произведения — от симфонии до арабески, от «Илиады» до «Шёпот, робкое дыханье», — которое при более глубоком взгляде на него не оказалось бы правдивым изображением души творца, «уголком жизни сквозь призму темперамента».
Проблема роли детства в жизни человека: аргументы из литературы. «Детство»
... проблему роли детства в жизни человека, аргументы в пользу влияния ранних лет на становление личности, дети могут в школе на уроках литературы. Этот вопрос поднимается во многих классических произведениях. Тема для сочинения «Роль ...
Для реализма XX в., в противовес модернизму, характерен жизнеутверждающий пафос, вера в то, что «человек выстоит» (У. Фолкнер), «человек один не может ни черта», чт,о «человека нельзя победить» (Э. Хемингуэй).
При этом порой трудно, да и вряд ли целесообразно, провести четкую «разделительную линию» между модернизмом и реализмом. Реализм XX в. может быть осложнен и модернистскими мироощущениями (как, например, в некоторых произведениях У. Фолкнера, Т. Манна, Г. Г ессе), так и натуралистическими элементами (в творчестве Т. Драйзера, Дж. Стейнбека и др.).
Реализму не чуждо и использование многих характерных приемов модернизма, например потока сознания. Вообще же «водораздел» между модернизмом и реализмом проходит не по линии формы, художественно -стилевых приемов, хотя они сами по себе весьма значимы и неотторжимы от содержания, а с точки зрения исходной философской позиции, т. е. концепции человека. Несколько схематизируя сложную проблему, можно сказать: слабому, беспомощному, порой обреченному герою модернизма противостоит активный, способный бороться герой реалистической литературы. Стремлению модернистов к художественному обоснованию неких универсальных законов бытия реалисты противопоставляют принцип историзма, конкретного социального анализа.
Богатство реализма ярко демонстрирует разнообразие жанровых форм романа: социального, политического, философского, интеллектуального, фантастического, детективного, утопического, романа-антиутопии, романа-эпопеи. Здесь и широкие панорамы жизни (у Роже Мартена дю Гара, Ромена Роллана, Т. Драйзера и др.), и использование мифа (у Гарсия Маркеса), символики и притчи (у Макса Фриша, Уильяма Гол-динга, Веркора), фантастики (у Рея Брэдбери), философского иносказания (у К. Оэ, А. Камю, Ж. П. Сартра и др.), синтеза вымысла и документа (у Дж. Дос Пассоса), синтеза беллетристики и музыки (у Ромена Роллана), причудливого смешения стилей (у Курта Воннегута).
Замечательный вклад в обогащение жанра романа внесли Томас Манн, использовавший «симфоничность» стиля, миф, иронию (в «Докторе Фаустусе»), Уильям Фолкнер, «интегрировавший» в своем стиле символику, поток сознания, гротеск. Явлением мировой значимости стал американский роман межвоенного двадцатилетия, представленный Фолкнером, Хемингуэем, Фицджеральдом, Дос Пассосом, Томасом Вулфом, Стейнбеком, Синклером Льюисом.
Одним из представителей реализма можно считать Антуана де Сент-Экзюпери. Каждое произведение Экзюпери — не только описание событий, но выражение его идей и идеалов. В данной работе рассматривается главные произведения писательского творчества Антуана де Сент-Экзюпери.
1.2. Антуан де Сент-Экзюпери — философ, писатель и человек.
Антуан де Сент-Экзюпери (1900-1944) — писатель и военный летчик, погибший во время Второй мировой войны, сражаясь на стороне борцов с фашизмом, известен своей книгой «Планета людей» и философской сказкой «Маленький принц» (1943), предназначенной и для детей, и для взрослых и прозвучавшей как завещание грядущим поколениям.
Антуан де Сент-Экзюпери родился в Лионе, в семье, принадлежащей к старинному дворянскому роду. Он был одарен многими талантами; с детства проявилась его любовь к музыке и литературе.
О талантах и о предназначении молодого француза очень образно пишет О. Кандауров в статье «Властелин царства духа»: «… номарх 1 двадцатого столетия родился буквально накануне, когда цифирь в календаре гулко вдарила по нулям, приставив к девятнадцатому Аркану («Солнце») двух круглых «Дураков» Аркана двадцать первого.
«Роман Стендаля Красное и Черное»
... данному вопросу. Проанализировать роман «Красное и черное» с точки зрения данной темы. Объектом исследования является роман Стендаля «Красное и черное», а предметом – жанр хроники в данном романе. Именно это произведение и является материалом ... всех деяний. Не имея ничего общего с апологией эгоизма и эгоцентризма, учение философа утверждало, что человек, живя в обществе себе подобных, не только не ...
О судьбоносной связи с немецким и русским писателями в биографии Сент-Экзюпери говорит и то, что в колледже Антуан учил немецкий язык, а уже в зрелые годы ему прислуживал русский камердинер Борис.
Он играл на скрипке, прекрасно рисовал и в не меньшей степени был увлечен техникой. Его восхищали возможности, открывавшиеся перед авиацией. «Мне кажется, — писал Сент-Экзюпери позднее, — те, кого приводит в ужас развитие техники, не замечают разницы между средством и целью…
Но ведь машина не цель. Да, конечно, самолет — машина, но притом какое орудие познания! Это он открыл истинное лицо Земли» [11, С.2].
Прокладывая воздушные пути, считал Сент-Экзюпери, самолет приобщает человека к вечным вопросам, к философским вопросам о смысле и назначении жизни. Окончив школу, Сент-Экзюпери поступил на отделение архитектуры в Академию художеств в Париже, но влечение к авиации и воздушным полетам одержало верх. Он не мог забыть, как двенадцатилетним мальчиком впервые поднялся в небо вместе с пилотом Ведрином. Решение было принято: он стал гражданским, а затем военным летчиком. Первый рассказ, опубликованный Сент-Экзюпери в 1926 году, назывался «Летчик».
Сент-Экзюпери испытывал технические возможности самолетов, прокладывал воздушные трассы, водил гидросамолеты, был начальником французского аэродрома в Марокко и в Южной Америке. Он многое повидал и пережил — гибель товарищей, аварии, тяжелую болезнь. Он летал над морями, горами, пустынями и всякий раз, поднимаясь в небо, ощущал радость свободы полета. Профессия пилота позволила Сент-Экзюпери взглянуть на Землю, поднявшись над ней, увидеть планету людей в космическом пространстве среди других планет. О своей профессии, о полетах и обо всем увиденном Сент-Экзюпери рассказал в книгах «Южный почтовый» (1929), «Ночной полет» (1931), «Планета людей» (1939).
Он выступал и как журналист, писал репортажи для газет. Проза Сент-Экзюпери поэтична. Он восхищается красотой Вселенной и умеет передать эту красоту. Но не в меньшей степени его интересуют и привлекают люди. В своих книгах он ведет беседу с читателями, стремится убедить их в необходимости объединиться для защиты их общего дома — Земли. «Вы обитатели одной планеты, пассажиры одного корабля!» — обращается Сент-Экзюпери к читателям. Писатель чувствует себя в ответе за людей, и, прежде всего — за детей.
Но что такое рыцарь без коня? Протомившись над планшетами пятнадцать месяцев, Антуан подыскивает себе самого мощного носителя, — им оказывается аэроплан, Он получал в упаковке и с нежностью собирал свои «симуны» (их у него за жизнь было несколько); он взнуздывал и седлал их привычной рукой многовекового хозяина (хотя авиация родилась почти одновременно с ним самим), он пришпоривал и направлял их к звездам совсем как герой его «Ночного полета».
«Самолет был готов к полету. Громоздкие канистры с горючим заполнили его до отказа — не повернуться. Я сидел, скорчившись на полу кабины… и все время полета, пока Антуан выделывал в воздухе всякие сложные фигуры, чувствовал себя горошиной в погремушке. А он сквозь оглушительный рев мотора восторженно кричал мне в ухо:
Сочинение жизнь учит лишь тех кто ее изучает
... своему значительность среднего человека, тех нравственных идеалов, которые порождались скромным укладом жизни простого труженика Это ... и Советнику. Однако борьба с галломанией лишь часть обличительной программы, питающей сатирический пафос ... числе и к своим родителям "Всякий, кто был в Париже, откровенничает <ж, имеет ... любит бедного дворянина Добролюбова, но с ее чувством никто не считается. "Так ...
- Каково! Резвая лошадка, а? Так же он понимал смысл выражения «лошадиная сила».
«Сент-Экэюпери отводил машине подобающее место. Это хорошо понял молодой художник, который, увидав, как он, склоняясь над радиатором автомобиля, ощупывает мотор, сказал с улыбкой:
- Семнадцать лошадиных сил… И каждую лошадь он знает по имени…» Шевалье де Сент-Экзюпери воспитывался в замке и вырос человеком орденским до мозга костей. Пифагорейская религия дружбы, альбигойская поэтика братства сочетались в нем с резким неприятием принципа стадности, сделавшего «бюргеров» двадцатого века легкой добычей тоталитарных режимов. Однако о клановой элитарности речь отнюдь не шла;
- двадцатичетырехлетний Антуан пишет вполне недвусмысленно: «Не люблю этих людей, которые испытывают рыцарские чувства, когда на костюмированном вечере они выряжены мушкетерами» [7, С.5].
От горных вершин Манфреда и Заратустры Сверхчеловек в промасленном комбинезоне делает еще только шаг вверх — и взмывает в воздух на одной лишь тяге душевного подъема. Однако орденская структура дает себя знать — и знать в лице Антуана поступает на архитектурное отделение Академии искусств. Великий Архитектор Вселенной воззвал к его душе.
Как неофит он жаждет познания и любит учиться: «Для родственников я остался поверхностным существом, болтуном и жуиром. Это я-то, который даже среди удовольствий ищет, чему бы научиться, и который не выносит трутней из ночных кабачков, я-то, который в их обществе почти никогда не открывает рта, потому что никчемные разговоры претят мне… О внутренней жизни говорить трудно: удерживает какое-то чувство стыдливости, -исповедуется он матери. — А между тем вы не можете себе представить, насколько эта внутренняя жизнь — единственное, что имеет для меня значение» [12, С.50].
Патетика духовно-интерьерного четко дает понять, что посвятительное введение в храм — состоялось. Более того. События развивались в таком бешеном (под стать движению времени) темпе, что двадцатичетырехлетний мастер не только правильно осмысливает духовную панораму мира, но и столь же безупречно вербализирует результаты своих гностических штудий: «Меня — такого, как я есть, — следует искать в том, что я пишу, — это добросовестно выверенный и осмысленный итог всего, что я думаю и вижу» [7, С.245].
Так рождается пишущий крылатый рыцарь. Причем никакой поэтической передержки ни в одном из этих определений нет. Каждое из них скорей цеховое звание.
Представляя рукопись первого рассказа Сент-Экса в печать, другой «рыцарь без страха и упрека» Жан Прево скажет о нем проницательно: «Это непосредственное искусство и дар достоверности кажутся мне удивительными у начинающего». Прево, ставший орденским alter ego своего! любимца, смог пережить его лишь на один день, тоже умерев как герой, что само собой подразумевалось.
Однако, следуя своей девизообразной формуле: «Прежде чем писать, нужно жить», Экзюпери не форсирует свое писательство, не стремится педалировать первый публичный успех; перо его шло вслед за перипетиями бытия, а не впереди них. Причем экзистенциальная жажда познания все увеличивалась, войдя в эзотерически чрезвычайно важную зону страдания-страды, это было и главным творческим принципом Достоевского («Прежде чем писать, надо страдать!» — назидал он пятнадцатилетнего Мережковского).
«Роль литературы в жизни человека» (Блок «Год литературы»)
... очень длинным. И эта великая роль литературы в формировании нравственных качеств человека относится не только прозе, но и к стихам. В этом году исполнилось 120 лет со дня рождения выдающегося русского ... очень трудно. Мне очень нравится поэзия Есенина, я нахожу в ней то, чего мне, порой, не хватает в жизни: раздолья, светлой печали, весёлой грусти, а также ...
В апреле 1943 года Сент-Экс сообщает жене, отправляясь на театр военных действий: «Я еду. Это мой долг. Еду на войну. Для меня невыносимо оставаться в стороне, когда другие голодают; я знаю только один способ быть в ладу с собственной совестью; этот способ — не уклоняться от страдания. Искать страданий самому, и чем больше, тем лучше. Я иду на войну не для того, чтобы погибнуть. Я иду за страданием» [1, С.55].
Прозу Де Сент-Экзюпери трудно «уложить» в привычные жанровые границы беллетристики: и повесть, и роман с едва намеченной сюжетной интригой, как «Южный почтовый» (1929) и «Ночной полет» (1931), или бессюжетный, как «Планета людей» (1939), — все они несут отпечаток раздумий автора-философа, властно выстраивающих коллизию, фабулу, конфликты его книг. Все написанное Экзюпери тяготеет к жанру притчи, где главное — поиск ответа на множество вопросов и один-единственный среди них: «как сохранить человека, не убив в нем Моцарта?» [5, С.65]
Последовательный гуманист, взлелеянный просветительскими традициями, он всем своим творчеством защищал лучшее в человеке, оберегая данные ему от природы чувства прекрасного, добра и стихийной мудрости. Как и Чапек, он принципиально не принимал насилия. В репортажах и эссе, опубликованных после посещения Экзюпери СССР весной 1935 года, отражены сложные чувства и оценки социалистической революции, ибо изначально классовая борьба воспринималась писателем как форма национальной вражды. Экзюпери сторонился политики, разъединявшей и ожесточавшей людей, но и не соглашался принять существующую действительность, которая убивает в человеке и Моцарта как высшее проявление одаренности, и все живое и светлое. Что противопоставить ей? Душевное братство пилотов, спасающих друзей в пустыне? Ночные полеты на грани риска? Любовь и верность своей единственной Розе?
Война стала для Экзюпери периодом тяжелейших испытаний -испытаний для его мировоззрения и принципов. Он оказался за пределами Франции, в которой шло сражение против фашизма. Там были его друзья, в подполье сражался и художник Леон Верт, которому посвящен «Маленький принц». Волею судьбы Экзюпери, занимавший пост технического директора аэропоста в Аргентине, оказался в бездействии. Контакты с эмиграцией на острове Корсика, боевые вылеты (в последнем из которых Экзюпери погиб) лишь внешне напоминали необходимую деятельность. В письме, написанном за день до гибели Пьеру Даллозу, журналисту, работавшему в органах Сопротивления в Лондоне и Алжире, Экзюпери признается в духовном одиночестве и тщете своих усилий: «Я воюю, что называется, изо всех сил. Я, вне всяких сомнений, — старейшина военных летчиков всего мира… Если меня собьют, я ни о чем не буду жалеть. Меня ужасает грядущий муравейник. Ненавижу добродетель роботов. Я был создан, чтобы стать садовником» [6, С.6].
Экзюпери и сам видел мир каким-то внутренним зрением, сердцем, чувствовал кожей. В своих воспоминаниях о нем, друзья неоднократно поражались этим способностям. Он был необыкновенно красив и внешне и внутренне.
«Как сейчас вижу его. Большой рост (метр восемьдесят четыре).
Широкие плечи, много шире бедер, точно на египетских рисунках, на которых плечи изображались анфас, а остальная фигура в профиль. Хорошо вылепленная большая круглая голова… Красивый высокий лоб, тяжелые веки, из-под которых задумчиво смотрят черные глаза. Короткий вздернутый нос…» [6, С.7].
Антуан де Сент-Экзюпери. Вечный полет мысли
... уже говорил об этом в «Ночном полете». Планета людей В 1938 году Сент-Экзюпери предпринял перелет Нью-Йорк - Огненная Земля, во время ... полета» ему также подсказала интуиция, и если книга вышла все-таки противоречивой, Сент-Экзюпери скорее был готов видеть ее недостатки в ... как и в одном из писем к Ренэ де Соссин, Сент-Экзюпери объясняет свою интуитивную эстетику. Он прислушивается к глубинным ...
Экзюпери обладал удивительными экстрасенсорными способностями. «В 1939 году он встретился с Дора, старым товарищем по линии «Аэропосталь»; они не виделись несколько лет, Дора показал ему письмо. Сент-Экс бегло взглянул на листок, сел и заговорил, словно думая вслух:
- Этот мальчик болен, у него, наверное, туберкулез… Он сейчас далеко от дома, должно быть, интернирован в Испанию. И он не знает, что делать…
Все было верно.
В другой раз, когда ему показали несколько строк, он взял перо и довольно долго писал. Портрет оказался поразительно точен; анализ заканчивался так: «Автору следовало бы обратиться к врачу или побыть некоторое время в монастыре». И в самом деле, человек этот страдал нервным заболеванием и незадолго перед тем провел год в монастыре.
Сент-Экзюпери разгадывал характер и стиль, разгадывал личность. Он быстро различал заемное, чужое в том человеке, к которому присматривался, и старался восстановить его подлинное «я» — совсем так же, как, слушая старинную песню, старался очистить ее от накопившихся за десятилетия наслоений и искажений и вновь открыть первоначальную мелодию» [25, С.127].
Проникновение в суть, когда оно связано с кардинальными вопросами бытия, пороговыми вопросами о человеке и Боге — это уже, в терминологии индуизма, служение Аватара, пророческий подход к проблемам. Конфессиональные табу на глубину постижения Истины были отметены Сект-Эксом орденской бестрепетной рукой; ничего в Небе и на Земле не было скрыто от его орлиного ока. Но орган зрения и орган видения — разные вещи. И он не уставал повторять: «Зорко одно лишь сердце». Более того: «Главного глазами не увидишь» [15, С.128].
Мистика жизни свелась к девяти последним полетам на этих рукотворных молниях — Лайтнингах. Он разбивал сверху зло, хотя и делал это бескровно, и он знал, что он — на пороге. «Пишу посмертное сочинение», -грустно улыбаясь, говорил он друзьям.
Над ним тряслись, его берегли ил последних сил. «Но он рвался назад в эскадрилью… уговаривал, грозил, прибег к поистине дьявольской дипломатии и, в конце концов, добился своего».
Ему разрешили пять боевых вылетов. Последний из них пришелся на его день рождения. Но он на этом не успокоился. Жить для него значило участвовать.
Весь июль он наседал на друзей, выторговывая еще по попытке. Скрепя сердце, ему дали еще три вылета. Готовилась высадка союзников. Ему решили сообщить ее дату и тем самым сделать «невылетным».
Это должно было произойти первого августа. А 31-го июля, взяв буквально за глотку, он вымолил себе девятый вылет. Божественный, по определению. Из него Сент-Экса так и не дождались.
В «Цитадели» функция автобиографического повествования передана правителю североафриканских кочевников, воспринявшему почти библейскую мудрость от поколений предков: «Ибо открылось мне, что человек подобен цитадели. Он разрушает стены, чтобы добиться свободы, но с той поры он всего лишь снесенная крепость, открытая звездам. И тогда приходит тревога — тревога, что он никто. Пусть же он обретет свою истину в чаде горящих ветвей или в запахе овец, которых он должен стричь. Истину выкапывают как колодец» [17, С. 246].
Учитесь и читайте. Читайте книги серьёзные. Жизнь сделает остальное ...
... книги в жизни человека велика, переоценить её сложно. Поэтому и мы должны беречь книги, развивать в себе и в каждом из нас любовь к чтению. Каким могло бы быть человечество без книг? Такой мир, в ... Они не понимают, что только книга может дать необыкновенную волю воображению и фантазии человека, позволит создать собственный образ описываемых событий или героев, наиболее полно сопереживать ...
Неспешный слог «Цитадели», вставные притчи-новеллы, поучительные максимы не навязываются читателю, а лишь стимулируют его мысль, помогая рыть свой колодец истины. Здесь мысли о суровой «требовательности к людям и себе, о солидарности ради высшей цели, о том, что боль одного стоит боли целого мира» [14, С.14].
«Цитадель» — прежде всего книга о Боге, который так же нуждается в человеке, как и человек в Нем. Это книга о мучительных поисках Бога: «Всякое творчество есть путь к Богу, обрывающийся только со смертью». Для Сент-Экзюпери Бог подобен сути и смыслу вселенской Книги, в которую вписано все мироздание: «От одной вехи к другой не пойдешь ты к Тому, чье присутствие так ощутимо сквозь полотно жизни. К тому. кто суть и смысл той Книги, откуда я беру отдельные слова, к Нему — Мудрости, к Нему -Бытию и Жизни, к Нему, Кто возвращает все востребованное» [14, С. 15].
Истоком мистического озарения служит обычно некий болезненный толчок извне, мучительное соприкосновение с инобытийными сферами, «духовный ожог», по определению австрийского писателя Густава Майринка. В 1936 году Экзюпери и его напарник я едва не погибли от зноя и жажды, их спасли подоспевшие к месту катастрофы кочевники-берберы, что было подобно чуду. Память об этом ожоге и этом чуде стала тем зерном, из которого выросла «Цитадель».
Вернее сказать, продолжает расти до сих пор. С каждым новым читателем, одолевшим «Цитадель», в ее стены закладывается новый живой камень, она становится все выше, все просторней, все мощней. Мы -читатели «Цитадели» — вступаем в некое братство «вольных каменщиков», целью которого в конечном счете является преодоление и преображение самой человеческой природы: «Царство мое подобно храму. — говорит главный архитектор «Цитадели», — я бужу и Побуждаю людей. Я созываю их возводить его стены. И вот это уже их храм. Воздвигающий храм возвышает людей» [19, С.15].
«Цитадель» — не просто великая книга, но целая литература, содержащая в себе множество произведений разных жанров, сплавленных воедино неугасающим духовным накалом. С подобными моделями, разумеется, грандиозного масштаба, мы сталкиваемся в Махабхарате. Библии, в «Тысяче и одной ночи». Однако Сент-Экзюпери не претендовал на роль основателя новой религии, хотя свою пророческую миссию сознавал отчетливо. «Я -вестник», — писал он, не подозревая о том, что несколькими годами позже суфийская теория вестничества получит окончательное оформление под пером Даниила Андреева в «Розе Мира». Послание «вестника» — «Цитадель»
- совершенно естественным образом ориентируется на священные тексты.
Таким образом, Антуан Роже де Сент-Экзюпери был всесторонне развитым человеком с доброй и ранимой душой, большим сердцем, которое вмещало и любовь, и страдание, и мечту о справедливом и дружелюбном обществе. Творчество Экзюпери, осиянное его личностью и образом жизни, останется в культуре как напоминание о гуманизме высшей человеческой пробы, которому трагический XX век дал слишком мало места, разве что, позволив существовать в форме парадоксального мышления и образов. Именно такой человек и никто больше мог написать историю о Маленьком Принце.
2. Философские направленности в произведениях Антуана
де Сент-Экзюпери
2.1. Жанрово-композиционные особенности и философско-этическая проблематика в произведениях Сент-Экзюпери
Можно ли назвать его книги романами? Едва ли. От произведения к произведению элемент вымысла в них все сокращается. Скорее это эссе о деянии, о людях, о Земле, о жизни. Декорация почти всегда изображает летное поле. И дело тут не в стремлении писателя прослыть специалистом, а в его тяге к искренности. Ведь именно так живет и мыслит автор. Отчего же ему не описывать мир сквозь призму своей профессии, коль скоро именно таким способом он, как всякий летчик, вступает в контакт с окружающим миром.
2.2.1. Ночной полет
Повесть Антуана де Сент-Экзюпери «Ночной полет» впервые была издана в 1931 году издательством Галлимара. В том же году книга получает литературную премию «Фемина». В 1932 году американская фирма «Юнайтед артистс» — ставит по книге фильм. В 1939 году итальянский композитор Луиджи Даллапикола написал оперу «Ночной полет».
Для передовых людей Франции книга прозвучала как утверждение красоты и величия долга в атмосфере индивидуализма, свойственного французскому обществу той поры. С «Ночным полетом» возрождался жанр художественной литературы, основанной на документальном материале.
В среде летчиков, товарищей Сент-Экзюпери по авиалинии, книга вызвала глухое раздражение, отозвавшееся в душе писателя недоумением и болью. «Гийоме, я слышал, ты приезжаешь, и у меня уже заранее замирает сердце, — писал он своему другу после выхода книги в свет. — Если б только знал, какую страшную жизнь я веду с тех пор, как ты уехал, и какое отвращение к жизни довелось мне понемногу познать! Из-за того, что я написал эту злосчастную книгу, я оказался жертвой пересудов и вражды моих товарищей.
Мермоз расскажет тебе, какую славу создали мне люди, которых я так любил и с которыми уже давно не встречаюсь. Тебе скажут, как я зазнался. Ни один — от Тулузы до Дакара — в этом не сомневается.
Надеюсь, что ты приезжаешь в момент, когда ветер меняется. И мне, быть может, удастся избавиться от наветов. Я не мог писать тебе из-за непрерывных разочарований и несправедливой молвы. И ты, вероятно, думал, что я изменился. А я не мог оправдываться перед единственным человеком, к которому отношусь как к брату…
Даже Этьен, с которым после моего возвращения из Южной Америки мы ни разу не виделись, несмотря на это, рассказывал здесь моим друзьям, что я стал позером.
Ведь вся жизнь отравлена, когда такое мнение разделяют лучшие мои товарищи и когда моя работа на авиалиниях после «преступления», которое я совершил, написав «Ночной полет», позорит их».
Сент-Экзюпери нисколько не заблуждался относительно высоких человеческих достоинств своих товарищей по авиалинии и тех чувств, которые связывали его с ними. Отчуждение их, которое он так болезненно переживал, было вызвано несоответствием высокого пафоса «Ночного полетам с обстановкой, когда книга вышла в свет. Это было время экономического кризиса. Предприниматель, финансировавший
«Аэропосталь» обанкротился, на линиях менялось руководство, противоречия между разными руководителями и разными методами руководства обострились. А Сент-Экзюпери воспел в «Ночном полете» социальную иерархию, при которой во главе летчиков стоит руководитель, воспитывающий своих подчиненных в духе твердости и бесстрашия, на низшей ступени находится обслуживающий персонал.
Обида летчиков, которые стали говорить про Сент-Экзюпери, что он не настоящий летчик, а любитель, что он не заслуживает права летать на регулярных линиях, была вызвана тем, что они узнали в Ривьере из «Ночного полета» директора авиалинии Дидье Дора (ему автор и посвятил свою книгу).
Этот незаурядный руководитель не вызывал к себе симпатий у подчиненных. Педантичный, холодный и сухой, в их глазах он вовсе не был идеальным.
С точки зрения Сент-Экзюпери, Ривьер был «великим руководителем», именно тем человеком, который способен наполнить смыслом жизнь людей. Летчики же видели, что Дора безразлично, кому он служит, что он не мог, да и не хотел лично отвечать за судьбы тех людей, которых «выковывал». Сам Дора тоже узнал в Ривьере себя и впоследствии настолько сжился с образом, что не мог уже отличить свои слова и мысли от рассуждений Ривьера.
Но, как ни велико было огорчение писателя, как ни возросло оно после того, как его любимая «линия» превратилась в обыкновенное коммерческое предприятие, утратившее поэзию и нравственную высоту, он остался верен идеалу братства, объединявшего людей в их труде, и, когда вышла «Планета людей», подарил книгу Дидье Дора с посвящением, в котором называл его создателем «особенной цивилизации». Ошибка Сент-Экзюпери заключалась в том, что он не видел зыбкости и неустойчивости этой «особенной цивилизации» в атмосфере всеобщей конкурентной борьбы, обезличивающей любое индивидуальное творчество, превращающей поэзию авиации в службу на самолете.
Эта неточность восприятия реальности сказалась прежде всего на самом произведении: схема человеческих отношений выглядит в нем неубедительно, недостоверно, и писатель, работая над книгой, столкнулся с трудностью, которую он мог преодолеть только насилием над собой: в первоначальном варианте «Ночного полета» было четыреста страниц, в окончательном осталось только сто восемьдесят. В письме к матери из Буэнос-Айреса Сент-Экзюпери сообщает, что пишет свою новую книгу о ночном полете, и приводит строки, воспроизводящие воспоминания детства. Но поэзия детства, радость ощущения жизни никак не вязались с суровым миром, где властвует «мораль завоевателя, мораль солдата», ребенок в ней оказался лишним, и автор изгнал его из книги, пожертвовав сутью ради формы.
Современные критики, отдавая должное чистоте и благородству языка «Ночного полета», отмечали в то же время несовершенство книги, но относили ее недостатки за счет некоторой «литературности» стиля и образов. Это заставило Сент-Экзюпери сформулировать принципы, на основе которых он писал «Ночной полет», защищать не самую книгу, а свой метод. «Никак не могу отыскать ту звезду, на которой я живу, — писал он в 1931 году литератору Бенжамену Кремье. — Я и в самом деле оказался потерянным в межпланетном пространстве. И, если я говорил в одной книге о единственной обитаемой звезде, можно ли считать литературщиной это размышление, порожденное скорее моей плотью, чем сознанием? Разве оно не может быть более достоверным, более честным, чем любое другое размышление? По-моему, даже самый грубый человек не мыслит техническими терминами, когда необходимость действовать не позволяет ему выбирать слова и он предоставляет телу думать самостоятельно — не словами, а символами, вне слов. Он потом забывает их, как бы пробуждаясь ото сна, и заменяет их техническим языком, но в символе заключалось все. И это не было литературщиной.
По-вашему, я придумывал слова? Зачем мне это? Нет, я уловил самое это сознание, живущее в грезе, которое иногда удается схватить в момент пробуждения».
Здесь, как и в одном из писем к Ренэ де Соссин, Сент-Экзюпери объясняет свою интуитивную эстетику. Он прислушивается к глубинным ощущениям, к «мыслям тела» в момент полета или другого действия, доверяет этим своим ощущениям больше, нежели чему-либо, даже если они на первый взгляд кажутся банальными. Об этом он говорит и в очерке «Пилот и стихии». Пропорции, характер «Ночного полета» ему также подсказала интуиция, и если книга вышла все-таки противоречивой, Сент-Экзюпери скорее был готов видеть ее недостатки в несовершенстве выражения, но не в методе творчества. Он отказывался от любого «профессионального» подхода к творчеству, и, конечно, летчики ошибались, когда называли его летчиком-любителем. Летчиком он был профессиональным. А вот как писатель он утверждал себя любителем, утверждал свое право на литературное любительство как на единственно верное, с его точки зрения, отношение к литературе, при котором книга может быть и неудачной, но всегда остается творческим актом, а не ремесленной поделкой.
Много лет спустя, во время войны, Сент-Экзюпери подтвердит свою приверженность воспитательному принципу Ривьера — Дора: «Достаточно победить призрак страха, и это ремесло (ремесло, летчика) становится таким же, как всякое другое. Летать ли на высоте десять тысяч метров или плести соломенные кресла… потому что призрак уже мертв; я проверил это не однажды. И во время ночных полетов. И когда тонул в море. И когда умирал от жажды. Дора не учил людей мужеству: он заставлял их убивать призраки. Я уже говорил об этом в «Ночном полете».
2.2.2. Планета людей
В 1938 году Сент-Экзюпери предпринял перелет Нью-Йорк — Огненная Земля, во время которого потерпел аварию в Г ватемале. Находясь на лечении в Нью-Йорке, он пишет «Планету людей», над которой продолжает работать по возвращении во Францию. В начале 1939 года книга выходит в издательстве Галлимара. В том же году Французская академия присуждает книге Большую премию романа.
«Планета людей» имела немедленный и особый успех у современников во Франции и в США, где она тотчас стала «бестселлером». Этот успех был не столько литературным, сколько человеческим успехом личности Сент-Экзюпери, который определенно и ярко выразил жизненные устремления людей перед нависшей над миром угрозой нацизма. Конечно, в США, отделенных от Европы океаном, не так остро воспринимали европейские события, ж «Планета людей» показалась там произведением несколько экзотическим. Ее сравнивали с «Зеркалом морей» Джозефа Конрада, ее автора называли «Конрадом воздуха». Но во Франции книга вызвала настоящий отклик сердец. Рабочие типографии, где она печаталась, преподнесли писателю специальный экземпляр книги, отпечатанный на авиационном полотне.
Сам Сент-Экзюпери в одном из писем так определил цель своей книги: «Я писал «Планету людей» со страстью, чтобы сказать моему поколению: вы
- обитатели одной планеты, пассажиры одного корабля!»
С тех пор как Сент-Экзюпери пришлось расстаться с «линией», он вел жизнь, полную материальных забот, брался за предложения газет, участвовал в перелете, где за рекорд скорости была назначена премия. В письме к близкому другу (в 1936 г.) он объясняет, насколько внешние обстоятельства мешают ему заниматься творчеством:
«Я знаю, почему мне так тяжело приниматься за статьи. Кино и журналистика — это вампиры, мешающие мне писать то, что я хочу писать. Вот уже многие годы я не имею права заниматься тем единственным делом, которое мне по душе. Я чувствую себя арестантом, плетущим корзины. Между тем в другом месте я был бы куда более полезен и щедр. Мое отвращение есть не что иное, как сопротивление моральному самоубийству, потому что, стоит мне только с энтузиазмом взяться за изготовление пустых безделушек для кино, я быстро набью себе руку и стану зарабатывать много денег, но радости от подобных успехов я ждать не могу. Именно этому энтузиазму я и сопротивляюсь. Я вовсе не хочу разменивать свое дарование на пустяки. Чтобы расплатиться с долгами и заработать на жизнь, мне придется написать еще один сценарий и убить на это невозвратимые полгода. Я хочу по крайней мере испить всю горечь до дна. Если я избавлюсь от нее -я погиб. Шесть месяцев жизни, которые могли бы быть кипучими и плодотворными, я снова выброшу на ветер: это не может принести радость.
И потом я как-нибудь объясню вам, что разделять цель и средства — это софизм. Эти различия выдумываются задним числом. В самом деле, когда, подобно испанским анархистам, расстреливают инакомыслящих, свободы не получается. Я больше не верю, что пишу сценарий, чтобы получить свободу писать книги.
Слепая, но могучая логика поступков приводит к тому, что каждый написанный мною сценарий, каждая статья лишают меня еще одного шанса написать книгу. И дают лишний шанс написать другие сценарии. Этим ложным утешением я не могу даже облагородить свою коммерцию».
Книга представляет собой сюиту из репортажей о пережитых испытаниях, о поездках в СССР и в Испанию, охваченную гражданской войной.
Как удалось писателю создать целое из этих разрозненных впечатлений? Прежде всего им двигало стремление сохранить цельность и ясность сознания в обстановке перед мировой войной, когда многие представители интеллигенции «теряли голову». «Невероятная нелепость нашего времени угнетает, — писал он весной 1940 года, объясняя другу свой взгляд на происходящее. — Это, конечно, следствие все тех же причин: современная эпоха не «осмыслена», потому что на протяжении века события развивались слишком быстро, а осмысление — процесс медленный….Все это очень горько, остается не слишком обширный выбор: либо примириться с рабством под игом Г итлера, либо решительно от этого отказаться. Но взяв на себя всю ответственность за такой отказ. И сделать это молча. Я не хочу выступать по радио: это просто непристойно, если ты не можешь предложить людям настоящую веру. Вот я и принимаю на себя всю ответственность за отказ; только мне необходимо было перейти некоторый рубеж, чтобы лучше понять, от чего я отказываюсь. От свободы. От тепла любящей плоти. И, может быть, от жизни. Но какой в этом смысл? И это столь же горько, как сомнения верующего. И, безусловно, столь же плодотворно. Невыносимое противоречие всегда заставляет творить истину.»
«Планету людей» родила эта плодотворная горечь. Она дала писателю заряд новой творческой энергии, и все, что он видел и пережил, заиграло в книге новыми свежими красками. В данном случае Сент-Экзюпери также пришлось отстаивать свой творческий метод. Заметки в «Записных книжках» хранят отзвук сильнейшего гнева писателя, вызванного скорее всего каким-либо поверхностным суждением о его новой книге:
«План в литературном творчестве — это иллюзия логиков, историков и критиков. Ведь линии сил необходимо образуются вокруг сильного полюса. План — следствие интенсивной жизни, а не ее причина. Как можно говорить о (предварительном) плане симфоний или скульптур, которые, будучи законченными, выглядят идеально стройными? Если перед тем как писать, я набрасываю в общих чертах кое-какие линии моего произведения (тут более возвышенно, тут стиль воспоминания, тут потемнее.), то вовсе не этот план определяет мое произведение. Он выражает лишь то, что я намерен что-то написать. Ибо суть, конечно, обнаруживается прежде, чем форма. Но так как моя работа состоит исключительно в том, чтобы выявить и раскрыть соотношения, то есть единственное, что важно, нелепо думать, будто они представляют собой жесткую схему, определяющую содержание произведения.
Именно этот план я буду непрерывно менять до тех пор, пока слова не станут схожими с несловесным смыслом».
Не случайно Сент-Экзюпери сравнивал свой творческий процесс с ростом и развитием дерева: в «Планете людей» свободно расположились воспоминания, размышления, описания самого различного порядка, и все же вместе они составили органическое целое. Книга вобрала в себя, хотя и в переосмысленном виде, даже официальные отчеты, документы, испанские репортажи. В «Планете людей» Сент-Экзюпери впервые открыто рассказывает о своих товарищах-летчиках — Мермозе и Гийоме (Жан Мермоз, один из пионеров французской гражданской авиации, погиб в 1936 году во время перелета через Атлантический океан. Анри Гийоме погиб в 1940 году, когда вел пассажирский самолет и был сбит неизвестными истребителями).
Во втором очерке главы VIII читатель найдет целый эпизод (пробуждение сержанта) из очерка «Мадрид», написанного в 1937 году. А самый последний, самый патетический эпизод книги — рассказ о ребенке, в котором, быть может, «убит Моцарт», — фигурировал уже в одном из репортажей 1935 года. Писатель вычеркнул из него лишь несколько слов и добавил фразу, которой кончается книга.
