называется «гильотинированием», им во Франции пользовались вплоть до отмены смертной казни в 1981году.
В своем эссе Альбер Камю обращается к эмоциональному аргументу – он рассказывает, как смертная казнь выглядит в реальности, а не в абстрактных рассуждениях о «мере справедливости». Камю свои «Размышления о гильотине» начинает с рассказа о своем отце (стороннике смертной казни), который в пылу гнева отправляется смотреть, как будут казнить страшного преступника…
«В Алжире незадолго до войны 1914 года был приговорен к смертной казни один убийца, совершивший неслыханно чудовищное преступление (его жертвами стала целая крестьянская семья вместе с детьми).
Это был сельскохозяйственный рабочий, который осуществил свое убийство в приступе кровожадности; но дополнительную тяжесть содеянному придавало то обстоятельство, что он обокрал своих жертв. Дело привлекло внимание общественности и получило широкую огласку. Многие считали, что обезглавливание – слишком легкая смерть для такого мерзавца. Так же думал и мой отец, который особенно негодовал из-за убийства детей. Впервые в своей жизни мой отец пожелал присутствовать при казни. Он встал до рассвета и отправился на другой конец города, где должно было состояться публичное исполнение приговора при большом стечении народа. Об увиденном в то утро он никогда никому не рассказывал. Моя мать говорила потом, что когда он вернулся, на нем лица не было. Он вихрем ворвался в дом и, не говоря ни слова, повалился на кровать. Его рвало. Он увидел то, что на самом деле скрывалось за высокопарными фразами. Он уже забыл об убитых детях. Он видел лишь дергающееся на доске тело осужденного, которому только что перерезали горло.
Надо полагать, эта церемония достаточно отвратительна для того, чтобы победить негодование в сердце простого и честного человека, и чтобы кара, которую он считал сто раз заслуженной, не оказала на него никакого другого воздействия, кроме как потрясла его душу до самого основания. Когда свершение высшего акта правосудия вызывает у законопослушного гражданина, которого это правосудие призвано защищать, только рвоту, трудно предположить, что оно соответствует своему предназначению поддерживать спокойствие и порядок в государстве. Напротив, становится явным, что действие это не менее безобразно, чем преступление, и что еще одно убийство не только не возмещает ущерба, нанесенного обществу, но добавляет к прежнему позору новый».
Анализ романа А. Камю — «Чума» (2)
... его африканскому «происхождению» Оран становится для Камю образом европейского города. 2. «Чума» как роман об абсурде В Оране писатель ... сюжетных ходов романа: «Счастливый город. Люди живут каждый по-своему. Чума ставит всех на одну доску. И все равно ... Образ молодого священника, теряющего во время чумы веру, найдет окончательное воплощение в образе отца Панлу, ученого иезуита, разъясняющего оранцам ...
Камю пишет о смертной казни как о пережитке прошлого: «Преступника убивают, потому что это делалось в течение веков, но, впрочем, убивают его способами, установленными в конце XVIII века. Как обычно, повторяют аргументы, бывшие в ходу в течение веков, рискуя вступить в противоречие с мерами, принятие которых становится неизбежным в связи с общественной эволюцией в направлении милосердия».
Рассуждает автор и об ответственности тех, кто выступает за смертную казнь как «меру справедливости»: «Если общество оправдывает смертную казнь необходимостью примера, оно должно каждый раз показывать руки палача и заставлять смотреть на них слишком впечатлительных граждан, а также всех тех, кто так или иначе призвал этого палача».
И о неэффективности смертной казни: «По данным судебных органов, огромное большинство известных им убийц, бреясь утром, не знали, что они совершат убийство вечером». «Смертная казнь не может запугать человека, которого судьба отбрасывает на путь преступления».
