13 октября 1899 года родился поэт-фронтовик Алексей Сурков. Многие его стихи стали популярными песнями.
Например, песня «В землянке», начинающаяся словами «Бьется в тесной печурке огонь», родилась из письма, которое поэт написал с фронта жене в конце ноября 1941 года. Это были шестнадцать, что называется, «домашних» стихотворных строк, которые Сурков не собирался публиковать. Они так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года в фронтовую редакцию не пришел композитор Константин Листов и не попросил дать ему «что-нибудь, на что можно написать песню». И Сурков вспомнил о своем письме. Так и родилась песня «В землянке», которая очень быстро распространилась по всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда.
Правда, некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки «…до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упадочнические, разоружающие. Просили и даже требовали про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа. Но Суркову было жаль менять слова — они очень точно передавали то, что было пережито, перечувствовано в бою, да и портить песню было поздно, ее уже пели солдаты. А, как известно, «из песни слова не выкинешь».
О том, что с песней что-то там «мудрят», дознались воюющие люди. В армейском архиве Суркова сохранилось письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав доброе слово по адресу песни и ее авторов, танкисты писали, что слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти — четыре шага». Гвардейцы высказали едкое пожелание: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти»…
Размер 3 / 8
| A m | D m6 | D m | E 7 | A m | |
| Бьется | в тесной пе- | чур- | ке | о- | гонь, |
| G 7 | C | F m6 | C | ||
| На по- | леньях смо- | ла, как сле- | за. | ||
| A 7 | D m | A m | |||
| И по- | ет мне в землянке гар- | монь | |||
| E 7 | A m | ||||
| Про у- | лыбку твою и гла- | за. | |||
| G 7 | C | ||||
| Про те- | бя мне шептали ку- | сты | |||
| G 7 | C | ||||
| В бело- | снежных полях под Мо- | сквой.
|
|||
| A 7 | D m | D m6 | A m | ||
| Я хо | чу, чтобы | слышала | ты, | ||
| E 7 | A m | ||||
| Как то- | скует мой голос жи- | вой. |
ТРАНСПОНИРОВАТЬ В ДРУГУЮ ТОНАЛЬНОСТЬ. НА ПОЛТОНА
Текущая тональность: ля минор
| A m | D m6 | D m | E 7 | G 7 | C | F m6 | A 7 |
Условные обозначения
Показать
I. Струны от 6-ой до 1-ой (слева направо).
II. Номер лада.
III. Открытая струна.
IV. На струне не извлекается звук.
V. Пальцы: указательный (1 ), средний (2 ), безымянный (3 ), мизинец (4 ).
VI. Барре указательным пальцем.
ПЕСНЯ «В ЗЕМЛЯНКЕ». ПОДОБРАТЬ БОЙ (ПЕРЕБОР)
Чтобы воспользоваться справочником «Бой + Перебор», включите поддержку flash и javascript в браузере.
ПЕСНЯ «В ЗЕМЛЯНКЕ». ТЕКСТ
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
Я хочу, чтобы слышала ты,
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега…
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови!
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Последние две строчки повторяются два раза
ПЕСНЯ «В ЗЕМЛЯНКЕ». АВТОРЫ
Константин Яковлевич Листов (1900-1983)
КОНСТАНТИН ЛИСТОВ
Константин Яковлевич Листов родился 2 октября (19 сентября по старому стилю) 1900 года в Одессе в семье артистов цирка. В цирке приобрёл свои первые музыкальные навыки, выучившись играть на мандолине и выступая на цирковой арене. В 1917-м году Листов окончил в Царицыно музыкальное училище по классу фортепиано у А. Раниец, а в 1922-м — Саратовскую консерваторию по классам композиции у Л. Рудольфа и фортепиано у И. Розенберга. С 1919-го по 1923-й год композитор работал пианистом, а позже — дирижёром Саратовского театра миниатюр. В 1923-м году Листов переезжает в Москву и начинает работать в театре при Всероссийском Пролеткульте. С 1934-го по 1938-й год композитор занимает должность дирижёра Театра обозрений, а с 1938-го по 1940-й — Театра классической буффонады под руководством В. Бебутова. В годы войны (1941-1945) Константин Яковлевич работал музыкальным консультантом Политуправления Военно-морского флота . Перу Константина Листова принадлежат две оперы, одиннадцать оперетт, музыка к спектаклям, оркестровые и инструментальные произведения , однако основная сфера его творчества — песня. Среди наиболее популярных песен композитора можно назвать «Песню о тачанке» (слова М. Рудермана, 1937), «В парке Чаир» (слова П. Арского, 1939), «Если любишь — найди» (слова Л. Ошанина, 1940), «В землянке» (слова А. Суркова, 1942), «Севастопольский вальс» (слова Г. Рублёва, 1955).
Во время войны Листов был награждён орденом Красной Звезды и медалями, а в 1973-м году ему было присвоено звание Народного артиста РСФСР. Константин Яковлевич Листов умер 6 сентября 1983 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Советский поэт Алексей Александрович Сурков (1899-1983)
АЛЕКСЕЙ СУРКОВ
Алексей Александрович Сурков родился 13 октября (1 октября по старому стилю) 1899 года в деревне Середнево Рыбинского уезда Ярославской губернии в семье крестьянина. Проучившись некоторое время в Середневской школе, уехал на заработки в Санкт-Петербург. С 12-ти лет работал учеником в мебельном магазине, в столярных мастерских, в типографии, в конторе и весовщиком в Петроградском торговом порту. В 1918-м году ушёл добровольцем в Красную Армию. В том же году в петроградской «Красной газете» были опубликованы его первые стихи. После вернулся в родную деревню и стал работать сотрудником избы-читальни в соседнем селе Волково (1922-1924).
С 1924-го по 1926-й год Сурков работал первым секретарём Рыбинской оргпнизации комсомола, с 1926-го по 1928-й — главным редактором губернской газеты «Северный комсомолец». После I Всесоюзный съезд пролетарских писателей, делегатом которого был избран поэт, Сурков остался в Москве, учился на факультете литературы в Институте красной профессуры (1931-1934), преподавал в Редакционно-издательском институте и Литературном институте Союза писателей СССР (1934-1939), был заместителем редактора журнала «Литературная учёба». Во время Великой Отечественной войны Сурков работал военным корреспондентом фронтовой газет «Красноармейская правда», «Красная звезда» и «Боевой натиск». В послевоенное время поэт работал ответственным редактором журнала «Огонёк» (1945-1953), ректором Литературного института им. А. М. Горького (1950-е годы), главным редактором «Краткой литературной энциклопедии » (с 1962 года).
За годы творческой деятельности Алексей Сурков выпустил полтора десятка поэтических сборников , однако наибольшую известность он приобрёл как поэт-песенник. Среди песен на его стихи можно назвать такие песни как «Чапаевская», «То не тучи, грозовые облака », «Рано-раненько», «На просторах Родины чудесной», «Бьётся в тесной печурке огонь…» («В землянке»), «Конармейская», «Песня смелых», «Марш защитников Москвы» и др. Поэт имеет звание Героя Социалистического Труда (1969) и лауреата двух Сталинских премий (1946 и 1951).
Алексей Александрович Сурков умер 14 июня 1983 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
ПЕСНЯ «В ЗЕМЛЯНКЕ». ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ
Алексей Сурков и его письмо, которое станет песней «В землянке»
Эта песня сразу же, безоговорочно была принята — и сердцем солдата, и сердцами тех, кто его ждал. А ведь стихотворение, из которого она родилась, появилось в общем-то случайно, даже в печать не предназначалось. Просто поэт Алексей Сурков написал жене с фронта шестнадцать «домашних» строк. Написал в сорок первом, в конце ноября, под Истрой, после очень , когда пришлось пробиваться из окружения со штабом одного из гвардейских полков.
Так бы и остались эти стихи частью письма, если бы в феврале сорок второго не пришел во фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «чего-нибудь, на что можно написать песню». «Чего-нибудь» не оказалось. И тут Сурков, на счастье, вспомнил о стихах, отправленных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи вполне уверенным в том, что, хотя свою товарищескую совесть он и очистил, но песни из этого абсолютно не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал под нос что-то неопределенное и ушел.
Через неделю он вновь появился в редакции, попросил у фотографа Миши Савина гитару и запел:
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Все свободные от работы по выпуску номера слушали, затаив дыхание. А когда Листов ушел, Савин попросил у Суркова текст и, аккомпанируя себе на гитаре, спел . И сразу стало очевидно, что песня «пойдет»,- ведь «обыкновенный потребитель музыки» запомнил мелодию с первого же исполнения.
Песня действительно «пошла». По всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Правда, некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упаднические, «разоружающие». Просили и даже требовали про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее от окопа подальше. Но портить песню было уже поздно, она «пошла»… О том, что с ней «мудрят», дознались на фронте, и однажды Сурков получил письмо от шести танкистов-гвардейцев. Танкисты писали: «Мы слышали, что кому-то не нравится строчка «до смерти четыре шага». Напишите для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти».
И еще был такой случай, о котором вспоминает Ольга Берггольц. Как-то пришла она на крейсер «Киров». В кают-компании офицеры слушали радиопередачу, и вдруг прозвучала «Землянка» с «улучшенным» вариантом текста. Раздались возгласы протеста, и, выключив репродуктор, люди демонстративно трижды спели песню так, как пели ее и раньше.
Конечно же, сугубо личные строки Суркова совсем не случайно стали популярнейшей песней войны, одной из наивысших лирических удач всей фронтовой поэзии. Уже с первых дней Великой почувствовал: солдатское сердце ищет не только лозунга и призыва, но и ласкового, тихого слова, чтобы разрядиться от перегрузки всем тем страшным, что на него обрушила жестокая действительность. Не случайно же рядом с коваными строками: «Идет война народная, священная война» — в солдатском сердце жила в общем-то не очень искусная песенка про синий платочек. И поэт откликнулся на этот зов сердца. Но есть еще один секрет исключительной душевной приязни миллионов бойцов к таким стихам, как симоновское «Жди меня», к таким песням, как сурковская «Землянка». Этот секрет — в абсолютной доверительности лирической исповеди, которая притягивала миллионы сердец, целиком принимающих строки песни как выражение собственных чувств — самых затаенных и самых святых:
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Люди воспринимали не только смысл стихотворения, но и весь вложенный в него жар сердца, пульсацию крови, волнение, надежду, любовь…
Вот почему если бывшие фронтовики поют про землянку, то даже сегодня они не жалеют для этой песни сердца и не стыдятся слез.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
«В земля;нке» («Землянка», «Бьётся в тесной печурке огонь…») — русская времён Великой Отечественной войны. Музыка Константина Листова, стихи Алексея Суркова.
Создание
С начала Великой Отечественной войны журналист и поэт Алексей Сурков был военным корреспондентом газеты «Красноармейская правда». В конце осени 1941 года оборонявшая Истру 78-я стрелковая дивизия 16-й армии получила наименование 9-й гвардейской, в связи с чем Политуправление пригласило корреспондентов «Красноармейской правды» осветить это событие; среди прочих поехал и Сурков. 27 ноября журналисты сначала посетили штаб дивизии, после чего отправились на командный пункт 258-го (22-го гвардейского) стрелкового полка, находившийся в деревне Кашино.
По прибытии оказалось, что командный пункт отрезан от батальонов наступающей 10-й танковой дивизией Германии, а к самой деревне подходит пехота врага. Начавшийся обстрел из миномётов вынудил офицеров и журналистов засесть в блиндаже. Немцы заняли соседние дома. Тогда начальник штаба полка капитан И. К. Величкин пополз к зданиям, закидывая противника гранатами, что вызвало ослабление вражеского обстрела и дало возможность пойти на прорыв. Благополучно пройдя минное поле, все отошли к речке и переправились через неё по ещё — под возобновившийся миномётный обстрел — к деревне Ульяшино, в которой стоял батальон.
Штабисты и корреспонденты были размещены в землянке. Все были очень уставшими — настолько, что, по воспоминаниям Суркова, начальник штаба Величкин, сев есть суп, после второй ложки заснул, так как не спал четыре дня. Остальные устроились около печки, кто-то начал играть на гармони, чтобы снять напряжение. Сурков стал делать наброски для репортажа, но получились стихи.
Ночью он вернулся в Москву и в письме к жене и матери его дочери и сына Софье Антоновне под заголовком «Тебе — солнышко мое!» написал впоследствии знаменитые строки. На следующий день письмо было отправлено в город Чистополь, где семья Суркова находилась в эвакуации.
В феврале 1942 года в редакцию газеты «Фронтовая правда», где также начал работать Сурков, зашёл композитор Константин Листов, искавший тексты для песен. Сурков вспомнил о написанных стихах, оформил их набело и отдал музыканту, по , уверенный в том, что ничего не получится. Однако через неделю Листов вернулся в редакцию и, взяв гитару у фотокорреспондента Михаила Савина, исполнил новую песню, назвав её «В землянке». Присутствовавшие одобрили композицию, а вечером Савин, попросив текст, исполнил песню сам — мелодия запомнилась с первого исполнения.
Полный текст песни
слова А. Суркова, музыка К. Листова
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега-
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови!
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.
Другие статьи в литературном дневнике:
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/sochinenie/o-pesne-v-zemlyanke/
- 31.01.2013. В землянке написано А. Сурковым
- 28.01.2013. Ю. Друнина
- 21.01.2013. А. С. Пушкин
- 20.01.2013. Стихирский моветон
- 17.01.2013. Игорь Колыма
- 16.01.2013. Константин Симонов
- 10.01.2013. Июлинка
- 02.01.2013. Лев Смирнов
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру — порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
«Бьётся в тесной печурке огонь…» Алексей Сурков
Софье Крево
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Анализ стихотворения Суркова «Бьётся в тесной печурке огонь…»
Стихотворение Алексея Суркова «Бьется в тесной печурке огонь…» было написано в начале Великой Отечественной Войны – 27 ноября 1941 года в советской деревушке Кашино. Стихотворение легло на музыку и стало безумно военных лет под названием «В землянке». По словам автора, песня родилась после одного из тяжелых дней у реки Истра. Под впечатлением от всего пережитого, Алексей Александрович написал письмо своей семье, находившейся в эвакуации в городе Чистополе, расположенном на территории современного Татарстана.
Под пером ручки рождались трогательные шестнадцать строчек стихотворения, очень личные и нежные. Поэт не собирался их публиковать и, тем более, не видел их в качестве будущей песни. Но судьба распорядилась иначе: три месяца спустя, уже в московской редакции, повстречались композитор Константин Листов и поэт Алексей Сурков. Листов настоятельно просил выдать ему какой-нибудь материал для песни. Сурков, будучи уверенным, что фронтовой песни из этих строк не получится, отдал ему листок с написанным стихотворением. Через неделю Константин вернулся и, взяв гитару, исполнил песню под названием «Землянка». Внезапно наступившая тишина в комнате дала понять, что песня получилась.
С тех пор песня стремительно пошла по фронтам: Севастополь, Полярный, Ленинград… Советским «блюстителям нравственности» она не нравилась – критики считали ее непатриотичной, упадочнической. Но народ полюбил эти простые, понятные всем строчки.
Главная тема произведений любого лирического автора – любовь. Суриков не стал исключением. Война, с ее немыслимой жестокостью, несправедливостью и бессмысленностью казалось, не оставляет места такому хрупкому чувству, как любовь. Но именно она оживила эти строчки, наполнила их смыслом, теплом близких душ и стала родной для миллионов советских солдат.
Строки, написанные в разгар , отдают тихой грустью от разлуки с любимой семьей. Как бы ни были патриотично настроены бойцы перед боем, но после него, когда наступает тишина и каждый остается один на один со своей личной болью, единственное, что спасает – это семья. Вернее, воспоминания о ней. О родителях, сестрах, братьях, женах и детях. В каких бы суровых условиях ни находился русский солдат, он всегда надеялся, что его семья жива, пусть она далеко, но зато в безопасности. И каждый из них понимал, что завтрашний бой может стать последним.
В начале стихотворения возникает аскетичный образ фронтовой землянки. Здесь, в окружении своих товарищей по оружию, автор думает о том, что является самым главным для него – о своей любимой. Огонь выступает символом тепла, дома, жизни. Но даже он весьма слабо греет солдата. Редкий отдых припорошен грустью: «На поленьях смола, как слеза».
Где бы не находился герой стихотворения, его мысли всегда о любимой, его сердце – в прошлой, , где нет места холоду, голоду и смерти.
На образ жены переносится олицетворение всей жизни, радости, весны и тепла, всего того, в чем так жадно нуждается простой . Как противопоставление ярко рисуется другая сторона жизни – зло, война и горе.
Метафорический прием «А до смерти четыре шага» стал опознавательным знаком этого произведения. Фраза понеслась по местам боев, и каждому бойцу она была до боли знакома и близка… В этих нескольких словах автор смог заложить весь огромный страх перед смертью, когда уже больше никогда не будет ни мирного неба над головой, ни , ни детского смеха.
Последнее четверостишье выражает уверенность в победе и настрой сражаться до конца. Вьюга олицетворяет заблудившееся счастье, надежду на . Но, когда есть самое главное – любовь близких, не страшны любые беды, все они временны. Только любовь способна «вывести» солдата из боя невредимым, спасти его от холода и голода, дать силы противостоять страхам.
В ЗЕМЛЯНКЕ
Слова Алексея Суркова
Музыка Константина Листова
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега…
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
От моей негасимой любви.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Слова — ноябрь 1941
музыка — февраль 1942
Нам дороги эти позабыть нельзя. Песенник. Сост. А. П. Павлинов, Т. П. Орлова. СПб., «Композитор – Санкт-Петербург», 2005.
«А до смерти четыре шага»)
Стихотворение было написано Алексеем Сурковым осенью 1941 на фронте как письмо жене — Софье Кревс, без заглавия. На публикацию Сурков не рассчитывал. Однако в 1942 году Константин Листов, автор «Песни о тачанке» , решился положить текст на музыку.
Есть фронтовые народные переделки песни — см. «Я слышала песню с тоской…» , «Бьется в тесной печурке огонь…» (альпинистская) и т. д.
Алексей Сурков, Воспоминания Алексея Суркова:, КАК СЛОЖИЛАСЬ ПЕСНЯ
За мою довольно в литературе мне привалило большое счастье написать несколько стихотворений, которые были переложены на музыку и стали всенародными песнями, потеряв имя автора. К числу таких песен относятся «Чапаевская», «Конармейская», «То не тучи, грозовые облака», «Рано-раненько», «Сирень цветет», «Песня смелых», «Бьется в тесной печурке огонь…» и некоторые другие.
Расскажу историю песни, которая родилась в конце ноября 1941 года после одного очень трудного для меня под Истрой. Эта песня «Бьется в тесной печурке огонь…». Если я не ошибаюсь, она была первой лирической песней, рожденной из пламени Великой Отечественной войны, принятой и сердцем солдата, и сердцем тех, кто его ждал с войны.
А дело было так. 27 ноября мы, корреспонденты газеты Западного фронта «Красноармейская правда», и группа работников Политуправления Западного фронта прибыли в 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, чтобы поздравить ее бойцов и командиров с только что присвоенным им гвардейским званием, написать о боевых делах героев. Во второй половине дня, миновав командный пункт дивизии, мы проскочили на грузовике на КП 258-го (22-го гвардейского) стрелкового полка этой дивизии, который располагался в деревне Кашино. Это было как раз в тот момент, когда немецкие танки, пройдя лощиной у деревни Дарны, отрезали командный пункт полка от батальонов.
Быстро темнело. Два наших танка, взметнув снежную пыль, ушли в сторону леса. Оставшиеся в деревне бойцы и командиры сбились в небольшом блиндаже, оборудованном где-то на задворках КП у командира полка подполковника М.А. Суханова. Мне с фотокорреспондентом и еще кому-то из приехавших места в блиндаже не осталось, и мы решили укрыться от минометного и автоматного огня на ступеньках, ведущих в блиндаж.
Немцы были уже в деревне. Засев в двух-трех уцелевших домах, они стреляли по нас непрерывно.
Ну а мы что, так и будем сидеть в блиндаже? — сказал начальник штаба полка капитан И.К. Величкин. Переговорив о чем-то с командиром полка, он обратился ко всем, кто был в блиндаже: — А ну-ка, у кого есть «карманная артиллерия», давай!
Собрав десятка полтора ручных гранат, в том числе отобрав и у меня две мои заветные «лимонки», которые я берег на всякий случай, капитан, затянув потуже ремень на своей телогрейке, вышел из блиндажа.
Прикрывайте! — коротко бросил он.
Мы тотчас же открыли огонь по гитлеровцам. Величкин пополз. Гранаты. Взрыв, еще взрыв, и в доме стало тихо. Тогда отважный капитан пополз к другому дому, затем — к третьему. Все повторилось, как по заранее составленному сценарию. Вражеский огонь поредел, но немцы не унимались. Когда Величкин вернулся к блиндажу, почти смеркалось. Командир полка уже выходил из него: КП менял свое расположение.
Все мы организованно стали отходить к речке. По льду перебирались под минометным обстрелом. Гитлеровцы не оставили нас своей «милостью» и тогда, когда мы уже были на противоположном берегу. От разрывов мин мерзлая земля разлеталась во все стороны, больно била по каскам.
Когда вошли в новое селение, кажется Ульяново, остановились. Самое страшное обнаружилось здесь. Начальник инженерной службы вдруг говорит Суханову:
Товарищ подполковник, а мы же с вами по нашему минному полю прошли!
И тут я увидел, что Суханов — человек, обычно не терявший присутствия духа ни на секунду, — побледнел как снег. Он знал: если бы кто-нибудь наступил на усик мины во время этого отхода, ни один из нас не уцелел бы.
Потом, когда мы немного освоились на новом месте, начальник штаба полка капитан Величкин, тот, который закидал гранатами вражеских автоматчиков, сел есть суп. Две ложки съел и, смотрим, уронил ложку — уснул. Человек не спал четыре дня. И когда раздался из штаба дивизии — к тому времени связь была восстановлена, — мы не могли разбудить капитана, как ни старались.
Нечеловеческое напряжение переносили люди на войне! И только от того, что они были такими, их ничем нельзя было запугать.
Под впечатлением пережитого за этот день под Истрой я написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать «домашних» стихотворных строк, которые я не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки…
Стихи мои «Бьется в тесной печурке огонь» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фоторепортера Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав ее «В землянке».
Все, свободные от работы «в номер», затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня получилась. Листов ушел. А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя на гитаре, исполнил песню. И сразу стало ясно, что песня «пойдет», если мелодия ее запомнилась с первого исполнения.
Песня действительно «пошла». По всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «…до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага — упадочнические, разоружающие. Просили и даже требовали, чтобы про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа. Но мне жаль было менять слова — они очень точно передавали то, что было пережито, перечувствовано там, в бою, да и портить песню было уже поздно, она «пошла». А, как известно, «из песни слова не выкинешь».
О том, что с песней «мудрят», дознались воюющие люди. В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав доброе слово по адресу песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти — четыре шага».
Гвардейцы высказали такое едкое пожелание: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти».
Поэтесса Ольга Бертгольц рассказала мне еще во время войны такой случай. Пришла она в Ленинграде на крейсер «Киров». В кают-компании собрались офицеры крейсера и слушали радиопередачу. Когда по радио была исполнена песня «В землянке» с «улучшенным» вариантом текста, раздались возгласы гневного протеста, и люди, выключив репродукторы, демонстративно спели трижды песню в ее подлинном тексте.
Вот коротко о том, как сложилась песня «В землянке»., Из сборника «Истра, 1941». М. «Московский рабочий», 1975
