Образ абсурдного мира, утрачивающего смысл в романе Франца Кафки «Процесс».
Студента 3 курса
кафедры музыкальных медиатехнологий
специальности музыкальная звукорежиссура
Полугодкина Сергея Сергеевича
Научный руководитель
Новикова Валерия Юрьевна
Краснодар 2014
Когда я в первый раз начал читать «Процесс» в возрасте 17 лет, будучи еще школьником, предпочитающим вместо программы, преподаваемой нам на занятиях, научную фантастику, вроде Станислава Лемма и Роберта Шекли, я не смог его дочитать до конца. Произошло это не по причине отсутствия вовлечённости в повествование, а из-за того, что, мне порой, после двух десятков страниц, становилось настолько тоскливо наблюдать ткань событий, происходивших в моей жизни, в общем-то насыщенной оными. Я никак не мог понять, в чем же причина этой внезапно возникающей эмоции, что уводила меня прочь от повествовательной линии романа. Внезапно я осознавал, что читаю лишь слова, а мои мысли уже блуждают в тех моментах моего существования, когда я ощущал себя бесполезным, а свою судьбу серой и безальтернативной. В итоге, не дойдя еще даже до середины книги, я её бросил. При всем при этом стиль и сюжет романа я находил достаточно увлекательными.
Я не возвращался к творчеству Кафки несколько лет, пока не взял себе в привычку часть своих небогатых студенческих доходов тратить на покупку новых книг. Одной из них была «Америка». Этот роман я также не дочитал до конца. При всех экзотических событиях, происходящих в этой книге, меня не покидало ощущение дежавю. Это было совершенно иррациональное чувство, ибо ничего похожего с тем, что происходило в романе, в моей жизни не совершалось.
И, наконец, в недавний период, для того, чтобы написать данное эссе, я снова взялся за чтение «Процесса». Умудрённый опытом (как бы странно это ни звучало), я сосредоточился на прочтении текста сильнее, чем если бы это был труд, наполненный формулами и сложной терминологией, однако к своему удивлению, прочитав уже треть книги, я обнаружил, что не осознаю, что за события произошли с Йозефом К. за последние десять страниц, а пребываю в иррациональной области своего сознания. Я обнаружил себя в состоянии апатичного созерцания и невнятной рефлексии на темы «Что же будет со всеми нами?» и «Как же это возможно жить в реальности, создаваемой такими людьми, как те, что сверху?».
Любимые страницы романа М
... сочинением «Любимые страницы романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»» часто ищут Популярность темы: 14874 | Оценка: 3.9 | Закладки: Мои любимые страницы пушкина сочинение Открывая страницы романа «Евгений Онегин», погружаешься в неповторимый мир пушкинской ... Поэтому описание природы наполнено в романе картинками народной жизни, придавая ему живость, эмоциональность, национальный колорит. ...
Лишь наутро после прочтения я понял причину, по которой все это происходило со мной. Я осознал, что «Процесс» написан так, как я бы описал один из тех снов, которые приходят в состоянии болезни с высокой температурой. Осознав это, я стал замечать в тексте множество подтверждений своей догадки. Например, внезапное исчезновение стражей и появление банковских служащих в первой главе или эпизод в комнате художника, когда К. покупает три одинаковых картины, чтобы быстрее уйти из душного помещения, а открыв заднюю дверь комнаты, попадает в судебную канцелярию, в которой духота еще более сильная. Также я приметил, что описания персонажей и сцен не изобилуют мелкими подробностями, а если они и есть, то существуют лишь для того, чтобы в следующее мгновение как-нибудь нелепо и, порой, комично исчезнуть, подтверждая бессмысленность своего существования.
Почти дочитав книгу до конца, я с новым видением вернулся в её начало…
кафка роман процесс писатель
Через все повествование проходит постоянное балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой, определяя его звучание и смысл. Нужно помнить об этих парадоксах и заострять внимание на этих противоречиях, чтобы понять абсурдное произведение. Произведениям Кафки присуща естественность — это категория, трудная для понимания. Есть произведения, где события кажутся естественными читателю, но есть и другие (правда, они встречаются реже), в которых сам персонаж считает естественным то, что с ним происходит. Имеет место странный, но очевидный парадокс: чем необыкновеннее приключения героя, тем ощутимее естественность рассказа. Это соотношение пропорционально необычности человеческой жизни и той естественности, с которой он ее принимает.
Искусство Кафки — искусство пророческое. Поразительно точно изображенные странности, коими так наполнена воплощенная в этом искусстве жизнь, читатель должен понимать не более как знаки, приметы и симптомы смещений и сдвигов, наступление которых во всех жизненных взаимосвязях писатель чувствует, не умея, однако, в этот неведомый и новый порядок вещей себя «вставить». Так что ему ничего не остается, кроме как с изумлением, к которому, впрочем, примешивается и панический ужас, откликаться на те, почти невразумительные искажения бытия, которыми заявляет о себе грядущее торжество новых законов. Кафка настолько этим чувством полон, что вообще невозможно помыслить себе ни один процесс, который в его описании — например, всего-навсего процесс юридического расследования в романе Процесс— не подвергся бы искажениям. Иными словами, все, что он описывает, призвано «давать показания» отнюдь не о себе, а о чем-то ином. Сосредоточенность Кафки на этом своем главном и единственном предмете, на искажении бытия, может вызвать у читателя впечатление мании, навязчивой идеи.
Особенность Кафки заключается в том, что он, сохранив всю традиционную структуру языкового сообщения, его связность и логичность, воплотил в это структуре кричащую, вопиющую нелогичность, бессвязность, абсурдность содержания. Специфически кафкианский эффект — все ясно, но ничего не понятно. Но при вдумчивом чтении, осознав и приняв правило его игры, мы можем убедиться, что Кафка немало чего важного рассказал о своем времени. Начать с того, что он абсурд назвал абсурдом и не побоялся воплотить его.
Метаметафора в творчестве Франца Кафки
... уже начать разгадывать их тайные связи. У Ф. Кафки эти два мира - мир повседневной жизни и фантастический. Кажется, что писатель постоянно находит подтверждение словам Ницше: «Великие проблемы ищите ... что вообще невозможно помыслить себе ни один процесс, который в его описании – например, всего-навсего процесс юридического расследования в романе “Процесс”- не подвергся бы искажениям. Иными словами, ...
Так в чем же кроется причина этой самой абсурдности, так сильно будоражащей ум читателя? Мы обратимся к биографии писателя, чтобы это выяснить.
Франц Кафка (1883-1924), австрийский писатель еврейского происхождения. Родился 3 июля 1883 в Праге. В 1906 окончил юридический факультет Пражского университета. Хрупкий, с пронзительными взглядом, Кафка постоянно занимался самобичеванием, страдал депрессиями и глубоким комплексом неполноценности по отношению к отцу, в письме которому (неотправленном) признавался: «Это (литературное творчество) было намеренно оттягиваемое прощание с тобой».
Еврейство изолировало Кафку от немецкоязычного сообщества; поскольку же родным языком для него был немецкий, чешское население Праги также не принимало его, и эта объективная безысходность вкупе с трудным характером препятствовало его общению с другими людьми.
Аскетизм, неуверенность в себе, самоосуждение и болезненное восприятие окружающего мира — все эти качества писателя хорошо задокументированы в его письмах и дневниках, а особенно в «Письме отцу» — ценной интроспекции в отношениях между отцом и сыном и в детский опыт. Из-за раннего разрыва с родителями Кафка был вынужден вести очень скромный образ жизни и часто менять жильё, что наложило отпечаток и на его отношение к самой Праге и её жителям. Хронические болезни (психосоматической ли природы — это вопрос спорный) изводили его; помимо туберкулёза, он страдал от мигреней, бессонницы, запоров, импотенции, нарывов и других заболеваний. Он пытался противодействовать всему этому натуропатическими способами, такими как вегетарианская диета, регулярная гимнастика и употребление большого количества непастеризованного коровьего молока.
Эти факты из жизни автора несомненно являются причиной, по которой его произведения наполнены иррациональным ужасом перед неизбежным фатумом, ознаменовывающим процесс изувечивания личности в социальном бреду. В конце концов, герой смиряется со своей судьбой и соглашается с фактом, что даже не намерение, а простое допущение того, что он виновен, является неоспоримым основанием для понесения наказания. Как случилось и с самим автором. Он осознавал и смиренно принимал свое тело ипохондрика и личность аутсайдера. Не публиковался, оставив волю, уничтожить его произведения после смерти.
В заключении хотелось бы отметить, что в отношении «Процесса» у большинства его прочитавших сложилось мнение, что это произведение — ирония, сатира, высмеивающая и оплакивающая систему созданную сильными мира сего. Я считаю, что этот роман о другом. Он метафоризирует эмоциональную сторону человека, который увидел несовершенства мира, его окружающего и эти несовершенства больше никогда не останутся в стороне. От них невозможно избавиться, потому что это несовершенства самой человеческой системы ценностей, и, принимая их, человек выносит себе приговор превращения в одно из этих самых несовершенств. Выходит так, что допущение преступления — уже преступления, а начало процесса — неизбежный приговор.
Постановка и решение проблемы человека в мире абсурда у Гоголя ...
... абсурдную компоненту бытия. Моя работа посвящена постановке и решению проблемы человека в мире абсурда у Гоголя и Кафки на примере повести «Нос» и рассказа «Превращение». Сопоставление этих им ... от абсурда пошлости; у Кафки трагический абсурд бытия—«ужас - становится священным», «голый среди одетых». Герой Кафки бросает отсвет на социум, который заслуживает приговора. Прикованный личной болью к ...
Список литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/esse/protsess-kafka/
1.Ф. Кафка. Процесс. — М.: Эксмо, 2014 — 720 с.
2.Электронный ресурс Lookatme. Гений абсурда _ Франц Кафка. http://www.lookatme.ru/flow/posts/books-radar/130797-geniy-absurda-frants-kafka
