Яблочный спас как был одет герой произведения. Рецензия- на рассказ Е.Носова «Яблочный Спас. Народные приметы на Яблочный Спас

19.08.2016 19.08.2016 by Ласточка

Преображение Господне… Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелено-золотистый, мягкий.

Иван Шмелев «Лето Господне»

Яблочный Спас

Православный праздник под названием Преображение Господне, который в народе именуют Яблочным Спасом, традиционно отмечают 19-го августа.

Джованни Беллини. Преображение Господне. 1480 г.

Сей есть сын мой возлюбленный, Его слушайте

В день этого чудесного Преображения в народе сложилась традиция освящать в церквях яблоки, а также виноград, груши, сливы и т. д. Эта традиция была установлена еще в Иерусалиме в начале XX века. До 19 августа не разрешалось есть яблоки, потому что они считались грешными плодами. Ведь согласно Библии яблоко было именно тем средством, с помощью которого змей-искуситель заставил Еву согрешить. Освященные же яблоки можно было есть, и поэтому праздник назывался Яблочным Спасом.

Так как приблизительно с этого дня вечера становились холоднее, то в народе Яблочный Спас празднуют и как встречу осени. У крестьян после Яблочного Спаса в садах начинается горячая пора. Необходимо было собрать урожай яблок и заготовить их на зиму. При этом использовались различные рецепты. Яблоки сушили, замачивали, консервировали. Существует поверье, что на Преображение яблоки становятся волшебными. Откусив яблочка, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. А так как с Яблочным Спасом приходят первые холода, то в старину существовал обычай — в этот день в широком поле провожать песнями закат первого осеннего солнца.

Другие названия праздника

У Второго, Яблочного Спаса имеются и другие народные названия – например, Праздник первых плодов, Средний Спас, Спас на горе, Горохов день, Первые осенины, Осенины, Вторая встреча осени.

Народные приметы на Яблочный Спас.

  • Если на Яблочный Спас угостить нищего своим урожаем, следующий год вы будете жить в достатке. На Древней Руси это было правилом, которому никто не изменял.
  • До наступления Яблочного Спаса со времени Пасхи женщинам нельзя есть яблоки.
  • Если не собрать хлебные злаки до Спаса, эти запасы сгниют. Примета эта связана с сезоном дождей.
  • В Яблочный Спас лето уходит от нас. В этот период снимается урожай и продолжаются «огородные» работы, хотя лето уже почти закончилось.
  • Какая будет погода в Яблочный Спас, такой будет январь. Если Второй Спас выдался дождливым, зима будет снежная.
  • Считалось, что съеденное на Спас освященное яблоко исполнит самое заветное желание: «Что надумано — сбудется, что сбудется — не минуется».

Стихи о Яблочном спасе

5 стр., 2189 слов

Статья: Преображение Господне

... взору еще до того, как все на земле покорилось суете и греху. Поистине Преображение Господне было не только Преображением Самого Христа, но и преображением свидетелей этого евангельского чуда апостолов ... сюжетом Преображения нередко можно видеть, как сверкают белоснежным сиянием вершины окрестных гор. Даже тканые — недавно еще вполне обычные — одежды Христа тоже вдруг становятся пронизанными все тем ...

Борис Пастернак «Август»

АВГУСТ

Как обещало, не обманывая,

Проникло солнце утром рано

Косою полосой шафрановою

От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою

Соседний лес, дома поселка,

Мою постель, подушку мокрую

И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу

Слегка увлажнена подушка.

Мне снилось, что ко мне на проводы

Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,

Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня

Шестое августа по старому,

Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени

Исходит в этот день с Фавора,

И осень, ясная как знаменье,

К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,

Нагой, трепещущий ольшаник

В имбмрно-красный лес кладбищенский,

Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами

Соседствовало небо важно,

Перекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершею

Стояла смерть среди погоста,

Смотря в лицо мое умершее,

Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физически

Звучал, нетронутый распадом:

«Прощай, лазурь Преображенская

И золото второго Спаса,

Смягчи последней лаской женскою

Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины.

Простимся, бездне унижений

Бросающая вызов женщина!

Я — поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,

Полета вольное упорство,

И образ мира, в слове явленный,

И творчество, и чудотворство».

Александр Блок «Преображение»

В светлый день Преображенья

Дух безумца поражен:

Из неволи, из смятенья

Ныне скорбный, ныне бедный,

В лоне Вечного Отца,

Близ Тебя, в лазури бледной

Жаждет нового конца…

Сергей Есенин «Преображение»

Зреет час Преображенья,

Он сойдет, наш Светлый Гость,

Из распятого терпенья

Вынуть выржавленный гвоздь.

От утра и от полудня

Под поющий в небе гром,

Словно ведра, наши будни

Он наполнит молоком.

Яблочный спас в картинах

Сергей есенин преображение  1

6 стр., 2939 слов

Описание «Яблоко». Русский язык, 2 класс

... Сочинение описание на тему яблоко Творческие работы учащихся 2 «А» класса МБОУ СОШ №24 п. Обухово на тему: «Почему яблоко зелёное?» Обработала Корабельникова С.В. Стояла во дворе яблоня ... Савва В саду на двух яблонях созревали яблоки. Проходила мимо девочка, зацепилась косой за яблоню. Шё ... регулирует уровень сахара и холестерина в крови. Поэтому яблоки считаются очень полезными. В яблоках также ...

Сергей есенин преображение  2

Сергей есенин преображение  3 Сергей есенин преображение  4

Сергей есенин преображение  5 Сергей есенин преображение  6

Сергей есенин преображение  7

Яблочный спас: постные рецепты

Праздник Преображения Господня отмечается во время Успенского поста, поэтому предлагаем вам приготовить вкусные постные блюда из яблок на Яблочный Спас, в первую очередь – десерты.

Ингредиенты:

1 кг лещей

корень петрушки 1 шт.

корень сельдерея 1 шт.

лук-порей 1 шт.

лук 2 шт.

лимон 1 шт.

тертый хрен 2-3 ст. л.

кислые яблоки 2-3 шт.

соль

уксус 3%

сахар, специи

Приготовление:

Лещей промывают, очищают, нарезают на куски, солят, заливают на 5-7 мин. горячим уксусом, а затем, вынув рыбу из уксуса, варят ее до готовности в отваре из овощей и кореньев. Куски отварной рыбы выкладывают на красивое блюдо, украшают полуломтиками лимона, а сбоку кладут тертый хрен, смешанный с натертыми яблоками, и заправленный также уксусом, сахаром, солью и рыбным бульоном.

Приготовление  1

Вареники с яблоками

Ингредиенты:

мука – 3 стакана, 1 ч.л. соли, 1 стакан воды, яблоки – 600 г, сахар – 70 г, мед – 50 г.

Приготовление:

охладите воду и растворите в ней соль. Муку просейте в миску, сделайте в ней углубление и понемногу вливайте в него воду. Вымесите некрутое тесто. Продолжайте интенсивно в течение 15-20 минут вымешивать тесто на поверхности, пока оно не станет гладким и не вберет в себя всю муку. Накройте тесто салфеткой и оставьте на 20 минут, чтобы оно набухло. Яблоки очистите от кожуры, удалите сердцевину, нарежьте их соломкой, посыпьте сахаром и дайте постоять 15-20 минут. Раскатывайте тесто, вырезайте из него стаканом круги и выкладывайте на них начинку. Защипните края и забросьте вареники в кипящую подсоленную воду. Когда они всплывут, проварите их еще в течение 3-5 минут. Подавайте готовые вареники с медом.

Яблочный джем

Ингредиенты:

1 кг яблок,

750 гр. сахара,

½ ст. воды.

Приготовление:

Яблоки вымойте, очистите от кожуры и натрите на средней терке. В это же время смешайте воду и сахар и поставьте кастрюлю на огонь. Как только сироп закипит, добавьте в него тертые яблоки и варите около часа на среднем огне, периодически помешивая. За это время джем станет густым. После варки остудите джем, выложите в банку и храните в холодильнике.

Варенье из яблок с ванилью и корицей

Ингредиенты:

3 кг яблок,

10 стр., 4969 слов

Антоновские яблоки бунина рассуждение по рассказу

... Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/bunin/antonovskie-yabloki-bunina-rassuzhdenie-po-rasskazu «Антоновские яблоки» – гимн Бунина своей Родине Сочинения › Бунин И.А. › Антоновские яблоки Готовые Домашние Задания И.А. Бунин – писатель, который ... помещики страстно отдавались охоте. Но вот уже из дворянских имений уходит яблочный дух. В Выселках уже нет долгожителей, нет в живых и ...

1 кг сахара,

1 упаковка ванильного сахара,

1 ч.л. корицы,

лимонный сок.

Приготовление:

Яблоки вымойте, очистите от кожуры и семян и нарежьте ломтиками. В кастрюлю выложите половину яблок и засыпьте их половиной сахара, сверху снова яблоки и сахар. Оставьте стоять на пару часов. Затем поставьте на огонь и варите в течение 20 минут. Остудите варенье и еще 2 раза повторите процедуру варки. В конце последней варки добавьте лимонный сок, корицу и ваниль. Горячее варенье разлейте по банкам и закатайте крышкой.

Ингредиенты:

яблоки – 5 шт, 1 стакан пшеничной муки, дрожжи прессованные – 10 ст.л, растительное масло, сахар – 3 ст.л, соль – по вкусу.

Приготовление:

Приготовление  1

Компот из яблок

Ингредиенты:

1,5 кг яблок,

1 лимон,

1,5 л. воды,

2-3 бутона гвоздики,

250 гр. сахара.

Приготовление:

Яблоки вымойте, очистите от кожуры, разрежьте на 4 части и удалите сердцевину. Выложите яблоки в миску и полейте соком, выжатым из 1 лимона, перемешайте и накройте крышкой. Кожуру от яблок выложите в кастрюлю, залейте водой и доведите до кипения, затем добавьте сахар, перемешайте и варите 5 минут. Снимите кастрюлю с огня, процедите содержимое через сито. Яблоки выложите в чистую сухую банку, добавьте к ним сироп, накройте крышкой и остудите. Аккуратно перелейте сироп в сотейник и прокипятите его. Гвоздику обдайте кипятком и положите к яблокам. Залейте яблоки кипящим сиропом так, чтобы до верха банки оставалось около 2 см. поставьте банку в кастрюлю с кипящей водой на 20 минут, после чего герметично закройте крышкой, переверните банку вверх дном и в таком состоянии остудите до комнатной температуры. Храните компот в темном прохладном месте.

Постный десерт из яблок

Ингредиенты:

Яблоки — 4

Чернослив или изюм — 50 г

Орехи — 30 -50 г

Мармелад — 30-50

Приготовление:

Орехи, чернослив и мармелад измельчить ножом до небольших кубиков.

Изюм залить кипятком на несколько минут, затем вынуть из воды и обсушить.

Смешать сухофрукты, орехи и мармелад, затем наполнить этой начинкой каждое яблоко.

Яблоки выложить в форму, аккуратно в нескольких местах проколоть кожицу каждого плода, налить на дно формы немного воды и поставить в разогретую до 150 градусов духовку на 20 минут.

Готовые яблоки вынуть из духовки, украсить несколькими дольками мармелада и подать к столу.

Цели урока:

  • обучать учащихся анализу произведений в единстве формы и содержания
  • развивать навыки исследовательской работы, умение вести диалог, строить рассуждение, умело аргументировать его
  • развивать литературоведческие знания учащихся
  • заинтересовать учащихся чтением произведений Е.Носова
  • воспитывать у ребят чувство уважения к людям старшего поколения, к участникам Великой Отечественной войны

І. Вступительное слово учителя.

Ребята, сегодня у нас необычный урок. Это урок – исследование, результат вашей многодневной работы. Тема урока “Мужество выживать и оставаться людьми” (по рассказу Е.Носова “Яблочный Спас”)

8 стр., 3539 слов

Образ учительницы в рассказе В. Г. Распутина «Уроки французского»

... проблемный вопрос урока. Какую же роль сыграла учительница в жизни мальчика? Рассказ «Уроки французского» автобиографический.Само произведение-благодарность Лидии Михайловне за участие в его судьбе. СЛАЙД 10. ... поводом для создания образа главной героини рассказа. СЛАЙД 6. Давайте вспомним, что такое образ и прототип. Подсказки вы найдете в карточках урока. СЛАЙД 7 Учащиеся отвечают на поставленный ...

(Слайд №1)

Урок завершающий. Вами проведена большая предварительная работа: все учащиеся прочитали несколько рассказов этого писателя, анализировали эпизоды в единстве формы и содержания, изучали исторический материал.

Сегодня же вам предстоит показать филологический анализ рассказа “Яблочный Спас”. Это очень трудный вид работы. Сложность и в том, что творческие группы должны были разработать слайды, подтверждающие наглядно ваши исследования. В работе принимали участие все ученики класса, но отчитываться будет один представитель творческой группы. Остальные же ученики в конце урока составят небольшую рецензию на выступление своих товарищей.

II. Несколько слов об авторе. Сообщение учащихся (Слайд №2)

– Чтобы выполнить свою основную задачу, донести до читателя главную мысль, автор отбирает картины, выстраивает материал в определенной последовательности, то есть производит монтаж своего произведения. Композиция направляет восприятие читателя и как бы предлагает ему ключи к пониманию произведения.

  • Рассмотрим композиционное построение рассказа Е.Носова “Яблочный Спас”.

III. Исследовательские работы учащихся

Сообщение учащихся 1 группы (Слайд №3)

В основе рассказа “Яблочный Спас” лежит, на первый взгляд, случай, как повествователь, проезжая по сельцу “Малые Ухнали”, купил в Спасов день ведерко яблок и познакомился с главной героиней Евдокией Лукьяновной. В рассказе заключено еще два рассказа.

Первый рассказ. Повествование о порушенной деревне и судьбе героини. Завязка рассказа – разрушенный мост через реку. Развитие действия – судьба Лукьяновны: приезд Серафимы, продажа дома, пожар, смерть дочери. Развязка – полное одиночество героини.

Второй рассказ. Прошлое бабы Пули. В части дома, где негде ноги поставить, все аккуратно прибрано, военная фотография на стене, которую хозяйка уже не видит. Это завязка рассказа. Казань. Фронт. Ранение. Оснащение армий наших и немцев. Драматическая история женщины-снайпера. Это развитие действия. Развязка – полное одиночество героини.

  • Следующим этапом нашего урока будет работа над портретной характеристикой главной героини, так как портрет дает нам возможность представить, увидеть изображаемого человека и служит средством авторского отношения к нему.
  • На какие детали внешности героини обращает внимание автор?

Сообщение учащихся 2 группы (Слайд №4)

“…маленькая щупленькая бабулька… серый прорезиненный плащик. Насунутый серый козий платок застилал ее лицо, оставляя видными лишь кончик острого носа и жесткий, будто из пемзы, серый подбородок. Всей этой серостью, угловатостью и отрешенной недвижностью она напоминала мне болотную птицу выпь, терпеливо поджидавшую свою случайную поживу”. Дома казенного вида в сером халатике стала похожа не на выпь, а на серенькую птаху. “Измятое временем лицо” степлилось “слабой улыбкой”. “По ее изрытому лбу пролегла поперечина, обремененная раздумьем”. “Под откинутой прядью я с содроганием увидел багровые ломотья уха”. Багровый цвет ломотьев уха приводит повествователя в содрогание. Не он ли начало серости, нищенского вида женщины?

44 стр., 21840 слов

Развитие технологической культуры учащихся

... учащихся на уроках технологии в контексте раздела «Технология обработки конструкционных материалов», 7 класс. Объект: процесс обучения технологии учащихся ... учащихся, целью которой является формирование технологической культуры и готовности к преобразовательной деятельности с использованием научных знаний. В осуществлении этой задачи особое место в психологии и педагогики отводят урокам труда. ...

Обращаем внимание на детали, на которых печать серого цвета. Перед нами существо, обескровленное жизнью, потерявшее силу.

“Глаза – зеркало души”. Но душа не может быть выражена через глаза, потому что это лишь “красноватые прищёлки, заполненные влагой”.

Не можем не обратить внимание на руки героини. Дрожащая от тика ладошка. “Показала два скрюченных пальца”. “Ее правая кисть мелко подрагивала, и она бережно, как ушибленную, оглаживала ее левой ладонью”.

“Она останавливалась, часто дыша, хватая воздух распахнутым ртом”. “Поскондыбала на ту сторону”. Говорила “задышливо”. Все эти описания заставляют читателя чувствовать пронзительную боль за потерявшего естественное очертание человека.

  • Итак, рассмотрев портрет Евдокии Лукьяновны, мы ясно представили героиню, в этом помогли нам характерные детали ее внешности, повторы, которые использует автор, цветовые прилагательные. Свое сочувствие к героине автор передал и читателю.
  • Теперь с помощью диалогов попытаемся выявить характер бабы Пули, больше узнать о ее жизни.

Сообщение учащихся 3 группы (Слайд №5)

Диалог – важнейшее художественное средство выявления характера героини. Он обретает динамичную форму ответов на вопросы повествователя, часто переходит в монолог героини о том, что не теряет остроты с годами и долго живет в памяти.

Ежедневный воинский подвиг до сих пор не осознан ею – считается делом обыденным и очень незначительным. Рассказывает Лукьяновна без всякого пафоса о тяжёлых фронтовых буднях, о ежедневной работе снайпера, о страшном ранении. Вот примеры скупых слов героини:

  • Это меня ихний снайпер. Не стала слышать. Звоны в голове…
  • И что же ты высматривала?

А все, что шевелится. Но больше огневые точки, анбразуры. Попала… Радоваться б удаче… Муторно на душе, липко как-то. Ешь – кусок рот не дерет, от людей воротит… Наверно, бабу нельзя этому обучать. Ее нутро не принимает, чтой-то в ней обламывается… Иная, может, потом отойдет, а у которой душа так и останется комком… Меня всю пронимает какой-то колотун. Трясет до самых пяток, будто озябла я. Не своими пальцами кручу махорку, курю в рукав, покамест колотье не уймется.

Лежишь в болоте, от комарья продыху нет. Под носом у немца чесаться, отмахиваться не станешь, лежи, терпи, иначе засекут – подстрелят. Или минами закидают… Вернешься из потайки – морда, что бычий пузырь, налитая, собственной кровью измазанная… А назавтра чуть свет – опять в наряд…

  • А много ли у тебя медалей?
  • Да вот Симка – главная моя медаль.

А на другие вроде бы посылали, да что-то не дошли. Все зависит от начальства: как ты с ним увязана, такие твои и зарубки, такие и медали.

Итак, льется образная крестьянская речь, передающая предел человеческого напряжения в муках, страданиях при выполнении долга в борьбе с врагом, превосходящим сытостью, оснащением.

Героизм Лукьяновны – не разовое свершение яркого и значительного подвига, а самопожертвование каждодневное, героизм, которого она так и не осознала… “Что было, то было ”, – просто скажет она. В этом, вероятно, ее удивительная сила, сила русской души и фундамент Победы. А сознание того, что враг превосходил в силе, рождало еще большую отвагу сопротивления, которое было в этой молоденькой девушке.

6 стр., 2870 слов

Урок развития речи (7 класс)

... к написанию сочинения – рассуждения на следующем уроке. Слайд Тема урока Развитие речи. №9 Сочинение-рассуждение Работа по теме урока Слайд Проблемное задание. ... доказательств используется частица ВЕДЬ или такие предложения, как: И вот почему … Это можно доказать так (следующим образом ) … Докажем ... коллекционера, потому что та видит, что у вазы есть душа, что она не просто предмет. В её понимании Роза ...

На вопрос повествователя, почему она не дошла до Германии, идет насыщенная монологическая речь, застенчивая, будто извинительная: “Не сдюжила я… Дошла токмо до Литвы не то до Латвии. Помню городок, где стояли. Я, стало быть, Лукьяновна, а город – Лукияны. Через то и запомнила”.

  • В чем же не “сдюжила” Евдокия Лукьяновна? Что помешало ей?

Рассмотрим поступки главной героини. Именно по ним судят о человеке.

Сообщение учащихся 4 группы (Слайд №6)

Первый осознанный поступок во спасение девичьей чести. “Девке трудно сохраниться на войне. Всяк вокруг тебя трется. Дак и я была молодая, тоже хотелось верить… Отмахивалась, отмахивалась да и выбрала себе охранщика, чтоб хоть остальные б не липли…”

Этот ее вынужденный, но выбор повлек за собою другой поступок, который не успела осознать – он вывел ее из нормального физического состояния: “не сдюжила”, “сердце спотыкнулось”.

Два солдата и сержант Феликс просят ее “достать” из винтовки немца, застрявшего на середине болота. Она смотрит на него в бинокль. “Гляжу: весь заляпан ряской, должно, пулями напорскало. Сперва показалось, будто тина на голове, а это бинты позеленелые. Грязная тряпка застила ему один глаз, другой выжидаючи уставился на меня… Такой это был страшный зрак из глубины черепа! А что я ему могу дать окромя пули! Губами шевелит… А губы вровень с водой, и слов у него не получается, а вылупляются одни токмо пузыри. … И тут меня вымутило. Видно, подошел мой край; вот как по этим черепам настрелялась! Бросила бинокль, зажала рот и кинулась в кусты… Что было – ничего не помню. Речь ее очень эмоциональна, будто говорит она о только что прошедших событиях. Лексика характеризует душевное потрясение, не выдержала “страшного взгляда” гибнущего и без того обреченного на смерть. Ее эмоциональная речь свидетельствует о том, что эхо войны досих пор раздается в ее душе нестихающей болью.

Ее охранщика разнесло бомбой, а снайперку, уже вдову и будущую мать, отправляют на самовыживание в родную деревню.

Вот и все, что взамен опаленной души и сломанной судьбы получила Евдокия Лукьяновна.

Лукьяновна – дитя XX века, века кровавых катаклизмов, где жизнь человека потеряла ценность. Менялись идеологические эпохи, в кровавых схватках шли истребительные войны. Деревня, разрушенная насильственной коллективизацией, добита окончательно войной и послевоенными экспериментами над ней власти.

  • Так что же ждало героиню рассказа на родине, в своем родном селе?

Сообщение учащихся 5 группы (Слайд №7)

Село Малые Ухнали тоже в разорении. Эхо трагических перемен и война меняли ее былой вид и внутреннее содержание. Деревня так же брошена властью на самовыживание, как и Лукьяновна. О том и ее рассказ, как сгорел дом, потому что пожарная машина шла объездом, потому что вместо моста через реку повесили “люльку”, по которой опасно ходить.

2 стр., 551 слов

Слайд-презентация для -сочинения по картине презентация по русскому ...

... образы. 3. Живописец обращает особое внимание на детали, за счет чего картина наполнена добротой, светом и теплом. Меню Слайд 23 Пишем сочинение! 1. В. Волегов – современный художник 2. ... его картин «Красавица с яблоком». Меню Слайд 20 Как можно начать сочинение? 2. Перед нами картина выдающегося художника Владимира Волегова «Красавица с яблоком». Автор картины обращает особое внимание на детали ...

Надежды на будущее у ветерана нет. Дом поправить нельзя: “капиталу” нет, “пенсия с гулькин носок”, власть помочь не может, потому что “в Ухналях нетути никакой власти”. Надломленная с юности, она с великим терпением и кротостью переносит новые и новые удары судьбы, по доброте и необходимости лишаясь родительского наследия: дома, яблоней, которые пошли на дрова. “…А ни угля, ни дров… Обещали, обещали…”

Не удалось ей стать поваром, получить образование. Стала инвалидом, пришла к ней ранняя старость и горькое одиночество. Не было и романтики в любви.

(Слайд №8)

Тяжкие дороги войны Лукьяновны связаны с картинами природы, несущими страх, беды, смерть. Вот как она вспоминает эти чужие места: “Места там глухие, безлюдные болота. Вода торфяная, в пузырях, все что-то булькает, чавкает, вздыхает. По кочкам курослепы в человеческий рост, камыши наравне с ольхами, сизый мох бородами на стволах висит. Дерева душит…Ступить некуда”. Вокруг воронье каркает. Трупы повсплывали. Смердят. От вони с души воротит.

Удивительно зоркое наблюдение, снайперское. Все таинственное и живое, угрожающее встает перед его взором. Все глаголы употреблены в настоящем времени. Формы и звуки зловещие, запах смердящий будто и сейчас захватывает ее воображение, ужас не отпускает и за давностью лет. Одинокие маршруты, выполняя задания, она ежедневно совершает в обнимку со смертью. Такой багаж памяти не мог ей приносить радости. Как и вся ее неустроенная жизнь

Е.И.Носов создал образ молоденькой Дуси, верной воинскому долгу, свершавшей повседневный подвиг в голоде, в грязи, в крови.

– Мы видим, как вживается ее душа во все, что заложено временем XX века. Терпеливо и беззлобно “малым живет ее душа”. Но “птаха” эта “подстреленная” носит в себе ощущение, как “обламывается душа”, как осталась она “комком”. Ослепшая, оглохшая, превратившаяся в “плащ на кривулистых ходулях”, лишенная имени, а без имени нет человека.

  • Рассмотрим, как речь Лукьяновны отражает историю ее жизни.

Сообщение учащихся 7 группы (Слайд №9)

Повествование ведется от имени рассказчика – автора и его героини бабы Пули, Лукьяновны.

Речь бабы Пули отражает разговорно-народную стихию разных эпох: дореволюционно – русскую, военную, советскую. Она родом со старой Руси, потому в углу ее “каморы”, “за лампадкой, темная иконка Смоленской Одигитрии”. Православная культура наложила свой отпечаток на речь. “На свечку дашь, дак и на том – спаси тя Господь”. “Господи Иисусе…– перекрестилась она. “Душа малостью живет. У нее своя пища”. “Я тя умою, голубь”. Ее речь насыщена метафорами, сравнениями крестьянского обихода, что органично живут в ней: “Ну дак совсем сыроежки зеленые”. “Это у меня в голове пташки чирикают”

В каждой ее короткой фразе образная картина, слово наполнено глубоким содержанием. На ее речи отразилась и военная эпоха. Лексика войны вошла в оборот. Но душой не принята. Искажение слов вызывает к ней сочувствие. На таком положении и новые слова эпохи: “анбразуры”, “струмент”, “хвершал”, “булгактер”.

Не ее это стихия, в новом времени она человек чужой, одинокий, забытый, лишенный общения с людьми.

Звучат в ее речи старорусские слова, разговорные, просторечные, диалектные, соответствующие ее образу мышления и среде ее обитания. “А ить был же тут мосток, ан весь разворовали”. “Дошла токмо до Литвы”.

11 стр., 5397 слов

Как я однажды спас котенка

... СОЧИНЕНИЕ НА ТЕМУ “, Д/з и его проверка Текст какого типа вы будете создавать, готовя сочинение на такие темы: “Как мы ездили в …”, “Как я помог…”, “Как я однажды…”, “Как я ... на кухне объявил всем, что оставляет кота. Только теперь это не Мурзик, а Лев. Сочинение: Как я помог котенку Когда мне было 10 лет, я ... мы были на даче, я заметила, что мама целый день работает в саду, то яблоки собирает, то ...

Такое смешение лексических пластов отражает историю жизни Лукьяновны и местный колорит населения, его речи.

(Слайд №10)

– Повествование ведется не только от имени бабы Пули, но и от имени автора. Он предстает перед читателем по тому, как он относится к своей героине, к прошлому и настоящему, к природе и человеку. Его видение особое, с высоты прозрения он все фиксирует всевидящим оком. Его выбор самой “серенькой бабульки”, с самыми невзрачными яблоками – не что иное, как прозрение и милосердие к “маленькому человеку”.

Сообщение учащихся 8 группы (Слайд №11, 1 часть)

Автор в Малых Ухналях не случайный проезжий. Он знает прошлое села, в котором до 1917 года промышляли “подковным ремеслом”. Позднее власть превратила сельский храм в свалку “бумажных кулей с химикатами, мела и гашеной извести”, “храмец – обезглавленный, с порослью березок на карнизе, весь в цементных помазках и пластырях”. Истребление православной культуры, как и осквернение Храма, вызывали в душе автора неугасающую боль многие годы.

Но сейчас у повествователя восторженное настроение. Оно передается читателю через пейзаж:

“Утро клубилось молодыми августовскими туманами, еще легкими, не виснущими на кустах и травах, а кисейно парящими поверх изб и свежих сенных стогов, полня собой все остальное небесное пространство, уже степленное незримым солнцем, отчего казалось, будто перезвоны какого-то большого празднества сами по себе зарождались в мглистом таинстве встающего погожего дня. Под этот благовест, то отдаленный, то приглушенный туманом, то явственный, со всеми подробностями ликующих подголосков, было мне ново, необычно радостно колесить в моей старенькой “Ниве”.

(Учащийся на фоне музыки читает отрывок наизусть)

Это возрождение утра, возрождение Христовой веры, возрождение души автора. Это естественное августовское преображение всего: из трав – сена, из птенцов – грачат, из жеребят – табунков, из цветов – яблок – было гармонией, итогом извечных свершений природы и человека.

“Грех было не догадаться, что в Малых Ухналях, как и во всей Святой Руси, начался Яблочный Спас”.

Общую гармонию со Спасом в Малых Ухналях явило собою богослужение в Храме. Это первые шаги возрождения Христовой церкви.

В душе героя все это отражается радостью, таинственным чувством обновления.

  • В связи с чем изменилось его психологическое состояние?

Сообщение учащихся 9 группы (Слайд №11, 2часть)

“В предчувствии близкой осени скудно, устало доцветали оранжевые коготки, уже начавшие жухнуть и осыпаться блеклыми семенами. Меж коготков поднимались несколько кленовых прутиков, посаженных Лукьяновной, хоть бы чем-то сокрыть уродство ее жилья”.

Рассказ ее о фронтовых буднях привел его в смущение: “Смутился я таким поворотом нашей беседы”. Его психологическое состояние становится явно драматическим. Заросшая тропа к “каморе” героини изгоняет вовсе внутренний восторг автора, наводит щемящую тоску и на читателя. “ Шел я вниз и оглядывался: что-то не давало, мешало ровному ходу”…

Очевидно, это не только чувство сострадания, но и горечь собственного бессилия.

Итак, повествователь испытывает два прямо противоположных чувства. Сначала – радость, ликующий восторг до ощущения молодости, потом – сочувствие, смущение, бессилие.

(Слайд №12)

Примерные ответы учащихся. Дополнение учителя.

“Над темной кофейной водой ломко промелькивала лимонно-желтая бабочка, невесть откуда и куда летевшая и невольно заставлявшая переживать, что не долетит при этом своем робком и неумелом полете или вот-вот схватит ее затаившийся под лозами большеротый голавль”.

На обратном пути будто ждала она его. “Опять мелькала ярко-желтая бабочка – наверняка уже другая, но мне казалось, будто она все еще та, утренняя, потерявшая что-то в поречнях ивняка…

Или она сама чья-то потерявшаяся душа?..”

Эта бабочка напоминает жизнь Лукьяновны, которая терпит постоянные страдания. Через страдания очищается ее душа.

Е.И.Носов создал образ женщины, сохранившей в себе нравственные ценности православия. Скромность, смирение, терпение – главные качества ее характера.

Лукьяновна находится среди людей разобщенных, утративших Христово милосердие. Но она сумела мужественно перенести все страдания, сумела выжить и остаться человеком.

  • Какова же основная идея рассказа?
  • Почему рассказ называется “Яблочный Спас”?

(Слайд №13)

Автор верит в преображение Святой Руси, потому что уже возрождаются нравственные ценности православия, возрождается Христова Вера, восстанавливается хозяйство страны. А если возродится Россия, возродятся и люди, ее населяющие.

“Да любите друг друга, как я возлюбил вас. По тому узнают все, что вы мои ученики”.

ИВАН ШМЕЛЁВ

Завтра — Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» — это только так говорят, — а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное — Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, — скажет, — расскажи мне чего-нибудь из божественного…»

Кустодиев Борис Михайлович. На террасе.

Я ему расскажу, и он похвалит:

Хорошо умеешь, — а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, — небось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас… про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты… Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

Да нету же ничего… — говорю я, совсем расстроенный, — написано только, что святят яблоки!

— И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, — ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас — загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, — медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается… уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, — яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не велено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной — для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.

Преображение Господне… Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, — не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, — поспела, закраснелась. Будем ее трясти — для завтра. Горкин утром еще сказал:

  • После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.

Такая радость. Отец — староста у Казанской, уже распорядился:

— Вот что, Горкин… Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли… да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.

  • Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?
  • Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.
  • Орбузы у него…

рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.

После обеда трясем грушовку. За хозяина — Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет — прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет — золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони — глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

Вот и все 1

Дудник.Яблочный спас

Погоди, стой… — говорит он, прикидывая глазом. — Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней… ну, маненько подшибем — ничего, лучше сочком пойдет… а силой не берись!

Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий — от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, — от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа… грушовка!..

Зажмуришься и вдыхаешь, — такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость, крепость — со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках…

И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, — и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, — маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший… с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад… — до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, — все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой… и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца… и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки…

  • Да пускай, Панкратыч!.. — оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, — ей-Богу, на стройку надоть!..
  • Да постой, голова елова…

— не пускает Горкин, — побьешь, дуролом, яблочки…

Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, — и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.

  • Эх, бывало, у нас трясли… зальешься! — вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, — да иду, черрт вас!..
  • Черкается еще, елова голова…

на таком деле… — строго говорит Горкин. — Эн еще где хоронится!.. — оглядывает он макушку. — Да не стрясешь… воробьям на розговины пойдет, последышек.

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

  • Осенние-то песни!.. — говорит Горкин грустно. — Прощай, лето. Подошли Спасы — готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете… Надо бы обязательно на Покров домой съездить… да чего там, нет никого.

Сколько уж говорил — и никогда не съездит: привык к месту.

  • В Павлове у нас яблока… пятак мера! — говорит Трифоныч. — А яблоко-то какое… па-влов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,

Кто даст — тот князь,

Кто не даст — тот собачий глаз.

Собачий глаз! Собачий глаз!

Вот и все 2

Чалов Михаил.Яблочный Спас

Горкин отмахивается, лягается:

  • Махонькие, что ли… Приходи завтра к Казанской — дам и пару.

Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой — Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, — «от парева», — позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.

  • Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.

Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, — великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками… Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди — рогожа да солома.

  • Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, — говорит Горкин, — поест яблочков Москва наша.

Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.

  • Горкину-Панкратычу! — дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. — А я-то думал — пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!

Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, — хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку — плохо, а чай на чай — Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. — «С яблочными духами чаек пьем!» — подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы — привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, — «если глядеть на солнышко, как фонарик!» — вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.

  • Наблюдных-то?.. — показистей тебе надо… — задумывается Крапивкин. — Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита…
  • Да ты мне, Ондрей Максимыч, — ласково говорит Горкин, — покрасовитей каких, парадных.

Павловку, что ли… или эту, вот как ее?

  • Этой не-ту, — смеется Крапивкин, — а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут…
  • А вот, поманежней будто, — нашаривает в соломе Горкин, — опорт никак?..
  • Выше сорт, чем опорт, называется — кампорт!
  • Ссыпай меру.

Архирейское, прямо… как раз на окропление.

  • Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?
  • Как не слыхать…

золотое слово!

Вот и все 3

Марина Разина

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы — пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.

  • Павловка, а? мелковата только?..
  • Сама она, купец.

Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.

  • Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге — гривенник такие.
  • С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.

И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.

Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

Вот и все 4

«Яблочный спас в Малороссии», (ранее 1921), — Омский областной музей изобразительных искусств имени М. А. Врубеля

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.

Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви — не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам — передаются — к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки — все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», — сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным — свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело — будто гости, и церковь — совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их — посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть — Преображение.

Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок — «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, — совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», — так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, — зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, — необыкновенную, веселую молитву, — и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки… Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их — живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин… Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом — и морщится:

  • С кваском… — говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. — А приятно, ко времю-то, кропленое…

Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».

  • А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай… в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Вот и все 5

Иванченко Н.А. Спас

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, — и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать — от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, — начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, — что в училище меня впустят, непременно впустят!

***

Библейские сюжеты

«Утро клубилось молодыми августовскими туманами…» — так начинается рассказ Евгения Носова «Яблочный Спас». Праздник Преображения Господня. В этот день проходит богослужение. Поэтому «колокол… бойко названивал, созывая людей. Они протискивались к священнику, развертывали перед ним авоськи и узелки с яблоками». На душе тихо, спокойно, светло и радостно. Веяло яблоками. Вот и захотелось купить «веселого бодрящего товара, при одном виде которого молодеет и радуется душа». Скушаешь священное яблоко — и Бог даст тебе возможность перемениться, преобразиться, стать лучше, спасти свою душу.

Среди множества торговок у церковной паперти привлекла внимание автора маленькая щуплая бабулька, неподвижно и отрешенно сидевшая рядом с ведерком совсем неприглядных яблок. Евдокия Лукьяновна Кузина . Именно её выбрал писатель, обойдя молодых нарядных, бодрых женщин и купил у неё незавидный товар. До боли пронзает каждое слово этой бабули, обращенное к случайному покупателю: «На свечку дашь, так и на том спаси тя Господь… Будя… Душа малостью живет, у нее своя пища… Ежли мать свою помнишь, добавь и на хлебушко…». В этих словах — весь характер бабы Пули, ее достоинство, долготерпение, искренность, доброта. Чтобыдобытьнемногоденег,вынужденаона продаватьяблочки — падалицу, которыенаврядликтокупит, ноонанадеется. Потом автор пойдёт к ее дому, чтобы купить еще яблок. И узнает историю ее жизни. А жизнь была очень тяжелой. Постепенно перед нами раскрывается её судьба, полная горьких испытаний и лишений.

Библейские сюжеты 1

Носов Е. И. Яблочный Спас

Главная героиня рассказа в годы войны была снайпером. Когда началась война, она, обычная деревенская девчонка пошла на фронт, стала снайпером и воевала наравне с мужчинами.

Вот так она рассказывает о тяжёлых фронтовых буднях снайпера и о страшном ранении, которое изувечило её ухо:

« – Это меня ихний снайпер. Не стала слышать. Звоны в голове…

– И что же ты высматривала?

А все, что шевельнется. Но больше огневые точки, анбразуры… Застрочит пулемёт – сразу бьёшь по вспышке… Ну, да самой страшно, а руки делают… И весь остатный день в голове: попала – не попала? Попала, и всё! Хоть сама не видела. Радоваться б удаче, как бывало, радовались на стрельбище, а радости нету. Муторно на душе, липко как-то. Ешь – кусок дерет, от людей воротит… Наверно, бабу нельзя этому обучать. Ее нутро не принимает, чтой-то в ней обламывается… Иная, может, потом отойдет, а у которой душа так и останется комком… Меня всю пронимает какой-то колотун. Трясет до самых пяток, будто озябла я. Не своими пальцами кручу махорку, курю в рукав, покамест колотье не уймется…

Лежишь в болоте, от комарья продыху нет. Под носом у немца чесаться, отмахиваться не станешь, лежи, терпи, иначе засекут – подстрелят. Или минами закидают… Вернешься из потайки – морда, что бычий пузырь, налитая, собственной кровью измазанная… А назавтра чуть свет – опять в наряд…

– А много ли у тебя медалей?

– Да вот Симка – главная моя медаль. А на другие вроде бы посылали, да что-то не дошли. Все зависит от начальства: как ты с ним увязана, такие твои и зарубки, такие и медали…»

Простой, незатейливый сюжет этого рассказа нельзячитать без волнения. Не привезла баба Пуля, как называли её в деревне, наград с фронта, только дочь Симку. А любимого человека убило прямым попаданием бомбы. Остался от него лишь один только сапог, который она хранит в сундуке. «Достану когда, поплачу, поразговариваю» — признаётся гостю баба Пуля.

Поражает удивительная силаи стойкость этого человека. «Что было, то было», – просто скажет она. И в ответевопрос, почему она не дошла до Германии, она застенчиво, будто извиняясь говорит: «Не сдюжила я… Дошла токмо до Литвы не то до Латвии. Помню разве городок, где стояли. Я, стало быть, Лукьяновна, а город – Лукияны. Через то и запомнился».

Скромность, смирение, терпение – главные качества характера Евдокии Лукьяновны. Тяжело было ей растить одной дочь, но она мужественно переносит все невзгоды послевоенной поры… Повзрослевшая дочь уехала в город, стала бухгалтером. Но жизнь её неудачно сложилась, вернулась к матери за помощью: растратилась на работе. Вот и пришлось Евдокии Лукьяновне продать дом. А жертва оказалась напрасной: Симувсеравноосудили, ионапогиблавлагере. И опять думала эта славная женщина не о себе. Так осталась Лукьяновна одна, в доме без крыши, в уцелевшей от пожара кухоньке вместе с таким же одиноким и брошенным кем-то котом, никому не нужная, никем не понимаемая.

РассказНосова — это обращение ко всем нам: нельзя быть равнодушным, проходить мимо беды, горя, людей, нуждающихся в помощи. Нужно видеть эту боль, ведь и добрым словом можно обогреть человека.

Носов е и яблочный спас 1

Носов Евгений Иванович. 1925 — 2002

Евгений Иванович Носов – известный писатель, участник Великой Отечественной войны. Это один из талантливых писателей нашего времени, гуманист и романтик по складу характера и отношению к жизни. Всё творчество Е.И. Носова — большая мудрая книга, которая помогает людям быть добрее, щедрее душой. А в основе его творчества — его большая жизнь, о которой он очень сдержанно и кратко пишет в автобиографии.

Я родился студеным январским вечером 1925 года в тускло освещенной избе своего деда. Село Толмачёво раскинулось вдоль речки Сейм, в водах которой по вечерам отражались огни недалекого города Курска, высоко вознесшегося своими холмами и соборами. Курск знаменит еще с давних веков. «А мои куряне — хоробрые воины, — говаривал Всеволод своему брату князю Игорю в эпической поэме «Слово о полку Игореве» — под шеломами взлелеяны, с конца копья вскормлены». Далее по реке Сейм стоят древние города-содруги Рыльск и Путивль. Все они старше Москвы и рублены еще Киевской Русью.

А из другого деревенского окна виделись мне просторный луг, весной заливаемый половодьем, и таинственный лес за ним, и еще более далекие паровозные дымы за лесом, всегда манившие меня в дорогу, которой и оказалась потом литература — главная стезя моей жизни.

За исключением Октябрьской революции, гражданской войны и первых послевоенных лет разрухи, на моих глазах проходили все остальные этапы нашей истории. Детство всегда впечатлительно, и я до сих пор отчетливо помню, как в Толмачёво нагрянула коллективизация, как шумели сходки, горюнились забегавшие к нам бабы-соседки и как всё ходил и ходил по двору озабоченный дед, заглядывал то в амбар, то в стойло к лошади, которую вскоре все-таки отвел на общее подворье вместе с телегой и упряжью. На рубеже тридцатых годов отец с матерью поступили на Курский машиноремонтный завод, и я стал городским жителем. Отец освоил дело котельщика, клепал котлы и железные мосты первых пятилеток, а мать стала ситопробойщицей, и я ее помню уже без деревенской косы, коротко подстриженной, в красной сатиновой косынке. Об этом периоде моей жизни можно прочитать в повести «Не имей десять рублей…», а также в рассказах «Мост» и «Дом за триумфальной аркой».

Жилось тогда трудно, особенно в 1932-1933 годах, когда в стране были введены карточки и мы, рабочая детвора, подпитывали себя придорожными калачиками, едва завязавшимися яблоками, цветками акации, стручками вики, которую утаскивали у лошадей на городском базаре. В 1932 году я пошел в школу, где нас, малышей, подкармливали жиденьким кулешом и давали по ломтику грубого черного хлеба. Но мы в общем-то не особенно унывали. Став постарше, бегали в библиотеку за «Томом Сойером» и «Островом сокровищ», клеили планеры и коробчатые змеи, много спорили и мечтали.

А между тем, исподволь подкрадывалась вторая мировая война. Я учился уже в пятом классе, когда впервые увидел смуглых черноглазых ребятишек, прибывших к нам в страну из сражающейся республиканской Испании. В 1939 году война полыхала уже в самом центре Европы, а в сорок первом ее огненный вал обрушился и на наши рубежи.

На фронте мне выпала тяжкая доля противотанкового артиллериста. Это постоянная дуэль с танками — кто кого… Или ты его, или, если промазал, он — тебя… Уже в конце войны, в Восточной Пруссии, немецкий «фердинанд» все-таки поймал наше орудие в прицел, и я полгода провалялся в госпитале в гипсовом панцире.

К сентябрю 1945 года врачи кое-как заштопали меня, и я вернулся в школу, чтобы продолжить прерванную учебу. На занятия я ходил в гимнастерке (другой одежды не было), при орденах и медалях. Поначалу меня принимали за нового учителя, и школьники почтительно здоровались со мной — ведь я был старше многих из них на целую войну.

Закончив школу, я уехал в Казахстан, где так же, как потом в Курске, работал в газете. Корреспондентские поездки позволили накопить обширные жизненные впечатления, которые безотказно питали и по сей день питают мое писательское вдохновение. Много дает мне и постоянное общение с природой: я заядлый рыбак, любитель ночевок у костра, наперечет знаю почти все курские травы. В 1975 году за книгу «Шумит луговая овсяница» удостоен Государственной премии имени Горького, за рассказы последних лет — премии имени Шолохова. Моей неизменной темой по-прежнему остается жизнь простого деревенского человека, его нравственные истоки, отношение к земле, природе и ко всему современному бытию.

Интересная и полезная информация о яблочном спасе для детей и взрослых. Яблочный спас: традиции, обряды и приметы.

В конце пути земной жизни Господь Иисус Христос открыл Своим ученикам, что Ему надлежит пострадать за людей, умереть на Кресте и в третий день воскреснуть. Он возвел трех апостолов — Петра, Иакова и Иоанна — на гору Фавор близ города Назарета и преобразился пред ними: лицо Его просияло, как солнце, одежды же сделались ослепительно белыми, как свет. Преображение Господне сопровождалось явлением ветхозаветных пророков Моисея и Илии, которые говорили с Господом о Его близком отшествии. Изумление апостолов достигло предела, когда гору и всех, кто на ней находился, осенило светлое облако и из него раздался глас Бога Отца, свидетельствовавший о Божестве Христа: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его и слушайте » (Мф. 17; 5).

Ученики в испуге упали на землю, закрыв свои лица. Иисус же подошел к ним, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь «. Поднявшись на ноги и открыв глаза, апостолы никого, кроме Иисуса Христа, не увидели. Когда они сходили с горы Фавор, Господь Иисус Христос запретил им говорить о виденном, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых «.

По традиции, на Преображение Господне в конце Божественной литургии совершается освящение яблок и других плодов. Поэтому в народе этот день называют Вторым, или яблочным, Спасом. Кое-где он именуется «Спас на горе «, видимо, под влиянием Священного Писания, хотя гору Фавор (Фагор-гора, Фагорская гора) русские люди знали и по духовным стихам, в первую очередь благодаря известнейшей «Голубиной книге «, где утверждается:

Фагор-гора всем горам мати.

Почему же Фагор-гора всем горам маги?

Преобразился там сам Исус Христос,

Двунадесять он апостолам,

Двунадесять он учителям,

Показал славу великую ученикам своим;

Со матушки со Фагорской горы

Вознесся он свет на небеса,

Потому Фагор-гора всем горам мати. [Духовные стихи, 35]

Встреча осени. Осенины.

Каков Второй Спас, таков и январь.

В этот день провожают закат солнца в поле с песнями.

Считалось, что на Преображение природа начинает преображаться — желтеет листва, становится холодно к ночи.

Второй Спас всему час — шубу припас.

На Второй Спас бери галицы (рукавицы) про запас.

В Первый Спас («на воде «) олень обмакивает копыто, во Второй Спас («на горе «) — обмакивает хвост (от этого вода еще больше холодеет).

Первые журавлиные стаи отлетают на юг. В Новгородчине отлет журавлей на теплые воды определялся праздником Преображения Господня:

Кто как хочет, а журав со Спаса.

Наблюдается и начало перелета лебедей, что служит предзнаменованием скорого наступления холодов:

Лебедь на хвосте несет зиму.

Второй Спас — срывают спелые яблоки.

На Второй Спас освящают в церкви яблоки, мед и горох в стручках.

До Второго Спаса не едят никаких плодов, кроме огурцов.

Со Второго Спаса едят яблоки.

На Второй Спас и нищий яблочко съест.

С раннего утра паперти церквей бывали заставлены столами, на которых громоздились горы яблок, гороха, картофеля, огурцов, репы, брюквы, стояли посудины с зернами ржи, ячменя. После обедни плоды нового урожая священник благословлял, и прихожане ссыпали всего понемногу в специальные корзины — в пользу причта. Затем, перекрестясь, каждый разговлялся яблочком. Священник передавал яблоки нищим, детям и тем, у кого не было своих садов. Вернувшись из церкви, крестьяне сразу приступали у себя к сбору яблок (кроме, разумеется, поздних сортов).

Тот, у кого сад был большим и составлял значительную часть сельскохозяйственных угодий, перед сбором яблок приглашал священника. Хозяин выносил икону Преображения Господня и ставил ее под деревья, где и служился благодарственный молебен. Только после этого приступали в спешном порядке к снятию яблок. Спешили, потому что верили — собранные в этот день яблоки лучше сохраняются, лучше выглядят (имеют лучший товарный вид); к тому же впереди было еще много работы — уборка других фруктов и овощей, продолжалась жатва ярового хлеба, подходила пора сеять озимые. Все это надо было успеть до осенних ненастных дней. Не случайно говорили:

После Второго Спаса дождь — хлебогной.

В деревнях Новгородской, Вологодской, Псковской и некоторых других губерний в день Преображения Господня устраивали так называемые столованья. На площади перед церковью ставили длинный ряд столов, женщины выносили всевозможную снедь, прежде всего пироги и ватрушки с яблочной начинкой, яблочный квас, так что вся окрестность наполнялась ароматом свежих яблок и выпечки. Народ собирался у этих столов, угощался и нахваливал хозяек.

Существовала вера, что на том свете детям, родители которых до Второго Спаса не ели яблок, раздают яблочки, а тем, чьи родители пробовали яблоки до этого срока, не дают. Поэтому взрослые, особенно те, у кого умирали дети, считали за великий грех съесть яблочко до Второго Спаса.

С этого времени — самый лучший посев ржи, если погода тому благоприятствует.

Со Второго Спаса засевай озими.

Рожь, посеянная при северном ветре, родит крепче и крупнее.

Посей под погоду, будешь есть хлеб год от году.

В лесу поспевают дикие яблоки.

Ко Второму Спасу поспевает яровое (нижегород.).

Убирай лук, а то сгниет (вят.).

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter