“Сестра моя – жизнь” Б. Л. Пастернака Книга “Сестра моя – жизнь” – вторая (после “Поверх барьеров”) книга стихотворений Пастернака. Стихотворения, которые собраны в ней, объединены общей идеей, общими образами. Книга имеет собственную композицию: вступление, основную часть, состоящую из нескольких циклов, и ” послесловие “. Интересно, что во многих своих произведениях Пастернак идет от музыки; это особенно характерно для данной книги (и следующей за ней – “Темы и вариации”) и заметно в одновременном присутствии
одних и тех же образов в разных стихотворениях (“Девочка” и “Душистою веткою машу-чи…”, “Балашов” и “Давай ронять слова…”), причем в первом образ как бы заявляется, задается, получает свое развитие и разрешение.
В первую очередь интересно в стихотворении “Про эти стихи”, где представлено мироощущение лирического героя книги. В кашне, ладонью заслонясь; Сквозь фортку крикну детворе: “Какое, милые, у нас Тысячелетье на дворе?
” Здесь проявляется свойственное Пастернаку отношение к истории; он воспринимает себя и мир принадлежащими истории, как “второй
вселенной, воздвигаемой человечеством в ответ на явление смерти с помощью явлений времени и памяти” (“Доктор Живаго”); лирический герой воспринимает себя как звено времени; он “вечности заложник/ У времени в плену”. я г Связь поколений и миров проявится еще в одном стихотворении книги – “Давай ронять слова…”. Интересно стихотворение “Сестра моя – жизнь и сегодня в разливе…”, давшее название всей книге. В нем суть восприятия истории лирическим героем – равенство всех предметов и существ мира в ней. Что в мае, когда поездов расписанье, Камышинской веткой читаешь в купе, Оно грандиозней Святого писанья И черных от пыли и бурь канапе.
Это стихотворение – концентрация мироощущения лирического героя; здесь заявлено равенство человека и жизни, человека и мира, жизни и мира. Все сотворенное кем бы то ни было имеет право на существование; вещь сотворена, следовательно, вместе со своим возникновением она вошла в историю и стала равна ей. В первый раз природа как реальное проявление жизни мира изображается в стихотворении “Плачущий сад”.
Здесь заметен переход от ада к самому лирическому герою: Ужасный!
РОМАН Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» — ВЕЛИКАЯ КНИГА ЖИЗНИ
... великую, непостижимую и бесконечную жизнь». На этой странице искали : что представляет собой экспозиция романа война и мир сочинение по книге война и мир сочинение на тему книга изменившая мою жизнь война и мир Сохрани к себе ... Вересаев свою книгу о Толстом и Достоевском назвал «Живая жизнь». В ней раздел о Толстом озаглавлен «Да здравствует весь мир!» Эти слова из романа «Война и мир» как нельзя ...
- Капнет и вслушивается, Все он ли один на свете. Мнет ветку в окне, как кружевце, Или есть свидетель… К губам поднесу и прислушаюсь, Все я ли один на свете… Природа становится средством приобщения к истории.
В связи с образом сада можно рассмотреть стихотворения “Зеркало” и “Девочка”; интересно, что вначале стихотворение “Зеркало” носило название “Я сам”. Дорожкою в сад, в бурелом и хаос К качелям бежит трюмо… Огромный сад тормошится в зале В трюмо – не бьет стекла!
Отождествление себя с садом становится для лирического героя средством самовыражения; сад, как мир, характеризуется общностью существующей в нем жизни. Прямое отождествление себя и сада мы видим и в стихотворении “Девочка”: Из сада, с качелей, – с бухты-барахты Вбегает ветка в трюмо!..
Родная, громадная, с сад, а характером – Сестра! Второе трюмо! В стихотворении “Душистою веткою машучи…”, где выражено единство всех явлений бытия: Пусть ветер, по таволге веющий, Ту капельку мучит и плющит.
Цела, не дробится… Очень интересно стихотворение “Ты так играла эту роль!..”, где, возможно, выражено восприятие лирическим героем жизни как игры (вспомним название книги Юрия Живаго – “Игра в людей”).
Особенно характерны строки: И, низко рея на руле Касаткой об одном крыле, Ты так! – ты лучше всех ролей Играла эту роль! Они дают возможность вспомнить “Чайку” Чехова; вообще в стихах Пастернака ассоциации играют значительную роль; так, например, они важны в “Балашове”: Мой друг, ты спросишь, кто велит, Чтоб жглась юродивого речь?
В природе лип, в природе плит, В природе лета было жечь. Здесь задан вопрос, но на него не дается ответа.
Он дан в стихотворении “Давай ронять слова…”. Характерно, что эпиграфом к нему служат процитированные только что строки; все стихотворение является преддверием ответа: Ты спросишь, кто велит? – Всесильный бог деталей, Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг. Это стихотворение, несмотря на то что оно не последнее, как бы заключает всю книгу – настолько исчерпывающе дан ответ.
Здесь мы видим, кого Пастернак считает центром природы, культуры, мира; при этом подтверждается тождество всего созданного, сотворенного Богом: Кому ничто не мелко, Кто погружен в отделку Кленового листа… Характерным свойством книги “Сестра моя – жизнь” является очевидное присутствие в ней творящейся истории. Так, в стихотворении “Весенний дождь” мы видим: Это не ночь, не дождь и не хором Рвущееся: “Керенский, ура!”, Это слепящий выход на форум Из катакомб, безысходных вчера…
Наконец, последнее стихотворение, где хотелось бы заметить наибольшее сближение природы, мира и человека, – это “Наша гроза”: Гроза, как жрец, сожгла сирень И дымом жертвенным застлала Глаза и тучи расправляй Губами вывих муравья.
В книге есть цикл “Занятие философией”, включающий в себя “Определение поэзии”, “Определение души” и “Определение творчества”. Эти стихотворения по мысли как бы предваряют “Давай ронять слова…”. В “Определении поэзии” мы видим характерный предметный ряд: …Это – ночь, леденящая лист, Это – двух соловьев поединок…
Все, что ночи так важно сыскать… Здесь ночь уподоблена центру жизни.
Педагогическое «Искусство видеть мир»
... красоту и гармонию не просто. В рассказе К.Паустовского «Искусство видеть мир» автор, отмечая влияние художника, художнической наблюдательности на личное восприятие мира, пишет: «…и люди, и вещи оказались гораздо ... на добрые улыбки встречающихся людей, на прекрасные и значимые события в нашей жизни. Осмысление того, как много важного и неповторимого случается ежедневно, ежеминутно, произошло, когда ...
“Определение творчества” же сводится к определению мироздания: “Мирозданье – лишь страсти разряды, человеческим сердцем накопленной”. Таким образом, антропоморфность мира ложится в основу определения самого этого мира. Итак, мы видим, что книга “Сестра моя – жизнь” – единое произведение, где присутствует несколько развивающихся тем.
Центральная – тема любви, от нее и зависят все остальные, сама же она выражена настолько полно в жизни природы и мира, что не может быть исчерпана.
1
votes, average:
5.00
out of 5)
