По культурологии «Массовая культура: функции и показатели»

метки: Массовый, Культура, Человек, Современный, Явление, Потребление, Культурный, Духовная

О массовой культуре, как и о культуре вообще, существуют самые разные мнения и суждения. Интерес к проблемам массовой культуры заметно возрос, что , несомненно, связано, в частности, с действием таких глобальных тенденций, как универсализация человеческого общения, через диалог культур, проявление взаимозависимости и целостности современного мира. В этой ситуации очень важно разобраться, какие ценности следует заимствовать, а какие отбросить, от каких отказаться, как от тупиковых, не способствующих развитию творческого, деятельностного потенциала личности. Дискуссии о массовой культуре находятся в русле общего движения нашей страны к общечеловеческому цивилизованному мировому порядку.

Культура- целостный организм. Избирая для изучения часть целого, нужно стремиться найти такой критерий, который вычленил бы самую сущность, специфику этой части по отношению к целому. Отсутствие критерия, способного четко определить принадлежность или непричастность того или иного исследуемого явления к сфере массовой культуры вызывает дополнительные трудности при анализе культуры в целом, ее составных частей, противоборствующих элементов.

Нередко исследователи сетуют на то, что «в огромном потоке культурной продукции…весьма трудно отграничить подлинную культуру от культуры «массовой». Действительно, для четкого отграничения подчас недостаточно знать, является ли анализируемый феномен антиподом высокой культуры или нет, имеет коммерческую основу или нет, совершенны его эстетические формы или несовершенны, является ли погоня за сенсацией , сиюминутность тематики основным признаком или же это решающий момент, определяющий специфику его связей?

Резонно исходить из того, что массовая культура- это определенный шаг в развитии человечества. Теории «индустриального», «постиндусриального» общества справедливо указывали на тенденции «массовизации» всей жизни человека в рамках процесса урбанизации. Стандартизируется архитектура, питание, воспитание, образование и досуг. Потребительские стандарты экономически развитых стран подстегивают процесс «массовизоции», сметая порой самые прочные национальные преграды.

Отражение проблем, связанных с массовой культурой, в теоретических концепциях не оставалось неизменным по мере эволюции этого феномена. Советский исследователь А.П. Мидлер вычленил три этапа поисков американской социологией концепции массовой культуры.

I этап (середина XIX- начало XX веков) характеризуется доминированием теоретических конструкций Алексиса де Токвилля, Хосе Ортеги- и- Гассета, Карла Мангейма, согласно которым «массы» потребителей в силу множества причин обладали низким вкусом и поэтому, якобы, навязывают духовной культуре соотетствующий низкий уровень.

Элитарная и массовая культура

... связанных с массовой культурой, в теоретических концепциях не оставалось неизменным по мере эволюции этого феномена. Советский исследователь А.П. Мидлер вычленил три этапа поисков американской социологией концепции массовой культуры. I этап ...

II этап исследований (20-е – 50-е годы) уже отличается переходом от умозрительных описаний негативного влияния масс на духовную культуру к детальному исследованию самих закономерностей и специфики процесса «внесения» культурных образцов в массово сознание. Мысль об активном воздействии масс на культуру уступила место пониманию масс как пассивного реципиента.

И, наконец, III этап знаменуется переходом от вопросов, что такое « масса» и как на нее воздействовать, к вопросу о том, чем воздействовать, т.е. к содержанию распространяемой продукции.

Существуют довольно противоречивые точки зрения по вопросу о времени возникновения “массовой культуры”. Некоторые считают ее извечным побочным продуктом культуры и поэтому обнаруживают ее уже в античную эпоху. Гораздо больше оснований имеют попытки связать возникновение “массовой культуры” с научно-технической революцией, породившей новые способы производства, распространения и потребления культуры. Буржуазная “массовая культура впервые сформировалась в США. С одной стороны это демократизировало сферу культуры, с другой стороны, способствовало проникновению в эту сферу коммерческих, политических интересов, погони за прибылью.

Смешение культуры и политики может принять два разных направления. Оно может сделать культуру нетерпимой ко всякой культуре, кроме своей собственной; или привести к идеалу мирового государства, где будет существовать одна лишь единообразная мировая культура. Политика проникает сегодня даже в голливудский кинематограф.

Массовая культура — это культура масс, культура, предназначенная для потребления народом; это сознание не народа, а коммерческой индустрии культуры; она враждебна подлинно народной культуре. Она не знает традиций, не имеет национальности, ее вкусы и идеалы меняются с головокружительной быстротой в соответствии с потребностями моды. Массовая культура обращается к широкой аудитории, апеллирует к упрощенным вкусам, претендует на то, чтобы быть народным искусством.

Модернизм, напротив, апеллирует к вкусам элиты, опирается на различные направления авангардистского искусства. В настоящее время происходит интенсивный процесс превращения авангарда в искусство ширпотреба.

Феномен массовой культуры существует, а телевидение является самым эффективным средством тиражирования и распространения этой культуры. Массовая культура воздействует на массовое сознание, связана со средствами массовой коммуникации, ориентирована на потребительские вкусы и инстинкты, имеет манипулятивный характер. Средства массовой информации представляют собой большую угрозу для независимого человека, она обладает опасным орудием внушения, орудием социальной дрессировки человека.

Массовая культура осуществляет стандартизацию духовной деятельности человека. Человеческая масса испытывает и всегда испытывала отвращение к образованию и к искусству. Она хочет, чтобы ее отвлекали от жизни, а не раскрывали ее смысл.

В Америке “массовая культура” приобрела двойственный характер: американский ум, который не занят практическими заботами, остается отдыхающим, в то время как другая его часть, занятая открытиями, производством и социальной организацией, напоминает Ниагарский водопад. Американская воля воплощается в небоскребе, американский интеллект — в колониальных постройках.

Детектив литературы конца ХХ века: «массовая культура», «массовая ...

... и личностной идентичности. 2. «Массовая культура» и «массовая литература» Специфической чертой ХХ века было распространение, в основном благодаря развивающимся средствам, массовой коммуникации, массовой культуры. В этом смысле массовой культуры в ХIХ в. и ранее не было –газеты, ...

По ориентированным на рынок предметам потребления, мы узнаем о типичных формах поведения, позициях, общепринятых мнениях, предрассудках и ожиданиях большого количества людей.

Одна из важных функций современной массовой культуры состоит в мифологизации общественного сознания. Произведения массовой культуры, так же как и мифы, основаны на не различении реального и идеального, Они становятся предметом не познания, а веры. Существует мнение, что наиболее адекватным термином, выражающим сущность произведений массовой культуры, является термин икона. Именно икона соответствует русскому понятию образ. Этот термин характеризует такой тип художественного отражения, который носит символический, принципиально нереалистический характер, является предметом веры, поклонения, а не средством отражения и познания мира. Иконы обладают мифологической структурой, они действуют не на интеллектуальном, а на эмоциональном уровне. Поэтому “массовая культура”, ориентирующаяся на инстинкты и подсознание, широко использует именно иконические изображения. Но это уже не религиозные иконы, а иконы поп культуры. Как они появились, в чем их сущность? на эти и другие вопросы необходимо ответить, опираясь на историю «омассовления» конкретной страны…нашей страны.

^

не должно рассматриваться как оценочная, эстетическая категория

общественный способ, каким оно создается, распространяется и используется

общедоступность, серийность, машинная воспроизводимость

периодом социальных предчувствий и пророчеств

зарождение массового общества

Во многих губернских городах России учреждаются частные (коммерческие) театры и появляются профессиональные актерские труппы. Распространяются образцы бульварной литературы- детектив, приключенческая повесть, любовный роман- поначалу переводные, а затем и собственной, российской выделки. Среди фабричной молодежи, купцов и мещан наряду с традиционными хороводами, становятся популярными кадриль, полька, вальс. Возникают профсоюзы, спортивные клубы, первые массовые политические и культурно- просветительские организации.

стирание сословных границ, небывалая зрелищность, синтез всех видов и стилей искусств

Корифеи российской культуры конца XIX- начала XX в. в., за немногими исключениями, неверно оценивали значение собственной деятельности: фактически участвуя в создании массовой культуры, они полагали, что продолжают развитие традиций народного искусства . Отрезвление наступило после первой русской революции 1905-1907 г.г., когда выяснилось, что идеи «народа», «народности» утратили объясняющую силу, а приходящие им на смену понятия «класса», «партии» не оставляют места романтической сентиментальности. Сильнейший выплеск негативной социальной энергии, сопровождавший первую русскую революцию, свидетельствовал о том, что ни «народ», ни «масса» не оставляют шансов на воплощение просветительских чаяний интеллигенции- о народе-творце, народе-деятеле. «Новый русский человек», о котором в конце предыдущего столетия говорилось с придыханием, повернулся некоторыми пугающими сторонами своего облика. В нем явственно проступали черты нигилизма, зародыш тоталитарного «вируса». Российский массовый обыватель отличался от западноевропейского так же, как русский разночинец- от степенного новоевропейского буржуа- полным равнодушием к историческим корням и традициям, духовной бездомностью, бытовой и социальной неустроенностью, страстным желанием приложиться к любой властной «силе2, какой бы социально- политической окраски она ни была.

Массовая культура: плюсы и минусы

... нравственностью и безнравственностью, находит место ломка традиционных устоев общества и т.д. Многие склонны винить в этом массовую культуру. Бесспорно, массовая культура не выражает изысканных вкусов или духовных поисков народа. ...

Культура объективно и неизбежно «омассовляется» и понижается с появлением индустриального общества современного типа. Главный вопрос состоит в том, как низко она может опуститься: до уровня срединной культуры цивилизованного общества, с его выработанностью правовых норм и рутинностью демократических механизмов и процедур, или просядет дальше- к беспомощным имитациям демократии и свободы, далее- к социальному хаосу и «войне всех против всех», что в качестве компенсации приводит к варварской форме «коммунальной сборки»- тоталитаризму. Какую форму примет «восстание масс» ( термин Х. Ортеги-и-Гассета) – нигилистического взрыва на манер русской революции или гедонистического массового потребительства западного образца? Это зависит от того, образуется ли массовое общество после ( и на базе) развитого гражданского общества или «без него»? Если говорить о массовом обществе как об опоре цивилизации сегодня, то совершенно очевидно, что наиболее неустойчивая и опасная часть его находится именно там, где оно лишено исторически сформировавшегося гражданского «скелета». Приходится с сожалением констатировать, что такое массовое потребительское общество без гражданского «скелета» сформировалось именно в России.

массовая культура основывалась и социально ориентировалась на потребности «низшего класса».

Конечно, в СССР создавалась своя профессиональная и политическая элита , включавшая высокооплачиваемых работников культуры, инженеров, летчиков, профессуру, коммунистических чиновников. Они-то и были подлинными эпигонами и потребителями советской массовой культуры,- специфической заменой среднего класса. А поскольку многие представители так называемой советской интеллигенции имели генеалогические связи с дореволюционными «эксплуататорскими» классами, то они вдобавок ко всем прочим социальным унижениям должны были надевать на себя ханжескую маску «пролетариев умственного труда».

Другим важным обстоятельством, ускорившим процесс формирования массового общества, стала начавшаяся в конце 20-х годов «индустриализация» страны. В ее ходе были задействованы новые технические факторы: конвейерное производство, промышленное домостроение, автомобили, радио, авиация и пр.

процесс зарождение и «приручения» массы.

массовое общество мобилизационного типа

В качестве особого исторического рубежа необходимо выделить период 60-х- 70-х годов. Его иногда называют «периодом застоя», имея в виду склеротические симптомы, наблюдавшиеся в экономике и политике, но в интересующем нас аспекте, такая характеристика совсем не подходит. Наоборот, в этот период произошли очень важные изменения: завершение перехода от традиционного доиндустриального типа общества — к массовому индустриальному, от тоталитарного ( мобилизационного) типа- к потребительскому.

В 1960 г. в СССР сравнялась численность городского и сельского населения. В широких масштабах велось типовое индустриальное жилищное строительство, давшее возможность расселять коммунальные квартиры. Развивалось массовое телевещание, сначала черно- белое, а потом и цветное. В семьях рабочих и служащих появились такие предметы бытовой техники, как холодильники, стиральные машины, магнитофоны, а в некоторых наиболее обеспеченных семьях- личный автотранспорт. Все это сделало населении наиболее автономным от коммунально- коллективистской сферы, а с другой стороны – более зависимыми от рынка товаров массового потребления. Возникли и новые формы культурного проведения досуга: туризм, любительская фотография, молодежные и артистические кафе, клубы по интересам.

Культура, её значение в жизни человека и общества

... или у телевизора, посещением в выходной день картинной галереи или музея. Это неизбежно порождает культурную ограниченность, примитивизацию личности. Культура – синоним полноценной самоутверждающейся жизни человека. Она выступает чутким сейсмографом ...

Имея в виду самые новейшие тенденции в массовой культуре , как у нас в России, так и на Западе следует отметить следующие особенности.

• ^ , которые повсеместно теснят «книжную культуру». Телевизор и компьютер не только снижают интерес к чтению, но и создают новый режим восприятия, граничащий с пределом сенсорных возможностей человека. Визуальный образ, в отличие от печатного текста, считывается мгновенно и дорефлексивно, воздействуя на уровне подсознания. Если в начале XX века , «на заре» массового общества, визуальные искусства, такие как живопись, плакат, кино, фотография, в основном отталкивались от печатного слова и строились как его визуальная репрезентация, то теперь ( например, в постмодернистской поэзии ) уже сам художественный текст строится по законам «зрелища», с помощью приема «монтажа».

• ^ . Если еще 10- 20 лет назад можно было говорить о некотором паритете культуры и СМК, о возможности общественного контроля за ними , то сегодня такие разговоры повисают в воздухе; так называемая четвертая власть ( которую никто не выбирает!) из метафорической стала вполне реальной и могущественной силой. В этих условиях теряет смысл многолетняя дискуссия о том, кто виноват в плохом качестве массовой культурной продукции: СМК, «потакающие» низменным человеческим инстинктам ( секс, деньги, культ грубой силы) или массовая аудитория , формирующая «социальный заказ» на подобные произведения. Видимо, виновата не массовая культура как таковая, а конкретные писатели, кинорежиссеры, продюсеры, журналисты, издатели, которые эту культуру «производят» и которых необходимо подвергать компетентной профессиональной критике.

• ^ . Глобальная СМК выступает мощным фактором нивелировки культурных различий. В «виртуальных сообществах», из которых состоит Интернет, идентичность зачастую сводится к эфемерным условным знакам, вроде прозвища ( « nick- name») или пиктограммы из стандартного набора. Это игровая идентичность : индивиды не прикрепляются к определенным культурным образцам и традициям, а свободно меняют их, подобно маскам, в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации. Современная массовая культура предлагает широкий выбор готовых образцов и стилей поведения. Люди выбирают на символическом рынке подходящие образцы и пытаются имплантировать в ткань своей повседневной жизни.

• ^ , аналогичного тому , что был создан в советское время. То был, хотя и безмерно фальшивый, но лояльный по отношению к простым людям язык советской идеологии- язык массовых газет и журналов, праздничных ритуалов и лозунгов, массовой эстрады, кинематографа. Символический язык нынешней российской культуры эклектичен и брутален. В нем соседствуют элементы, которые можно назвать национально российскими, и элементы заимствованные, иноязычные, инокультурные, а также элементы восточного (« византийского») стиля и даже криминальный фольклор! Старая символика причудливо сочетается с новой , например, в нынешнем гимне России. Такую ситуацию некоторые исследователи квалифицируют как непрерывные «символические нормы».

  9 стр., 4350 слов

  Массовая и элитарная культура (2)

  ... те субкультуры, которые противостоят культуре данного общества. Понятие массовая и элитарная культура на основании трех источников ... -воспитательная работа с военнослужащими), манипулирующая сознанием людей в интересах правящих элит, обеспечивающая политическую ... культуры была подвергнута критике. В культуре стали видеть прежде всего специфическую систему ценностей, размещающихся по их роли в жизни ...

^

Как любая целенаправленная деятельность, да еще и деятельность такого всеобъемлющего характера, массовая культура имеет свои цели и задачи, выполняет какие-то функции, социальные, политические…Изучив некоторые источники, я выделила следующие функции массовой культуры:

• Определение культурных условий, при которых удовлетворяются потребности и побуждения человека;

• Поддержание устойчивого общественного порядка;

• Разукрашивание повседневности с помощью рекламы «мелочей быта», вытеснение из сознания объективного восприятия жизни;

• Предоставление элите самых современных информационных технологий, которые помогают превратить публику в объект манипулирования;

• Установка на форсированный пересмотр всех прежних культурных представлений и ценностей, самого традиционного образа жизни, характеризующего бытие народа из поколения в поколение;

• Конвейеризация самого художественного производства, разбиение его на отдельные технологические операции- по типу любого другого производства;

• Унификация стиля жизни в соответствии с господствующими социальными мифами с вытекающим отсюда процессом гомогенезации общества.

^

человек «без лица».

Говорить о массовой культуре без обращения к ее основным показателям просто немыслимо и опрометчиво. Ведь именно по результату той или иной деятельности можно говорить о полезности или вреде того или иного явления. А кто, как не мы, является непосредственным объектом воздействия массовой культуры? Как она влияет на нас с вами? Этому вопросу посвящен раздел моего реферата.

Показательно, что характерной особенностью духовной ат­мосферы в современной культуре, определяющей тип плоскостно­го современного восприятия и мышления, становится всепрони­кающий юмор. Поверхностный взгляд не только принципиальное идет в глубину, замечая лишь видимые несообразности или не­соответствия, но и цинично предает осмеянию действительность, которая, тем не менее, принимается им как она есть: в конечном счете довольный собою и жизнью человек остается с той действи­тельностью, которую он сам же осмеял и унизил. Это глубинное неуважение к себе пронизывает все отношение человека к миру и все формы его про явления в мире. Где смех, как отмечал еще А.Бер­гсон, там нет сильных эмоций. И если смех присутствует везде, то это и означает, что человек уже не присутствует всерьез даже в собственном бытии, что он в известном смысле виртуализировал самого себя.

Действительно, чтобы разрушить что-то в действительности, надо прежде разрушить это в своем сознании, низвести, унизить, развенчать как ценность. Смешение ценности и неценности не столь безобидно, как кажется на первый взгляд: оно дискредитирует цен­ность, так же как смешение истины и лжи превращает всё в ложь, ведь и в математике «минус» на «плюс» всегда дает «минус». В са­мом деле, разрушать всегда было легче, чем создавать, вносить порядок и гармонию. Это пессимистическое наблюдение сделал и М. Фуко, писавший, что низвергнуть что-то — это прокрасться внутрь, снизить планку ценности, перецентрировать окружение, вынуть центрирующий стержень из основания ценности.

Роль фольклора в жизни человека. Феномен фольклора и его воспитательное ...

... отношением к природе, жизнелюбием, чувством юмора. Знакомство с музыкальным фольклором в практике дошкольных учреждений осуществляется на музыкальных и других занятиях, в повседневной жизни, на ... человек друзьями. Человек ... тем самым подготавливая положительный эмоциональный фон для восприятия окружающего мира и его отражения в различных видах детской деятельности. Эти жанры фольклора ... Спи, моя родная, ...

О похожей духовной атмосфере, нос ложившейся в России в начале XX века, писал А. Блок в своем эссе « Ирония ». Перед лицом разлагающего смеха , проклятой иронии, пишет он, все оказывается равно и равновозможно: добро и зло, Беатриче Данте и Недотыкомка Сологуба, все смешано , как в кабаке и мгле: преклонить колени перед Недотыкомкой, соблазнить Беатриче… Всё уравнивается в правах, всё подлежит осмеянию, и нет никаких свя­тынь или идеалов, которые оставались бы неприкосновенными, ничего святого, что человек бы оберегал от вторжения «юморис­тического восприятия». О подобном состоянии Г.Гейне говорит: «Я уже не различаю, где кончается ирония и начинается небо».

А.Блок называет эту убийственную иронию болезнью лично­сти, пораженной индивидуализмом, при котором дух вечно цве­тет, но вечно бесплоден. Индивидуализм, однако, отнюдь не озна­чает становления индивидуальности, личности; на фоне процес­сов омассовления это означает рождение толп, состоящих из лю­дей-атомов, где каждый один и сам по себе, но во всём подобен другим. Личность, как известно, представляет собой системное и целостное образование, не сводимое к какой-либо одной стороне проявления человека или какой-либо конкретной форме его соци­ального поведения. Массовая культура, во-первых, фрагментиру­ет личность, лишая ее целостности, и, во-вторых, сужает ее огра­ниченным набором стереотипных проявлений, которые всё с мень­шим основанием можно считать поступками. Иными словами, из фундамента личности выбивается единый стержень, интегрирую­щий совокупные проявления личности и составляющий ее иден­тичность; остается лишь некая специфическая «реактивность» в заданном направлении, т.е. складывается конформизм. Происхо­дит парадоксальный процесс одновременного и омассовления людей, и распадения их общности, которая может основываться на взаимодействии личностей, но не на изоляции индивидуализ­мов. О разрушительной силе индивидуализма еще Вл. Соловьев в XIX веке писал: «Чрезмерное развитие индивидуализма в совре­менном Западе ведет к своему противоположному — к всеобще­му обезличению и опошлению. Крайняя напряженность личного сознания, не находя себе соответствующего предмета, переходит в пустой и мелкий эгоизм, который всех уравнивает».

Индивидуализм без индивидуальности предстает в обычном его выражении как массовая мещанская психология. Само отно­шение к человеку, а также и его собственная самооценка, основы­ваются не на наличии у человека каких-либо общественно ценных способностей, достоинств и их проявлении, а на величине спроса, которым он или его способности пользуются на рынке. Человек предстает не как личность, имеющая самостоятельную ценность, а как товар , имеющий свою цену , как и все остальное на рынке. Человек и сам начинает относиться к себе как к товару, который следует продать по возможно более дорогой цене. Чувства само­уважения становится недостаточно для уверенности в себе, ибо человек начинает зависеть от оценки других людей, от моды на его специальность или способности. Рыночная ориентация, как утверждал Э. Фромм, искажает структуру характера человека; от­чуждая его от самого себя, она и лишает индивида его индивиду­альности. Христианский Бог любви терпит поражение от рыноч­ного идола наживы.

Индивидуализм как деиндивидуализация сознательно насаж­дается, поскольку современное общество нуждается в максималь­но одинаковых, схожих людях, которыми проще управлять. Ры­нок так же заинтересован в стандартизации личностей, как и това­ров. Стандартные вкусы легче направлять, дешевле удовлетворять, их легче формировать и угадывать. Творческое начало при этом всё более уходит из трудового процесса; творческая личность всё менее оказывается востребована в обществе массовых людей. Мас­совый человек становится всё более опустошенным при всем мно­гообразии и яркости внешнего наполнения его бытия, всё более внутренне безликим и бесцветным при всей внешней претенциозности «оформления» его присутствия в мире — его потребностях, запросах и т.п. При всем утверждении предприимчивости и ини­циативы человек в действительности становится все менее спо­собным к самостоятельному решению проблем: как отдыхать, ему советует телевизор, как одеваться — определяет мода, кем рабо­тать — рынок, как жениться — астролог, как жить — психоана­литик. Походы в консерваторию или картинную галерею заменя­ет шоппинг, всё более становящийся самостоятельной формой от­дыха, времяпрепровождения.

У человека остаётся всё меньше действительного, настоящего

досуга, наполненного размышлением, общением с самим собой,

становлением собственной души, ее осознанием и воспитанием. Не

зря во всех религиозных системах, которые придавали большое

значение духовному совершенствованию человека, отводилось столь значительное место для этой своеобразной духовной «праз­дности» , ибо только тогда человек мог работать с самим собой, взращивать свою личность. Досуг в современном обществе прак­тически поглощен принудительным развлечением посредством ТВ и различных шоу-программ. С помощью широко поставленной и заманчиво обставленной индустрии развлечения человек бежит от жизни с ее реальными проблемами, от себя, от других.

Рынок предъявляет массовый спрос на простую, понятную, пусть слегка глуповатую, но дающую простые и понятные ответы — дешевую идеологию: она предлагает простые объяснения и ре­цепты, создает хоть какую-то уверенность и определенность. Так, например, получил небывалую популярность в современной куль­туре фрейдизм, предлагающий иллюзию простого и легкого ис­толкования многих сложных проблем жизни; там же, где каких ­либо комплексов изначально и не было, они навязываются, искус­ственно подвёрстываются, ибо обещают возможность легкого по­нимания ситуации или же введения ее в рамки общепонятного «как у всех» и «как обычно». Иллюстрацией к данному утверждению служат распространенные у нас многочисленные, например, бра­зильские сериалы (в частности, сериал «Во имя любви», где очень прямолинейно и примитивно истолковываются все выведенные З.Фрейдом комплексы) или дешевые западные мелодрамы, где подобный способ достаточно одностороннего способа объясне­ния всей многосложной жизни неявно, но постоянно предлагает­ся зрителю.

В то же время в современном обществе речь идет именно об использовании философии Фрейда, но отнюдь не о внимании к ней как к способу истолкования жизни и культуры: если его фило­софия строилась на утверждении, что культура подавляет и под культурными формами прячет в обществе сексуальность, свобод­ное проявление которой угрожает его спокойствию, то в совре­менной массовой культуре сексуальное, напротив, всячески куль­тивируется и провоцируется. При этом, однако, соответствующая обывателя, которому интереснее «донжуанский список» А.С.Пуш­кина, чем сами его произведения, его живо волнует скандальный оттенок отношений С. Парнок с М.Цветаевой, хотя он никогда не читал самих стихов этих поэтесс о любви (мещанину традицион­но приятнее не столько знать, сколько подглядывать, убеждая себя, что не так уж они велики, эти великие).

Таким образом, сама проблема пола в массовой культуре так­же подвергается девальвации, измельчению. Пол уже не осмысля­ется как форма биосоциального ритма организации культурной жизни человека, отражающей основополагающие космические ритмы «инь-ян», а его про явления не предстают ни как буйство природной стихии (как в романтизме), ни как куртуазная игра. Само чувство любви утратило высокий трагедийный накал, кото­рый позволял видеть в ее силе действие рока или проявление ге­ния рода (А. Шопенгауэр), или неистовый разрушительный порыв созидания (М.Унамуно).

И уж тем более она перестала представ­ляться таинством, как у В.Соловьева или В.Розанова (о каких та­инствах может идти речь в контексте передачи «Про это»).

Здесь также планка снижена до заземленной профанации, до плоского юмора и всепроникающей и вездесущей, но импотентной эроти­ки, ибо любовь заменена упрощенным механизированным ритуа­лом модульных отношений, в которых действуют не столько даже люди, сколько функции; поскольку функции являются типовыми и временными, то и партнеры взаимозаменяемы , так как скроены по стандартным лекалам безличностных массовых человеков. Вся гамма смыслов — от космологии до психологии — заменена пози­ционированием. При этом само женское начало унижается, жен­щина всё настойчивее превращается из субъекта в объект сексу­альных интересов, редуцируется в предмет потребления; в свою очередь, мужское начало примитивизируется, а сам его образ ре­дуцируется к нескольким силовым функциям. Недаром в запад­ной критике массовой культуры четко прослеживаются феминис­тские мотивы осуждения масскультовской практики стереотипи­зации образа женщины.

Замена человеческих отношений психотехнологическими ма­нипуляциями, кризис личности, феномен духовно-чувственной не­достаточности человека, его атомизация представляются опасным симптомом деформации социальности. Фактически культура за­мещается совокупностью социальных технологий, и происходящий процесс по сути становится процессом глубоко бескультурным, ибо внешняя цивилизованность все дальше расходится с подлинным смыслом культуры как явления, принципиально социального по природе и смыслу и духовного по содержанию.

Итак, мощный поток разрозненной, сумбурной, неорганизо­ванной информации буквально забивает восприятие, лишая чело­века возможности нормально размышлять, сопоставлять, анали­зировать. Совокупность сведений непрерывно меняется, трансфор­мируется, составляя, как в калейдоскопе, то один, то другой узор. Это совокупное поле втягивает человека в себя, обволакивает, вну­шает ему нужные идеи, представления, мнения. При современной информатизированности общества, пишет Г. Тард, «достаточно од­ного пера для того, чтобы привести в движение миллионы язы­ков. Современная экранная культура предлагает человеку ин­формацию — здесь и сейчас. Это, конечно, способствует выра­ботке представления о текущем, так сказать, моменте, но человек как бы разучается держать в голове долговременную перспективу,

строить ее.

Еще в 1964 г. Г.Маркузе в книге «ОдномерныЙ чело­век» обратил внимание на обусловленное экранной информацией

формирование нового типа массового мышления. Психика в этом случае работает не в режиме осмысливающего восприятия (с его объемно-ассоциативным типом разворачивания, отстранения, ос­тановок и возвратов), а в режиме импульсивного реагирования. В этом случае процессы происходят на досознательном уровне, ин­формация не успевает осознаваться . Кроме того, коллажи и фраг­менты монтируются так, что при всей своей красочности и даже выразительности не создают, а скорее разрушают целостное впе­чатление. То, что не воспринято в «один раз», при однократном предъявлении, уже не будет воспринято вообще. Разрушение глу­бинной объемности восприятия, когда к его процессу подсоединя­ется актуализация прежде воспринятого и пережитого, когда под­ключается пространство окрашенного глубоко личными ассоциа­циями воображения, приводит к формированию плоскостного, «комиксного» восприятия, вытесняющего привычку мыслить и переживать. Всё исчерпывается ближайшей реакцией и быстро «растворяется»; поэтому и вся художественная продукция должна быть «быстрорастворимой».

Характерное для постмодернистского типа повествования ра­стекание по поверхности создает ощущение погружения в некую зыбкую субстанцию мысли, непосредственная линия развития ко­торой теряется в уточнениях и отступлениях настолько, что под­час забывается, ради чего затеян весь разговор; часто оказывает­ся, что этим затяжным вступлением в проблему всё и ограничива­ется. Несмотря на ложное глубокомыслие, видимость основатель­ности, мысль не уходит в глубину предмета. Нередко сам процесс мышления как бы подменяется процессом «узнавания» очередно­го мифа, предлагаемого массовым искусством, и актуализацией

заданного «переживания» его.

Практически вся реальность куль­турной жизни современного массового общества оказывается со­стоящей из мифов социально-художественной природы. Действи­тельно, основные сюжеты масскульта скорее можно отнести к со­циальным мифам, чем к художественной реальности. Мифы выс­тупают как своего рода симуляторы : политические мифы .- симу­ляторы политических идеалов, мифы в искусстве – симуляторы жизни, которая представлена не через художественное мышление, но через систему накачанных коммерческой энергией условных социальных схем. Массовизация разъедает все типы сознания и все виды занятий — от искусства до политики,- вызвав на арену со­циальной жизни особую генерацию дилетантов по профессии.

Как полагал Р. Барт, миф — это всегда альтернатива реально­сти, ее «другое». И создавая новую реальность, которая как бы обескровливает первую, миф постепенно замещает ее. В результа­те же существование реального противоречия не только не изжи­вается, но воспроизводится в ином аксиологическом контексте и акцентуации и психологически оправдывается. Человек начинает воспринимать настоящую реальность через систему созданных масскультом и СМИ мифов, и уже эта система мифов кажется ему новой ценностью и подлинной реальностью. Современная систе­ма мифов выполняет роль адаптированной к современному мас­совому мышлению идеологии, которая пытается убедить людей в том, что навязываемые им ценности «правильнее» жизни, а отра­жение жизни более действительно, более правдиво, чем сама жизнь.

В этой ситуации непоправимый урон наносится, прежде всего, художественно-эстетической культуре. Еще Гёте отмечал, что мас­совому сознанию всегда важнее что, а не как; иными словами, худо­жественная форма, всегда бывшая достоянием, как правило, высо­кого, элитарного искусства, теперь, практически в отсутствие оно­го, перестает быть отличительным признаком искусства вообще. Вспомним в этой связи слова Л.С .Выготского, утверждавшего, что именно форма и «есть то, что отличает искусство от неискусства» .

Следствием непонимания этого обстоятельства становится не только обеднение художественной формы, но и обеднение формы человечности: массовая культура предлагает суррогаты чувств, жизнь заменяется в спорте — переживанием чужих страстей, в кино — страстей вымышленных. Современный ритм и прагматичность довершают дело обеднения переживаний, и в результате мы име­ем не только карманные адаптации произведений классиков, но и утрату эстетических «чувствовательных» способностей, ведущую к торжеству прагматизма, к примитивизации и обесцвечиванию восприятия мира, к банальности и бескрылости мышления. Человек начинает всё меньше различать оттенки смысла и пережива­ния, всё меньше отличаться от машин и, возможно, недалеко то

время, когда сбудстся мечта героя из антиутопии Е.Замятина

машиноравен

Подобное смещение акцентов, деформация иерархической структуры смыслов, мешанина идей и убеждений, неразличение ценностей и уровней, вся атмосфера полной культурной дезориен­тированности образуют тот триумф абсурда, о котором пишет

Ж. Эллюль в своей книге «Технологический блеф», утверждая, что подобное ощущение пронизывает всю жизнь современного чело­века, отошедшего от всякой разумности, ушедшего из всякой ло­гики. Не извечные, традиционные ценности человека — знания, любовь, добро, вера — становятся детерминирующим фактором современной реальности, а информационные технологии, которые проникают во все сферы, от частной жизни до международных отношений.

Итак, подводя некоторый промежуточный итог, можно ска­зать, что упомянутое отсутствие вертикальных векторов органи­зации социокультурной жизни, включая распадение прежнего ин­ститута духовно-культурной элиты, отсутствие ценностной иерар­хии бытия и его пони мания, клишированность восприятия по на­вязываемым СМИ стандартам оценок, унификация стиля жизни в соответствии с господствующими социальными мифами порож­

гомогенизации

дезориентированность

В плане своего культурного про явления массовый человек ха­рактеризуется специфическим типом восприятия, по рождаемым опытом жизни в контексте массовой культуры. Конвейеризация самого художественного производства, разбиение его на отдель­ные технологические операции — по типу любого другого произ­водства — привели к подмене его духовно-смысловой значимости зрелищно-техническим совершенством. Самыми актуальными на ТВ, куда дальше и шире всего продвинулись информационные тех­нологии, стали разного рода шоу , где человек, не напрягаясь, раз­влекается, ибо самым большим мысленным усилием для него ста­новится здесь выбор между уже сформулированными точками зре­ния или позициями, которые, как правило, отличаются довольно несущественными деталями.

Превращение массового искусства в технический эрзац куль­туры нивелировало собственно художественный вкус, а плоско­стное восприятие, сформированное экранной (а не книжной) куль­турой, снизило способность к размышлению, глубинным ассоциа­циям, перспективному воображению. На этом фоне психологи от­мечают снижение способности к концентрации, следовательно, снижается умение и способность внимания к сосредоточению (а, значит, и к обучению), разрушается основа, на которой возможно формирование глубоких устойчивых чувств, способности сопере­живания и т.п. Замену идеалов и ценностей стандартами и модой можно рассматривать как следствие разрушения способности к долговременному, перспективному построению мыслительно-об­разных программ, что формирует упрощенный, вульгаризирован­ный взгляд на действительность, который к тому же деромантизи­рован даже у молодежи.

меньшей степенью подавления бессознательного

Многое из перечисленного выше часто становится лишь формой защиты от нарастающего потока разного рода и вида информа­ции; перед ним сознание и ставит своего рода заслон, который пред­стает в не всегда адекватных формах. Крайними формами выра­жения защиты от современного контекста информационного об­щества становятся изоляционизм и эскейпизм, наркотики и секты , уход в виртуал, рост самоубийств у тех, кто не нашел никакой иной формы спасения.

Само массовое сознание определяется специфическими механизмами детерминации; оно имеет как внутренние устойчивые компоненты в виде общих установок, ценностей, ориентаций, мотивов, так и внешние, подвижные его проявления в виде массовых настроений, отража­ющих изменчивую динамику состояний массового сознания. Тот, кто имеет возможность влиять на эти настроения, формировать или регулировать их, тот фактически управляет течением субъек­тивной психической жизни масс. «Охватывая значительные коли­чества людей, массовые настроения оказываются именно тем ме­ханизмом, который обеспечивает политико-психологическую ин­теграцию… и играет роль своеобразного «спускового крючка», как бы включающего, инициирующего, а затем регулирующего то или иное политическое поведение» .

дебилизацию населения

Современное информационное общество предоставляет пра­вящей элите самые современные информационные технологии, ко­торые помогают превратить публику в объект манипулирования. Массовый человек, упрощенный, усредненный, повышенно вну­шаемый, становится этим искомым объектом. Это в известной сте­пени зомбированное существо, ибо сознание массового человека оказывается насквозь структурировано немногими, но настойчи­во внедряемыми в него утверждениями, которые, бесконечно транс­лируясь средствами информации, образуют нечто вроде невиди­мого каркаса из управляющих мнений, установлений, ограниче­ний, который определяет и регламентирует реакции, оценки, по­ведение публики. Как замечает английский социолог М. Арчер, «информационный человек», а массовый человек информацион­ного общества вполне может быть так назван, — это всего лишь гуманоид…

С такими неутешительными фактами влияния массовой культуры на индивидуальное развитие каждого из нас пришлось столкнуться в ходе написания моего реферата…необходимо делать выводы, по крайней мере, на это некоторые из нас все же еще способны.

5. Заключение.

В итоге хотелось бы сказать, что несмотря на все отрицательные аспекты существования массовой культуры, констатация ее присутствия в нашей повседневной жизни просто не подвергается опровержению. Культура масс настолько плотно втянулась в наш график, окутала наши интересы, времяпрепровождение, что ее искоренение раз и навсегда стало просто немыслимым…да и надо ли это? Другое дело- качественный уровень подаваемой информации. Но выше я говорила о том, что не существует предложения без спроса, следовательно, заполонение эфира насилием, порнографией, агрессией – все это наших с вами рук дело! Своей работой хотелось бы призвать трепетно и более избирательно относиться к тому, что мы смотрим, что мы слушаем, где проводим свое время; понять, что не все, что транслируется пускай даже самыми популярными каналами заслуживает нашего с вами внимания…и, может, в следующий раз вместо просмотра очередной серии бесконечных мыльных опер лучше взять в руки многократно перечитанное произведение Булгакова? По крайней мере, это точно не вредно…

6.Список литературы

[Электронный ресурс]//URL: https://litfac.ru/referat/massovaya-kultura-veka/

1. Райнов, Богомил « Массовая культура», Прогресс, 1979 год.

2. Кукаркин А. В. « Буржуазная массовая культура», Политиздат, 1985 год.

3. Карцева Е. Н. « Массовая культура в США», « Наука », 1974 год.

4. Семенов В. А. « Массовая культура в современном мире», « Знание», 1991 год.

5. « Массовая культура и массовое искусство : за и против», « Гуманитарий», 2003.